Вместе с питьевой водой «Святой источник» мы узнаем самые яркие и радостные моменты в карьере и жизни выдающихся спортсменов нашей страны.

В отечественном футболе, пожалуй, нет героев со столь яркой игровой карьерой, как у Александра ГЛЕБА. Шестикратный лучший футболист Беларуси (2002-03, 2005-08), победитель Лиги чемпионов в составе «Барселоны» (2009), чемпион и обладатель Кубка Испании (2009), владелец Кубка Интертото (2002), звезда лондонского «Арсенала» и немецкого «Штутгарта», лучший ассистент бундеслиги (2005), обладатель шести золотых медалей белорусского первенства вместе с борисовским БАТЭ (1999, 2012-13, 2015-16, 2018), рекордсмен Клуба Сергея Алейникова, лидер национальной сборной, за которую провел 80 матчей.

И в то же время осталось ощущение некоей недосказанности, есть понимание, что у нашего героя все могло сложиться еще более успешно. Что помешало этому: ершистый характер, неправильные ключевые решения, личная драма, приведшая к разводу, — разве можно однозначно ответить?

Но как умный человек, привыкший источник радости и вдохновения искать в себе, Глеб перевернул эту страницу, мудро расставил жизненные приоритеты и чувствует себя вполне комфортно в послефутбольной действительности. А главное, отыскал родственную душу, свою половинку, с которой создал крепкую счастливую семью. И подтвердил закон сохранения материи: если в одном месте убывает, то в другом обязательно прибывает.

— Александр, в марте 2020 года ты объявил о завершении игровой карьеры. Прошло почти пять лет… Какими они были?

— Решал бытовые вопросы, растил детей, отдыхал, занимался тем, что нравится. В основном все время уделял семье. Ну и немножко футболу.

— И не тянуло на поле? Как правило, уход дается тяжело…

— Нет, не тянуло. Мне кажется, этот этап у меня прошел гладко. Друзья говорили: как минимум полгода будешь тосковать, сложно найти себя в резко изменившейся жизни. Ничего такого не испытал. Получаю удовольствие, наслаждаюсь каждым днем.

— Ты как-то сказал, что не знаешь, чем хотел бы заниматься в футболе.

— Это правда.

— Тем не менее отучился на тренерских курсах, получил лицензию…

— Приобретенный опыт в любом случае пригодится. У нас преподают сильные специалисты. На многие вещи взглянул, как говорится, с обратной стороны. Тренерская работа кардинально отличается от того, чем я занимался, будучи футболистом. Есть множество нюансов, и если все-таки решу пойти по тренерской стезе, то надо быть хорошо подготовленным.

— Хочется попробовать?

— Да. Хотя бы полгода, чтобы посмотреть, получится ли у меня. Считаю, нужно заниматься тем, что действительно приносит удовольствие. Как в игровую пору, когда радовался, наслаждался любимой работой, всем, что было связано с футболом. Хочется посвятить себя такому же делу и после окончания игровой карьеры.

— Поработав с выдающимися тренерами — Феликсом Магатом, Арсеном Венгером, Хосепом Гвардьолой, — не задумывался: а я так смог бы?

— Думаю, любой футболист подобным вопросом задается. Когда наблюдаешь за работой таких классных специалистов, складывается впечатление, что у них все легко получается. На самом деле за этой легкостью кроется огромный пласт работы. И не одного тренера, а также его помощников по штабу. Это сложный процесс, но эффективен он только в здоровой атмосфере, а за нее в наибольшей степени как раз и отвечает главный тренер.

— В себе чувствуешь подобные задатки?

— Пока не могу ничего утверждать. Надо окунуться в эту атмосферу. Очень много нюансов. Это непросто, но интересно.

— Помнится, материал о тебе в «Спорт-экспрессе» снабдили броским заголовком «Трансфер в «Барселону» сломал Глебу карьеру». Согласен с журналистом?

— Нет. Я ведь изначально не предполагал переходить из «Арсенала» в «Барселону». Имелся привлекательный вариант с «Баварией». И вдруг возник интерес у «Барселоны», мне позвонил тренер. Плюс агентское давление: мол, в тебе заинтересован лучший клуб мира, от подобного приглашения не отказываются. В итоге перешел в «Барселону» и не жалею об этом. Был уверен в себе, и если бы не злился, что сижу в запасе, а перетерпел какой-то период, точно заиграл бы за «сине-гранатовых».  А в том, что случилось, моя непосредственная вина. Проявил слабость, не справился с обстоятельствами в личной жизни. Меня все тогда раздражало, поступал неправильно. Поэтому за то, что не сложилось так успешно, как могло бы, нужно винить только себя. Решения же, что принимал после «Барселоны», — это неверный шаг. Следовало идти в миланский «Интер», куда лично звал Жозе Муринью, но я улетел в «Штутгарт». А затем одна ошибка потянула за собой следующую…

— Срабатывает стереотип, что для Глеба период в «Барселоне» оказался неудачным. Но ведь ты провел в разных турнирах более тридцати матчей, выиграл три трофея. Для любого другого белорусского футболиста это предел мечтаний.

— И это только за один сезон… Наверное, наши люди немного разбалованы, с одними и теми же мерками подходили к моим выступлениям в «Штутгарте», «Арсенале» и «Барселоне», не понимая, что на тот момент испанский клуб был сильнейшим в мире с подбором таких суперзвезд. Одно время меня такая оценка сильно раздражала, но сейчас успокоился. Воспринимаю случившееся философски. Тем более что ничего изменить уже нельзя.

— Когда Гвардьола пригласил в «Барселону», он был даже моложе тебя сегодняшнего. Может, его неопытность также повлияла, что не наладились взаимоотношения? Взять нынешнюю ситуацию с Хусановым в «Манчестер Сити». Хосеп сказал: мол, мне надо выучить русский или узбекский язык, чтобы помочь парню быстрее адаптироваться в команде. Но ведь в случае с тобой он не пошел навстречу, даже не заикался о необходимости освоить русский…

— Гвардьоле тогда было тридцать восемь. Молодой тренер, которому довольно неожиданно доверили руководить первой командой после ее неудачного выступления в предыдущем сезоне. Конечно, он сильно переживал за свою работу, поскольку получил шикарный шанс зацепиться. Такой подбор футболистов! Все хотят играть, все с характером, амбициями. Просил меня быстрее выучить испанский, чтобы интегрироваться в команду, старался найти контакт. Понятно, что у него не было достаточного опыта, ведь самостоятельно проработал лишь год в «Барселоне-Б», выступавшей в третьей испанской лиге.

Я же подходил ко взаимоотношениям «тренер — игрок» с мерками, к которым привык при общении с Арсеном Венгером. Одно недопонимание, второе, третье… Я стал вспыльчивым, раздражительным, во всем искал виновных, только не самого себя. Обидно, что рядом не оказалось человека, такого опытного, как Венгер, чтобы успокоил, нашел правильные слова, подсказал, как исправить сложившуюся ситуацию, помог бы мудрым советом. Гвардьола же решил по-простому: не хочешь — есть другие, кто с удовольствием займет твое место. Не хочу пенять на его молодость. В том, что у нас не сложилось, моя вина.

— Плечом к плечу ты тренировался и играл с великим Лионелем Месси. Каково это?

— Фантастика! Когда я пришел в «Арсенал», восторгался мастерством Анри, Пиреса, Берхкампа. Конечно, знал, что Месси — талантливейший футболист. Но не думал, что настолько великий. Нечто невероятное он творил на тренировках, в играх. Настолько быстрая работа ног, мяч будто бы привязан к ним, обороняться против него невероятно сложно. В команде нас до такой степени впечатляли его дриблинг, удары, что парни шептались: «Это немыслимо, такого быть не может». Восторгались все, даже такие звезды, как Анри. Лионель — человек довольно замкнутый, у него свой небольшой круг общения. Понятно, что он крайне ограничен в передвижении: куда бы ни вышел, народ моментально сбегался. Популярность — сумасшедшая! Непосильное, должен заметить, бремя.

— Гвардьола не скрывал, что строил «Барселону» под Месси. Не все это принимали — с теми же Ибрагимовичем и Это’о были серьезные конфликты. Правильно ли поступал тренер при наличии в его распоряжении стольких звезд?

— Этот вопрос надо задать ему. Конечно, ребята, которые были в своих командах лидерами — Анри, Ибрагимович, — приходили в «Барселону» с теми же амбициями, а там нужно было отойти на второй план. Есть Месси, а вы где-то рядом. И им было непросто.

— Все тренеры неизменно отмечали сильное качество Глеба: обе ноги рабочие, что позволяло полноценно играть и в центре поля, и на краях. Это врожденное качество или приобретенное?

— Все началось еще в детстве. Лет шесть мне было, когда отец водил в парк, чтобы погонять мяч. Постоянно катил под левую ногу — давай учись. Благодаря его настойчивости и стал универсалом, разницы не было, какой ногой играть.

— Твои козыри — скорость, дриблинг, пас. Наверняка тренерам хотелось, чтобы к такому набору добавился и голевой удар. Или это был бы уже не Александр Глеб?

— Честно, не знаю, когда и почему произошел перелом и я перестал бить по воротам. Моментов-то в игре уйму создавал, когда мог самостоятельно завершить комбинацию. Однако в голове будто блокировалось: подхожу к воротам и ищу, кому бы отдать пас, хотя сам нахожусь в замечательной позиции. Необъяснимое что-то творилось. Упрекали и партнеры, и тренеры. Но поделать с собой ничего не мог.

— Зато как распасовщику тебе цены не было. И в бундеслиге, где становился лучшим ассистентом сезона, и в английской премьер-лиге, и в белорусской сборной.

— Да, это была моя игра. Кстати, уже спустя пару месяцев в команде все воспринимали нормально. О’кей, на команду работает, значит, все хорошо. Не эгоист.

— Период в «Арсенале» ты считаешь лучшим в карьере. Что этому способствовало?

— Ценю каждый этап своей карьеры. Начинал в БАТЭ. Непростые времена. Дружная команда, Юрий Иосифович Пунтус — отличный мотиватор. Но этот период вышел скоротечным. «Штутгарт» — самая тяжелая футбольная школа, которую прошел. Я бы сказал, школа выживания. Формировался характер, внутренний стержень. В Лондон переехал, когда уже чего-то добился. Повезло, что в «Арсенале» тогда было много молодых ребят. Коллектив классный! Тренер — изумительный человек и специалист, мудрый, внимательный, тонкий психолог. И наставлял, и поговорить мог по душам, найти нужные, правильные слова. Венгер был как отец. В «Барселоне» — своя история. Повторюсь, я не в обиде на Гвардьолу. Вел себя глупо, по-мальчишески, по дурости на обиде, злости принимал неправильные решения. Теперешние бы мозги иметь в то время…

— Ваш квартет — Глеб, Фабрегас, Фламини, Росицки — называли в «Арсенале» братьями. Странно: что связало людей разных национальностей?

— «Арсенал» был многонациональной командой. По-моему, только два англичанина в составе — Эшли Коул и Сол Кэмпбелл. Венгер набирал больше креативных футболистов, тех же французов. Мы как-то быстро сдружились. С Фабрегасом одно время крепко спорили, но потом на тренировках он мне пас, я ему — и пошло. Стали больше общаться, хотя с моим ломаным английским было сложно. Но чем больше общались, тем сильнее сближались.

— Почувствовал родственную душу?

— Именно. Начали держаться друг друга. Добавился Фламини. А через год к нам примкнул и Томаш. Проводили вместе очень много времени. Постоянно ходили на какие-то концерты, всевозможные мероприятия, в рестораны, на картинги. Вечно искали что-то новое, чтобы побольше находиться рядом. Было классно! Чувствовал себя как дома среди самых близких.

— За пределами стадиона, судя по воспоминаниям, ваш квартет жил очень весело.

— Молодые ребята — что взять?

— Признайся, спортивный режим нарушали?

— А зачем? Не чувствовали такой потребности. После игры в выходной день ребята пили воду. Честно. Не знаю, может, присутствовал страх, что желтая пресса что-то раскопает, и нам тогда не поздоровится. В Англии футболисты всегда в фокусе внимания репортеров — не забалуешь. Поэтому нарушений, связанных с алкоголем, у нас не было.  

— Такие дружеские отношения помогали в матчах? Вы ведь все — полузащитники…

— Безусловно. Каждый играл свою партию. Все понимали: Фламини — это отбор, а мы творим красоту. Друг друга искали на поле. Конечно, в первый год, когда еще играл Анри, все старались его найти. Даже когда на Тьерри висели три соперника, а ван Перси был свободен — казалось, отдай ему, и он выйдет один на один. Но мы, молодые, обязательно стремились пасовать Анри. Хотя и ему это шло во вред, ведь нашего лидера тщательно опекали. А вот когда он оставил «Арсенал», все раскрепостились. Каждый мог брать на себя ответственность, креативил, врывался, открывался, бил по воротам. И сопернику было сложнее: непонятно, на ком надо сконцентрироваться.

— В других командах, где играл, было ли подобное дружеское единение?

— В «Барселоне» сильно сдружились с Анри. Я сразу заселился в отель, а он мне сказал: поживи у меня, чтобы скучно не было. Примерно месяц у него пробыл, пока искал квартиру или дом, которые можно снять. В Лондоне подобным занимался клуб, а в Барселоне — сам. Поэтому испытывал некоторые сложности. Благодаря ему нашел, где поселиться. В общем, у нас были замечательные отношения.

— Арсен Венгер относился к тебе, как к сыну, и в то же время проявил принципиальность, когда ты готов был после «Барселоны» вернуться в «Арсенал»: дескать, уходя — уходи.

— Так получилось. Лично об этом не разговаривал с Арсеном, общался мой агент. На мою позицию взяли в команду новых футболистов. Возможно, затаил обиду на меня. Ведь Арсен очень просил меня остаться в клубе, но я принял решение перебраться в Испанию.

— А если допустить, что Венгер тогда поступился бы принципами и вернул тебя в «Арсенал», дальнейшая карьера сложилась бы намного удачнее?

— Кто ж знает… Можно только рассуждать и предполагать. Думаю, было бы неплохо.

— Редкий случай, когда футболист четырежды возвращается в одну команду. Контракты с БАТЭ — инициатива Капского?

— Наша общая. Анатолию Анатольевичу важно было усилить состав перед еврокубками, задача — Лига чемпионов. Конечно, для первенства Беларуси, где БАТЭ доминировал, столько сильных футболистов ему не требовалось. Да и мне после топ-лиг Германии, Англии, Испании, Турции играть в нашем чемпионате было неинтересно. И мы пришли к такому решению, которое всех устраивало.

— То есть о времени пребывания в БАТЭ остались хорошие воспоминания?

— В целом да. Хотя по-разному было. Когда пробивались в Лигу чемпионов — здорово, если же нет — возникали вопросы, спорили, даже ругались. В таких случаях клуб не зарабатывал, а контракты у сильных игроков немалые. И если появлялись иные варианты, футболисты уходили. 

— Чем больше времени проходит со дня смерти Анатолия Анатольевича, тем лучше осознаем его значимость для отечественного футбола. Кем он был для тебя?

— Помню его еще совсем молодым, начинающим. Как губка впитывал футбольные знания, очень быстро учился. И когда стал матерым управленцем, часто принимал смелые решения. За немаленькие деньги приглашать того или иного футболиста на усиление — это риск. Чаще всего получалось, и риск оправдывался. Были моменты, когда не все складывалось, как он хотел. Но это спорт, такое нередко происходит.

Анатольевич — разный. Когда допускал ошибки, или, допустим, на кого-то накричал, даже оскорбил, и понимая, что сам виноват, всегда звонил, извинялся. Взрывной, вспыльчивый, но надежный. Если возникали какие-либо проблемы, он вникал в них как близкий родственник. Всегда стремился к тому, чтобы в клубе была благоприятная обстановка.

— Да, Анатольевич старался, чтобы БАТЭ был как семья.

— Верно. Все вращалось вокруг него. И когда его не стало, БАТЭ очень многое потерял. Увы, это жизнь. Уж сколько лет прошло, как Алекс Фергюсон ушел из «Манчестер Юнайтед», но до сих пор в клубе не могут вернуть ту фантастическую атмосферу. А еще говорят, что незаменимых людей нет… Есть! 

— Помнится, Венгер отмечал: «у Глеба душа художника, он творческая личность».

— Ха-ха, да, я такой! Большой плюс, что Арсен приглашал в команду людей креативных. Всегда был рядом, за тебя, позволял себя реализовать. Выходили на поле и делали то, что умеем и любим. И у нас многое получалось. А когда так происходит, душа поет и хочется творить еще больше.

— «Арсенал» действительно играл очень ярко, интересно, но не выигрывал трофеев. Это угнетало?

— Как и любому спортсмену, мне хотелось завоевывать титулы. Не то чтобы угнетало… Спортивная злость, конечно, присутствовала, хотелось выиграть чемпионство. В моем заключительном сезоне за «Арсенал» мы очень хорошо начали, демонстрировали зрелищный и результативный футбол. Но происшествие с Эдуардо, когда ему сломали ногу, как-то выбило из колеи, и собраться мы уже не смогли. Не знаю, с чем это связано — может, страх, постоянно в голове такие мысли проносились. В общем, не получилось. Конечно, обидно, что с такой классной командой не сумели взять хотя бы один титул.

— Хотя могли, ведь добрались до финала Лиги чемпионов и даже обыгрывали «Реал».

— Да. Но удача от нас почему-то отворачивалась.

— Ты поиграл во многих командах. Где чувствовал себя некомфортно?

— Пожалуй, был период после «Барселоны», когда принимал неверные решения. Переходы в другие клубы уже не приносили счастья, не чувствовал удовольствия от работы. В мыслях рисуешь себе очередную цель, которой нужно добиться, а все идет не так. Вернулся туда, с чего начинал. Перестроиться же после всего, что прошел, было тяжело. Надо признать: я с этим не справился.

— В истории отечественного футбола было только два периода, когда многократно титул сильнейшего футболиста страны выигрывали одни и те же. С 1983 по 1989 год лучшими попеременно признавались Гоцманов и Алейников, а с 2002-го по 2008-й — Глеб, только в 2004-м вклинился Максим Ромащенко. Как ты тогда относился к выбору специалистов и журналистов?

— Скажу так: у футболистов, которые тогда выступали и в чемпионате Беларуси, и за рубежом, уровень мастерства был высоким, и выиграть у них конкуренцию — это было почетно для меня.

— Правда ли, что Руди Феллер, когда тренировал сборную Германии, хотел, чтобы ты играл за нее?

— Было дело: как-то в одной из телепередач он сказал об этом.

— А с тобой связывались по этому поводу?

— Нет. В любом случае это выглядело нереально, ведь я был заигран за сборную Беларуси. К тому же я патриот, поэтому других вариантов даже не рассматривал бы. Хотелось со своей национальной командой добиться чего-то значимого. Тоже не получилось. Осталось разочарование, что не попали ни на чемпионат мира, ни на чемпионат Европы.

— Хотя я считаю, что именно в тот период наша сборная имела реальный шанс пробиться на топ-чемпионат.

— Согласен, по подбору футболистов мы не уступали многим. А вот стабильности нам явно не хватало. То выстрелим в игре с сильным соперником, и вроде бы все у нас нормально, то вдруг в следующем матче с не такой рейтинговой сборной провалимся, потеряем очки. Печально… Но время назад не отмотаешь.

— В одном из интервью ты произнес странную фразу: «В какой-то момент понял, что для нашей сборной главное не победа, а участие».

— Это больше сарказм, самоирония. Когда анализируешь все, что было, непонятно, почему у нас не получилось. Какая-то недосказанность присутствует. Безусловно, выходя на поле, всегда настраиваешься на победу, невзирая на то, с кем соперничаешь, стремишься чего-то добиться. Особенно в сборной страны. Свой шанс мы упустили. Жаль…

— А тебе тяжело было перестраиваться? Ведь в белорусской сборной партнеры все-таки не того уровня, как в «Арсенале» или «Барселоне». Там, наверное, игралось легче…

— Понятно, что легче, когда вокруг звездные игроки высочайшего уровня. Но в  мировом футболе подобных примеров немало: вспомним хотя бы игравшего за «Манчестер Юнайтед» Райана Гиггза или Яри Литманена из «Аякса», которые были лидерами сборных Уэльса и Финляндии. Не говорю, что в нашей сборной мне было некомфортно по той причине, что уровень мастерства партнеров другой, чем в «Арсенале». В любом случае в сборную привлекались хорошие ребята, и с ними могли решать поставленную перед нами задачу. Просто так сложилось. Неудачно.

— Процитирую еще раз Венгера: «В Глебе есть намного больше, чем он нам показал». Согласен с тренером?

— Однозначно. Я ведь неоднократно говорил, что до конца не реализовал себя. Случилось то, что случилось. Высокие цели, к которым шел, превратились в туман, ушли на второй план, а главными почему-то стали какие-то несущественные проблемы. К сожалению, не оказалось рядом друга, который помог бы разобраться в жизни, вернуть правильные приоритеты, поставил бы на прежние рельсы, чтобы снова двигался в верном направлении. 

— Взгляд со стороны: кажется, сейчас ты переживаешь счастливейший период жизни.

— Абсолютная правда! Долго об этом мечтал, стремился. Думаю, каждому человеку хочется найти свою половинку. И в этом мне безмерно повезло. Дети, конечно, неотъемлемая часть семейного счастья, которые мотивируют любого отца. Да, я счастлив.

—  Дома у тебя царит матриархат: супруга и три дочери…

— Это точно. Приходится всегда уступать. Однако меня это отнюдь не напрягает.

— Смирился со своим положением?

— Я очень спокойный человек в этом плане. Эмоциональный, но уравновешенный.

— Супругу Светлану называешь «мой якорек». С намеком на что?

— Зову так любя, безо всяких намеков. Она — мое счастье.

— Обратил внимание, что имена всех ваших дочерей начинаются на букву «А»: Анастасия, Александра, Арина. Есть ли в этом какой-то тайный смысл?

— Так захотелось жене. И я согласился.

— Выходит, только сама Светлана и выбивается из общего ряда «ашников», который возглавляешь ты…

— Ха-ха-ха! Может, ей стоит поменять имя?

— Твой зять — футболист сборной Беларуси и венгерского клуба «Диошдьер» Владислав Климович. Примечательно, что он, как и ты, полузащитник, да и играет в схожей манере. Критикуешь его?

— У нас очень хорошие отношения. Наоборот, я подсказываю, помогаю советом. Конечно, если что-то не нравится в его игре, говорю. Мне хочется, чтобы Влад больше брал инициативу на себя, искал мяч, вел игру. Тем более что позиция на поле, которую он занимает, позволяет это делать. Понимаю: многое в его действиях зависит от установок тренера, от партнеров. Тем не менее убежден, что Влад может играть еще лучше.

— И как он реагирует?

— Спокойно. Прекрасно понимает, что желаю ему только добра. В каких-то матчах пытается делать то, о чем я говорю. Возможно, не всегда получается, но он точно старается.

— На участке возле твоего загородного дома целое футбольное поле: в отпускную пору сражения устраиваете?

— Бывает. Кстати, Влад разносторонний: не только в футболе, но и в теннисе, пинг-понге, различных настольных играх превзойти его сложно.

— О белорусском футболе сейчас говорят не очень комплиментарно. Ты находишь какой-то повод для оптимизма?

— Всегда хочется большего. В прошлом сезоне минское «Динамо» весьма достойно выступило и во внутреннем чемпионате, и в еврокубках. Реалии, в которых нас поставили, с невозможностью играть дома, со сложной логистикой, всяческими проблемами, безусловно, очень сильно влияют. Устаешь, когда сутками находишься в пути, нет возможности толком восстановиться, тяжело настроиться на игру. Все это сильно выбивает из привычного ритма. И в таких условиях динамовцы выглядели молодцами. Да, могли достичь большего, где-то не повезло. Получили ценный международный опыт, показали себя. И то, что появился спрос на молодых ребят, тоже показатель. Надеюсь, в новом сезоне успешно проявят себя и другие отечественные клубы. В осенней стадии еврокубков хочется видеть не одну нашу команду, а больше.

Если брать национальную сборную, тоже считаю, что она сделала шаг в развитии. Жаль, что не прошли, хотя до последней игры шансы имели. Исходя из подбора футболистов, считаю, Карлос Алос проделал неплохую работу, создал в сборной атмосферу. Ребята с удовольствием приезжают, показывают очень компактный, организованный футбол. Да, больше действуют от обороны. Но, думаю, они уверенности уже набрались и, надеюсь, в новом цикле проявят себя гораздо лучше. Были игры, когда в первом тайме то ли от страха, или от чрезмерного волнения играли очень низко, только оборонялись и огрызались редкими контратаками. Зато после перерыва значительно добавляли, и рисунок игры сразу менялся, стали создавать моменты, команда смотрелась. Надо перебороть этот страх, волнение, и с первых минут играть агрессивно, не боясь конкурента.

— Забивать бы еще чаще…

— Согласен, с этим есть проблемы. Хотя и моментов наша сборная создает немного. Конечно, если бы реализация была такой высокой, чтобы из двух моментов выжимали гол, было бы супер. Однако пока этого не происходит. Все мы хотим видеть в исполнении наших парней атакующий, комбинационный футбол. Но команда объективно прибавляет. Желаю ей в новом цикле выступить более ярко и результативно. 

— Ты входишь в состав исполкома национальной федерации. Может, это первый шаг на пути к высокой чиновничьей должности в белорусском футболе?

— Об этом сейчас не думаю. Хочется помогать развивать наш футбол, принимать на заседаниях исполкома такие решения, которые будут приносить пользу. Чтобы чемпионат проходил интереснее, сильных команд стало больше, а борьба за медали и общая напряженность сохранялись до последнего тура, радуя болельщиков. Хочется видеть полные трибуны зрителей, как это часто бывает в том же Бресте. Ведь главное предназначение футбола — приносить людям радость.

— И напоследок нашей беседы задам философский вопрос: что такое счастье?

— Счастье, это когда во всем есть гармония. Когда просыпаешься утром с улыбкой, видишь своих родных здоровыми, веселыми и жизнерадостными. В работе — когда получаешь от нее максимальное удовольствие, реально можешь на что-то повлиять, сделать лучше. Без трудностей в жизни не обойтись, но чтобы они обязательно преодолевались. Чтобы были мир и спокойствие.

P.S. Американский психолог Джим Рон так высказался о счастье: «Это не то, что можно отложить на будущее, стремитесь достичь его в настоящем». Какая мудрая мысль! Каждый творец своего счастья. В любом человеке таится источник радости и вдохновения, и извлечь его на свет божий, щедро поделиться светлыми чувствами с окружающими — не в этом ли наше земное предназначение?

Александр ДОБРИЯН

ФОТО: Борис САМКОВИЧ, из открытых источников