Олимпийские игры во Франции, безусловно, стали главным спортивным событием 2024 года. Для белорусов они будут особенно памятными. В Париже наши олимпийцы завоевали четыре медали — золотую, две серебряные и бронзовую.

Примечательно, что две наиболее ценные награды в общекомандную копилку положили прыгуны на батуте. И тем самым подтвердили, что в этом виде спорта отечественные “воздухоплаватели” не знают себе равных на планете уже на протяжении трех (!) последних Олимпиад.

“Прессбол” при поддержке брендов “Святой Источник” и “Боржоми” достойно отработал олимпийскую страду. Венцом же стала командировка сотрудников редакции и бренд-менеджера компании Ирины Сташкевич, которая в качестве подарка привезла огромное количество бутилированной  продукции в витебский Центр по прыжкам на батуте. Там состоялась дружеская встреча с двукратным олимпийским чемпионом Иваном ЛИТВИНОВИЧЕМ, серебряным призером Игр-2024 Виолеттой БОРДИЛОВСКОЙ и их наставником, главным тренером сборной Беларуси Ольгой ВЛАСОВОЙ. Беседа за круглым столом, где нашлись места и для юных воспитанников центра, вышла задушевной и оставила теплые чувства. Все-таки разница между тем, какими мы видим спортсменов на телеэкране во время выступлений — сосредоточенными, полностью сконцентрированными — и тем, какие они в приватном общении, довольно велика.

Иван и Виолетта подарили любителям спорта колоссальную радость, стали гордостью нации, на что недвусмысленно намекают высокие государственные награды, которых они наряду с тренером удостоены по итогам Олимпиады, но абсолютно не “зазвездились”, остались все теми же простыми ребятами — веселыми, обаятельными, чуть застенчивыми, в доску своими, родными.

— На трех последних Олимпиадах золотые медали в прыжках на батуте выигрывали воспитанники витебского центра — Владислав Гончаров и дважды Иван Литвинович. Выходит, появление этого прекрасного спортивного объекта сыграло колоссальную роль для прогресса белорусских батутистов?

Ольга Власова. Действительно, это особенно сильно повлияло на подготовку к Олимпийским играм. Не берем все международные соревнования, в которых участвуем, а только основной старт, самый важный для страны. То, что в нашем зале такие потолки, позволило значительно поднять высоту прыжков. На Олимпиаде именно у наших спортсменов она была наибольшей — никто из конкурентов до нее не добрался.

Когда наш зал только строился, мы просили не какие-то шикарные условия, а чтобы потолок был высоким. Чтобы мы могли без ограничений прыгать, летать. Кстати, символично, что честь страны в Париже мы защищали второго августа — в День десантников.

— Иван, такое ощущение, что своей оценкой в квалификации 63,420 вы морально подавили основных конкурентов — китайцев. Реально ли ее превзойти в будущем?

Иван Литвинович. Конечно, можно сделать и выше, и лучше.

О.В. Хочу уточнить: в следующем году изменятся правила. Получится, что за каждый элемент программы могут быть надбавки. Если взять олимпийскую программу Ивана, то в следующем году он какой-то элемент добавит, и будет уже на четыре десятые больше. То есть 63 балла набрать будет вполне реально. А в тех оценочных условиях, в которых Иван выступал, это максимум, что он мог показать. До таких баллов никто не смог дотянуться. Но когда все эти надбавки появятся, может, никто не сможет набрать 65 баллов. А мы постараемся. Каждое четырехлетие в нашем виде меняются правила. Раньше все прыгали низко — подняли высоту, и все стали взлетать выше. Теперь придется учитывать новые нюансы.

— Любопытно: когда спортсмен прыгает, о чем он думает?

И.Л. Раньше, бывало, мысли уходили в другое русло, и случались падения, многое не получалось. Сейчас действия довели до автоматизма. Перед Олимпиадой Ольга Анатольевна заставляла прыгать все больше и больше комбинаций, чтобы все довести до совершенства, чтобы не появлялось никаких “если”.

Виолетта Бордиловская. Во время выступления думаю только о комбинации — как правильно ее сделать, как точно выйти, как руки поставить. А то они у меня после остановки вдруг “улетели в радость”, за что немного досталось от Ольги Анатольевны (смеется).

— Виолетта, в финале вы выступали первой, и долгое время никто из соперниц не мог превзойти вашу оценку. Режим ожидания давался тяжело?

В.Б. Нет. Особого волнения почему-то не испытывала. Просто смотрела, как прыгают другие, и сравнивала со своей программой.

— Но когда британка Бриони Пэйдж все-таки обошла вас, сильно огорчились?

В.Б. Есть такое.

— Иван, вы выступали после Виолетты — следили за ее прыжками или полностью концентрировались на себе?

И.Л. Конечно, следил. Интересно же. Смотрели вместе с доктором, и, кстати, на Бриони Пэйдж не ставили — как-то забыли про нее. Видели оценку Виолетты — 56 баллов — и поняли: это пьедестал! Уже обрадовались, что будет золото — классно! Но британка его у нас умыкнула. Жаль.

— Если Иван, олимпийский чемпион Токио, рассматривался в качестве фаворита, то довольно скромные результаты Виолетты, показанные на этапах Кубка мира в Азербайджане и Германии, не намекали на то, что она сможет завоевать медаль на Играх. Получается, взлетела в космос!

О.В. Замечу, что она добыла лицензию под номером четырнадцать.

В.Б. Я очень сильно расстроилась после старта в Котбусе. Считаю, провалила там выступление. Наверное, не хватило уверенности в себе.

О.В. И эту уверенность пришлось возвращать. Выбили из головы, так сказать, все, что мешало работе. И в итоге Виолетта все сделала так, как от нее требовалось.

— В вашем виде спорта работа психолога очень важна?

О.В. У нас есть психолог — Ирина Владимировна Конон. Ребята занимаются с ней. Но обязательную психологическую работу ведет и тренер. У меня психология нацелена на результат. Когда на соревнованиях находимся в зале, и я вижу их глаза. Они — зеркало души. По ним видно, когда ребята начинают волноваться. Тогда их успокаиваю, отвлекаю разговорами на какую-нибудь тему.

— То есть внушали Ивану, что он олимпийский чемпион и приехал в Париж подтвердить титул?

О.В. Нет, внушала совсем другое. Твердила, что все начинается с самого начала. То, что было, никуда не уйдет. Золотая медаль останется с тобой навсегда. Но сейчас ты такой же, как все, будешь выступать наравне со всеми. За то, что олимпийский чемпион, тебе ничего не добавят к оценке. Задача — отлично выполнить свою работу, а судьи ее оценят. Вот и все.

— На Олимпиаде белорусы вынуждены были выступать в нейтральном статусе. Не чувствовали предвзятого к себе отношения?

И.Л. Я этого не заметил. На этапах Кубка мира — да, там было.

О.В. Нас долго допускали к соревнованиям. Первый старт — в Азербайджане. И там с нами многие даже не здоровались. На следующем этапе, в Германии, уже были милее, когда же поехали в Португалию — вообще все спокойно. Перед нами стояла задача завоевать лицензию. Программа выглядела менее сложной. Но она такая стабильная, что разбуди тебя ночью — зашел в зал и чисто все сделал. Поэтому коэффициент был меньше. Ну и то, что нас долго не выпускали, тоже влияло. Перемещение имело место по всей сетке. Поэтому делали выводы — времени-то у нас было мало. Шли по восходящей. В Португалии Иван стал уже первым. Там обкатали программу, почувствовали уверенность. Кстати, на Олимпиаде выступать проще, нет такой утомительной системы отбора с полуфиналами: предварительный раунд и сразу финал. Очень важно не расплескать энергию, максимально выложиться в решающем подходе. Ведь приходится делать четыре комбинации — на разминке и соревновательные. Это сложно. Если вы обратили внимание, китайцы набирали во второй комбинации больше 62 баллов, зато в финале 61 и даже меньше. То есть на один-два балла сделали хуже. Не хватило концентрации, выдержанности, да и просто сил.

— А как достигать этой сверхконцентрации, чтобы за короткий промежуток времени выплеснуть все?

И.Л. Это приходит с опытом. А еще благодаря Ольге Анатольевне. Она умеет настроить, в нужную минуту отвлечь. Например, в Германии перед моим выходом был очень продолжительный промежуток времени, когда выступали другие. Стали с тренером общаться, разговаривали на какие-то посторонние темы. То есть отвлекаешься от соревновательного ажиотажа, от шума, от всего. Контролируешь адреналин, чтобы не выплеснуть его раньше времени.

— Ольга Анатольевна, а как вы скрываете тренерское волнение, которое, наверное, присутствует перед выступлением?

О.В. Знаете, нет такого, чтобы я очень сильно волновалась. Может, я больше переживаю потом, когда начинаю анализировать, что в концовке не доделали тот или иной элемент. То есть возникает чувство неудовлетворенности, что программу выполнили не до конца хорошо, не так, как планировали, или не так, как делали на тренировках.

— Какие были ощущения, когда Ивану в финале предстояло одному противостоять двум китайцам? Не пугало их численное превосходство?

О.В. А у нас такая ситуация практически всегда, поэтому ничего особенного.

— А вообще батутисты дружны между собой?

И.Л. Раньше были более дружными. Много с кем общались, переписывались, поздравляли друг друга с разными событиями, праздниками. А сейчас все по-другому.

— Давайте перебросим мостик в юные годы спортсменов. Ольга Анатольевна, Иван однажды хотел вообще завязывать с батутом и со спортом в принципе. Но вы его пригласили на сбор. Как почувствовали, что с ним нужно работать? Случись иначе, не было бы у нас двукратного олимпийского чемпиона.

О.В. Я же не знала, что Иван собирается заканчивать и планирует поступать учиться. Он тренировался в Вилейке, мы работали в Витебске. А нам нужно было готовить спортсменов для участия в юношеских Играх. И я понимала, что у нас нет сильных спортсменов. Да, дети были, но таких, которые могли бы вскоре претендовать на медали, не просматривалось. И я подумала пригласить больше ребят этого возраста. А дальше многое уже зависело от самих спортсменов.

Хорошо помню, как Иван падал между матов, плакал, жаловался, что хочет к маме, как уставал. Через такое тоже нужно было пройти. Это сложно, когда до пятнадцати лет ребенок привык жить с родителями, а здесь его внезапно разлучили с семьей. Такие моменты очень сложные в жизни детей. И если этот этап перерасти, дальше станет проще. Когда дети подрастут, поймут, что родители — это родители, а им самим нужно выстраивать свою жизнь. А это уже немного по-другому. Это не то что все время быть возле мамы. Нужно понимать: такое невозможно. Все равно рано или поздно придется идти во взрослую жизнь.

Также для тренера важно, чтобы и ребенок как можно быстрее определил для себя цель, и родители его поддержали. Если мама и папа понимают, куда и для чего отдали сына или дочь, и настроены решительно, то это большая помощь. И тогда у ребенка не возникнет таких ситуаций, когда он задастся вопросом: а что я здесь делаю? Лучше бы сидел дома с родителями. Здесь же дети быстрее становятся самостоятельными. Они сами могут рассчитаться за завтрак, обед, ужин, сами просчитывают, какой суммы им должно хватить на день.

— А как у вас оказалась Виолетта?

О.В. Она начала тренироваться у меня в пятнадцатилетнем возрасте. Но у нее история совершено другая. В Витебске проходила спартакиада школьников. Когда Виолетта прыгала, я посмотрела на нее и подумала: ей пятнадцать лет, взрослая девочка, в семнадцать уже можно на международных соревнованиях выступать. А она так прыгала… И мне просто по-человечески стало ее жалко. Вижу, что она трудолюбивая. И я испугалась, что ее загубят. Она выполняла прыжки очень некачественно. Я подошла к ее тренеру, мы поговорили, и он с удовольствием мне ее передал. И был очень счастлив.

Однако потом начались другие трудности. Родители Виолетты не понимали, какое она получит образование. У них были одни планы, а я старалась объяснить, что мы может дать девушке со своей стороны. Решающим было решение самой Виолетты. Она изначально хотела стать ветеринаром. Но заочного обучения на эту специальность нет. Да и для поступления нужно было готовиться совершенно по-другому. А большой спорт — это немножко не про учебу, когда нужно тренироваться дважды в день. В итоге мы решили пойти по спортивной стезе. И больше препятствий для качественной работы у нас не было.

— Виолетта, а вы когда для себя решили, что прыжки на батуте превыше ветеринарного призвания?

В.Б. Сразу я немного расстроилась, потому что с детства мечтала быть ветеринаром. Но довольно быстро втянулась в регулярные тренировки, мне они начали нравиться. И четыре года до Олимпиады в Париже пролетели очень быстро.

— Иван, а для вас каким по внутренним ощущениям был олимпийский цикл между Токио-2020 и Парижем-2024?

И.Л. После Токио мне говорили, что время пройдет очень быстро. Но я не верил. Однако потом действительно ощутил, что три года пролетели мгновенно.

О.В. Видите, для них время пролетело быстро. А для меня тянулось очень медленно. Особенно когда нас не допускали к соревнованиям. 2022-й, 2023-й… Вы представляете, что такое два года никуда не ездить? У ребят пропадала мотивация, зачастую они не хотели ничего делать. И просто не видели смысла, для чего так пахать, если мы никуда не выезжаем. И дальнейшие перспективы были совершенно непонятные.

Мне тот период очень хорошо запомнился, когда нужно было в прямом смысле заставлять ребят работать, объяснять, что нам нужно быть в полной боевой готовности. Поэтому допуск к Играм не стал неожиданностью. Я надеюсь, что оба сделали выводы: тренера всегда надо слушать.

Конечно, Ивану и Виолетте было сложно, поскольку они все выполняли, не понимая для чего. Но выполняли. И я считаю, все это происходило очень медленно. А потом, когда нас уже допустили, время побежало быстрее.

— Ольга Анатольевна, тренировки и общение с подопечными лучше строить на взаимопонимании или на конфликте?

О.В. Только на взаимопонимании. Конфликт у нас может быть лишь в том случае, если Иван начинает лениться. Вот тогда я быстро ставлю его на место и объясняю, что если ты сегодня в таком состоянии, то проще все сделать за два подхода и быть свободным, а не мучиться на тренировке три часа.

— Иван, насколько серьезное влияние на ваше формирование как на спортсмена оказала мама Татьяна Александровна, тренер по прыжкам на батуте?

И.Л. Она изначально понимала, что мне нужно общее физическое развитие. Мама меня и привела в зал, благодаря ей я начал заниматься прыжками.

— Тем не менее вы, как и Виолетта, планировали связать свою профессию не со спортом и пошли учиться на автослесаря.

И.Л. Да, потому что тренировался, мне все нравилось, но у меня не было никаких перспектив. То есть от тренировок я получал удовольствие, а от соревнований — разочарование.

О.В. Действительно, Ивана даже в списочных составах не было. Ни среди резерва, ни среди стажеров — нигде!

И.Л. И вот я с друзьями решил выучиться на автослесаря. В итоге закончил, получил диплом.

— Значит, машину отремонтировать сможете?

И.Л. Машину — нет. А мотоцикл — да.

— Ольга Анатольевна, как же вам в таком случае удалось рассмотреть в Иване искорку таланта, если он не значился ни в каких списках и вообще собирался “завязать” с прыжками на батуте?

О.В. Как-то же рассмотрела. Прыгать-то он мог, и высоко. А дальше — дело техники и тренерских рук.

— Скажите, какие у батутиста должны быть основополагающие качества, без которых невозможно достичь высокого результата?

И.Л. Трудолюбие, внимание, гибкость. Вот, пожалуй, три самых важных критерия.

В.Б. Полностью согласна с Ваней. Еще добавила бы волю и целеустремленность. Да много какими качествами необходимо обладать.

— А это правда, что при прыжках спортсмен ощущает перегрузку до 9 g — как пилот истребителя?

И.Л. Я тоже слышал о подобном. Но это не ощущается. Никто не вдавался в подробности, не измерял перегрузки в прыжках на батуте.

О.В. Сетка амортизирует, здесь нет такой нагрузки на организм, как, скажем, в спортивной гимнастике, где все довольно жестко. И все равно у нас родители часто переживают, что их чада не вырастут. Наоборот, дети перерастают, потому что, когда прыгаешь, все время тянешься вверх. Даже после приземления вытягиваешься в струнку.

— Есть ли для батутов определенные нормы упругости, чтобы при подготовке и во время соревнований все были в равных условиях?

О.В. При подготовке к турнирам мы ставим новые сетки и комплект новых пружин. Так батут становится жестче.

— И сколько нужно времени, чтобы почувствовать батут, на котором предстоит соревноваться?

О.В. Все зависит от регламента соревнований. Например, на этапе Кубка мира даются две тренировки. Но в любом случае все находятся в одинаковых условиях.

— А как регулируется дыхание при выполнении комбинации? Оно ровное, или нужно задерживать и регулировать в зависимости от высоты?

О.В. Позу берешь — вдох, на открытии — выдох. Так и дышишь: вдох — выдох. Очень хорошо, когда дышат со свистом. Кто у нас так делает? Елизар? Ну-ка покажи, как у тебя получается. Вот так они и делают. Выдыхают с продолжением, и благодаря этому слышат свой ритм. Правильно дышать детей обязательно учим. Потому что вестибулярный аппарат для нас очень важен, чтобы не было гипоксии. Когда делают вдох в начале комбинации, а выдох в конце — это невозможно. Начинаешь за здравие, а заканчиваешь…

— Общефизическая подготовка, бег, тренажерный зал — все это входит в программу занятий батутистов?

О.В. Есть тренер по ОФП, который полностью отвечает за это направление. Раньше мне приходилось все делать самой. А потом поняла, что одному человеку это неподвластно: и покачай, и потренируй, и покорми, и уроки поучи — слишком много. Поэтому нам министерство пошло навстречу: сейчас у нас есть доктор, массажист, тренер по ОФП, психолог. То есть работаем командой, и это здорово помогает. Каждый занимается своим делом, и результат приходит быстрее.

— Не обидно, что в прыжках на батуте на Олимпиаде разыгрывается только одна медаль? Например, в плавании или гимнастике при удачных обстоятельствах можно стать многократным олимпийским чемпионом.

В.Б. Да, определенная несправедливость, по-моему, присутствует.

И.Л. У нас, если бы проводились еще парное и командное первенства, могли разыгрываться три медали.

О.В. В следующем году вводится еще и смешанный синхрон. Скоро поедем в Санкт-Петербург, и у нас будет такая пара. Лично мне это не нравится. Представляете: девочка прыгает на одной высоте, мальчик — на другой. То есть ему надо постоянно под партнершу подстраиваться. Это смотрится как-то не  очень эффектно, мягко говоря.

— Что сложнее: одиночные прыжки или парные?

И.Л. В паре тяжелее. Больше переживаешь за партнера, ведь не можешь отвечать за то, что он способен делать. Когда прыгаешь один, берешь на себя всю ответственность.

— Ваши подопечные родились в июне. Черты характера схожие?

О.В. Дело в том, что у них разные знаки зодиака, гороскопы. Ваня — Рак, а Виолетта — Близнецы. Поэтому они совершенно не похожие. Может, только по интересам.

— С Иваном мы разобрались, а как Виолетта попала в спорт?

В.Б. Мой старший брат занимался прыжками на батуте и часто брал с собой на тренировки. Я немного попрыгаю, поваляюсь — на этом все. Мама меня в спорт не подталкивала. В общем, заслуга брата в том, что я привязалась к батуту. Стал понемножку меня тренировать. А потом я попала к своему первому тренеру Юрию Борисовичу Морозову, позже переехала в Витебск.

— На взгляд обывателя, батут — это нечто несерьезное. Пришли в зал, попрыгали, покувыркались. Задумывались ли над тем, что этот вид спорта может стать вашей профессией, жизненным путем? Если да, то когда это осознание пришло?

В.Б. Вначале — нет, конечно. Наверное, серьезно задумалась, когда попала в группу к Ольге Анатольевне.

О.В. Хотя она и была тогда ребенком, но ведь если бы не нравилось прыгать, она бы точно все бросила. Но приходила, занималась, выполняла один норматив за другим. Значит, запало в душу. Я, например, дошла только до мастера спорта. У меня не было ни “международника”, ни тем более “заслуженного”. Наверное, меньше повезло. Зато всегда говорю: почему из меня такой тренер вырос? Да потому что все минусы превратила в плюсы. Я сама из Гродно, и меня точно так же, как их, пригласили в свое время в Витебск. Я была в такой же ситуации, пережила все нюансы. Поэтому все, чего не хватало мне, постаралась дать им.

— То есть вы как родитель, который хочет видеть в детях свое продолжение и все вкладывает в их развитие.

О.В. Раньше не было такого отношения к детям, как сейчас. Допустим, взяли спортсменов — а дальше что? Важны их судьбы. Они же одни, ни мамы, ни папы нет рядом. Нам нужно не только их тренировать, но и досуг придумывать на каждый выходной. Сходить в парк, на аттракционы, поплавать на катамаранах, провести время в аквапарке, посмотреть фильм в кинотеатре, зайти в кафе поесть чего-нибудь вкусненького, просто погулять по улице. А сколько эмоций было, когда во время лагеря посетили Центр конного спорта в Ратомке! Дети живут здесь в номерах, поэтому многое делается, чтобы они чувствовали себя комфортно, дружно занимались и отдыхали. Помогаем им делать уроки. И учителя сюда приходят, и репетиторы — по математике, английскому, русскому. То есть все делается для того, чтобы можно было и спортом заниматься, и развиваться как личность. В мою бытность подобного не было.

— После возвращения с Олимпиады вас ждал теплый прием…

В.Б. Я бы сказала, очень горячий. Причем он растянулся надолго. Вначале нас встретили в минском аэропорту. Столько людей пришло, столько поздравлений, даже неловко как-то себя чувствовала.

— Почему?

В.Б. Слишком много внимания мне уделили. А букетов столько надарили, не знала, куда их девать. Затем приехали к витебскому залу — тоже было очень трогательно. Ребята из национальной команды подарили нам тортики с олимпийскими кольцами. Было еще чествование в витебской спортивной школе — очень памятное. Наконец, приехала домой в Могилев. Ну, там все по-семейному.

— Виолетта, почувствовали себя героиней?

В.Б. Нет, что вы.

— Получается, огонь и воду прошли, а медные трубы придавили?

В.Б. Наверное.

— Иван, после двух золотых олимпийских медалей планируете замахнуться на еще один успех в Лос-Анджелесе?

И.Л. Так далеко я не заглядываю. Смотрим пока в ближайшее будущее.

— Есть ли у вас ограничения для занятий другими видами спорта вне тренировочного процесса или во время отдыха? Например, проехать на мотоцикле.

О.В. Не ездит Иван на мотоцикле. Перед Олимпиадой все было настрого запрещено. Он перемещался только на такси, и я знала, во сколько он сел в машину и во сколько вышел из нее. Знала даже, сколько он заплатил за проезд.

— Строго.

О.В. Конечно. Олимпиада — ответственное соревнование. Ты представляешь свою страну. И разве можешь себе позволить проехать на мотоцикле? Мало ли какой-нибудь камень? Поэтому зачем это? Ответственность должна быть. Да, у нас были разногласия на этот счет. Но потом все — на такси туда, на такси обратно. Если у людей крышу сносит, значит, надо вовремя ее останавливать. Лучше в зале давай повыше прыгни, а не до тренировки.

— Ну а после Олимпиады можно же было расслабиться?

О.В. Нельзя. Потому что мы уже готовимся к международным соревнованиям, которые пройдут в Санкт-Петербурге, и 23 сентября у нас уже отъезд. А со второго октября будет восстановительный сбор, во время которого ребята смогут десять дней отдохнуть.

— Значит, после Олимпиады отпуска как такового не было, чтобы на какое-то время отключиться от батута мысленно и физически?

О.В. Нет, почему? У Ивана была неделя для отдыха. 

— Иван, и что для вас отдых в прямом смысле слова?

И.Л. Просто отвлечься от спорта, от тренировок, сменить деятельность. Сейчас-то и времени на отдых было мало. Увиделся со всеми родными, съездил к тете, которую не видел лет десять. Вот и все.

— Во время отпуска тянет в спортивный зал?

И.Л. Первые три дня нет. А потом уже начинаю скучать. Все же не хватает адреналина, рабочей атмосферы. Казалось бы, мы ноем Ольге Анатольевне оттого, что постоянно устаем. И это действительно так. Но спустя время понимаем, что без тренировок уже просто не можешь.

О.В. Кстати, участвовать в соревнованиях в Питере — их желание. Я спросила: будешь готовиться? Чтобы мне тоже как-то планировать график. Ответил: буду. Виолетта тоже: буду. Ну, если хотите, значит, надо готовиться.

— А что, могли сказать “не хочу”?

О.В. Конечно. Могли ответить, что устали, морально и духовно истощены, нужно больше отдохнуть. И тогда планировали бы соревнования в октябре. А мы, наоборот, сейчас поработаем, а в октябре восстановимся.

— Иван, вы пришли в Центр по прыжкам на батуте, когда здесь уже тренировался олимпийский чемпион Владислав Гончаров. Как у вас было построено с ним общения?

И.Л. Мы сразу практически не общались, представлял чуть по-другому, потому что он уже был олимпийским чемпионом. Я тогда тренировался на другом батуте. Потом Ольга Анатольевна взяла меня, скажем так, на свой батут. И только тогда мы начали общаться по рабочим вопросам.

О.В. А потом я решила тренировать их в разное время. Потому что если Ивану было все равно, то Влад вникал во все его прыжки. В итоге я их развела, чтобы они тренировки друг друга не видели вообще.

— Вас как тренера такая ситуация с подопечными радовала?

О.В. Для меня нагрузка увеличилась в два раза. Потому что приходилось сначала отдельно работать с одним, а затем с другим. Но ничего страшного. Обидно было, когда в Токио Гончарова засудили. Но ничего, в Париже мы всем все доказали.

— Париж удалось посмотреть, увидеть достопримечательности?

И.Л. Я ехал на Олимпиаду не Парижем любоваться, а соревноваться. Уже после выступления было свободное время увидеть то, что хотел.

О.В. Виолетте и Ивану, наверное, больше всего в посольстве понравилось, где нас принимали уже после выступления. Там угощали очень вкусными пирогами, и ребята уже могли себя побаловать сладеньким. Но они прекрасно знают меру, когда и что им можно есть.

И.Л. Нам в принципе нужно держать определенный вес, чтобы не было сильной нагрузки на колени и стопы. Обязательно должна быть самодисциплина в плане питания.

О.В. Если правильно питаться, то поправляться не будешь. Наоборот, будешь терять вес.

— Три Олимпиады кряду белорусы выигрывают золотые награды. Как думаете, можно ли считать, что прыжки на батуте стали в Беларуси фирменным видом спорта?

И.Л. Сложно сказать. Не все так думают. В нашей стране батут не такой популярный вид спорта, как хоккей или тот же футбол.

— Но благодаря вашим феерическим победам о нем узнают все больше и больше.

О.В. И это радует. Батут — не игровой вид, поэтому не такой популярный. Индивидуальный, сложный. Представьте: можешь вылететь чуть в сторону, и никто не поймает. 

И.Л. Обычному зрителю сложно разобраться во всех нюансах.

О.В. Когда люди смотрят на тройные, четверные сальто с пируэтами, им нравится — это зрелище. Хотя и очень переживают за ребят. Рады, конечно, что с каждым четырехлетием о нас больше слышат.

— И не только слышат. На днях вышел президентский указ о награждении вас орденами Отечества первой и второй степени, а Виолетты — орденом Почета.

О.В. Да, нам уже звонили, пригласили в Минск 17 сентября. Очень приятно…

Александр ДОБРИЯН, Александр КАНАНОВИЧ

ФОТО: Борис САМКОВИЧ