Стереотип о том, что Виталий ЛИСАКОВИЧ неохотно идет на контакт с прессой, можно поставить под сомнение. Перед открытой тренировкой сборной Беларуси корреспондент Pressball.by получил от нападающего предварительное согласие на обстоятельный разговор. При этом футболист попросил получить разрешение на общение от пресс-службы калининградской «Балтики», с которой белорус связан контрактом до конца июня. Уладив формальности, мы побеседовали с Виталием о его клубной карьере и, конечно, о национальной команде.

«Убожество. По игре белорусы просто переехали, хотя недавно были на равных». Казахские фаны завидуют узбекам после «непростительной пощечины»

— Виталий, тебе сообщили: пришло приглашение прибыть в расположение сборной Беларуси. Какие были эмоции?

— Думаю, каждый футболист хотел бы получать вызовы в национальную команду, поскольку это очень престижно. Сколько людей в стране, сколько в ней футболистов — а приглашают всего 26 человек. То есть изначально ты уже счастлив, что поедешь выступать за Беларусь, помогать команде. В общем, я счастлив приезжать сюда. Даже лишний раз просто побывать на родине.

— А родина для тебя — это вся Беларусь или же родная Узда?

— В первую очередь вся моя страна. Да, я люблю приезжать в Узду. Мне там нравится: спокойно, тихо, очень красивая природа. Да и в принципе Беларусь славится природой. Много аистов, разной живности. Здесь максимальное спокойствие.

— Я спросил об эмоциях, потому что в предыдущие годы случались негативные моменты в твоих взаимоотношениях с национальной командой: то в 2022-м Лисакович на звонки не отвечает, то еще по каким-то причинам его нет в сборной…

— Понимаю, к чему вопрос. Еще в прошлом году я объяснил ту ситуацию с телефоном. Все, что было сказано раньше, то, что я не отвечал, не хотел приезжать — это все ложь. Не хочу ни на кого наговаривать. Время прошло, какая теперь разница? Тренеры хотели себя защитить или еще что-то? Но это же глупо! Ведь можно было просто отправить в клуб официальное приглашение.

Да, есть тренеры, которые хорошо общаются с футболистами. То есть ты им можешь позвонить, пообщаться. А есть игроки, которые с тренерами не так хорошо ладят. И тренер в такой ситуации не может позвонить и спросить, как ты, что ты. Он хочет видеть в команде футболиста-профессионала, который обязательно приедет и поможет. Достаточно направить вызов. И в указанные дату и время я буду на месте. Это же элементарно!

Даже если мне звонили, а я не ответил — это не повод не вызывать игрока. Футбольному человеку это все понятно.

— Так все же был вызов?

— Нет! Я тогда очень хотел дать большое интервью, разобраться во всем, но решил не делать этого. Подумал: ну зачем мне с ними ругаться? Я сразу позвонил в клуб и попросил проверить, было ли письмо. Мне сказали, что вызов не поступал. Было обидно. Ну не хочешь ты меня вызывать — не вызывай. Это же нормально. Так мало того что главный тренер тогда мне не звонил, он вообще мне в жизни никогда не звонил. Это если люди хотят знать правду.

— При Карлосе Алосе тебя до ноября прошлого года также не было в сборной…

— Просто пришел новый тренер. Вот и все объяснение.

— В начале разговора ты сказал, что сейчас счастлив приезжать в национальную команду.

— Потому что отношение тренера к игрокам соответствующее. Понимаю, что нужен ему, вижу, что во мне заинтересованы. Если же этого нет, зачем ехать? Отбывать номер, покрасоваться, что я в сборной? А помощь тогда в чем? Да, я очень рад быть здесь, мне все импонирует — и тренировки, и требования, вообще все. Никогда в жизни у меня такого не было. Может, мне просто испанский футбол подходит, его философия?

— Две «сухие» победы в марте над сборными Таджикистана и Азербайджана — хороший стимул продолжать сезон в сборной в том же ключе?

— Да. Мы вообще такая нация, все время почему-то закрепощены. Помню, приезжал раньше в сборную, и, вместо того чтобы с первых минут быть уверенными в себе, нам нужно было сначала пройти через трудности, чтобы потом начать играть.

А сейчас вижу ситуацию по-другому. Мы сразу стараемся действовать уверенно. Хорошо, что получились такие матчи, в которых сыграли «на ноль». После них чувствуется уверенность.

— Значит, при испанском тренере перестраивается менталитет команды?

— Да. Я видел, как было раньше и как есть сейчас. Именно этот момент отметил бы. Может, ошибаюсь, но вижу, какое сейчас общение, какие требования. Не скажу, что раньше было плохо. Просто говорю за себя: все, что здесь происходит, меня устраивает. И самое главное, подходит футбол. Мне понятно, что требует Алос, его видение игры мне близко.

— Как считаешь: тебе вообще с тренерами везло?

— Что значит везло? Это же как прийти на любую работу — понравишься ты начальнику или нет. Ведь у каждого свой характер. Я себя в обиду не дам, ты не сможешь, например, на меня орать. А в жизни встречал много тренеров, с которыми с удовольствием работал.

— Например?

— В солигорском «Шахтере» был Юрий Вернидуб. Вот когда завершу карьеру, пойду на какое-нибудь шоу и расскажу много интересного из своей жизни. В том числе о «Шахтере». Думаю, люди будут в шоке.

Я всегда отмечал, что тренер в первую очередь должен быть человечным. Это самое важное в отношении ко мне. Если ты что-то говоришь и обещаешь, то держись сказанного до конца знакомства со мной. И Вернидуб был именно таким. Он мне пообещал и держал слово до того момента, пока я не ушел из клуба. Он не забирал свои слова обратно ни разу.

— И что он такого сказал?

— Какая разница?

— Но ты ему сразу поверил?

— Да, потому что мы условились. Когда приходишь в команду, сразу договариваешься с тренером, кем он тебя видит. И потом нужно постоянно придерживаться своих слов. А не так, что при первой встрече что-то сказал, а потом забыл. Как такое вообще возможно?

А вот он в отношении меня сдержал все слова. Не могу все рассказывать, потому что не от меня зависело, почему я сначала не играл. Но потом, когда Вернидуб стал доверять, я выходил и почти в каждой встрече забивал. А затем я перешел в «Локомотив», где был точно такой же тренер Николич.

— Считаешь себя воспитанником солигорского «Шахтера»?

— Сначала я жил в Узде, в Солигорске оказался в четырнадцать лет. То есть с этого возраста находился в «Шахтере». Да, я воспитанник этой команды. Так как до этого у меня и футбольной школы-то не было.

— Значит, от темы исчезновения «Шахтера» нам не уйти. Обидно, что команды не стало?

— И не только мне. Обидно должно быть всему белорусскому футболу. У нас были два идеальных поля, ДЮСШ, с нуля отстроили базу. Для меня, тогда четырнадцатилетнего, это был высокий уровень.

А то, что происходило дальше… Меня это не касается. Куда пропали все игроки? Сколько солигорских воспитанников выступают в высшей лиге? Считаю, что для футболистов от 14 до 18 лет в «Шахтере» были топ-условия для развития и роста. Ты играешь, учишься, тебя кормят, за тобой стирают. Ты находишься в футбольной среде 24 на 7.

Я видел, как ребятам не давали играть. До восемнадцати лет, считаю, был хороший период. А потом футболистам нужно было развитие, а его не было. Ну как, объясните мне, игрока из дубля не подпускать к основе? А из дубля в другую команду не отдавать? У него есть варианты аренды в клубы второй восьмерки высшей лиги или первой. И что ему делать? Аргументировали тем, что не хватало людей, а нужно было занять высокое место, потому что мы «Шахтер». А потом игроку исполнялось 21-22 года — и его выбрасывали. Для чего создавать школу, если только единиц подпускать к основному составу? Даже если за чемпионат забьешь 30 мячей, все равно не поднимут.

Взять наш 1998 год рождения. Мы, по-моему, три золотые медали завоевали по своему возрасту. А в итоге после дубля никто не заиграл. Я мог дебютировать в высшей лиге в 16 лет. Не хочу показаться сверхфутболистом, но когда забиваешь в чемпионате, а тебя даже не подпускают к основе… Потому что ставка была на каких-то легионеров.

Если бы в «Шахтере» каждого молодого футболиста развивали, то клуб до сих пор существовал бы и зарабатывал много денег за счет воспитанников, которые, уверен, играли бы не только в Беларуси.

Не удивлен, что клуба больше нет. Обидно, конечно, ведь я там был, видел, как команда сражалась за призовые места, пыталась участвовать в еврокубках. И чтобы так резко ее не стало — для меня это странно.

Как и то, что в чемпионский год «Шахтера», когда я ушел в «Локомотив», мне не дали медаль. Хотя забил немало голов и помог занять первое место. Даже не написали, не поблагодарили. И звание мастера спорта не присвоили.

— Мы остановились на личности Марко Николича.

— Когда приезжаешь из Беларуси в Россию, поднимаешься на новую ступень. А там была Лига чемпионов, команда звезд. Я же всегда в первую очередь подмечаю человеческое отношение. А Николич со всеми общался просто, доверял молодым. Это важно для футбола в принципе. Для меня идеальный тренер тот, который верит в молодежь.

— Потом были «Рубин» и Леонид Слуцкий…

— Я пришел в клуб из Татарстана вроде бы еще молодым, но уже чуть-чуть поигравшим, набившим шишек. К тому моменту завоевал Кубок России с «Локомотивом», играл за сборную Беларуси. Меня пригласили в команду, которая в предыдущем сезоне заняла четвертое место в чемпионате России, выступала в еврокубках. Приехал на сборы и был просто впечатлен. В «Локомотиве» уровень футболистов был высочайший, а в «Рубине» — просто фантастика. Какие тренировки, какой коллектив! И хотя было много легионеров, чувствовался именно коллектив. Все смеялись, шутили. Леонид Викторович любил повеселить. Каждый день была какая-то комедия.

Слуцкий объяснял, что требует от меня, говорил, что нужно делать, что не нужно. Твердил: просто играй в свой футбол. Я его слушал и выполнял.

— Но почему-то в следующем сезоне «Рубин» вылетел из РПЛ.

— Это было очень тяжело. Легионеры, в определенный момент покинувшие «Рубин», на мой взгляд, предали команду, которая им верила. В итоге они запросто могли среди недели собрать сумки и уехать. А один кадр вообще убыл за день до матча.

Представляете: строится команда, а потом из одиннадцати игроков основы четверо-пятеро сразу выпадают. Понятно, что быстро начали латать дыры. А новые футболисты мыслили совсем иначе, у них были другие качества. Но выбора не было. В итоге стали проигрывать и вылетели.

— За пять лет в российском футболе было больше хорошего или плохого?

— Можно было бы и лучше, но в целом нормально. Выиграл с «Локомотивом» Кубок, сейчас «Балтике» помог выполнить задачу. Считаю, что в любом командном успехе заслуга всех игроков. Даже если кто-то провел за весь чемпионат пятьдесят минут.

— Москва, Казань, Калининград — города совершенно разные, каждый со своим колоритом. Их атмосфера влияла на твою игру?

— Нет. Но мне тяжело было жить в Москве, потому что там много машин и пробок. Когда живешь в столице России, обычно ищешь жилье, чтобы все было в шаговой доступности. Но когда приезжаешь в новый город, хочешь что-то посмотреть, показать родным. Мне это было трудно сделать. А еще если ты встал в пробке… Москва для меня — это чисто дороги. Казань — топ-город. Машин немного, куда угодно можешь добраться за двадцать минут. Считай, как в Беларуси. Еда вкусная. В общем, идеальная и комфортная жизнь. Калининград тоже очень понравился.

— В нем, если судить по видео и фото, тебя болельщики любили.

— Здесь всю команду любят. Весь город, вся область болеет за «Балтику». На каждом матче стадион заполнен. И не важно, это ФНЛ или РПЛ. Болельщики молодцы, надо отдать им должное. Именно такое отношение важно для футболистов. Даже когда смотришь матчи команды по телевизору, слышишь фанатов, чувствуешь бурление стадиона даже через экран.

Когда я пришел в клуб, в том сезоне мы играли в финале Кубка. Представляете, в финале «Балтика», которую вообще никто не рассматривал! А забей в четвертьфинальной встрече с «Локомотивом» Дзюба послематчевый пенальти, мы там не были бы. А потом прошли «Спартак». И в итоге могли (ключевое слово «могли») выиграть трофей, потому что вели до 81-й минуты, а потом пропустили два гола.

— Корректно сравнивать два кубковых финала — проигранный с «Балтикой» и победный с «Локомотивом»?

— С «Балтикой» в финале я играл, а с «Локомотивом» провел в Кубке все матчи, но не участвовал в решающем. А это два разных переживания.

А вообще когда выходишь в финал, уже счастлив. Знаешь, что впереди один матч, в котором можешь взять трофей, вписать свою фамилию в историю, получить медаль, а потом вспоминать, как это было.

— Возвращение в «Балтику» прошлой осенью было неизбежным или же имелись другие варианты?

— Варианты были. Но я однажды сказал, что остаюсь в «Рубине» и буду ждать еще полсезона, чтобы потом вернуться к решению моего вопроса. Однако агенту позвонили из Калининграда и сказали, чтобы я приехал и помог. Все было четко. Я расторг с «Рубином» контракт и на полгода подписался с «Балтикой». И свою задачу в клубе выполнил. Меня просили помочь — я это сделал, условия контракта отработал на все сто.

— Своей статистикой (шесть голов) доволен?

— Когда пришел, команда была на четвертом месте. А на каком завершила чемпионат? Вот это самое важное. Уже после осеннего отрезка мы лидировали с отрывом от третьего места в восемь очков. Так получилось, что после моего прихода уступили «Торпедо», а потом долго не проигрывали. Да, старалась вся команда, все забивали, и я тоже помогал.

А что происходило после зимнего перерыва — это уже решение главного тренера: почему я в команде не играл, а в сборной выходил и забивал?

Моей задачей было помочь «Балтике» занять первое место и выйти в премьер-лигу. И я ее выполнил. Помогал пацанам, которых знал, рубился до конца. Потому что футболисты и город заслуживали вернуться.

— Сейчас в российском футболе активно обсуждаются результаты переходных матчей…

— Как понимаю, здесь важно решение клубов. А вообще в российской премьер-лиге можно было бы и больше команд иметь — увеличить количество до двадцати. У многих есть отличные стадионы, хороший бюджет, на матчи регулярно приходят болельщики. Было бы великолепно!

— В квалификации чемпионата мира в нашей группе сборные Греции, Дании и Шотландии. Тебе интересны эти соперники?

— Каждая игра будет очень тяжелой. Все понимают, что мы не фавориты. И каждый соперник будет настраиваться на нас соответствующе. Но, если подготовимся хорошо (а мы должны это сделать), у нас будут шансы. Они есть всегда, в любом виде спорта.

Важно, как мы ментально подведем себя к матчам. Вот приедем, допустим, в Шотландию — там будет полный стадион. Главное — не загонять самого себя, а выйти и просто сыграть в футбол. Шансы забить в любом случае будут. Реализуй свои моменты, постарайся не позволить это сделать сопернику — и набирай очки. Выиграем один матч — почувствуем уверенность.

Кстати, если бы я был теннисистом, то предпочитал бы играть при полных трибунах, а не при пустых. Чтобы было давление. У меня такая психология. Знаю, что на меня приходят посмотреть зрители, и я должен продемонстрировать им свой уровень. Потому что любой вид спорта — это шоу. И нужно выложиться по полной, чтобы люди увидели и сказали: вот этот парень нам нравится. Но это в теннисе. А в футболе нас одиннадцать человек. Я мыслю так, а кто-то по-другому. Кто-то не может справиться с давлением. И у него будет зажатость, боязнь ошибиться. Говорю сейчас не о нашей сборной, а о людях в целом. Твои же способности никто не заберет, когда ты выйдешь на поле. Поэтому все у нас в первую очередь в голове. И в этом наше главное отличие от топовых футболистов. Поверьте, мы не ниже уровнем.

— Ты заметил, что футбол — это шоу. Как относишься к шумихе, которая может происходить с тобой вне игрового поля? Например, твое селфи во время матча трехлетней давности до сих пор помнят и недавно даже рассказали о нем Франческо Тотти.

— Да это же нормально, интересно. Кто-то поймет тебя, кто-то — нет. Болельщики ведь разные. Можешь забить в матче три мяча. Один скажет «вау», топовый футболист, а другой возразит: ему случайно повезло, в следующий раз не забьет. Кому-то ты нравишься, кому-то — нет.

Считаю, нормально сделать селфи или еще что-то придумать. Почему не так помнят, допустим, как футболист крутил сальто или снял майку? Это ведь то же самое. Нет чтобы сказать: этот парень сегодня был хорош.

— Сейчас в сборной ты с братом Русланом. Известно, что у вас, троих братьев, мечта: вместе сыграть за национальную команду. Как быстро это может осуществиться?

— Если бы я был тренером, то вызвал бы и Диму. Но надо смотреть на вещи реально. Есть главный тренер, он просматривает матчи, приглашает футболистов. Брату надо еще больше себя проявить. Тренер решает, усилит ли коллектив тот или иной игрок. Ну и, конечно, из команды, лидирующей в чемпионате, попасть в сборную проще, чем из середняка.

— Смог бы через пару лет подойти к тренеру и попросить вызвать братьев?

— Если бы было возможно, попросил бы. Бывает же такое, что парень из «Минска» играет хорошо, но на его позицию берут другого, потому что он выступает за клуб из топ-3 нашего чемпионата. Обычно обращают внимание на победителей.

— Ты неоднократно подчеркивал, что мечтаешь о своей детской школе. Желание осталось?

— Конечно! Пока не решил, чем буду заниматься после завершения карьеры. Надо познакомиться с умными людьми, узнать, как создать школу. Хочу помогать нашим футболистам становиться лучше, подниматься на другой уровень. Но быть тренером, наверное, не мое. Во всяком случае, пока такого желания нет. Хотя кто знает, что будет через 10-15 лет… Может, буду думать по-другому. Но сейчас хочется развивать, помогать.

Помогать — этого у меня вообще не отнять. Хотя доброта моя уже чересчур. Поможешь, а потом не можешь человека отыскать, при встрече отворачивается. Это же абсурд! Начинаю чувствовать себя виноватым, когда пытаюсь свои же деньги вернуть.

Это как кому-то дал свой мяч поиграть на время, а потом просишь возвратить. Но тебе отвечают: мне он еще нужен. Я в шоке от таких людей.

Хорошо, если рядом есть человек, который останавливает: «Ты уже один раз сделал добро, второй, третий… Еще и четвертый раз хочешь обжечься?» Отвечаю: «Человеку надо помочь, посмотри, в каком он положении». Но меня все равно отговаривают: «Снова будет такая же ситуация». И я уступаю. Хотя мне так больно становится. Ведь я же способен помочь…

— Где хотел бы продолжить карьеру?

— Остался бы выступать в России. Почему нет? У меня двое детей, зачем мне ехать в Европу, где меня не ждут. Лучше останусь и буду спокойно играть здесь.

Но сейчас не об этом. На первом месте — матчи за сборную страны. Я сосредоточен только на них. Нужно подготовиться, потому что дальше у нас тяжелые поединки. Будут меня вызывать или нет — не так важно. Работаю, чтобы помочь партнерам по команде, порадовать болельщиков, потому что мы играем дома.

Александр КАНАНОВИЧ

ФОТО: Борис САМКОВИЧ, Дмитрий ТКАЧЕВ, из открытых источников