В среду стало известно имя главного тренера напрямую вылетевшей по итогам сезона-2023 во второй дивизион «Белшины». Команду из Бобруйска возглавил Михаил Мартинович, предыдущим местом работы которого несколько месяцев прошлого года был грозненский «Ахмат». Хозяйство экс-наставнику «Славии», прямо скажем, досталось бедовое. Бобруйский клуб не вчера снискал незавидную славу клуба-«лифтера», чьи финансы поют романсы, как заправский тенор. Отчего и случилось очередное понижение в классе, а также уход предыдущего главкома Виталия ПАВЛОВА. Поговорить о главной проблеме «Белшины» — тема напрашивающаяся, лежащая под ногами.

Но, сказать откровенно, не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы уразуметь причины такого положения дел клуба из Могилевской области. Много времени в беседе корреспондент «ПБ» уделил фигуре самого тренера, родившегося на Украине, но давно ставшего своим в Беларуси. Период карьеры в Болгарии под началом Анатолия Усенко, дружба со студенческой скамьи с Александром Кончицем, поздний вояж в Финляндию и зазря завоеванная путевка в высшую лигу с речицким «Ведричем» — об этом и не только из уст Павлова, пока находящегося в творческом отпуске.

— Виталий Геннадьевич, детство в советской Украине — каким оно было у вас?

— Очень хорошее время. Отец, по профессии военнослужащий, в семь лет отвел меня в спортивную школу. Сам он играл на любительском уровне в Овруче Житомирской области, где я и родился. Это военный город на границе с Беларусью, в ста километрах от Мозыря. Брал с собой на все свои матчи. В ДЮСШ я занимался с ребятами на год старше. Так и начался футбольный путь. Тогда ведь, в отличие от нынешних реалий, проводилась уйма соревнований: первенства школ, района, области, республики. Все это мы проходили.

— А дальше…

— После того как окончил семь классов, втайне от родителей написал письмо в киевский спортинтернат. Набор одного возраста длился в течение июля и августа — по четыреста человек. Приехал в столицу в последний летний месяц. А футболистов — уже перебор. Тренер, отвечавший за парней 1965 года рождения, говорит: желание тебя забрать есть. Но или подожди, пока кто-то после начала учебного года отсеется, или дадим рекомендательное письмо, чтобы тебя взяли в любой другой украинский интернат. Так в 1980-м и оказался во Львове. После обучения в 17 лет пригласили на просмотр в житомирский «Спартак», выступавший во второй союзной лиге. Благополучно его прошел и оказался в одной команде с Юрой Вернидубом (экс-тренер солигорского «Шахтера». — «ПБ».). А знакомы мы были с 14 лет, ведь по юношам играли вместе за сборную области. Затем служба в армии в Бердичеве. Как футболист попал в спортивную роту. Наша команда «Звезда» стала чемпионом Прикарпатского военного округа. Кроме того, выступала на первенстве Житомирщины.

— Служба в спортроте давала некие послабления?

— Отнюдь. Военная форма, утренний досмотр, занятия на плацу. Казарма на территории танкового полка. Единственное, жили отдельно и имели в распоряжении большой спортивный комплекс: два зала, бассейн, сауна. За него, разумеется, рота в составе 25 солдат со всего СССР несла ответственность. Убирали, при необходимости ремонтировали. Когда отслужил полгода, у нас на месяц обосновался Али Алчагиров, впоследствии игравший за минское «Динамо». Потом его забрали во Львов, тоже в спортроту. Создание таких подразделений было отличной возможностью не пропасть одаренным футболистам, получавшим повестку. Украина тем и отличалась, что там ввели такую практику, помогавшую игрокам оставаться на плаву. Да и вообще по уровню инфраструктуры, другим составляющим она была одной из ведущих в СССР. Впрочем, брали в спортроты не всех подряд.

— После возвращения долга родине — учеба в Беларуси.

— Захотел получить образование. В будущем видел себя в тренерской профессии. Вместо того чтобы вернуться в «Спартак», поступил в Гомельский госуниверситет на дневное отделение. Этот вуз оканчивал директор ДЮСШ, в которой я занимался. Посоветовал подавать документы именно туда. Тем более от родного Овруча недалеко, ходил прямой автобус Житомир — Гомель. Вырос среди офицеров и служивых, поэтому сначала хотел поступать в военное училище. Будто пройти по той стезе было предрешено. Но все же буквально в последний момент передумал. В Гомеле познакомился с будущей супругой, которая училась на филологическом факультете. Поженились, когда был на третьем курсе. В 1989-м родилась наша первая дочь — Настенька.

— Затем — возобновление карьеры.

— Окончив вуз, уехал играть в «Кубань» из Бараниковского вместе с Игорем Фроловым и Андреем Коваленко. Это Краснодарский край, команда играла во второй лиге. Нам выделили жилье — двухкомнатную квартиру, так что обосновался там с семьей. Все же из-за последствий аварии на Чернобыльской АЭС хотелось жить подальше от !»грязных» территорий. Провел неплохой год — “Кубань” в сезоне- 1991 стала в своей зоне пятой, дошла до финала Кубка России среди команд второй лиги. А в 1992-м состоялся первый суверенный чемпионат Беларуси. Меня с Фроловым позвал в бобруйский «Трактор» Александр Пряжников. Вернулись в большей степени потому, что на Кубани большая влажность, а ее тяжело переносить. Да и было интересно, какой окажется лига в независимой стране. Стали четвертыми, до бронзы не хватило пары очков.

Виталий Павлов

— Что вспоминается из времени игры в Болгарии?

— В «Арду» из города Кырджали пригласил Анатолий Усенко. Знал меня по выступлениям за мозырский коллектив физкультуры «Полесье». Поехал туда с Анатолием Ивановичем и Толей Алейниковым. Первый легионерский опыт получился непростым. Небольшой, но красивый Кырджали, располагающийся в 50 километрах от Турции, — в горной местности. Поэтому акклиматизация вышла сложной. Как будто постоянно повышенное давление, болела голова. А играли добротно. Команда выступала во второй лиге. Уже при работе Усенко сделала серию из одиннадцати беспроигрышных матчей, поднялась из нижней части таблицы. Очень помогало руководство, которое желало сделать так, чтобы «Арда» вернулась на ведущие роли.

— Как попали в Финляндию?

— Хотел отправиться в Болгарию еще на сезон. Но мой заграничный паспорт аннулировали. Уже не помню почему. Оттого два года играл в рогачевском «Днепре» (откуда родом супруга и где постоянно живем), светлогорском «Химике» и «Свислочи- Кровле» из Осиповичей, а уже после поехал на просмотр в хельсинкский «Атлантас». А ведь попасть в Страну Суоми нелегко — там хотели зарекомендовать себя много россиян. У меня был агент — Геннадий Михайлович Евтушенко, бывший президент московского «Динамо», родом из Запорожья. Кстати, он поспособствовал тому, что в Финляндии оказался Алексей Еременко, чьи двое сыновей сегодня выступают за сборную этой страны. Евтушенко нашел мне потенциальный клуб, из которого зимой прислали вызов на просмотр. Причем в нем написано, чтобы приезжал в хороших физических кондициях. Уровень серьезный, пусть «Атлантас» участвовал в первой лиге. Легионер всегда должен быть сильнее местных, если хочет заиграть. Поэтому серьезно готовился, правда, поехал в Хельсинки на десять дней. С гриппом. Провел три спарринга на уколах, пил витамины. Пришлось помучиться — другого выхода не было. Откажешься — потом шанс может и не представиться.

— Чем запомнился тот период?

— При росте 180 сантиметров я был в «Атлантасе» самым низким игроком. Ставка делалась на силовой футбол, причем тогда в Финляндии это было повсеместно. Тамошние ребята крепки от природы. Команду тренировал в прошлом футболист национальной сборной Суоми, имевший опыт выступления в немецкой бундеслиге. В финских клубах трудились специалисты из Германии, Англии. Нужно было быть всегда хорошо готовым функционально, иначе окажешься неконкурентоспособным. Матчи изобиловали борьбой на каждом участке поля. Наверное, я столько, сколько тогда, никогда не бегал. Имею в виду физическую подготовку.

В Хельсинки жил в центре города в однокомнатной квартире недалеко от Русского дома. Там, где располагалось посольство. Благодаря спонсорам клуба питался в ресторане. Все было в шаговой доступности, в том числе Финский залив. Клуб арендовал небольшой стадион — рядышком с олимпийской национальной ареной. А тренировались вечером, за городом — приезжал и отвозил на занятия водитель. Было хорошее время. Предлагали задержаться подольше, но возраст давал о себе знать. Если отправляться на легионерские хлеба, то пораньше. Не в 35, когда у тебя работающая жена и двое детей. Старшая дочь к тому времени пошла в школу, так что семья осталась в Рогачеве. Супруга с младшей приезжали ко мне летом на месяц. И то говорила, что тяжело — домой тянет. Когда ты моложе, то и к новому адаптируешься быстрее. 

— Александр Кончиц — больше, чем коллега?

— Друг! Познакомились, еще когда учились в университете. Саша ведь осиповчанин, создал «Свислочь-Кровлю», которая за три года с первенства области добралась до высшей лиги. Как уже говорил, успел за нее поиграть. Когда закончился чемпионат в Финляндии, в конце белорусского сезона приехал и два-три матча провел за «Свислочь-Кровлю» в первой лиге. Один из которых — решающий со «Славией» (2:0). Забил оба гола. Команда поднялась в элитный дивизион. Еще год за нее провел в роли играющего тренера и в 36 лет закончил карьеру.

— Почему не заиграли на более высоком уровне? Чего не хватило?

— Если отмотать назад — изменил бы некоторые решения. Наверное, не могу быть на сто процентов доволен тем, как прошла карьера. Повторюсь, можно было раньше уезжать на легионерские хлеба. Зато получил высшее образование на стационаре. Кто-то может думать: мол, это ведь целых четыре года без профессионального футбола! А я не жалею, тем более все равно играл — на уровне коллективов физкультуры, в первенстве вузов. Так что спокойно после окончания университета возобновил карьеру в 23-24 года. Главное — здоровье и желание. Когда чувствуешь уверенность, бояться нечего. Если с юношеского возраста выступал за различные сборные, а в семнадцать был в команде мастеров, значит, в тебе что-то есть. И оно не пропадает. И, конечно, нужно следить за физической формой.

— Дальше приступили к самостоятельной тренерской деятельности.

— После года работы ассистентом Саши Кончица в Осиповичах занялся построением команды первой лиги в Рогачеве. Позвал директор местной ДЮСШ Владимир Харченко. Решили с ним вернуть местных воспитанников — квалифицированных ребят, пять из которых представляли сборные разных возрастов. К тому же тогда в Д2 допускались легионеры — на поле могли выйти одновременно трое таковых. Город шел нам навстречу. Собрали неплохой коллектив, но через три-четыре месяца начались проблемы с финансированием. Все-таки Рогачевский район дотируемый. Тем не менее в первом круге чемпионата-2003 выступили хорошо — закончили его на третьем месте. Ну а дальше… Ребят удержать было нереально.

— В 2004-м возглавляемый вами речицкий «Ведрич» стал серебряным призером первой лиги, но на заслуженное повышение не пошел. Обидно?

— А как вы думаете? Пришлось отказаться от этой затеи. Все равно денег на «Гомель» и «Ведрич» не хватило бы. Финансирование клубов обеспечивалось генеральным спонсором — «Белнефтехимом». И его объема на два представителя в высшей лиге в любом случае не хватило бы. Идти на авантюру, при том что футболисты, добывавшие повышение в классе, разбираются другими, не стоило. МТЗ-РИПО сразу же пригласил нескольких ребят. Виталя Азаров, украинец, и Андрей Гамзюк, центральный защитник молодежной сборной Молдовы, уехали в Азербайджан. А на выделявшиеся финансы и предлагаемые условия найти им достойную замену и выступить в высшей лиге не представлялось возможным.

— Еще год в Речице — и переезд в столицу.

— В МТЗ-РИПО пригласил Юрий Пунтус. Сезон трудился главным тренером дубля, затем перешел на должность старшего тренера основной команды. Ассистировал Эдуарду Малофееву, Андрею Зыгмантовичу. Затем в клуб вернулся Иосифович. Стали обладателями Кубка страны и бронзовыми призерами чемпионата. В Минске отработал три с половиной года. Потом у владельца МТЗ-РИПО бизнесмена Владимира Романова начались проблемы с финансами. Я уехал в Мозырь, чтобы сохранить «Славию» в первой лиге. Команда находилась на самом дне. Задачу решить удалось, а затем Александра Седнев позвал к себе помощником в «Белшину». Бобруйчане как раз вернулись в элиту. Моей задачей как ассистента было выполнение всего того, что главный тренер считает нужным. Так и поступал. Поэтому работа с Седневым и длилась долго — шесть лет подряд.

Юрий Пунтус

— Кто из коллег, с которыми довелось трудиться бок о бок, оставил неизгладимое впечатление?

— Пунтус. Когда в 2006-м попал в структуру МТЗ-РИПО, понял: это семья. И такого опыта ни раньше, ни позже у меня больше нигде не было. Просто хотелось идти на работу. Отношения в коллективе — великолепные. Все делалось в охотку. Шикарная атмосфера в клубе, выстроенные на высоком уровне профессиональные и личные отношения. Было очень жаль уходить, когда клуб разваливался. Нашей вины, конечно, в том не имелось. Получилось, начавшийся в Европе кризис первым зацепил частный клуб. Все же бюджетным организациям легче. Юрий Иосифович всегда подбирал людей не только по профессиональным качествам, но и по человеческим. Да и я старался всегда так делать. Не хочется ведь, чтобы тот, кто рядом с тобой, при случае воткнул в спину нож.

— Вы не единожды приходили в «Белшину». История 2016-го с приснопамятными инвесторами на вас тоже отразилась.

— Ага, можете так и написать: инвесторы без инвестиций. И после первого круга, убежав, оставили в команде трех футболистов. А Павлову пришлось собирать состав за две недели, чтобы продолжить чемпионат. Пока они играли роль людей с серьезными намерениями, я возглавлял клубный отдел детско-юношеского футбола. Это длилось три месяца. А после… Как я шутил, хоть отправляйся на железнодорожный вокзал и встречай поезда с табличкой «Ищу футболистов». Ну как можно собрать и, главное, подготовить команду за такой срок? По крупицам, кое-как, но получилось. Бились, неплохо играли: то ничья, то проиграем в один мяч. И все же задачу выполнить не вышло — случился вылет в первую лигу. Обидно. Ушел работать в «Слуцк», где провел три с половиной сезона.

— Какая же главная проблема бобруйского клуба, где вы в итоге трудились девять лет?

— Во время Седнева было лучше. А позже… Наверное, чтобы быть на плаву, играть на хорошем уровне, нужно более серьезное финансирование. А с теми условиями, которые есть сегодня, сохранить костяк после одного сезона невозможно. Каждый год создавать для выступления в высшей лиге новую команду, чтобы оказывалась конкурентоспособной, — такое только в мультфильмах бывает. «Белшина» не может тягаться по деньгам со многими клубами. Хорошие игроки уходят на лучшие условия. Пример Ислама Чеснокова показателен: играл в Бобруйске полтора года за небольшие деньги, уехал, а сегодня — футболист сборной Казахстана. Тот же нигериец опорник Муса Иса — удержать его не представлялось возможным, хотя он нам очень бы пригодился. Сохрани еще двух-трех футболистов с позапрошлого сезона — и уже ситуация в 2023-м была бы другой. Украинцев пригласить не можем, опытные россияне к нам не приедут. Потому что в некоторых клубах тамошнего Д2 платят больше, чем у нас в высшей лиге. Где найти качественных футболистов из Беларуси, если они между собой общаются и знают, какие деньги предлагают в Бобруйске? Век спортсмена короткий, человек хочет заработать. Видим ведь, что сейчас если белорус сезон-два показывает стабильный уровень, то уезжает в Казахстан, Узбекистан, другие страны СНГ. Раньше — в Украину. Там все равно с финансами получше.

— А что если с учетом скромного клубного бюджета строить команду из местных ребят — воспитанников и тех, кто прошел подготовку в Бобруйске давно? Патриотизм к городу сегодня не проходит?

— В профессиональном спорте работает закон джунглей: играет сильнейший. Качественный футболист — товар штучный. А обычный игрок, средненький, не даст результат. Как и в любом деле. Если я пойду играть в шахматы с профессионалом, ясно, каким окажется итог этой партии. Парень может с трепетом относиться к своему двору, городу, хочет играть, однако при более серьезном уровне сопротивления он окажется не у дел.

Андрей ИЛЬЕНЯ