В минувшую субботу, 15 ноября, юбилей отпраздновал бессменный пресс-атташе «Торпедо»-БелАЗа Сергей Пузанкевич. Импозантному хранителю традиций «черно-белых» исполнилось 60 лет, 32 из которых он верой и правдой служит жодинскому футболу.

Такая удивительная преданность одному клубу заслуживает безмерного уважения. Ведь масштаб деятельности распространяется далеко за пределы обязательной программы среднестатистического пресс-секретаря. Особняком стоят яркие конферансы на белорусском языке во время домашних матчей автозаводцев, а его легендарная фраза «Дзякуй за гульню» после замены каждого игрока уже стала крылатым выражением. «ПБ» не мог оставить в стороне юбиляра, с которым знаком уже тысячу лет, и обстоятельно пообщался на различные темы.

— Принимай поздравления! Этот год стал настоящим испытанием?

— Спасибо! Можно сказать и так. Не все из задуманного получилось у команды, да и самого настигла неприятная болезнь. К счастью, удалось быстро встать на ноги и вернуться к любимому занятию. Без футбола себя не представляю.

— Здоровье нормализовалось?

— Да, насколько это возможно. Правда, периодически приходится наведываться в столицу на медицинский контроль, но это не самые плохие хлопоты. На сегодня все в норме.

— Получается, белая полоса сменила черную. Как цвета твоего любимого клуба.

— Знаешь, не раз об этом размышлял и пришел вот к какому выводу. Жизнь каждого человека тесно переплетена с полярными периодами. Только у одного белые полосы значительно толще и шире, а у другого — черные.

— А у тебя?

— По натуре я оптимист. Всякое случалось, но белый цвет доминировал. Хочу пожелать всем любителям футбола, чтобы благоприятных периодов жизни было больше. Кстати, жодинское «Торпедо» не всегда было черно-белое.

— Эпоха Шапиро?

— Именно. Пятилетний отрезок с 2001 по 2006-й год, когда команда стала красно-синей. Как-то спросил у Якова Михайловича, он разукрасил нашу черно-белую футбольную жизнь, на что тот ответил: «Это же сильные энергетические цвета!». В общем, мы были нарядными, одеты в Umbro и выглядели как ЦСКА. 

— Яков Михайлович, царствие ему небесное, умел превратить черно-белое кино в цветное.

— Кто платит, тот и заказывает музыку. Как знать, не случись того красно-синего периода, может и не было вообще амбициозного проекта под названием «Торпедо»-БелАЗ.  

— Как футбол проник в твое сердце?

— Не сразу. Первые лет восемь-девять вообще толком не знал о существовании этой игры. Я родился в деревне, а там было не до футбола. У нас были две коровы, свиньи, куры — большое хозяйство. Плюс огород. Свободного времени почти не имел. Когда меня в детском саду спрашивали, кем работает мама, я на полном серьезе отвечал: кем ей еще работать? Да еще заботиться о трех мужиках: отце, дедушке и сыне! Вскоре пошел в деревенскую школу — трехлетку. Одноэтажную, с печкой, где на переменах потчевали чайком.

— Душевно.

— Да, как и парное молоко, которым мама всегда угощала, подоив корову. Но вскоре моя родная Судабовка вошла в состав Жодино, став микрорайоном. И тут состоялось мое знакомство с футболом.

— В городе перебрались в собственную квартиру?

— Да, в двухкомнатную. Деревенская жизнь осталась позади, замаячили новые горизонты. В то время особых занятий у нас, детей, не было, поэтому досуг проводил со сверстниками во дворе, гоняя с утра до вечера мяч. Он-то, как путеводная нить, и довел меня до стадиона «Торпедо». Я заканчивал первый класс уже в Жодино в школе №5. И с 1973 года исправно ходил на стадион, какие в то время были у ребят развлечения? Игра настолько увлекла, что мы с друзьями начали наведываться на тренировки. Особую радость доставляла подача любимым игрокам вылетевшего за пределы поля мяча.

— Обычно такая страсть приводит в специализированную детско-юношескую школу.

— В 1977 году при БелАЗе открыли ДЮСШ. Записался туда и я. Правда, с Петром Ивановичем Михеевым — первым и последним моим детским тренером — до хрипоты спорили, а был ли мальчик Сергей в той секции? Наставнику пришлось поднять талмуды, где все его ходы записаны, чтобы удостовериться — действительно фамилия Пузанкевич в списках значится.

— Сколько продлилось обучение искусству футбола?

— Месяца полтора. Может, больше. Энтузиазм падал, ведь я был самым маленьким в команде, довольно упитанный. А «круглым» ребятам беговые упражнения невмоготу. И я не исключение. Понимал, что отстаю от остальных, а быть хуже всех в каком-то деле — это не про меня. Сильно ранит.  

— В качестве реванша не захотел заниматься другим видом спорта?

— Был порыв проявить себя в гребле, но и это мое предприятие потерпело крах. Но я не отчаялся, и выполнил второй юношеский разряд по шахматам.

— Как думаешь, почему неудача в ДЮСШ не убила интерес к футболу?

— Привычка ходить на стадион и смотреть матчи никуда не делась. Страсть только усилилась. Со временем стал задаваться вопросом: кем могу стать в команде, не будучи игроком? Медицина меня не прельщала. И вот однажды перед игрой увидел человека со шнурами и прочей аппаратурой, с которым все на стадионе почтительно здоровались. Даже футболисты с уважением называли по имени отчеству. Он что-то подключил, проговорил в микрофон — раз-два, три-четыре. И я заинтересовался, меня зацепило. Правда, будучи учеником старших классов, вынужден был решать дилемму: какому из любимых школьных предметов отдать предпочтение в проекции на получение высшего образования?

— Что-нибудь гуманитарное?

— История и география. В 1982 году поступил в Минский государственный педагогический институт имени Горького. Получил диплом по специальности учитель географии и биологии. И поехал по распределению в деревню.

— Избежать распределения было нельзя?

— Никак. В 1986 году случилась авария на Чернобыльской АЭС и почти всех направляли в зараженную зону. А к моменту окончания института у меня уже была семья, вот-вот должен был родиться сын. Жена родом из Гомельской области, и первоначально нас хотели отправить туда, но у меня было предложение от школы в деревне Жажелка, что в двенадцати километрах от Жодино. Вот там я там шесть лет отработал, причем четыре из них добирался из города на велосипеде. В том числе зимой. Крутил педали по московской трассе. Те еще приключения. Мои жажелкинские университеты — это настоящая школа жизни, закалившая и позволившая преодолевать трудности.

— Другим университетов стала служба в советской армии?

— Пожалуй. Еще в период учебы отслужил два года срочной службы в космических войсках. Был оператором станции космической связи, обеспечивая коммуникацию космонавтов с Землей. Учебка была в Крыму, а основная служба прошла не далеко от Уссурийска, в тридцати километрах от территории Китая. Однажды мы поехали на погранзаставу, и я в перископ увидел на крыше одного из китайских домов с красной черепицей надпись на русском языке: смерть советским экспансионистам. Я последнее слово не знал и еще долго запоминал. Оказалось, оно означает — завоевателям.

— С историей не расстался?

— В 1991 году Беларусь обрела независимость. Появился отдельный предмет по истории страны. Я проявил инициативу, стал ездить на курсы, а когда в 1995-м перебрался работать в Жодино, заочно окончил истфак. Получается, второе высшее образование получил в том же вузе, только сменившем название на Минский государственный педагогический университет имени Максима Танка. Кстати, будучи студентом в стройотряде принимал участие по возведению главного корпуса на площади Независимости. Остались даже фотографии.   

— Мы плавно подошли к твоему появлению в футболе.

— Еще во время работы в деревне встретился с приятелем детства Вадимом Бразовским, который сказал, что посоветовал меня на роль диктора на стадионе. А тогда в школе я преподавал на белорусском все предметы. Была приличная практика, плюс, всегда интересовался, усовершенствовал лексику. В общем, мне сделали предложение, от которого не смог отказаться. И вот с 1993 года я голос стадиона «Торпедо».

— Почему тебе предложили работу не в 1992-м, когда состоялся дебютный чемпионат страны, а через год?

— В сезоне-1992/93 главный тренер Иван Иванович Коваленок приехал после выездного матча из Бреста и красочно рассказал директору Александру Позняку о впечатлениях от стадиона и диктора Александра Ковальчука, который безупречно владел белорусским языком. Я до сих пор преклоняюсь перед мэтром при личной встрече. У нас же в то время на озвучке работал азербайджанец.

В общем, Бразовскому поручили найти подходящего кандидата, и в итоге выбор пал на меня. Кстати, платили тогда чисто символически. Позже стал писать отчеты в городские газеты, а затем в «Футбол Беларуси».

— Помнишь первый матч, на котором отработал?

— Разумеется! Должны были принимать бобруйский «Трактор» на стадионе ГРЭС, но известный в футбольных кругах Евгений Шабуня уперся рогом: «На этом огороде играть не будем». Позвонил кому-то в федерацию, и нас поставили перед фактом. А мы хотели поберечь газон «Торпедо», ведь весь день напрополую шел проливной дождь. В результате проиграли 0:1. А мое боевое крещение запомнилось другим. Тогда была только Западная трибуна, а колонки стояли на противоположной стороне. И когда я говорил, то звук долетал до меня через две-три секунды. Потребовалось время, чтобы приспособиться и не делать больших пауз, ожидая услышать свой голос. А ведь я уже имел немалый опыт работы с микрофоном на основной работе в школе.

— Как родилась фраза «Дзякуй за гульню», ставшая твоей визитной карточкой?

— Благодаря «Прессболу». А точнее, ее тогдашнему журналисту Сергею Новикову. Наверное, шел 2003 год, мы уже вернулись в высшую лигу. Как-то Сергей Юрьевич приехал на нашу игру и говорит мне: «Был на футболе в Польше и дарю тебе вот какую идею. Там после каждой замены диктор благодарит футболиста за игру». Я ему: «Спасибо за игру говорить не буду». А он: «Говори на белорусском!». С тех пор традиция живет и здравствует.

— Не было такого, что тебе говорили, дескать, давай объявляй по-русски?

— На это у меня заготовлен ответ: «Мне платят зарплату белорусскими деньгами, поэтому я работаю на белорусском языке». Переступить через свои принципы не могу. Да и поздно уже! Однако какой-то свой след хочу оставит. Пусть я не самый известный из рода Пузанкевичей.Еесть, например, Геннадий Пузанкевич, известнейший таксидермист и путешественник, поднявшийся на Калиманджаро.

— С женой говорите по-белорусски?

— Редко. Она у меня преподаватель в МГПУ. Разве что, когда приезжаем к теще в деревню Боруск Калинковичского района. Но я горжусь тем, что моя двуязычность помогает в работе. Я могу спокойно перейти с белорусского на русский и наоборот. Сейчас практики мало.    

— Кто из известных в футболе людей тепло отзывался о твоей работе?

— Когда Александр Седнев возглавлял «Белшину», то любил при встрече повторять: «Со звуком слушаю только тебя». Не скрою, было приятно. Это было, когда АБФФ обязывала клубы не только проводить видеотрансляции, но и озвучивать матчи. Я тогда основательно готовился, искал переводы специальных терминов.    

— За время работы наблюдал интерес у футболистов к истории Беларуси?

— Не раз. Особенно, у вратарей. Даже поразился их начитанности и эрудиции. Паша Чесновский, Володя Бушма, Вася Хомутовский, Денис Паречин — боюсь, кого-то забыть. Много умных людей встречалось, с которыми незаметно проходило время при длительных поездках. Стереотип о футболистах, как ограниченных людях, в большинстве случаев не соответствует действительности. Знаю на собственно опыте.  

— Слышал, что ты организовывал игрокам экскурсии.

— При покойном Якове Шапиро у нас такое часто практиковалось. Особенно на выездах. Яков Михайлович наказывал подготовить рассказ о достопримечательности, и после ужина я перевоплощался в экскурсовода. В Полоцке шли к Софийскому собору, в Гродно — в Коложскую церковь, в Гомеле — в Петропавловский собор. Причем всегда спрашивал ребят, на каком языке вести свое повествование, ведь в команде хватало легионеров из ближнего зарубежья.   

— Ездили в Полоцк?

— При Шапиро выбирали гостиницу не в Новополоцке, а в соседнем Полоцке. Как-то приходим к собору, а перед ним здоровенный валун размером примерно три метра в поперечнике —  Борисов камень. И надпись: «Господи, помоги рабу своему Борису». Я говорю, что существует поверье, что если этот валун обхватить, то желание обязательно сбудется. Не успел сказать, как вся команда выстроилась вокруг камня, взялась за руки и обхватила валун. Я даже не сомневался, какое ребята загадали желание, ведь мы тот матч выиграли.  

А еще запомнился визит с Яковом Шапиро в Богоявленский собор, где когда-то хранились мощи Ефросиньи Полоцкой. Яков Михайлович купил тогда много литературы по богословию, все хотел приобщить своего сына Никиту. И вот мы стоим в церкви, и я впервые увидел нашего главного тренера совершенно беззащитным, кротким человеком. Почему об этом вспоминаю? Это была последняя наша совместная поездка. Вскоре наставника не стало.  

— В постшапировский период что-то подобное практикуешь?

— Реже. Вот, к примеру, в 2023 году была юбилейная дата страшнейшей трагедии в Хатыни. Предложил тренерскому штабу не ехать специально на мемориальный комплекс, ведь мы теряли весь рабочий день. Отправились на товарищеский матч в Слуцк, а по дороге свернули в место, где тоже сожгли деревни и стоят монументы. Я заранее разузнал маршрут и логистику. Остановились, возложили цветы, почтили память минутой молчания. И я видел глаза ребят — их задело за живое.

— Складывается впечатление, что таким образом ты продолжал педагогическое дело?

— Наверное. 23 года непрерывного стажа все-таки! Но такой, как это принято называть, тимбилдинг действительно помогает неформальному общению, укреплению коллектива и вносит разнообразие в футбольные будни.

— В этом сезоне никуда выбраться не получилось?

— Нет. Во-первых, уже не всегда езжу с командой за день до игры, как раньше. Сейчас приезжаю перед началом встречи. Во-вторых, очень плотное расписание. И игроки хотят отдохнуть после нагрузок, пойти на массаж или просто поспать.  

— Мы много коснулись персоны Шапиро. Его вклад в развитие жодинского футбола действительно велик?

— Бесспорно. Именно с Яковом Михайловичем команда стала силой, с которой стали считаться признанные авторитеты высшей лиги. Мы приблизились вплотную к пьедесталу. Я уже как-то отмечал, что Шапиро опередил время на лет 20-30. Это был суперменеджер. Его умение управлять коллективом, реализовывать идеи — в ту пору было новаторским, да и сейчас дорогого стоит. А его крылатые выражения? «У Дениса Королика сотрясение мозга? Здесь есть и положительный момент —  у моих футболистов есть мозги!». Или: «Легче отыскать еврея-оленевода, чем дождаться выигрыша «Дариды» у Жодино». Очень уж принципиальным было их противостояние с Владимиром Курневым. Я уже не вспоминаю, про командное фото с обнаженными игроками, которые прикрывали мячами причинные места. После такой инициативы главкому у некоторых чуть семьи не разрушились!

— Выходу команды на передовые роли сопутствует поверхностное отношение к доморощенной молодежи, чье развитие требует терпения и времени. А ведь Жодино есть кем гордиться.

— Так и есть. Трепачкин, Греньков, Королик, Саакян, Валентин Михеев —вряд ли получили бы шанс, претендуй в ту пору «Торпедо» на медали. Они появились из первой лиги, когда не было баснословных зарплат, а оставалось доверие, которое помогло раскрыться. При Якове Шапиро нашему дублю уделяли много внимания, но почти никто из местных воспитанников так и не заиграл в элите. Борьба за высокие задачи подразумевает создание конвейера. Но то, что он возник также требование современного футбола.     

— Амбициозные планы Шапиро могли осуществиться?

— Я вот сейчас думаю, а где бы была наша команда, если бы возник симбиоз тренерско-организаторские способности Якова Михайловича с управленческим талантом генерального директора БелАЗа Петром Александровичем Пархомчиком? Тем более оба энтузиаста душой болели за футбол и команду. Но этим мечтам не суждено сбыться. Кстати, красно-синюю бандану, подаренную Яковом Михайловичем, до сих пор бережно храню.  

— Ты долго, до 2012 года, совмещал преподавание в школе с работой пресс-секретаря в футбольном клубе.

— В один день пришло понимание, что трудно разрываться на два фронта и полностью отдаваться двум работам. Как-никак 47 лет приближалось. Нужно было выбирать одну. В основной профессии, считаю, я себя полностью реализовал. Признавался учителем года в Жодино, всегда с удовольствием проводил КВН, участвовал в массе внешкольных мероприятиях, конкурсах, воспитал достойных учеников. Один их них, Тарас Щирый, добился успехов на журналистской стезе, многие пошли по моим стопам, став учителями истории.

Когда меня спрашивают, скучаю ли по школе, отвечаю, что нисколько. А вот по ученикам — да! Это настоящий кайф — работать с детьми, видеть плоды своего труда.

Футбол выбрал потому, что это всегда новые знакомства, встречи, движение. В нем я еще мог расти в профессиональном плане. Когда меня спрашивают, скучаешь ты по школе, отвечаю, что нисколько. А вот по ученикам — да!  Это настоящий кайф, работать с детьми, видеть, как они взрослеют и добиваются успехов. И я рад, что бывшие ученики меня не забывают.

— Какое из проведенных мероприятий в клубе осталось в памяти?

— В 2021 году мы отмечали 60-летие клуба. Создали две команды ветеранов различных поколений, от тридцати пяти лет и до шестидесяти. Поделили на черных и белых. Откликнулись Слава Глеб, Юра Мархель, Родионов, Челядинский, Киренкин, Трухов… Было интересно.  

— В следующем году жодинской команде исполнится 65!

— По этому поводу есть креативные идеи. Еще хочется вспомнить о мини-футбольном марафоне, проведение которого в 2018 году мы с Вадимом Бразовским приурочили в честь юбилейной даты завода.  Играли в режиме нон-стоп целые сутки. Предприятия, госучреждения, учащиеся ДЮСШ, городской совет депутатов, ветераны футбола, работники клуба, команда духовной семинарии выставили свои команды. Пришлось и мне встать в ворота за легенд жодинского футбола, и мы обыграли юных торпедовских воспитанников 1:0. Эмоции непередаваемые. Футбол объединил мужчин и женщин, девочек и мальчиков, ветеранов и молодежь.

— Раньше у тебя было прозвище Сникерс. Как появилась?

— В середине 90-х мы безнадежно болтались в первой лиге, никому ненужные, без цели и денег. Чтобы хоть как-то стимулировать ребят, я за каждый гол или «сухой» матч вручал по шоколадному батончику «Сникерс».

— Мог себе позволить?

— В то непростое время подрабатывал в коммерческом киоске, поэтому, наверное, мог позволить. Греньков, Королик отлично помнят те времена.

— Составишь символическую сборную «Торпедо» всех времен? Ты же имел возможность наблюдать за всеми сезонами!

— AlНе справлюсь с задачей, уж слишком много кандидатов. Могу назвать по каждому амплуа самых значимых фигур в истории. Вратарь — Владимир Бушма. Десять лет в команде, пришел дублером и дорос до основного голкипера, стал бронзовым призером-2020. В конце 2004 года в игре с «Гомелем» началась его жодинская эпопея, включившая себя два этапа и 177 матчей.

В обороне выделю Олега Степановича Лиса. Нынешнему поколению его фамилия мало, что скажет, но этот центральный защитник, капитан, на протяжении двадцати лет цементировал оборону «Торпедо».  Ему исполнилось 80 лет, и он до сих пор здравствует.

В полузащите отмечу Олега Чернухо. Капитан Торпедо» в 90-х, мастер «стандартов», классный восьмой номер. Сейчас выполняет функции начальника команды, настоящий хранитель клубной истории. Благодаря ему собрана уникальная коллекция ретро-формы, мячей с автографами, футболок наших игроков, приезжавших из сборных, майки соперников. Все в красивых рамках. Настоящий музей.

В атаке — Виталий Родионов, хотя он провел у нас всего три года. Но это профессор, интеллигент, личность! Однажды ехали на матч дублеров, остановились, ребята вышли на свежий воздух из микроавтобуса. Вижу на одном из сидений лежит книга «Преступление и наказание». Спрашиваю, «Чья?». Виталий скромно отвечает: «Моя. Так, для общего развития». Я обалдел: на дворе 21-й век, а 18-летний пацан читает Федора Достоевского. Как знать, получилась бы его карьера такой яркой без жодинского периода? А о его порядочности говорит тот факт, что ни разу нам не отказал. Приехал на автограф-сессию в 2023 году по случаю празднования двадцатилетия победы дублирующего состава.

Наконец, на тренерском мостике Александр Сергеевич Позняк. Ему 82-й год, пятьдесят из которых он отслужил черно-белым цветам. Единственная живая легенда жодинского футбола, как я его называю.

— А чьей игрой ты восхищался?

— Саши Гренькова, Игоря Трухова. Оба играли умом и седцем. А вообще, для меня все футболисты, прошедшие через «Торпедо», по-своему дороги. Каждый оставили след в клубной истории и этого достаточно, чтобы их уважать. В моей телефонной книжке раньше было больше 700 контактов людей из футбольного мира.

— С кем из бывших автозаводцев последний раз общался?

— С Андреем Шеряковым. Классный был нападающий, забивший 29 мячей за пару сезонов. Он и человек великолепный. Тепло пообщались.   

— Много помнишь игроков, которые не раз входили в жодинскую футбольную реку?

— Павел Евсеенко защищал черно-белые цвета как игрок, а теперь уже второй раз вошел в тренерский штаб. В свое время работал с Олегом Кубаревым, теперь с Дмитрием Молошом. А из долгожителей отмечу нашего массажиста Сергея Шматко, работающего с 2013 года.

— Тебе предлагали сменить клубную прописку?

— Дважды. Впервые речь завел Евгений Шабуня, зазывавший в «Дариду». Но там все просто было, главным тренером работал Вадим Бразовский, который тоже хотел меня видеть в команде. Второй раз приглашал Владимир Журавель, принявший «Шахтер». Как-то встретил Юрия Вергейчика и он мне: «Мне Иваныч все уши прожужжал, что в Жодино Пузанкевич закрывал столько вопросов, которые в Солигорске не могут решить три человека». Но в том то и дело, что здесь у меня связи прочно налажены: с заводом, горсоветом и так далее. Как говорится, одна половина города меня знает, другую я. Стоит сделать один звонок и процесс завертелся. А там, что? Полная пустота. Я это понимал и поэтому вежливо отказался. Да и местечковый патриотизм для меня не пустой звук. Разве можно представить Анатолия Капского во главе «Шахтера» или минского «Динамо»? Я — не могу.   

— За пределами Жодино приходилось выполнять привычную функции?

— Привлекали на матчи сборной. Точно помню, что 18 ноября 2014 года работал на товарищеском матче с мексиканцами на «Борисов-Арене». Беларусь одержала победу со счетом 3:2, а руководил сборной Андрей Зыгмантович.

— Легионеры в Жодино — интересная тема?

— Еще какая. Первым иностранцем был Владислав Коврыга. Он сам из Туркменистана, проходил еще во времена позднего СССР у нас службу в армии, женился. Потом увез семью на родину, но жене не понравилось в Средней Азии и они вернулись. Попросился в команду и со второго чемпионата действовал в роли нападающего. Неплохо, кстати, играл, два раз выиграл бомбардирскую гонку в команде. В олимпийскую сборную Туркменистана вызывался. Из дальнего зарубежья первооткрывателем стал форвард Адриано. Его нам минское «Динамо» в 2007 году отдало в аренду. Но я его всегда объявлял полным бразильским именем —Аперисидо Тейшейра Алвес Де Мело! Народ аплодировал.

— Попадались неординарные личности?

— Полно! Паскаль Менди, поигравший за московское «Динамо». Настоящий боец по характеру, воин! В 2013 году у нас играли два испанца. В Минске по итогам сезона организовали небольшой банкет и там Хосе Миньяно или Даниэль Ольсина, не помню точно, не поделили с местным парнем девушку. Возникла драка. Когда об этом узнал Менди, то с горящими глазами хотел броситься на помощь в рукопашную. Потом я, Паскаль и второй испанец поехали в РОВД вызволять товарища по команде. И нам это удалось! Еще помню Джелила Асани. Македонец, наверное, один из немногих, кто снимал жилье не в Минске, а в Жодино. Как и Сергей Шаповал, выступавший у нас с 2016 по 2018 годы. С украинским хавбеком сложились дружеские отношения. Даже как-то в грибы съездили на полигон. Он, я и его мама — на джипе с украинскими номерами. Ян Аффи и Жан Морель Поэ тоже предпочли наш город столице. Когда они выходили на улицу, восхищенная детвора окружала ивуарийцев, провожала до стадиона, а потом всей ватагой шли в пиццерию. Аффи и Поэ, к слову, неплохо говорили по-русски. Ну и колоритный Фелипе Велозо — когда почувствовал всенародную славу, его не слабо понесло. Но он упустил, что в Жодино все знают таксистов, и о вечерних вояжах бразильца в Минск становилось известно еще до его возвращения.

— Чем запомнился харизматичный Вадим Евсеев?

— Тем, что именно я отправил знаменитого россиянина, выступавшего у нас на позиции полузащитника, на заслуженный отдых. В предпоследнем туре чемпионата-2011 мы принимали «Нафтан», и минут за пятнадцать до финального свистка его меняют. Я объявляю, что вместо Вадима Валентиновича Евсеева номер шестьдесят один выходит такой-то, и благодарю за игру. Честно, не знаю, почему меня угораздило его назвать по имени-отчеству. Он подходит ко мне после игры и говорит: «Пресса, ты что, знал? Это мой последний матч, заканчиваю». Я ни сном ни духом, но получилось, что так оригинально проводил игрока с большой буквы из большого футбола.

— Дебют в еврокубках в еврокубках помнишь?

— В мельчайших подробностях. Но как мы туда попали? В межсезонье от нас ушел весь тренерский штаб во главе с Олегом Кубаревым, а также 75 процентов основного состава покинуло команду. В непростой ситуации бразды правления принял Бразевич. Играем весной четвертьфинал Кубка Беларуси с «Нафтаном» — оба матча в Могилеве на искусственном поле СДЮШОР-7. Причем у новополочан отсутствовал пресс-атташе и их наставник Игорь Ковалевич после номинально домашней игры сказал мне: «Давай, бери в свои руки, делай, что нужно». Выиграли по сумме двух матчей — 5:1. В полуфинале нас ждал победитель пары «Динамо» (Минск) — ДСК. Казалось, там все ясно, но андердог сотворил сенсацию. Мы с трудом выполнили задачу (победа на выезде 2:1 и домашнее поражение 0:1), а потом долго не могли осознать, что тем самым, прорубили окно в Европу. Чемпионство от БАТЭ никуда не могло деться, они тогда наголову превосходили конкурентов, а оспаривать трофей в решающем матче пришлось как раз с борисовчанами. Возможно, этот факт сказался на результате кубкового финала (0:5), но историю мы сотворили.

— Вы даже прошли первый раунд, что не всем более статусным отечественным полпредам удавалось.

— Нам выпал в соперники исландский «Фюлкир», первый матч дома. Но мы как слепые котята, ничего толком не знаем о проведении таких мероприятий. На предматчевом заседании делегат УЕФА из Эстонии долго делал вид, что не понимает по-русски. Впрочем, когда предоставленная переводчица с БелАЗа зашла в тупик в специальной терминологии, гость из Прибалтики вспомнил, что учил в школе русский язык. Мы выиграли 3:0 и со спокойной душой полетели чартером в Рейкьявик.

— Экзотика!

— Не то слово! Я тогда грезил об Андорре, хотя на тот момент даже в Польшу ни разу не выезжал, а тут сразу Страна льдов. Полярные ночи, Золотое кольцо Исландии, гейзеры, океан. Кстати, третий в моей жизни. В Тихом умывал лицо, когда отдавал армейский долг, на Северно-Ледовитый ездил со стройотрядом, и вот дошла очередь до Атлантического. Не упустил возможности посетить могилу Боби Фишера в Лаугардэлире. Полет прошел с комфортом, на трех сиденьях — один человек. К слову, в Рейкьявике нас ждал болельщик.

— Эмигрант?

— Бывший защитник «Торпедо» Виктор Тулянцев. Он давно осел в Швеции, узнал про наш визит и приехал. Скажу, что Витя здорово помог с переводом и решением оргвопросов. А еще перед игрой обнаружил в одном из баров русскоговорящих эмигрантов и предложил им бесплатно сходить на матч — пригласительные билета нам выдали. Те в количестве пятнадцати человек с готовностью откликнулись, поэтому весь матч над стадионом гремело: «Торпедо»! Там были русские, литовцы, латвийцы, украинцы.

Помню, организаторы неправильно вывесили государственный флаг Беларуси, пришлось нам с Тулянцевым вмешиваться. А еще, придя в раздевалку, мы с удивлением увидели огромный поднос с бутербродами, фруктами, соками. Мы же не знали, что на международных матчах так принято. В Жодино для «Фюлкир» было куда более скромное угощение.

— Чай, кофе?

— И то три в одном! А еще исландцы предложили мне поработать с микрофоном, ведь русскоговорящего диктора у них не было. Но я тогда параллельно выполнял функции видеооператора, поэтому вежливо отказался. Мы и на выезде победили, а затем попали на белградский ОФК. Если бы прошли сербов, то нас ждал бы «Галатасарай». Увы, в Борисове нам не засчитали гол, хотя «вне игры» было сомнительным.

— Что отложилось в памяти?

— В Исландии впервые увидел на стадионе комнату, где был накрыт стол: бутерброды, рыба, безалкогольные напитки, пиво, вино. Оказалось, это не место гостеприимства для VIP-персон, а туда приходят перекусить и промочить горло простые болельщиков клуба!

В 2016 году к нам приехал венский «Рапид». Австрийцев завели в подтрибунное помещение, они побросали сумки и спрашивают: «Так, хорошо, а где наша раздевалка?». Когда мы через неделю приехали в Вену, то быстро, понял, почему соперники искали раздевалку на «Торпедо». Там у них настоящий дом. Но я не теряю надежды, что рано или поздно у нас будет подобная обстановка. Ну, или хотя бы, клубный офис будет находиться на стадионе.

— Прошлую еврокампанию автозаводцев из-за проблем со здоровьем ты провел у телевизора.

— Да, в палате он был. Организовал там клуб болельщиков «Торпедо», проводили совместные просмотры. Даже нашлись мои персональные фанаты, просившие автограф.

— Переживания отражаются на здоровье. Может, стоит проще относиться?

— А как? Если это в крови. После того как я попал с инфарктом в больницу, врачи категорически настаивали не волноваться. Грешным делом подумал, что запретят работать. Пошел к руководству, там беспокоились за мое здоровье. Сказал, что готов к труду даже на больничном.

— Твоя госпитализация случилась после чувствительного поражения «черно-белых» в финале Кубка страны в Гродно. Есть взаимосвязь?

— А сам как думаешь? Та неудача действительно больно ударила. Но, возможно, все в совокупности. В любом случае проигрыш 0:3 «Неману» расстроил куда больше, чем фиаско в нашем первом в истории финале-2010 от БАТЭ — 0:5. Тогда соперничать с борисовчанами было почти невозможно, а сейчас ситуация другая.

— Самое сложно в профессии пресс-атташе, это команда проигрывает. Как справлялся с потоком негатива?

— Тут помогает мой опыт работы в школе, важен индивидуальный подход. Возьмем Дмитрия Васильевича Молоша. Зная его вспыльчивый характер, часто привожу первым на пресс-конференцию главного тренера соперника. А своему коучу даю нужную паузу. Иногда делаю знак, чтобы он не наговорил лишнего про судей или еще чего. Часто спасает юмор. В том числе с рядовыми болельщиками. После неудач всегда не устаю им повторять, что проиграли из-за меня. Что раз не вышел и не забил, то подвел команду. Люди улыбаются и негатив рассеивается. С женой, кстати, после поражений какое-то время не общаемся. Знает, что чревато.              

— Ты объездил всю футбольную Беларусь — куда приезжаешь с особым удовольствием?

— В Гродно и Брест. Тут без альтернативы. Не в обиду другим городам и местечкам.

— Что хочешь себе пожелать?

— В первую очередь — здоровья. Без него никуда, я уже это понял. А еще, чтобы в Жодино прошел матч Лиги чемпионов. Хоть один! Это, разумеется, само собой подразумевает золотые медали на внутренней арене. Наконец, остается у меня заветная мечта — поработать на домашнем матче при аншлаге. За 32 года такого не видел, но время еще есть! Какие наши годы?! Главное, любить белорусский футбол, другого у нас нет и никогда не будет.

Сергей СЕЛИВАНОВ

ФОТО: ФК «Торпедо»-БелАЗ, из личного архива, из открытых источников