Из зала суда. (Не)телефонный разговор. Верхушка айсберга

Судья бегло зачитывал стенограмму многочисленных “созвонов”, и это было только начало. Что-либо зафиксировать дословно не позволяли темп и громкость чтения, однако новой информации все равно уйма. Причем некоторая позволяет взглянуть на происходившее под новым углом. И понять, что о “договорняках” в белорусском футболе известно далеко не все.
Так стало очевидно, что ключевое звено в схемах — Замара, организовавший четыре из пяти игр, дошедших до суда. Однако инициативу проведения договорного матча, “Ислочь” — “Динамо” (Брест) к примеру, Владимир Маковский проявил еще в начале апреля. Первая запись разговора между ним и Замарой датируется 4 апреля. “Все, я уже настроился на тридцатое”, — говорил Маковский “партнеру” 11 апреля. “А что Жуча? В теме?” — “Не-а”. — “Так он же тебе друг”. — “Ну, друг и друг”. Кроме того, речь велась о подключении брестского “Динамо”: “Надо с Кондрашуком связаться”, — неоднократно говорил Маковский. И затем связался. (Руслан Кондрашук — администратор брестской команды. — “ПБ”.) Однако, судя по всему, этот вариант не сросся — “он не сказал ни да, ни нет”.
К слову, изначально матч планировали организовать те же украинцы Азаров и Кривошеев, которые впоследствии занялись первой лигой, однако затем по каким-то причинам Замара обратился к россиянам Тортунову и Пузанову. Ближе к старту поединка в переговоры включился Тишкевич — и речь зашла не только о невыигрыше первого тайма, но и о том, что в нем будет забито не менее двух мячей (а “тотал больше 1,5” за тайм — это уже коэффициенты совсем другого порядка). А еще о Будакове, которого компания действительно случайно встретила в кафе, и, пользуясь случаем, предложила участие в договорном матче, а после игры даже Замара и Тортунов не могли понять, получил ли он деньги и участвовал ли в нечестной игре. Это было отражено в следующих диалогах. Это звонок Тортунова Замаре:
Т. Встретился лично с вратарем [Будаковым], ничего он не получил. Не потому что не дали, а просто не взял. Оставил все в команде, говорит: брать не буду.
З. Что за логика такая?
Т. Вратарь…
А это последующий разговор Замары с Маковским:
З. Боря [Тортунов] говорил с Будаковым, вратарь чистый.
М. Я не знаю, я все [5 тысяч долларов] отдал ребятам, пусть они сами разбираются.
З. Вратарь сказал, что не будет брать. Борис еще удивился, спросил: у вас в футболе, что ли, такие есть? У нас в хоккее вратари взяли бы и еще потребовали.
Судья читал и читал на протяжении нескольких часов. Затем сделал перерыв на обед — и продолжил читать до самого вечера. И сегодня продолжит, и, может быть, в понедельник — пользоваться мобильниками обвиняемые не стеснялись. Выражения на их лицах менялись: одни расплывались в улыбке, другие становились пунцовыми от злости или красными от стыда, потом наоборот. Маковский смотрел в пол, Замара качал головой, кто-то бросал взгляд на соседа. Не исключено, что многие из обвиняемых узнали друг о друге много нового. Звучали пикантные фразы вроде “Лебедеву надо дать в лицо” или “да он трус, что с него взять”, вызывавшие смешки в зале.
Но интереснее было то, что зачастую речь заходила о ставках и коэффициентах, на что и когда нужно ставить, правда, из разговоров было не совсем понятно, на что именно. Можно лишь констатировать, что дело касалось не только футбола, но и хоккея. Не только белорусских соревнований, но и российских. Можно было услышать даже о гарантированном поражении сборной Эстонии по хоккею от великобританцев с разницей в три шайбы — мол, будут сдавать. Гораздо печальнее, что в разговорах то и дело звучали названия других белорусских клубов, прежде в договорных играх не замеченных. Или просто не пойманных. Они произносились в любопытном контексте: “Микаши” сегодня “работают”? “Нафтан” будет “делать”? “А в Жодино вообще деньги водятся?” Тут же мимоходом проскальзывали неоднозначные фразы об арбитрах, опять же непонятно, о каких именно.
Собственно, четверг лишь подтвердил, что впечатления от предыдущих судебных заседаний верны — все это лишь верхушка айсберга. Так, еще во вторник во время допроса появился намек на еще один “грязный” матч. Голкипер “Ошмян” Виталий Желудок давал показания и сказал, что его заставили участвовать в договорных играх шантажом, а перед игрой с “Лучом” ему пришла эсэмэска от Замары: мол, если не согласится, “будут серьезные проблемы”. Тут Замара вспылил и, несмотря на одергивания своего адвоката, едва не добавил в дело еще несколько томов:
З. Виталий, объясни-ка мне про три тысячи долларов, которые ты должен отдать? Как ты сыграл матч, и что там должно было быть?
Ж. Какие три тысячи долларов?
З. За предыдущий матч.
Ж. За “Барановичи”?
З. Нет, за неделю до “Луча”.
А “за неделю до “Луча”, день в день с игрой “Луч” — “Гомельжелдортранс”, “Ошмяны” гостили в Могилеве, где уступили местному “Днепру” с эпичным счетом 4:5. Этот матч пару раз проскакивал в комментариях Следственного комитета, однако в качестве отдельного эпизода в суд не пошел. Быть может, лишь пока.
На ту же тему “айсберга” намедни высказался бывший главный редактор “Прессбола” Владимир БЕРЕЖКОВ, который в середине прошлого десятилетия добился возбуждения уголовного дела по материалам газеты в отношении экс-вратаря футбольной сборной Беларуси Шанталосова (многие помнят “Операцию “Крот”). На днях Владимир Петрович дал большое интервью:
— Тогда хорошенько припугнули этого спрута. Сегодня очень много компаний, которые занимаются договорными матчами. В основном они находятся за пределами Беларуси. Хотя в Беларуси имеют хорошие основания в виде очень влиятельных людей. Я говорю это не понаслышке, а исходя из собственного практического опыта. Сам неоднократно задерживался, одевали наручники. Было очень много влиятельных врагов, которые и на мою судьбу повлияли.
То, что существуют договорные матчи, отрицать бесполезно. Этот процесс — маленькая верхушка айсберга. Сдаются матчи сплошь и рядом, и не только в футболе. Спрут побеждает. В этой линейке команд: “Ислочь”, “Луч”, “Гранит” и так далее, только те, которые попались.
Суд не оставил сомнений: это был не единственный эпизод, не первый и не последний. “Пидорги” не собирались останавливаться. “В следующий раз с тобой вдвоем можем что-нибудь раздербанить”, — говорил Замара Маковскому. “Я даже знаю что”, — отвечал Маковский.