Другая версия. Глеб Рассадкин: слова Селимова — фальшь

Зимой нападающий Глеб РАССАДКИН был сослан в дубль. Позиция клуба: футболист настаивал на повышении зарплаты, не имея на это оснований. Правда, версия самого Глеба оказалась другой. Озвучил он ее уже после того, как просидел полгода в дубле, подписал контракт с украинской “Звездой” из Кропивницкого и даже забил за новый клуб два мяча, один из которых — в ворота донецкого “Шахтера”.

— Освоился уже на Украине?
— Да. Все нормально. Пока живу в гостинице. Чуть позже сниму квартиру.

— Донецкий “Шахтер” — самый сильный клуб, которому ты когда-либо забивал?
— Думаю, он сопоставим по силам с “Зальцбургом”. Впечатления от матча отличные. Знаешь, хотя и проиграли, было очень круто. Болельщики рады, что мы дали бой.

— Задача “Звезды” не вылететь?
— Нет, задача — бороться за первую шестерку. Пока не все получается, но цель такая есть.

— На что могла бы претендовать “Звезда” в чемпионате Беларуси?
— Думаю, в первой шестерке точно шла бы. На месте третьем- четвертом. Уровень у команды неплохой. Есть хорошие легионеры, много молодых игроков, хватает и опытных…

— В “Динамо” ты боролся за медали, в “Звезде” — за попадание в шестерку. Тебе комфортно?
— Конечно, хочется, чтобы у команды в большей степени проявлялась психология победителей. Но реалии пока такие. Главное — прогрессировать.

— Что все-таки произошло между тобой и минским “Динамо” зимой?
— На самом деле все началось немного раньше, еще в конце лета 2016 года. У клуба возникли трудности с финансами, и игрокам предложили пойти на уменьшение премиальных. Ребята ответили: нет проблем. Всем дали на подпись документы, где это фиксировалось, а мне — еще и допсоглашение. В него внесли пункт о снижении спортивного мастерства. Если бы я был переведен в дубль, стал бы получать сумму, за которую мог бы, грубо говоря, лишь снять квартиру в Минске. Понимал: если подпишу эти документы, то не будет никаких гарантий, что через неделю останусь в основе и смогу прокормить семью. Тем более тогда получил травму. Согласно допсоглашению, в дубле получал бы в семь раз меньше. Подписывать документы я отказался.
К осени уже практически отыграл количество матчей, необходимое для повышения зарплаты по контракту. Мне предложили новое соглашение на старых условиях. Заметил, что наиграл на увеличение. Насчет процента проведенных матчей возникло недопонимание.
Алим Максимович Селимов говорил в интервью, что ни в одном из сезонов я не отыграл достаточного для повышения количества встреч. Но пару лет назад мне увеличили зарплату вне условий контракта. Активировать пункт о процентах не получилось, поскольку нельзя перескакивать по карьерной лестнице. К примеру, у тебя зарплата сто долларов. Спустя пару лет в одном из сезонов ты отыграл положенное количество матчей и должен получать восемьсот. Но в клубе тебе говорят: необходимый процент игр надо набирать подряд, из сезона в сезон. Мол, сразу ты получаешь двести, потом четыреста и так доходишь до восьмисот. В итоге зарплату просто увеличили в два раза. Не проблема. Я был не против, потому что на то время мне было все равно. При этом никаких бумаг не подписывал.
Нынешней зимой, когда ситуация стала накаляться, понял, что надо что-то делать. На меня вышел адвокат, который очень помог. Он объяснил: тебе давали доп- соглашения, потому что в клубе были неправы. Мол, в контракте допущена ошибка. Я должен был получать больше уже на то время. Как он сказал, в правилах ФИФА оговорено, что, если игрок попадает в заявку, он автоматически считается участвующим в матче. В каком-то из сезонов, по подсчетам клуба, для повышения мне не хватило одной игры. В 2016-м тоже не хватило, хотя я пропустил только девять матчей из-за травмы и не мог сыграть в них физически. Но, если учитывать и те встречи, где я был в заявке, нужный процент набирался. По словам адвоката, в регламенте есть соответствующий пункт. Как он объяснил, в суде сто процентов была бы победа.
Без компенсации как за своего воспитанника меня из “Динамо” не отпустили бы. Когда вел переписку с клубом, там сообщили, что она составляет 750 тысяч долларов. Кто купит меня за такую сумму? Это же бред. Я ведь полгода не играл. Адвокат сказал: у тебя два варианта. Либо ты подаешь в суд и забираешь деньги, положенные по контракту, но до 23 лет, скорее всего, не будешь играть в футбол, либо вы договариваетесь, что ты отказываешься от финансовых претензий, а клуб — от компенсации. Говорю: деньги деньгами, но мне двадцать два, я хочу играть и прогрессировать. Можно сказать, сделал выбор в пользу футбола. А то, что Алим Максимович говорит, мол, клуб мне ничего не должен — это цирк. Никто не отпустил бы просто так человека, на котором можно заработать.
Я не считал, что должен получать больше. Просто не хотел, чтобы появился тот пункт о понижении зарплаты. Летом сказал: подпишу только одну страницу, где сказано об уменьшении премиальных. Когда начал собирать бумаги для суда, увидел, что в клубе занялись, грубо говоря, подделкой документов. Преподносилось все так, будто я подписал весь контракт. Но там стояла только одна подпись. А на остальных страницах было написано “копия верна”.

— Артем Быков в похожей ситуации договорился с клубом. Что помешало тебе?
— Так вышло. Я сообщил, на какие условия согласен, мне ответили: все хорошо. Но спустя пару дней услышал: нет, мы на это не пойдем. Тренер, директор, начальник команды могли решить, что я плохо тренируюсь, и клуб имел бы право платить мне только шестьсот долларов. Раза три подходил к Алиму Максимовичу. Он говорил, что уберет этот пункт. А потом давал новый контракт с этим же пунктом. Я понял, что разговора не получится.
В начале нынешнего сезона в клубном офисе мне сообщили: Боровскому ты не нужен. И в то же время прозвучало: давай подпишем новый контракт. А смысл? Ничего не поменялось бы. Я не играл бы. Ситуация только усугубилась бы.

— Что ты чувствовал, когда “Динамо” шло в тройке, а ты сидел в дубле?
— Ничего. Радовался за ребят. Проблема же не в том, что не играл. Я динамовец, воспитанник клуба, все равно болею за него. Просто возник конфликт с директором. Первые два-три месяца, если честно, не знал, что делать. Можно сказать, сходил с ума. Было очень тяжело. Благо поддерживали родные, жена, друзья.

— С Сергеем Гуренко разговаривал?
— Перед тем как я ушел, Сергей Витальевич сообщил, что переговорил с Юрием Санычем Чижом, и я могу вернуться в основу. Но я понимал, что после полугода в дубле пути назад нет. Настолько ситуация накалилась. С Гуренко у нас хорошие отношения. Оставалось одно — уйти из клуба, чтобы реанимировать карьеру, играть и доказывать, что я футболист, а не просто так получаю деньги. Я отказался примерно от ста пятидесяти тысяч долларов, чтобы покинуть команду. В клубе об этом знают. Все, что говорил Алим Максимович, — фальшь.

— Ты согласился бы играть на прежних условиях?
— Согласился, если бы знал, что нужен тренеру. Вук Рашович на меня рассчитывал. Когда пришел Сергей Владимирович Боровский, я понял, что играть не буду. Психологически находиться в команде было очень трудно. Проводились своеобразные тренировки, можно вспомнить ту же йогу. Не мне судить тренера. Но пришлось тяжело. Как, уверен, и всей команде. А Сергей Витальевич Гуренко немного “отпустил” парней, успокоил, и дело пошло.

— Жаль, что расставание с клубом, который тебя воспитал, получилось именно таким?
— Безусловно, но, если честно, с подобным отношением не особо хотелось оставаться.

— За эти полгода у тебя никогда не возникало мысли: возможно, стоит согласиться на условия клуба?
— Думал об этом. Но зимой я получал, скорее всего, меньше всех из основного состава. И получал бы столько, если бы остался. Не считаю, что это правильно. Я воспитанник клуба. Те же, кто провел год в команде, имели на порядок больше. Плюс не хотел, чтобы тот пункт, который придумал Алим Максимович, был включен в контракт.

— Как думаешь, почему он на нем настаивал?
— Без понятия. У кого из ребят ни спрашивал, у них такого пункта не было. Я просто не смог бы содержать семью. Прожить было бы невозможно.

— Полгода без большого футбола сильно помешали тебе найти новую команду?
— Если честно, нет. Игроков же ведут дольше, узнают сильные качества. Команду было найти несложно. Просто поджимало время. Ну что? Я в “Звезде”. В принципе доволен. Условия нормальные, все хорошо. Надеюсь, буду прогрессировать. На меня здесь надеются. А когда чувствуешь доверие, всегда проще.

— Почему не перешел к Игорю Ковалевичу в “Неман”?
— Все же хотел попробовать себя в другом чемпионате, на другом уровне. Вернуться ведь можно всегда. Тем более мне всего двадцать два. Были и другие варианты в Беларуси.

— Еще ты мог оказаться в “Заре”, в чемпионате Израиля…
— В “Заре” мне объяснили, что я был недостаточно готов функционально, чтобы помочь клубу прямо сейчас. С Израилем все сложнее. Там долгосрочные контракты, большие суммы отступных. Не факт, что смог бы потом спокойно уйти.

— В деньгах после перехода в “Звезду” выиграл?
— Точно не проиграл. Да, можно сказать, что выиграл.

— Почему тебя постоянно преследуют скандалы?
— Не знаю. Может, неправильно себя веду. Порой говорю, что думаю, а иногда лучше промолчать. Пытаюсь с этим бороться, но не всегда получается.

— Согласен, что эта история с “Динамо” подпортила тебе репутацию?
— Не думаю. Просто люди знали одну версию событий и считали ее правильной, не услышав другую сторону. История отразилась только на моем внутреннем состоянии, не более того. Надо теперь доказывать все на поле. Чтобы люди когда-нибудь сказали, что оказались неправы и этот человек был достоин внимания.

— Поставил себе цель попасть из “Звезды” в сборную?
— Безусловно. Каждый футболист хочет там играть. Буду стараться выкладываться и забивать, что и нужно нападающему. Потому что в “Динамо” у меня, в плане голов, не все получалось.

— Болельщики возмутились, что ты потребовал увеличения зарплаты, имея 9 голов и 9 пасов в 93 матчах…
— Понимаю. Но у меня часто была такая роль, при которой я должен был отрабатывать туда-сюда. Случалось, бежать вперед сил уже не хватало. Я никогда не ходил по полю пешком. Да и никакого увеличения не требовал. Я был готов работать на условиях контракта. Если бы просил больше, чем полагалось, зачем клубу было выражать желание перезаключить соглашение? Хотел лишь то, что мне полагалось, и даже шел на уступки. Но в клубе были не согласны с этим, хотя изначально дали положительный ответ.

— Ты считаешь, что “Динамо” с тобой поступило несправедливо?
— Да. Но обиды нет. Жизнь все расставит по местам.

— Допускаешь, что в будущем можешь вернуться в клуб?
— Если позовут, может, и вернусь. Но при этом директоре меня в команде точно не будет.