КУБОК ДЭВИСА. Мы вас любим!

— В пятницу смотрел трансляцию по телевизору. До конца ли? Конечно, что вы! 11:9 — это, знаете, счет! Мы с двоюродным братом Славой весь матч Мирного просидели на телефоне, делились впечатлениями. Я ему звоню: дескать, ну как тебе? А он в такт болельщикам стучит по столу пластиковой бутылкой — та-та, та-та-та… Сегодня не выдержали и пришли в манеж. Надеемся, что наши парни упрутся и навяжут борьбу, ведь не зря Максим — первая ракетка мира в парном разряде. Хотя жалко, что Волчков выбыл из строя.

Не усидели дома олимпийские чемпионы Александр Медведь, Виктор Сидяк, Борис Корецкий. Как экспресс-маршрутка, курсировал между двумя спортивными аренами хоккейный полпред Анатолий Беляев — на “Евровызове” готовы биться об заклад, что он три дня провел во Дворце на Притыцкого.

В субботу, по мере того как гейм за геймом Сафин с Южным склоняли чашу весов в свою сторону, российские болельщики, потянувшиеся к торговым точкам за пивом, становились все более словоохотливыми. Приехали они из самых разных городов — от Череповца до подмосковного Чехова. Любители спорта при галстуках — устроители турнира “Санкт-Петербург Опен” наперебой хвалили наши манеж, корт, освещение. Фанаты в спортивных майках, обернутые в трехцветные полотнища, оценивая обстановку, поднимали вверх большой палец. Для одних соседняя Беларусь стала первой точкой в выездных турне, а для других путь в Минск пролегал через Чехию и даже Аргентину. Вероятно, для зрителей, которые в состоянии оплатить поездку в Буэнос-Айрес, кое-кто из расторопных чиновников организовал продажу буклетов к матчу за 10 000 белорусских рублей. К слову, столько же стоили самые дешевые входные билеты, поэтому отдельным гражданам посещение тенниса обошлось в копеечку. Причем накануне красочные проспекты, выпущенные тиражом 4000 экземпляров, стопками лежали в гардеробе и курилках — стоило лишь протянуть руку. Белорусская теннисная ассоциация в роли “перекупщиков” не выступала. Как сказал нам директор минского турнира Павел Граблевский, такая практика распространения (безвозмездно и за деньги) принята во всем мире, вот только красная цена в базарный день пятидесяти страницам бумаги — три, от силы пять тысяч.

С полным набором атрибутики была замечена двукратная олимпийская чемпионка Атланты-96 в беге на 800 и 1500 метров Светлана МАСТЕРКОВА, с недавних пор не пропускающая ни одного теннисного соревнования: этим видом спорта занимается ее девятилетняя дочь Настя.

— Вчера игра Мирного с Сафиным мне показалась буквально марафоном. Легкоатлеты не могут выступать в течение одного дня, поэтому я сравниваю с тренировками, которые у меня были. И еще затяжной поединок напомнил мой финишный спурт. Потому что я прекрасно понимала, с какой тяжестью в теле соперникам приходилось наносить удары, чтобы выиграть хотя бы один мяч. Это то же, что дожать на “восьмисотке” последние метров двадцать. Тело становится ватным, ноги не слушаются, ты ничего не можешь сделать, но сделать нужно… Потрясающая, историческая игра! Сафин, хоть и выглядел уставшим, боролся до последнего и в моих глазах только вырос. Понравился ли Мирный? О чем вы говорите?! Талантливый спортсмен, известный, именитый. Думаю, что для каждого теннисиста наступит время, когда он себя проявит и станет лучшим. Час Максима вот-вот должен пробить.

Предвестниками звездного часа наших парней стали ударные инструменты. Все три дня группа поддержки белорусских теннисистов в ритме сердца отбивала барабанную дробь. Исправно посещавший Кубок Дэвиса белорусский бард Анатолий ДЛУССКИЙ сказал:

— Наших фанов можно не глядя брать в ансамбль. Главное, у них есть культура. Ребята не только заводят публику, но и попадают в такт игре. Когда надо остановиться при подаче — затихают, когда выиграно очко — молотят, что есть мочи.

Шумовые эффекты гостей, создаваемые с помощью трещоток и дудок, уступали дирижерской мощи тамтамов. 3:2 в пользу россиян? Дудки вам! Против Южного вышел Волчков, и приезжая торсида, уже предвкушавшая скорую победу, застыла в недоумении. Вечером 8 февраля дружина Шамиля Тарпищева уступила еще и белорусским зрителям, болеющим за команду всей душой, сцеплявшим руки при каждом розыгрыше мяча, сорвавшим голос на речевках. Когда табло высветило надпись “Мы победили!”, окрестности стадиона наполнились еще одним словом — “гордость”. Его произносили все вокруг: поднаторевшие за три дня в теннисе буфетчицы, охранники, технический персонал. Сдержанная гордость за страну прозвучала и из уст руководителя Администрации Президента Беларуси Урала ЛАТЫПОВА, на мгновение слившегося с массами в пресс-центре:

— Все-таки не зря капитан сборной России Шамиль Тарпищев признавал, что команды равные. Наши были не слабее, и я считаю, что выигрыш заслуженный и законный.

Когда стихли овации, хлынувшие гурьбой люди дали волю эмоциям. Многие из них вытирали слезы счастья, обнимались, делились по сотовым свежими впечатлениями с родными.

— Это просто супер! Непередаваемо! Такое бывает раз в жизни!

— Белорусы лучшие! Классно! Теннисный матч с Россией затмил победу над хоккеистами Швеции!

— Чувства переполняют. Если честно, не верили в благополучный исход. Но очень здорово, что так получилось. Вова — красавец! Все молодцы! Мы очень долго ждали от ребят успехов, ходили во Дворец тенниса в предыдущие годы. А тут — впервые в Мировой лиге, и сразу обыграли победителей “Берси”!

— Наша жизнь состоит из маленьких лучиков света. Сегодня мы вдоволь погрелись! Прекрасная игра, настоящий подарок для белорусского народа!

Единственным, кто выглядел белой вороной в этой ликующей толпе, был отец Волчкова НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ:

— Эмоций никаких, полное опустошение. Так всегда бывает, когда достигнута цель. Ведь десять лет шли к этой победе, оставили не у дел сильнейшую команду мира. Я сам два года назад ездил в Париж, болел за россиян.

— Успели что-нибудь сказать сыну после игры?

— Шепнул только, что мы его любим.

Макс, Володя, мы вас тоже любим!

Тетерин на взлете

На заключительной пресс-конференции журналисты забросали вопросами главных действующих лиц трехдневного спектакля.

Капитан сборной Беларуси Сергей ТЕТЕРИН:

— Спустя десять лет после вступления белорусской команды в розыгрыш Кубка Дэвиса нам удалось пробиться в Мировую лигу и увенчать дебют победой над россиянами, чемпионами Кубка Дэвиса-2002. Спасибо ребятам, которые проявили бойцовские качества, несмотря на травму Володи и тяжелые матчи Макса. Спасибо зрителям за поддержку, а журналистам — за профессиональное освещение соревнований.

— Как вам удалось перехитрить россиян? Как вы восстановили Володю? Ведь в субботу он вышел на костылях, и все думали, что с ним все ясно.

— До последнего момента не было ясно, выйдет Волчков на корт или нет. Спасибо докторам, которые нашли средства реабилитации. Хорошие руки, правильные процедуры и желание Володи играть привели к успеху. Вы же видели, что сюда Волчкова едва ли не принесли — он снова не может стать на больную ногу.

В принципе его преображение было тактическим ходом. У нас короткая скамейка, поэтому пришлось искать вариант, где и как обвести соперника. Тарпищев и Южный не ожидали увидеть Волчкова. Они готовились к встрече со Швецом или Коротченей. Старая советская школа учила хитрить. Тарпищев не раз побеждал таким образом. Если бы россиянам выпало принимать аргентинцев, матч прошел бы на льду. Мы попозже тоже что-нибудь придумаем.

— Считаете ли вы победу над Россией высшим достижением в вашей тренерской карьере?

— Да, это мой лучший результат. Россия по духу, по боевитости заслуживала чемпионский титул. Нам, конечно, повезло в воскресенье. Предстоят не менее сложные матчи, но, думаю, нам будет легче психологически.

— Какова основная составляющая вашего успеха?

— Главное, есть команда. Наши ребята дружные. Вова переживает за Макса, тот за Вову. Саша держался против ударов Сафина, которые могут пробить насквозь. Коротченя сидел и колотился. Говорю: “Пойдешь играть”. Молодой сразу замялся: “Может, еще посижу?..” Это и есть команда. У нас существуют традиции: обязательно перед отъездом собираемся на шашлыки, Макс исполняет что-нибудь на гитаре, кто-то рассказывает анекдоты, папа Мирного придумывает какое-нибудь развлечение. Когда коллектив сплоченный, легче добиваться успехов. Пять пальцев — все разные, а когда кулак — удар может быть очень сильным.

— Впереди встреча с Аргентиной. Вы сделаете корт более быстрым или что-то другое придумаете?

— Возможно, найдем покрытие, на котором нам будет еще быстрее и приятнее играть. Так уж заведено: принимающая сторона все подстраивает под себя. Попробуй обыграй Аргентину на их площадке: 5:0, 5:0, кто бы туда ни попал. Накушаются чего-то — и могут бегать с восьми утра до восьми вечера. Корт водой зальют, чтобы помягче был. Думаю, Беларусь тоже найдет возможность извлечь выгоду.

— Скоро вы получите орден. Будете обмывать сейчас или после получения награды?

— Соберемся всей командой и по старой традиции опустим ордена в фужеры с шампанским. Если это дело не обмыть, можно следующего звания не достичь! Честно говоря, я от волнения даже не услышал, кому какие награды предназначены. Спасибо президенту, что он оценил наш труд.

— Волчков получил травму в матче Кубка Дэвиса, что повлечет финансовые потери для него, так как он не сможет выступать в профессиональных турнирах. Были ли застрахованы белорусские игроки?

— Все имеют личные страховки. К тому же следующие турниры — серии “Челленджер”, и это небольшие деньги. А отношение к нему болельщиков после победы над Россией вдохновит Володю на свершения на личных соревнованиях.

— Как оцениваете судейство?

— Ошибки были как в нашу пользу, так и в пользу россиян. Погрешности связаны с тем, что кто-то невнимательно отработал, сидя на своем стуле.

Волчков в АТП-туре не вышел бы

— Володя, назовите диагноз, который вам поставили в пятницу.

— Мы сразу уехали в шестую клинику, где мне летом оперировали кисть. Мой знакомый врач Пал Палыч Пашук сделал рентген. Перелома и повреждения кости не обнаружили. Травма получилась на фоне старого артроза: там образовался какой-то шип, было растяжение связки. В субботу со мной находились четыре врача, решали, как лечить. Мне сделали четыре вида самых современных процедур, принимал препарат для быстрого заживления. Перед встречей с Южным снова был в диспансере — дважды делал процедуры по часу. Благодарю всех докторов. Приятно, что в Беларуси есть медики-профессионалы, умеющие работать со спортсменами самого высокого уровня.

— Так какой у вас диагноз?

— В понедельник поеду в Аксаковщину делать ядерно-магнитный резонанс, чтобы знать, что происходит с мягкими тканями.

— Что вас подвигло к решению выйти на матч с Южным?

— У нас пока скамейка короткая. Мы видели, что Саша Швец в парной встрече выложился полностью. Все шло к тому, что мне придется играть. Я это понимал и внимательно выполнял предписания врачей. В воскресенье утром, пока россияне не видели, поиграл пять минут.

Александр ШВЕЦ:

— Все зависело от Вовы. Он должен был размяться и принять решение, исходя из самочувствия.

— Максим, а вы знали, что будет играть Волчков?

— Уходя с корта после своего матча, я не располагал информацией, кто заявлен на поединок с Южным. Лишь придя в раздевалку, увидел, как Вове заматывают ногу, едва ли не гипс накладывают. Всем, за исключением Володи, я говорил, что дело пропащее и шансов нет. Вот такой Мирный полезный командный игрок.

— Володя, судя по тому, что после матча вы не могли стать на ногу, если бы был четвертый сет, вам снова пришлось бы отказаться от дальнейшей борьбы?

— Возможно. К концовке меня не столько беспокоило больное место, сколько натирала повязка. Она была жесткая, чтобы полностью исключить движения стопы. Но об этом уже не думал. Когда ведешь 2:0 по сетам, отступать некуда. Только вперед!

— Что предопределило ваше преимущество над Южным?

— Когда мы с Сергеем Семеновичем стояли на пятачке перед выходом на корт, я посмотрел на Шамиля Анвяровича и на Мишу. Они были крайне удивлены моему появлению. Знаю Мишу как гибкого игрока, который сам не забьет, но сделает так, чтобы соперник играл плохо. Однако в матче со мной Южный психологически не выдержал.

— Володя, ваш организм предрасположен к травмам…

— Поэтому я пришел к выводу, что мне нужно работать со специалистом, который следил бы за моим состоянием. И теперь Александр Анатольевич Михеев, заведующий лабораторией НИИ при университете физкультуры, со мной практически 24 часа в сутки. Мы вместе ездили на соревнования в конце прошлого года и в начале этого. Думаю, что такая плотная работа уже не над теннисными и психологическими моментами, а непосредственно над тем, чтобы привести свое тело в порядок, должна принести результаты.

— Как вам поступок Сафина, который отказался выйти против вас?

— Не возьму на себя смелость оценивать братьев-теннисистов — дело неблагородное и неблагодарное. У Марата была череда травм, и он выбрался из этой трясины. Сафин провел тяжелейший матч с Максом в первый день, здорово отыграл парный поединок. Требовать от него чего-то большего — неэтично. Я его понимаю и желаю ему быстрее восстановиться.

— Владимир, насколько для тебя значима победа над Россией? Сравнима она ли с полуфиналом “Уимблдона”?

— Однозначно: матч с россиянами — самый знаменательный момент в моей карьере. Принести победное очко своей команде на домашней площадке — такого еще не было. Еще хочу отметить Макса. Если бы он не выиграл в первый день и в последний, для меня работы уже не осталось бы. Мирный в очередной раз доказал, что он лидер команды.

— Ваши дальнейшие планы?

— Я заявлен на два турнира во Франции. Возможно, мне придется полететь туда и показаться тамошнему доктору, чтобы он сказал, что мне пока лучше отказаться от выступлений. Если бы матч с Южным был в рамках ATP-тура, я бы вряд ли вышел на корт. Но на Кубке Дэвисе иной подход, другие мысли.

Головнев все сделал без допинга

Вопрос врачу команды Игорю ГОЛОВНЕВУ.

— Можно ли вас считать соучастником успеха Володи?

— Когда Вова травмировался, мне надо было оставаться на матче Максима. Я сделал все возможное еще на корте, чтобы быстрее начать восстановление. Предполагал, что могла быть либо трещина, либо перелом наружной лодыжки. Потом мне перезвонили и сказали, что перелома нет. Утром в субботу Вова приехал в гипсе. Вечером того дня Волчков не мог ступать на ногу. А некоторым кажется, что белорусы пошутили, всех разыграли.

— Какие конкретно препараты вы использовали? И предусмотрена ли процедура допинг-контроля на матчах Кубка Дэвиса?

— Первого января ВАДА выпустило новый антидопинговый кодекс. И мы знаем, какие препараты запрещены. А работали по традиционным методикам и сделали максимум, чтобы восстановить Волчкова. Конкретные медикаменты называть не стану.

— Насколько внимательно вы изучали “черный” список, когда работали с Володей?

— Мы точно не использовали запрещенные вещества.

Владимир ВОЛЧКОВ:

— Мы профессионалы и несем ответственность за те поступки, которые совершаем на корте и вне его. Я не мог рисковать и ставить под угрозу результат матча с Россией.

Тарпищев в капкане

Капитан сборной России Шамиль ТАРПИЩЕВ:

— Чем обусловлена замена Сафина Южным?

— Это вынужденный шаг. Жизнь Сафина все-таки дороже результата. Что касается Волчкова, у него не было боязни, он действовал свободно и легко. А Южный не вышел из оцепенения после того, как проиграл две свои подачи и первый сет. Последние три-четыре гейма он выглядел лучше, но не хватило времени исправить ситуацию.

— Что значит “жизнь Сафина дороже”?

— Видели, как он доигрывал третий сет парного матча? Не чисто, потому что внимание плыло. Если бы мы в той партии уступили, еще не известно, как бы закончилась встреча. Естественно, Сафин не восстановился. Думаю, в воскресенье он выглядел бы не лучшим образом.

— Вы знали, что против Южного выйдет Волчков?

— Такое можно было предположить, поскольку Тетерин не вносил никаких изменений в первоначальную заявку. Если бы вышел Швец или Коротченя, у белорусской команды вообще не осталось бы шансов. Я наблюдал за перемещениями Волчкова в матче с Южным. На мой взгляд, травма была не очень серьезной. Странно только, что Волчков пропустил парную встречу. Ведь там нагрузки меньше: в основном — бег вперед и рывки к сетке.

— Почему на пресс-конференцию не пришел Южный?

— Пожалейте человека. Для Миши это травма, и он должен отойти.

— Ваше мнение о покрытии корта?

— Выбор белорусов оправдан. У Мирного и Волчкова лучшие результаты не на харде, не на земле, а именно на ковровом покрытии. Если бы мы играли на своем поле, сделали бы корт помедленнее, чтобы снивелировать скорость подачи.

— Зная, что у Волчкова травмирован голеностоп, вы советовали Южному выматывать соперника?

— Для этого необходимо чистое исполнение. Как мы говорим, надо “расфасовывать”: точно класть мяч под заднюю линию и потом коротким разорвать. А на быстром покрытии это тяжело исполнить. Да и Волчков не давал развернуться: играл рискованно, острее, чем обычно. Южный же угодил в психологическую яму и даже не смог исполнить пять-шесть ударов чисто, чтобы завязать борьбу.

— Почему Кафельников отсутствовал на церемонии награждения?

— На мой взгляд, регламент не очень грамотно составлен: проигравшая команда вынуждена через силу выходить на награждение. Ну как Южного вытащить на церемонию после фиаско?

— Вопрос был о Кафельникове.

— А какая разница? Все расстроены, у всех эмоции.

— Какие у вас претензии к судейскому корпусу?

— Не знаю — умышленно или нет — ошибок линейных арбитров в пользу хозяев было больше. Подобное часто случается в домашних матчах — желаемое выдают за действительное.

— Где находился Кафельников во время встречи Мирного с Андреевым?

— В раздевалке. Смотрел матч по телевизору.

— Но ведь именно Кафельников отвечал за Андреева.

— Спасибо ему за то, что готовил Игоря, впервые выступив в роли тренера. Не имеет значения, где он находился во время игры подопечного. Все равно, сидя за бортиком, он реально ничем не мог помочь Андрееву.

— Перед матчем в “Прессболе” писали о капканах Тарпищева. Получается, вы сами угодили в капкан…

— А какой тактический вариант вы бы выбрали, будучи на моем месте? Сафина? Я уже объяснил, почему он не мог играть в воскресенье.

— Как вы оцениваете шансы Беларуси против Аргентины?

— А где игра будет? В Минске? Ну, если только на льду. У Аргентины шансы предпочтительнее. Команда имеет ровный состав, причем две скамейки. Налбандян вообще универсал. Ему все равно — с лету играть, сзади или строить комбинации. Кория будет бегать и обводить. Аргентинцы поставят того, кто будет в лучшей форме. Их теннисисты цепкие, славятся чистым исполнением. Белорусам надо делать покрытие еще быстрее.

Зрительский драйв

После часовой послематчевой пресс-конференции герой дня Владимир ВОЛЧКОВ, несмотря на усталость и очевидную боль в травмированной ноге, терпеливо раздавал автографы и интервью, в том числе корреспонденту “ПБ”.

— Володя, какая первая мысль пронеслась у тебя в мозгу, когда получил травму?

— Словами передавать ее не буду, скажу лишь одно: было очень обидно. Наконец-то с помощью прекрасного врача мне удалось собрать себя, по существу, заново, и тут такая осечка… Причем она случилась не по моей вине — тут уж впору задуматься о какой-то мистике.

Когда я упал и ко мне подбежали тренер и врач, первый вопрос у них был закономерный: “Сможешь доиграть?” Но я уже понял, что это нереально. Однако наши медики умеют творить чудеса. Я уже говорил на пресс-конференции, сколько процедур мне довелось сделать. Не думаю, что в той же Америке мою травму удалось бы залечить лучше, чем это сделали в Беларуси.

— Вы сразу решили, что будете восстанавливаться к воскресному матчу?

— Вначале этот вопрос никто не поднимал. Главным было установить диагноз, узнать, в каком состоянии находится голеностоп. Далее специалисты действовали в соответствии со своими профессиональными навыками. И то, что я вышел играть с Южным, целиком и полностью их заслуга.

— Пока лечился, доходили до тебя высказывания россиян на пресс- конференциях по поводу грядущих итогов матча?

— Я вообще, если честно, последние полтора года не читаю, что пишут газеты, и стараюсь в принципе не вникать во все эти разговоры насчет того, кто кому чего сказал и кто что тому ответил. Но, судя по тому, что говорил Сергей Семенович, россияне уже настраивались на Аргентину. Что ж, пришлось немножко скорректировать их планы…

— Вплоть до сегодняшнего дня тебе приходилось поддерживать имидж человека, который ни при каких обстоятельствах не выйдет на корт как минимум в ближайшую неделю. Глядя на то, как ты героически опирался на костыли в субботу, в воскресенье у многих родилась мысль, что в Волчкове умер великий актер…

— Мы поступали строго по уставу. Лечили травму так, как это было нужно. Ноге был необходим полный покой, поэтому я и ходил с этими палками. Если бы мне не надо было в воскресенье выходить на корт, то в субботу я ковылял бы как-нибудь и без них. Наверное, вид Волчкова на костылях окончательно успокоил соперников, что можно записать нам только в плюс. Тарпищев — искушенный в спорте человек, провести которого исключительно сложно.

— Какие-то личные контакты с россиянами в эти дни у тебя были?

— Никаких. Разве что вчера на параде подошел тренер Миши Южного. Спросил, как дела. Я ответил, что ничего хорошего. Ситуация не позволяла ему задавать какие-то конкретные вопросы. Да и я, по понятным причинам, наверное, не стал бы распространяться.

С самого начала я однозначно был убежден, что играть не буду. Но люди, которые окружали меня, как-то незаметно сумели заразить своей уверенностью в том, что мне по силам выйти на корт. Еще раз хочу отметить Пал Палыча Пашука. У него дар убеждения такой, что, наверное, и мертвеца из гроба сумеет поднять. Он мне сразу сказал: так, сегодня делаем это и это, завтра выходишь на костылях для россиян, а послезавтра для наших — на корт. Здоровеньким, и полным сил. Вначале я подумал, что он шутит. А потом сомнения стали одолевать, а может, и в самом деле?

Да и все остальные люди, которые были вокруг, заражали меня своим стопроцентным оптимизмом. Никто не касался темы воскресенья и не заводил со мной никаких разговоров, но я видел, что мы все делаем грамотно и профессионально. И это, несомненно, давало мне дополнительные силы.

Вообще в этот день в нашей команде было 5000 человек — считаю всех, заполнивших зал футбольного манежа. Конечно, за меня болеют и за рубежом, и во Дворце тенниса мы тоже чувствуем поддержку, но на сей раз столичный зритель превзошел себя. Это очень мощный драйв, когда любой твой мяч, пусть даже не самый удачный, сопровождается таким всплеском эмоций, который, наверное, был слышен и на противоположной стороне проспекта Машерова.

— Может, это только мое мнение, но российская сторона с самого начала матча имела какой-то обреченный вид. Уж больно туманный взгляд был у Шамиля Анвяровича…

— Залезть в голову к Тарпищеву достаточно трудно. Но, безусловно, он, как опытный тренер, понял, что энергетический перевес, если так можно выразиться, на моей стороне. Когда пять тысяч болельщиков все время скандируют твое имя, это дает такой заряд, что забываешь обо всех болячках. Есть только одно желание — бороться до конца.

— Наверное, исход матча справедлив, учитывая, что ты в первый день, по признанию того же Сафина, наверняка победил бы Андреева.

— Наверное, недипломатично говорить о том, что я должен был обязательно выиграть свой первый матч. Спорт — штука непредсказуемая, что в общем-то и было доказано всем нам лишний раз. Но когда находишься на корте, очень хорошо чувствуешь, чьего пространства на площадке больше — твоего или соперника. Я же его постоянно расширял, вел по сетам и в последнем все время висел на его подаче, так что скорее всего (стопроцентно все же утверждать не буду) победа осталась бы за нами.

— Не всем понравилось, что после матча Сафин с Южным не остались для того, чтобы поздравить вас с победой, а поспешили покинуть корт. Как бы ты сам поступил на месте российских теннисистов?

— Мишу и Марата я вижу из турнира в турнир, и у меня с ними абсолютно нормальные отношения. Друзьями их не назовешь, но мы неплохо общаемся, а с Мишей даже вместе собирались лететь в Таиланд тренироваться.

И два года назад, когда они боролись за Кубок Дэвиса в Париже, ходил за ребят болеть. Они же мне, кстати, и билеты доставали…

А вот вы, белорусские журналисты, да и зрители тоже, наблюдаете их нечасто. И мне бы не хотелось, чтобы о российских ребятах в Беларуси сложилось какое-то негативное мнение. Мол, они не стали что-то делать, и поэтому они плохие. Они повели себя так, и это их право. Неизвестно, как бы мы поступили на их месте. Для этого надо на него “попасть”. Не думаю, что это настолько важный момент, чтобы уделять ему столько внимания.

— Есть ли в твоих планах на этот год Олимпийские игры?

— У меня самый реальный шанс попасть на Олимпиаду в паре с Максом. У Максима хороший рейтинг, и за его счет он может взять партнером игрока, который стоит не так высоко, то есть меня.

Четыре года назад я очень удачно вспрыгнул на подножку уходящего поезда. Буквально за два дня до заполнения всех олимпийских вакансий успешно сыграл на “Уимблдоне” и успел существенно подрасти в рейтинге, для того чтобы выступать в Сиднее в одиночке.

Конечно же, буду стараться сыграть и в Афинах в одиночном разряде. Шансы есть всегда. Но для этого нужно в первую очередь здоровье. Дальше все будет зависеть от моего умения играть в теннис.

— Тарпищев сказал, что наши шансы в борьбе с аргентинцами менее предпочтительны. Что думаешь по этому поводу и насколько успешно ты с ними раньше играл?

— На харде я обыгрывал Гаудио дважды, Налбандяну один раз проиграл в первом круге “Уимблдона”-2003. Больше ни с кем из них не встречался. Но, судя по результатам аргентинцев в последние два года, они, на удивление, постоянно находятся в хорошей форме. И когда говорят, что среди 120 лучших игроков мира у 47 человек в крови находится нандролон, то я подозреваю, что вся аргентинская команда пребывает в этом списке. Почему у меня такая уверенность? Традиции уж больно хорошие: у них на этом ловили уже и Корью, и Пуэрто два раза, и Челу тоже. Так что на них у меня есть зуб. Мы вместе занимаемся одним делом и неприятно, когда тебя обманывают.

Хотя, с другой стороны, все это не мое дело — пусть вопросами допинга занимается тот, кому это положено по штату. Наше же дело одно — выигрывать.

— Чего мы, Володя, вам и желаем…

Игра на вдохновении

В перерывах между раздачей автографов и фотосессиями с поклонницами Максим МИРНЫЙ ответил на вопросы корреспондента “ПБ”.

— Максим, скажи честно, перед началом матча надеялся на победу?

— Мы всегда верим в свои силы и знали, что шансы есть. Особенно учитывая то, что играем дома. В то же время не питали иллюзий. Сборная России выигрывала Кубок Дэвиса, у этой команды опыт выступления в Мировой группе несравнимо больше, чем у нас. Поэтому оставалось только надеяться, что настал наш момент, что в этот конкретный промежуток времени мы окажемся сильнее. Так в конце концов и получилось, хотя пришлось пройти через многое. Приятно, что все завершилось так здорово.

— Когда ты виделся с Сафиным на “Australian Open”, вы разговаривали о предстоящем матче?

— Да, но речь шла о каких-то житейских моментах. Он ведь, по-моему, в Минске прежде ни разу не был. Марат просто узнавал, как идет подготовка к поединку, в каких условиях будем играть. А о технике и тактике мы не беседовали.

— Перед матчем много говорилось о том, сможет восстановиться Сафин или нет. Однако все как-то забыли, что ты находился в той же ситуации, что и Марат. Ты играл в Австралии, также сильно устал, преодолел те же проблемы с акклиматизацией, сменой часовых поясов. И при этом отыграл три полных матча…

— Да, все так, но ситуации немного разнятся. В команде России есть возможность выбора, кого из теннисистов поставить на тот или иной матч. У нас же такого, к сожалению, пока нет. И поэтому еще в Австралии я знал, что буду играть, настраивался психологически, думал о том, что нужно сделать для победы. Конечно, я устал, сейчас надо восстанавливаться. Но, по большому счету, к этому уже привык. Мы ведь практически 10 лет уже выступаем в таком режиме, когда я и Вова проводим все матчи. Поэтому, может быть, в этом плане нам легче.

— Решающий сет твоего матча против Сафина получился на редкость драматичным. В конце матча твоя подача то и дело зависала, в то время как Марат брал свою относительно легко. В тот момент ты верил, что все повернется в вашу пользу?

— Марат один лучших игроков мира, еще недавно он был номером один. Он обладает очень мощной подачей, которую всегда трудно принимать. Поэтому играть с ним было очень тяжело. И я не заглядывал так далеко, старался не думать об исходе всей встречи. Просто настраивался на каждое очко. Я знал, что перед тем, как взять его подачу, нужно во что бы то ни стало удержать свою. И в конце концов шанс мне предоставился. На матч-боле меня будто посетило вдохновение, появились дополнительные силы, чтобы увидеть этот мяч после четырех часов игры, принять, продолжить атаку и завершить ее таким сложным укороченным ударом с лету.

— Поддержка зрителей оказала большое влияние на ход матча?

— Безусловно, не будь ее, все сложилось бы абсолютно по-другому. Поэтому матчи дома так ценятся. Когда чувствуешь внимание, что за тебя болеет так много людей, просто не можешь играть плохо.

— Ты ожидал подобного поведения болельщиков?

— Нет, я очень удивлен. Ведь белорусы по своему складу довольно уравновешенные люди. Здесь же царила такая потрясающая атмосфера, которую можно только сравнить с лучшими футбольными матчами. Люди настолько заведены теннисом, что было просто приятно находиться и на корте, и на скамейке, наблюдая, как Вова играл. Я рад, что все это произошло в Минске и благодарен всем, кто за нас переживал.