Заранее не узнаешь, что тебя ждет за очередным поворотом судьбы. Но так или иначе, то ли ухабы и тернии впереди, то ли мнимая идиллическая дорога, следующий этап может оказаться другим — еще более непростым. Где-то сложнее, где-то легче.

У спортсменов — все то же самое. Возможно, их истории, как и людей публичных профессий, еще более показательны. Порой в жизни атлетов, артистов наступает время, которое пробует на излом. Причем речь сейчас не про время активной карьеры — понятно, без травм и иных злоключений не обойтись. Разговор о другом: что стоит после любви публики и достойных зарплат, коими, например, белорусский футбол на определенных отрезках суверенной истории мог похвастать? Забвение или новый прорыв, но уже в иной роли? Непринятие себя или старт новой жизни?

До последнего не знал, как оформлю материал, посвященный игроку, который с первых минут общения обаял скромностью и простотой. Предложил обращаться на «ты», чего я себе позволить, разумеется, не мог. Владимир КЛИМОВИЧ не нуждается в представлении болельщиков со стажем могилевского «Днепра» и бобруйской «Белшины» на стыке веков. Назначая встречу и обрисовывая примерный круг тем, которые хотел бы затронуть, по реакции собеседника легко уловил: ему приятно. Пусть защитник, в свое время завоевавший место в юношеской сборной СССР, ведомой Виктором Папаевым, сегодня обычный трудяга на предприятии «Зеленстрой» в столице. Говорит, старается быть на работе лучшим, доводить начатое до конца. Как и в футбольную пору.

ИЗ ДОСЬЕ «ПБ»

Владимир КЛИМОВИЧ. Родился 24 октября 1974 года в Минске. Воспитанник столичной СДЮШОР-5. Первый тренер — Борис Кауфман. Защитник. Выступал за могилевский «Днепр» (1992-99), «Стомил» (Ольштын, Польша, 1999), «Петро» (Плоцк, Польша, 1999), бобруйскую «Белшину» (2000-02, 2004-05), могилевское «Торпедо-Кадино» (2005), «Микашевичи» (2006), несвижский «Верас» (2007), «Молодечно» (2007). Двукратный чемпион Беларуси (1998, 2001), обладатель Кубка страны (2001). Игрок юношеской сборной СССР (1990-1992). В 1994 году сыграл четыре матча за молодежную сборную Беларуси. В 1996-м провел три товарищеских матча за главную команду страны. Дважды (1998, 1999) включался в список «22 лучших футболиста чемпионата Беларуси».

— Я заводной, если уж во что-то ввязываюсь — иду до конца. Важен конечный результат. На полпути останавливаться нельзя. Надо, чтобы было осознание, что не зря свой хлеб ешь. Такой уж у меня характер.

— Долго искали себя, после того как повесили бутсы на гвоздь?

— Да, очень. До тех пор это делал, пока, как говорится, жизнь не прижала. Когда закончились «футбольные» деньги. Прочитал первое попавшееся объявление — и откликнулся на него. Требовался грузчик. Нужно было двигаться дальше…

— …семью кормить.

— Развелся еще в 2007 году и переехал в родной Минск. У меня в Могилеве была квартира, жили с супругой. Сейчас с ней нет ничего общего, ничто не связывает. Ну и разъехались: она там, я здесь. Да и, честно говоря, мы оба не были готовы к семейной жизни. После знакомства долгое время были в плену эмоций. Я думаю, вы понимаете. Прожили лет восемь — и на этом все. Оказалось, совершенно разные люди.

— Так ведь это немалый срок.

— Я получил травму — крестообразные связки. Начались проблемы с деньгами. Жена, понятно, привыкла к укладу жизни, когда все есть. Ну и вот это испытание она не преодолела. Любовь проверку не прошла, получается. Сказал ей: мол, она предательница. А с ними у меня разговор короткий. Просто выбрасываю таких людей из жизни. Такие не нужны. Хотя я сам во всем виноват. Отец жены мне твердил, чтобы я гнал ее на работу. А я же все думал: когда захочет, сама изъявит желание и что-то себе подыщет. Как говорится, отдыхать не работать. Я хотел как лучше, а в итоге эффект получился обратным. Энергия копится, а я ведь в Бобруйске. Приехал на один-два дня — уехал. Ну и я понял, что все… Возможно, ребенок смог бы нас сплотить как семью… В общем, нужно было начинать новую жизнь.

— Грустная тональность у нашей беседы задалась…

— А это просто жизнь. Когда играешь в футбол, не уделяешь близким и родным людям нужного внимания. Все эмоции — игре. И уже спустя время уразумел: недодал человеку время, которое ему так было нужно. Родные достойны большего. Они рядом, опекают тебя во время восстановления от травм, когда ты кряхтишь. (Улыбается.) Если надо — сопли вытирают. Помогают. А я постоянно общался с теми, кто ко мне приклеился — только потому, что в кармане не было пусто. Деньги пропали — люди растворились. А настоящие, твои, всегда с тобой. Правда, эта мудрость приходит потом.

— Вы, минчанин, прожив в Могилеве полтора десятка лет, насколько чувствуете себя жителем восточной столицы?

— Очень тепло и трепетно отношусь к этому городу. Как раз «Днепр» стал для меня первой взрослой командой. Состоялся переход из детского футбола. Конечно, благодарен Валерию Ивановичу Стрельцову. Мы с Сашей Чайкой попали в коллектив «стариков» — им по 28-30 лет. А мы подростки. Это произошло как раз после распада СССР. Без поддержки старших товарищей было бы тяжко. Говорили так: ничего не бойтесь, мы подстрахуем. Играйте, как умеете, не убирайте ноги. И то, что ты имел право на ошибку, придавало сил. Бывает ведь так: кричат, заводятся с полуоборота… И молодой может уйти в себя, не раскрыться. В «Днепре» на заре белорусского суверенитета отношение к юношам было справедливое.

— Назовите несколько фамилий, кто взял над вами шефство.

— Мозговой, Любченко, Валера Солодовников, Скоробогатько, Радушко, Гольмак. Да практически все! Тогда же команда была такой — одни имена. Хорошо, что мы успели с ними пересечься. Как только попал в «Днепр», сразу почувствовал рост мастерства. И морально стал крепнуть. Кажется, сейчас все футболисты одинаковые. И тянуться не за кем. Когда Валера Солодовников уходил, привел меня в автобус и при всех сказал: мол, вот третье место здесь теперь твое. На третьем месте! Там ведь рядом одни аксакалы! Сел, думаю, ой, мне бы туда — на галерку. Разумеется, оставленным местом не пользовался — всегда уходил вглубь автобуса, к молодым ребятам.

— Вам ведь, как и всем, хотелось в «Динамо», но все же пробиться туда не могли…

— Конечно, конкуренция во флагманской белорусской команде была колоссальная. Неизвестно, смогли бы мы ее выдержать и заиграть в составе минского клуба. Возможно, затерялись бы где-то. Время показало, что отъезд в Могилев, куда нас направил Александр Николаевич Башмаков, очень благотворно сказался на карьере Саши Чайки. Да и на моей неплохо. Мы в Могилеве ведь играли! В «Динамо» же не понятно, сколько полировали бы скамейку, там ребята были посильнее. Можно мне сказать про Башмакова?

— Пожалуйста.

— Он дал мне путевку в жизнь. Уважаю и люблю его. При встрече буду рад его обнять. Александр Николаевич меня тренировал, а когда мне исполнилось шестнадцать, сказал: надо ехать в юношескую сборную СССР. Сначала ее тренером был Борис Петрович Игнатьев, через полгода нам представили Виктора Евгеньевича Папаева. Следующие полтора года он руководил командой.

— И ведь закрепились — единственный белорус!

— Это так трудно далось! Пятеро украинцев, грузины, армяне… Закалился будь здоров! Первое время вязались ко мне, подкалывали по двое-трое — честно говоря, хотелось в морду дать. Одному ответишь — двое наседают. Мне ж всего шестнадцать, что я могу? Как умел, так и отвечал. Те два года были школой жизни. У меня порой спрашивали, служил ли в армии. Отвечал: если бы вы прошли сборную СССР, хотя и юношескую, вам этого хватило бы с лихвой. Сумасшедшая конкуренция! На первом сборе — тридцать человек. Подумал: ну, потренируюсь — и домой. Немного не по себе было, ведь парни приезжали из известнейших клубов. Из Киева, Ростова. Они намного сильнее казались. Удивился, когда вызвали и на второй сбор. Почувствовал доверие, понял, что не могу подвести тренеров. Проснулось желание доказать, что я достоин быть в команде. Что называется, грыз землю. Не все получалось, но за счет работоспособности и страсти добился своего — оказался в окончательном составе. Просеялось очень много ребят за три-четыре сбора. Сейчас вот воспоминания нахлынули, аж мурашки по коже. Что они во мне рассмотрели, до сих пор не понимаю.

— Вы, значит, скромный человек?

— Обычный защитник. Тогда в СССР таких было море — можно было пачками завозить. Думаю, я подкупал тем, что горели глаза. Уж очень хотелось пробиться в юношескую сборную. Стал добавлять в мастерстве, впоследствии был не хуже других партнеров. Да, на чемпионате Европы лавров мы не снискали. Правда, любопытно, что сборная СССР-2 (в ней были собраны футболисты на год-полторы моложе основных), за которую я играл, на мемориале Гранаткина победила первую команду. Ее представляли наши Юра Афанасенко и Саша Хацкевич. Это был единственный случай в истории проведения турнира.

— А чего не хватает белорусам в спорте?

— Наверное, наглости, дерзости. Мы такие — немножко забитые. Чтобы выходить на поле, нужно хорошо быть готовыми как технически, так и физически. Тогда можно позволить себе дерзость. Я, к слову, попал в олимпийскую сборную Беларуси к Ивану Ивановичу Савостикову. Правда, особых успехов она не добилась. Помню, был в Иерусалиме, рядом со Стеной Плача. Написал на бумажке: «Хочу стать чемпионом Европы». Это как раз тогда, когда юношеская советская сборная готовилась к континентальному первенству. Значит, боженька посчитал, что мы еще не готовы.

— Кому еще благодарны за годы в футболе?

— Вячеславу Евгеньевичу Акшаеву. Он замечательный — и тренер, и человек. Под его началом работалось легко. В «Белшине» нашел мне новую позицию, слева. Играли тогда в два опорника и три защитника. Если Андрей Хрипач подключался к атаке, я «садился» на его позицию, страховал. Покойный Володя Остриков играл на противоположном краю. Короче, было очень комфортно мне в этом амплуа. Акшаев умел подобрать людей в коллектив и сделать так, чтобы они были максимально полезны команде. Собрал, по нашим меркам, именитых игроков, а ведь на поле только одиннадцать человек. К каждому нужен подход — объяснить, довести то или иное решение, чтобы исключить обиды. Тренерская доля непростая. Выиграл с «Белшиной» чемпионат и Кубок Беларуси.

— На ветеранские турниры ездите?

— Как-то бывал — ради общения с теми, с кем свела спортивная жизнь. Увидел Володю Бесчастных, Диму Карсакова. Но в первую очередь, чтобы свидеться с Папаевым, — сказали, он точно будет. Хорошо поговорили. В конце сказал фразу, которая врезалась в память: «Вовчик, всегда надейся только на себя. Но, чтобы так мочь, нужно быть сильным и разносторонне развитым. Тогда у тебя все будет хорошо». И когда трудно, вспоминаю слова Виктора Евгеньевича. Знаете, помогают! В первую очередь нужно разобраться в себе.

— В «Днепре» играли очень долго — были преданы команде. Неужто вас не переманивали?

— А мы просто любили футбол, денег не видели. Это на самом деле так. Да они и не особо-то нужны. Так, на мелкие расходы разве что. Но Валерий Иванович Стрельцов финансами особо не разбрасывался. Даже за чемпионство-1998 с нами не рассчитался. Наше поколению играло не за материальные блага. В этом разница с реалиями нынешними. Вообще, где деньги — там зло. Люди забывают, что лишний раз нужно потренироваться, следить за режимом. Жена мне говорила: «Ты футбол любишь больше, чем меня». Отвечал: «Ну, извини». Вообще я тяжело приживаюсь на новом месте, поэтому так надолго в «Днепре» и задержался. И в то время едва ли в других белорусских клубах было лучше. Все мучились, перебиваясь с хлеба на воду. Ну и какой толк бегать? В Могилеве я обжился, играл в основном составе. Что еще нужно? Возможно, дальше выступал бы в «Днепре» — как Паоло Мальдини в «Милане». Или Женя Капов в том же «Днепре».

— Может, планомерно шли к чемпионству в 1998-м?

— Рано или поздно выстрелишь, если постоянно тренироваться, совершенствоваться и идти к своей цели. Все ребята подошли к оптимально боевому возрасту — 24-25 лет. Ну и моложе парни были: Булыга, Лихтарович, Огородник. Когда шел первый круг, сами не верили, что так пойдет по накатанной. И давления не испытывали — просто играли. А позже родилось осознание, что можешь взять золото — появляются груз, моральное давление. Будто на тебя положили мешок — надо побеждать, брать очки, надо! И когда все закончилось, этот груз с плеч упал. Оформили чемпионство досрочно, в Гомеле. Помню, на радостях прыгал на собственном автомобиле. Утром смотрю — крыша вмята. Парни смеялись, говоря, что это я сам и сделал. Эмоции были непередаваемые — ведь впервые выиграл чемпионский титул. Позже, когда повторил это с «Белшиной», был гораздо сдержаннее, спокойнее.

— Из «Днепра» уезжали в Польшу, но там не задержались.

— Сначала провел пару матчей за «Стомил» из Ольштына, затем в клубе из Плоцка. Был в стране всего два-три месяца. Мне было интересно, хороший опыт. Всегда хотел оказаться в серьезном клубе. Ездил с Башмаковым в «Зенит» — поражался тому, как все устроено в большом профессиональном клубе. Вот поэтому белорусы и не были такими успешными в футболе. Я говорю о времени своей карьеры: денег нет, поесть нечего. Игрок должен решить массу житейских проблем, а ко времени тренировки подходит уже в таком состоянии, что… Помню, в Польше взял картошку фри. Агент говорит: «Вова, спортсмен так питаться не должен, это дрянная еда». Вот такой был там подход уже в 90-е. В хороших клубах все заточено под игроков и конечный результат. Тебе не надо ни на что отвлекаться, кроме футбола.

— Где-то еще могли заиграть?

— Я очень хотел в чемпионат России. Наверное, мало усилий приложил к тому, чтобы там оказаться. В «Аланию» не попал, потому что клубу нужно было заплатить «Днепру», а зачем, если выбор шел между мной и свободным агентом Игорем Тарловским? Ехал в «Факел» подписывать контракт — заболел в поезде. Воспаление легких…

Андрей ИЛЬЕНЯ

Фото из архива «Прессбола»