Беларусь. Кристоффер Черапович. Мои предки жили в Беларуси

В течение карьеры этот 201-сантиметровый парень уже немало поколесил по свету. Он провел четыре года в американском колледже Дэвидсон, но не был выбрал на драфте НБА и вернулся в Европу. Черапович выступал за итальянскую “Пистою”, шведский “Седертелье”, польский “Кросно”, испанскую “Андорру”, а теперь попробует силы в Беларуси. Корреспондент “ПБ” подробно расспросил баскетболиста о его жизни.

— На выходных “Цмокi” участвовали в турнире в Польше. Твои впечатления?
— Это предсезонный тест. Пытались создать командную “химию”. Белорусские ребята какое-то время были в сборной, и мы только неделю тренировались вместе. Еще рано делать выводы — надо продолжать работать.

— Как чувствуешь себя в “Цмоках”?
— Я почти каждый год меняю команды, поэтому привык к новым городам и людям. Надо только понять свою роль на площадке. Вообще мой козырь — бросок. Еще умею делать подборы. Понятно, что от меня ждут результативной игры. Постараюсь не подвести.

— Ощущаешь культурный и языковой барьеры?
— Не особо. Я же не американец, впервые приехавший в Старый Свет. Много где играл в Европе. В каждой стране по-разному, но ничего совсем уж неожиданного в Минске нет. Что касается языка — да, не все владеют английским. Однако то же самое в Испании, Италии, Польше. В этом плане в Скандинавии проще. Я даже не о себе — понятно, что говорю по-шведски. Но иностранцам адаптироваться проще, когда вокруг все могут объясниться на “инглише”. Впрочем, никого не осуждаю. Просто смотрю, как ведут себя люди, и стараюсь подстраиваться. Плыву по течению, если можно так выразиться. Все равно в каждой стране основной круг общения составляют товарищи по команде. А баскетбольная культура везде примерно одинаковая.

— Уже составил впечатление о белорусской столице?
— Честно говоря, нет. С трудом представляю, как выглядит центр города. Мы же были на сборе в Раубичах. Потом пару дней в Минске — и поехали на турнир в Польшу. А так я живу на улице Богдановича и в основном пока изучаю этот район. Здесь пару неплохих торговых центров, рестораны. Другие легионеры “Цмокаў” живут рядом — в соседних домах.

— А как показались Раубичи?
— Мы там мало что видели. Отзанимались в зале — и разошлись по комнатам. Кормили хорошо. Вай-фай, правда, работал плохо.

— Что раньше знал о Беларуси?
— Я вырос в Швеции и неплохо представлял себе географию Европы. Хотя размеры Минска стали откровением. Я из Гетеборга — второго по величине города Швеции, но его население всего 600-700 тысяч. В Стокгольме — чуть больше миллиона. А здесь два. Эта цифра впечатлила. А так, конечно, нашел бы Беларусь на карте. Тем более здесь жили мои предки.

— Черапович — белорусская фамилия?
— Возможно. Или польская. Прадед по отцовской линии эмигрировал из Польши в США. Точнее, тогда — в 1912 или 1913 году — территория, где он жил, считалась польской. А сейчас это уже Беларусь. Я так понимаю, границы здесь перекраивались. Жаль, не могу вспомнить, как же называется та деревня. Она расположена к северо-западу от Минска. Короче, предки жили на территории современной Беларуси, хотя в семье всегда считалось, что у нас польские корни.

— Твой отец ведь американец?
— Точно, а мама — шведка. Оба были баскетболистами. Папа отправился в Европу, выступал за шведский клуб и познакомился с мамой. Они обосновались в Гетеборге, где живут и сейчас. У меня два брата — оба тоже играют в баскетбол. Есть еще сестра, она занималась легкой атлетикой. В общем, семья спортивная.

— Английский для тебя такой же родной язык, как шведский?
— Да. Отец с детства говорил со мной на “инглише”, а мама — на шведском. Они и между собой поначалу общались на английском, папа ведь не знал шведского. Потом, правда, выучил. Сейчас родители порой беседуют на некой смеси: каждый на своем — и прекрасно понимают друг друга.

— Ты говорил, что каждое лето ездил в США.
— Верно, к родственникам. Они живут в штате Массачусетс. Как только наступал июнь — ехали в Америку. Обожаю эту страну!

— За что?
— Ха, наверное, за то, что там любят баскетбол. В Швеции-то наш вид спорта, увы, не так популярен. А в США культ оранжевого мяча. Да и сама страна хорошая. Мы приезжали летом — тепло, солнечно. Хотя в культурном, ментальном плане Америка мало отличается от Швеции.

— Где планируешь осесть по окончании карьеры?
— В раздумье. Пока склоняюсь к США. Опять же из-за того, как там относятся к баскетболу. Еще точно не знаю, кем хотел бы работать, когда повешу кроссовки на гвоздь. Но если останусь в сфере баскетбола — скажем, в роли тренера, — то в Америке перспектив больше. Хотя у Швеции свои плюсы — прекрасные здравоохранение, образование. Это отличное место для того, чтобы растить детей. Короче, надо поразмыслить. Время еще есть. Пока я даже не женат, и подруги сейчас нет.

— Кем вообще себя считаешь — шведом или американцем?
— Сложно ответить однозначно. Раньше сказал бы, что шведом. Но затем пожил в Америке, поучился там — и национальная идентичность стала более размытой.

— В каком возрасте понял, что хочешь стать баскетболистом?
— Ха, я шучу, что начал думать о баскетболе, как только родился! А если серьезно, то в такой семье и выбора особо не было. Сколько себя помню, грезил об оранжевом мяче. Начал играть лет в пять.

— Кто был твоим кумиром?
— Отец, он многому меня научил. А если брать известных игроков… В НБА болел за “Бостон” — родственники живут неподалеку от одноименного города. Был в восторге от игры Пола Пирса. Позже в “Селтикс” перешли Рэй Аллен — тоже великолепный мастер с отличным броском, а также Кевин Гарнетт. Я ими восхищался, но идолом номер один оставался Пирс, выступавший за команду лет пятнадцать.

— Расскажи о своей учебе в колледже.
— О, прекрасное время! Приобрел там друзей, не побоюсь этих слов, на всю жизнь. Учился в городе Дэвидсон, что в штате Северная Каролина. Это ближе к югу Америки, там отличный климат. Получил диплом в области социологии. Что касается баскетбола, то у нас был прекрасный тренер, благодаря которому мы чувствовали себя одной семьей. В следующем году в этот же колледж, к слову, собирается мой младший брат.

— После учебы ты вернулся в Швецию?
— К сожалению, пробиться в НБА возможности не было, и я решил, что лучше попробовать силы в Европе. Сначала выступал в Италии за клуб “Пистоя”, но недолго — два или три месяца. А затем отправился на родину, где подписал контракт с “Седертелье”.

— Мы мало знаем о шведском баскетболе…
— Мне кажется, он недооценен. У нас есть хорошие команды. Они не располагают большими бюджетами, но талантливых ребят хватает. В нынешнем сезоне один клуб стартует в Лиге чемпионов, еще два — в Кубке ФИБА.

— В Швеции много высоких людей. Почему баскетбол не стал там популярным?
— Не знаю… Такая культура. Это передается из поколения в поколение. Если родители увлекаются футболом да хоккеем, то и дети берут с них пример. Простой пример: в школе я был единственным в классе, кто хотел играть в баскетбол. Остальные предпочитали футбол, хоккей, бенди. Даже гандбол популярнее нашего вида.

— То есть баскетбол где-то на пятом месте?
— Это среди командных игр. В целом же еще ниже — в Швеции очень любят лыжные гонки и прочие зимние забавы, а также гольф, теннис…

— Что ты раньше знал о “Цмоках”?
— Когда играл за “Седертелье”, мы участвовали в Кубке ФИБА. В этом же турнире выступали минчане, и я видел название их команды в таблице. Но о том, что “Цмокi” играют в Лиге ВТБ, узнал только летом этого года. Что ж, лига входит в тройку лучших в Европе — тоже мотивация. Вообще я люблю все время побеждать. Когда проигрываю — ужасно расстраиваюсь.

— Ты меняешь клубы почти каждый год. Почему?
— Хочу пробовать что-то новое. Стремлюсь расти, развиваться. Например, в Швеции в составе “Седертелье” дважды стал чемпионом. Подумал, что пришло время сделать шаг вперед. Уехал в Польшу — и там выступал неплохо, моя команда “Кросно” дошла до полуфинала Кубка страны. Затем полсезона провел в “Андорре”, играющей в чемпионате Испании — сильнейшем национальном первенстве в Европе. Сейчас в “Цмоках” есть шанс попробовать силы в Лиге ВТБ, а также Лиге чемпионов. Возможно, мне здесь отведут более значимую роль, чем в той же Испании. Надеюсь, справлюсь.

— Как жилось в Андорре?
— У нас в команде были представители десяти стран. Очень интернациональный коллектив, но общались хорошо. И сама страна красивая, горная. Отличная природа. Все современно — рестораны, магазины. Это же зона беспошлинной торговли, поэтому Андорру называют раем для шопинга.

— Как проходит твой типичный день в Беларуси?
— Утром иду на тренировку. Прихожу домой, обедаю и сплю. Вечером стараюсь пообщаться по интернету с родственниками и друзьями. Смотрю Евробаскет — мы туда не попали, так болею за соседей-финнов. Могу выбраться в ресторан. Много готовлю и сам, но хотел бы освоить это мастерство лучше.

— С белорусскими блюдами ознакомился?
— А это какие? Супы — борщ, щи? Их пробовал, да. А что еще? Драники? Как они выглядят? Говоришь, картофельные блины. Ага, знаю. Мы их ели — вкусно! Часто выбираю блюда из риса и курицы, но не знаю, насколько они белорусские. Мне кажется, ваша кухня похожа на польскую.

— Твой одноклубник Секу Уиггз сказал, что в Минске его впечатлили красивые девушки и низкие цены. Согласишься?
— Ну, женщины здесь и правда хороши. Но я ведь из Швеции, которая тоже славится этим. Что касается цен, то в Кросно — это юго-восток Польши — они еще ниже. Так что ничему не удивился.

— Что есть в твоей жизни, кроме баскетбола?
— Друзья. Общаемся при помощи интернета: просто болтаем, режемся в онлайн-игры. Например, в DOTA 2. Может показаться, что мы какие-то ботаны, но на самом деле компьютерный спорт сейчас очень популярен в мире. Многие приятели-баскетболисты родом из Америки, однако выступают по всей Европе. Двое в Бельгии, двое в Германии, есть ребята в Израиле, Шотландии, Франции…

— Знаешь, что на прошлой неделе в Беларуси гостила футбольная сборная Швеции?
— За соккером особо не слежу, но об этом матче мне рассказали одноклубники. Наши победили — 4:0, да? Ну что ж, молодцы!