Валерий Колодинский. Дна мы уже достигли. Теперь лишь вперед и вверх

Женская сборная Валерия КОЛОДИНСКОГО, ведомая легендарной Светланой Богинской и чемпионкой мира Еленой Пискун, имела все шансы на бронзу.
Понятно, что теперь нам приходится лишь вспоминать о тех славных временах… И удивляться несоразмерности задач, стоявших перед тем поколением победителей, и нынешней генерацией спортсменов. Нынешние, увы, выросли в условиях выжженной земли, в которую за два десятка лет превратилась некогда фантастически плодородная отечественная нива. Но силен тот, кто живет не прошлым, а будущим. С момента третьего прихода в сборную Беларуси Валерия Викентьевича прошло сто дней. И на недавнем приеме у министра спорта он был вместе с лучшей отечественной гимнасткой Анастасией Алистратовой, сумевшей выиграть бронзу на Европейских играх в Минске.
Мы встретились с Колодинским на днях — и основательно поговорили о нынешней ситуации в некогда процветающем виде. И о надеждах, которые спортивная гимнастика дарит, несмотря ни на что.

— Прочитал в одном из ваших интервью, что если бы можно было прожить еще одну жизнь, то в ней вы стали бы футбольным тренером.
— Да, потому что всегда любил этот вид спорта. Родился и жил в Бобруйске, в частном секторе, недалеко от площади Ленина. Транспорта было немного, и мы целыми днями гоняли в футбол. Кстати, с младшим братом Прокопенко — Витей. Его называли Вишта, а Александра — Тятей, потому что он все время заикался.
Играл я неплохо и того же Витюшу, что называется, мотал. Потом тренировался в секции, но когда наш тренер ушел в армию, сменил футбол на гимнастику. И обратно уже не вернулся. Но любовь к виду спорта номер один осталась. И когда я работал в Австралии, а это было почти десять лет на стыке веков, непременно выходил вечером погонять мяч с такими же любителями.
На самом деле вид спорта не имеет значения. Тренерами не становятся, тренерами рождаются. Мой сын — лучший футбольный специалист в одном из австралийских штатов по малышам. До нашего отъезда он занимался в столичном РУОРе у Юрия Пышника, затем окончил несколько специальных курсов, получил необходимые лицензии и начал работать тренером. В Австралии такая система… То они за бразильский футбол, то за британский, то за голландский. Приглашают специалистов из этих стран, и те устанавливают свою модель — только так и не иначе. Вся структура подчинена одной методике. Никакой инициативы. А сын читает книги и свои идеи апробирует на малышах. Его пацаны до 14 лет выиграли чемпионат страны — впервые в истории штата. Взял другой возраст — четвертое место. Но его убрали, потому что парень конкретно работает по собственной методике.

— Интересный у вас сын…
— Я сам как профессионал вижу: тренерство — его стезя. В стране растет молодой самобытный тренер, а его стригут под общую гребенку. Мол, твои изыскания никому не нужны, делай как все. Иначе никак.
Но по этой логике Бела Кароли, вырастивший Надю Команечи и еще восемь олимпийских чемпионок, никогда не стал бы великим тренером современности. Он ведь начал интересоваться гимнастикой лишь тогда, когда решил помогать супруге — молодому специалисту. А до этого видел спортсменок только по телевизору. А сам занимался видами спорта, которые ничего общего с гимнастикой не имели. Да что далеко ходить — Владимир Байдин, первый тренер Нелли Ким, был штангистом. Тоже пришел помогать жене.
У меня тоже нет спортивного образования, по диплому я инженер-механик. И никто никогда не спрашивал мой диплом. Сейчас вот поинтересовались, когда брали на работу главным тренером национальной сборной. Но у меня высшая категория без ограничения срока действия. Плюс звание заслуженного тренера Беларуси. Поэтому вопросов нет.

— Раньше пиар спортивной гимнастике делали победы наших спортсменов, а теперь программы типа “Путь говорят”. Где добрые люди выясняют, кто с кем спал и сколько лет назад это было.
— Герой Куравлева говорил в знаменитой гайдаевской комедии: “Я скандалов не люблю!” Понятно, что такие темы и громкие имена вызывают интерес у публики, которая спортивной гимнастикой-то и не интересовалась никогда. Но на пользу виду спорта все это точно не идет.
Я принципиально не смотрел ту самую программу про Корбут и Кныша. Отдаю должное создателям: они постарались и действительно собрали многих звезд советской гимнастики. Но я рад, что мои ощущения совпали с реакцией и выводами экспертов.
В мире гимнастики все обо всех знают и в курсе, какой человек Оля Корбут. Полностью согласен с Ларисой Латыниной, которая сказала, что Ольга сделала это зря. И если она и хотела что-то предать огласке, то надо было делать это намного раньше, а не спустя несколько десятилетий. Если Моника Левински что-то предоставила в суде, то на что рассчитывала Корбут?

— Татьяна Гуцу обвинила Виталия Щербо в аналогичном насильственном преступлении. И опять же спустя много лет.
— Все эти истории — одного поля ягоды, и мне их обсуждать не хочется. Мне не нравится, что благодаря этому о спортивной гимнастике начали думать черт знает что. Да, были и иные случаи, когда насилие в отношении девчонок действительно применялось. Но на десятки тысяч тренеров всегда найдутся несколько мудаков. Практически в любом виде спорта. Вообще такая арифметическая погрешность свойственна многим сферам человеческой деятельности.

— Однако жаль, что Корбут, при ее былой фантастической популярности, теперь приходится привлекать внимание скандалами подобного рода.
— Она очень талантливый в спорте человек. Но физическая одаренность не гарантирует высокий уровень умственных способностей. Может, ей не повезло, что в нужный момент рядом не оказалось такого менеджера, который смог бы в новой жизни монетизировать ее прошлые спортивные заслуги.

— Таковым раньше был Ренальд Кныш.
— Опять же очень талантливый человек. Не скажу, что знал его близко, мы встречались несколько раз, беседовали о гимнастике, и он дарил мне свои книги. Кажется, вы обе перепечатывали в “Прессболе”.
В книге “Как воспитать олимпийских чемпионов” много интересных идей. С другой стороны, Ренальд Иванович противоречит самому себе. Например, он написал, что тренерами не становятся, тренерами рождаются — как уже говорил, я с этим согласен на сто процентов. Но потом Кныш рассказывает, как надо учить тренеров, чтобы они стали великими.
Человека научить нельзя, он может научиться только сам. Каким образом? Смотреть, анализировать и слышать. Спрашивать. Теперь есть интернет, яндекс, гугл и ютьюб. Очень много обучающих роликов. Вот раньше было сложнее. Когда после машиностроительного института я начал работать тренером, каждый день ходил в книжный магазин в поисках не только специализированной литературы, но и любой спортивной. Газеты, журналы. Молодой специалист, я получал копейки, жили небогато. Но понимал, что надо развиваться.
Тогда выходил очень хороший журнал — “Гимнастика”. В нем было много научных и методических материалов. Например, как всегда было? Вышли, размялись, потренировались на снарядах, потом немного подкачались. И все. И влетали японцам на всех соревнованиях, ничего не могли с ними поделать. Когда такое начинается, все успешные до сих пор методики подвергаются критическому осмыслению. Выяснилось, что мы уступаем соперникам в специальной физической подготовке.
Стали экспериментировать — разделили спортсменов на три группы. Первая тренировалась по старинке, во второй давали подкачку в начале тренировки, третья — подкачалась, пару снарядов, снова подкачка и так далее. Именно у них потом оказались лучшие результаты.
Я учился сам. Приезжаешь на соревнования и смотришь, как работают опытные тренеры, а главное, что они говорят. Раньше после каждого чемпионата страны мэтры давали открытый урок, куда в обязательном порядке приходили молодые тренеры и могли задать любой вопрос. Сейчас, к сожалению, такого нет. Но, наверное, стоит возродить эту традицию. Как нужно правильно, все знают, где гимнаст ошибся — тоже всем видно. А откуда растут корни этой ошибки — здесь уже надо разбираться. И вот если ты понял сам и умеешь доступно объяснить ученику, значит, ты уже тренер, и, скорее всего, хороший.
Опять же для этого ты должен иметь критический склад ума и не все принимать на веру. Если зародилось сомнение и тебе кажется, что всем привычный элемент можно делать по-другому, то пробуй. Люди — особенно с профильным образованием — устроены так, что все, что написано в учебниках, для них аксиома. И даже самые заслуженные тренеры часто становятся заложниками той же системы. А если ты изучаешь гимнастику сам, по сути, на ощупь, своими собственными тактильными ощущениями, то она открывается с новой стороны.
Нельзя слепо верить, надо не бояться экспериментировать. Не забывая, что любое движение человеческого тела подчиняется законам биомеханики — ее тоже надо знать. Есть элементарная логика: ноги сильнее, чем руки. Значит, их надо тренировать в первую очередь. Мне возражают: а как же брусья? Хорошо, идем дальше: толкание ядра и метание молота. В одном случае 20 метров, а в другом, когда включается мах, уже 80. Так и на брусьях. Если махнешь ногами, а не потянешь руками, то усилие будет в разы больше.

— Вывод?
— Тренеры просто не задумываются об этом. В учебнике написано по-другому, да и старшие товарищи делают именно так и не иначе.
Что такое футбол? Часто спорю с сыном и его коллегами. Что делают в перерыве запасные игроки? Катают квадраты. А что делают мальчики, которые подают мяч? Бегут к воротам и бьют по ним. Они не думают о тики-таке, они хотят забить гол. Поэтому любая система тренировок направлена против сути самого футбола.
Если бы я был тренером по футболу, то мои команды прежде всего учились бы штурмовать чужие ворота. Потому что мы должны играть для зрителя. Еще вопрос: кто делает зрелище и результат? Яркие личности. Искать! Их, как тех тренеров, вырастить невозможно. Но если в ребенке есть задатки лидера, ни в коем случае его нельзя причесывать под общий строй.

— Кто был таким “нападающим” в белорусской гимнастике?
— Виталик Щербо и Света Богинская. Эти люди были готовы идти в бой в любой момент. И от одного только их присутствия в зале соперники получали психологический шок. И если они были слабыми, то проигрывали еще до начала выступлений. А если сильными, то после них. Потому что бороться с людьми, которые уверены в себе и своей победе, почти невозможно. Откуда у них это качество? Врожденное. Не приобретенное и не воспитанное пусть даже самыми гениальными тренерами.
Ваня Иванков был отличным гимнастом. Работящим, исполнительным, настоящим солдатом гимнастического помоста. Вообще нет никаких вопросов. Но он никогда не был лидером и, кажется, сам от этого страдал.

— Ваша лучшая ученица Елена Пискун тоже не была лидером?
— Очень умная и смелая девочка. Умная в моем понимании — это знающая, что надо сделать, чтобы не убиться. Для сборной СССР у нее была не очень подходящая фигура. Поесть любила, что еще один минус. Не очень амбициозная — тоже не здорово. Ну и еще недостаток — в нее никто не верил. Включая меня. Из-за вышеперечисленных причин.

— В спортивной гимнастике, наверное, трудно найти человека, который удовлетворял бы всем тренерским требованиям. Возвращаясь к Корбут, нельзя не вспомнить книгу, написанную Кнышом “Как создавалась знаменитость”. Чего стоило великому тренеру выдерживать ее характер…
— Давайте все же учитывать, что в некотором смысле это художественное произведение. Не думаю, что там все было так печально. Просто Ренальду Ивановичу попался в руки талант, который он хотел сделать чемпионкой. То же самое я пытался сделать с Леной. Сразу скажу: она совсем другой человек, чем Корбут. И в ее послеспортивной жизни в Америке все хорошо. Ровно и без срывов.
Но если опять вспомним Щербо и Богинскую, то их уникальность состояла в том, что они сами хотели стать чемпионами. Их не надо было тащить и увещевать. Мол, это же здорово — оказаться на первой ступени пьедестала. Они сами рвались туда всеми фибрами души.
Про мою Лену мэтры нашего тренерского цеха говорили не раз: “Слушай, Валера, ну что ты мучишься, из нее же все равно ничего не получится”. И это заставляло меня работать еще больше — вполне понятно желание молодого тренера доказать свою правоту матерым коллегам. Да и полезно иногда самой спортсменке дать понять, что окружающий тебя мир жесток, и когда в тебя никто не верит, хорошо бы поставить его вверх ногами. Думаю, из этого всего и состоят две наши золотые медали чемпионатов мира — 1993 года в опорном прыжке и 1996-го на брусьях.

— В том же 1996-м Светлана Богинская показала лучший результат среди белорусов на Олимпиаде — пятое место в опорном прыжке. Могла бы она выступить на своих третьих Играх лучше или это была объективная оценка ее тогдашней формы?
— Света могла бы выиграть медаль — и не одну, и не благодаря стечению обстоятельств. Начну с того, что это был первый год, когда мне доверили готовить сборную в качестве главного тренера. Я тогда еще сказал руководству: “Если бы вы мне дали тренировать сборную к чемпионату мира-1995, у меня уже был бы какой-то опыт в этом плане. А так я был, по сути, новичком, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Плюс у меня в сборной были четыре личные воспитанницы, хотя в такой ситуации надо иметь их максимум две, а лучше всего одну. А у меня Пискун, уже два года тренируется Алена Полозкова и вдобавок Люда Витюкова… Тут приезжает из Америки Света Богинская и через месяц работы становится второй в многоборье на чемпионате Европы. После него она подходит ко мне и говорит: “Валерий Викентьевич, я хочу, чтобы вы были моим личным тренером, хочу готовиться в одной группе вместе с вашими девчонками”.
Было много других специалистов, я ей предлагал, но она хотела работать со мной. Согласился, хотя предупредил, что и сам рассчитываю на нее в качестве лидера сборной и человека, у которого богатый опыт выступления на Олимпиадах.

— Правильное решение?
— Правильное, но опыта мне все-таки не хватило. Со своими девчонками я применял большие объемы, они все молодые. К Свете с ее талантом нужен другой подход. Хорошо работать с девочкой, когда ты давно ее знаешь. За пару месяцев прочувствовать новую гимнастку крайне сложно.
Мы успели сделать Свете другой прыжок — на Олимпиаде она впервые исполнила “Юрченко” с поворотом на 540 градусов. До этого, в Барселоне и Сеуле, обходилась 360 градусами. Ленка стала чемпионкой мира с “Юрченко” с двумя винтами. Света, кстати, запросто тоже могла делать такое же вращение, но не задавалась целью. У нее был свой этап карьеры, но она оставалась Богинской — одной из лучших гимнасток мира.
В командном первенстве мы планировали бороться за медали. Расклад в том году был такой: американки и румынки лучшие без вариантов, у них были сумасшедшие по силе составы. А вот дальше шли сборные одного уровня: вечно молодые китаянки — все на одно лицо, украинки с ярко выраженным лидером Лилией Подкопаевой, россиянки со Светой Хоркиной и мы с Богинской и Пискун. Плюс Полозкова, Витюкова, Света Тарасевич, Таня Жарганова и Оля Юркина — очень ровные гимнастки, с которыми, убежден, и сегодня можно было бы выиграть бронзу.

— И что нам помешало?
— Виноват только я. Не хватило опыта, именно олимпийского, потому что этот турнир и близко не стоит по накалу с чемпионатами мира. Сейчас уже понимаю, что можно было сделать по-другому, но все это, увы, навсегда останется лишь сослагательным наклонением.

— Наша мужская сборная и вовсе ехала за золотом командного турнира, но из-за потери Иванкова буквально накануне старта заняла лишь четвертое место, которым все были чрезвычайно огорчены. Нынче бы нам такие проблемы…
— Сейчас я хотел медаль Насти Алистратовой на Европейских играх — не только на брусьях, но и на вольных. Хотя и так наши специалисты остались в шоке. Что, Алистратова, оказывается, еще и вольные хорошие может подготовить?! Она уступила третьему месту всего 0,33 балла.
А если бы Настя и Ольга Николаевна Кныш до конца выполнили мой план, то результат мог быть и лучше. Сейчас все схватились за голову, потому что видят потенциал Алистратовой в этом виде. Акробатика очень простенькая. Но по нынешним правилам ценятся повороты и прыжки. Она делала четыре дорожки и пару хореографических поворотов и прыжков. Мы немного переделали программу, оставили три дорожки и усложнили прыжки — и сразу получили на этом 0,3 балла.

— С кем можно сравнить Настю из той вашей олимпийской команды образца 1996 года?
— По своим данным она стоит между Светой Богинской и всей остальной сборной.

— Это обнадеживает.
— Мы сейчас говорим про физические и внешние данные. Но есть же еще характер. Психологически Настя пока не готова. Хотя последние соревнования показали, что она обретает уверенность в своих силах. Обычно на внутренних состязаниях она выступает так: если в первый день все сделает хорошо, то во второй день упадет. Или наоборот. Сложности хватает, чтобы попасть в финал, и там она уже исправляется.
Теперь ошибок у нее стало меньше — на “Европе” оба раза сработала чисто, потом повторила все на Спартакиаде школьников в Могилеве. Готовили вольные и новую комбинацию на брусьях — сделала все, но затем, вернувшись в Минск, не смогла связать брусья. И они с тренером приняли решение вернуться на Европейских играх к старой программе. Я не стал настаивать, потому что все понимали ответственность. Если бы турнир проходил не в Беларуси, то, конечно же, стали бы рисковать.

— Сколько белорусок может попасть на Олимпиаду в Токио?
— Есть шанс завоевать четыре лицензии, и мы можем это сделать. При условии, что девчонки будут готовы. Кандидатки — Жанна Метелица, Александра Воробьева, Анна Травкова и Ирина Ходыкина.
Последняя лицензия будет разыграна на чемпионате Европы весной, так что времени не очень много. Командой мы уже туда не поедем, в прошлом году не попали в число 24 лучших сборных на чемпионате мира. Ребятам это сделать удалось, и они прошли в следующий этап отбора. Сейчас поедут на “мир”, и там надо войти в топ-12.

— На что смогут претендовать белорусские девочки, если все-таки сумеют пробиться в Токио?
— Надо быть реалистами — медалей от них никто не ждет, но надо ставить задачу бороться за попадание в финалы на снарядах. Прежде всего это, конечно, касается Насти.
Хотя сам факт поездки на Игры для наших девчонок будет уже прорывом. По сравнению с Олимпиадой в Рио, где белорусскую гимнастику представляла американка. Дно достигнуто, и снизу нам уже никто не постучит.

— Мы, кстати, можем снова усилиться за счет гимнасток из других стран?
— Запросто. В той же России много хороших девочек. И в Америке тоже — там хватает тренеров с советскими корнями. Но я против выдачи паспортов. В первую очередь потому, что это будет предательством белорусской школы спортивной гимнастики. С ее многолетними и великими, не побоюсь этого слова, традициями.
Мне нравятся в этом отношении румыны. У них такая же история, и даже если получается провал, они все равно не зовут иностранного тренера. Считают, что должны выходить из положения сами. Они верят, что в стране всегда можно будет найти новую Команечи. И я с ними согласен, перенося ситуацию на Беларусь. Есть в нашей стране новые Корбут, Лазакович и Богинские. Надо только найти этих девчонок.
Но опять же — у них должны быть не только отличные данные, но и характер. И родители, которые будут помогать тренеру в его работе. Потому что заставить маленькую девочку в наше время пахать в зале по восемь часов очень непросто. Тут должна быть поддержка по всем фронтам. Современная гимнастика — очень тяжелый хлеб.

— Знаю я одного такого родителя, у которого дочка стала двукратной чемпионкой мира. Правда, по вольной борьбе, хотя и начинала со спортивной гимнастики, как и ее папа и мама. Ванесса Колодинская, следует признать, прославила вашу фамилию ничуть не меньше, чем папа.
— Это наша семейная трагедия. Помню, был телерепортаж с чемпионата мира, где дочка стала второй раз чемпионкой. И тренер сказал тогда: “Вот что значит, когда девочка в детстве сделала правильный выбор”. А комментатор ответил ему очень правильно: “С таким характером Ванесса стала бы чемпионкой мира в любом виде спорта”. Я с его словами согласен на все сто.
Когда я в детстве играл на улице в футбол, всеми правдами и неправдами заставлял противника продолжать матч до того времени, пока моя команда не победит. Я был моложе других, едва ли не самого маленького роста, но просто не мог уйти с площадки проигравшим.
Я по характеру победитель, но мне хватало ума трезво оценивать свои физические данные. У дочки же совпадает все, и именно поэтому она имеет подтверждение своих амбиций на самом высоком международном уровне. Хотя нет, не хочется захваливать собственного ребенка. У нее не всегда хватало спортивного интеллекта, умения владеть собой и сохранять холодную голову в напряженные моменты. Но со временем она исправляется, жизнь лучший учитель.
Как ни уговаривай человека, он должен пройти через все сам, совершить ошибки, получить собственный опыт и только потом согласиться с тренером или папой, как в моем случае.

— На Европейских играх от Ванессы ждали золота.
— Это спорт. Самый положительный момент это то, что такая вещь случилась сейчас, а не на Олимпийских играх. Когда я вернулся из Австралии, Ванесса, родившая сына, восстанавливалась. И я ей помогал. У дочки характер бойца, этого не отнять. Она всегда будет атаковать и лезть вперед. Но если эти амбиции не подкреплены основательной физической подготовкой, то вероятность травм очень велика. А вы же знаете, как у нас в спорте обычно происходит. Получил травму, толком ее не залечил — и снова выходишь на старт. Потому что впереди новый турнир, и там тоже нужна победа, так как их мало никогда не бывает.
Взять же паузу, чтобы вылечиться основательно — это считается едва ли не моветоном. Мол, надо тренироваться, пусть и через боль, главное — пахать. А потом человек ломается снова и “улетает” далеко и надолго.
Я сам занимался реабилитацией Ванессы. И довольно успешно. Но и здесь есть резерв. Сказал дочке, что буду полностью удовлетворен ее физической формой, если она сумеет сделать одно упражнение. Его, кстати, не может выполнить ни одна девчонка, что из гимнастической, что из борцовской сборных.

— Что за оно?
— Не скажу, считайте, что это фамильный секрет. Хотя мои австралийские подопечные его выполняли. Но там уже тренируются по-другому.
Возьмем тест Купера. У нас до сих пор все ориентируются на него, хотя в мире он уже не котируется. Зато вовсю используется бип-тест. Что это такое? Человек бегает 20-метровые отрезки в разные стороны. Вначале медленно, затем быстрее — и каждый следующий должен быть стремительнее предыдущего. Степень подготовки определяется количеством пройденных уровней. Спортсмен получает капитальную нагрузку за считанные минуты. И это именно то, что требуется в схватке, в поединке, в игре, при выполнении упражнения.
Бессмысленная беготня по стадиону и многокилометровые забеги не нужны — необходимо смоделировать ситуации, в которые попадает спортсмен в своем виде спорта. И дать ему короткие, но интенсивные нагрузки именно на те мышцы, которые необходимы. Обычная круговая тренировка в условиях, приближенных к боевым, дает спортсмену гораздо больше, чем двадцатикилометровый кросс.

— Смею надеяться, что без медали на следующей Олимпиаде семейство Колодинских не останется.
— Я хотел бы, чтобы работа Ванессы и ее тренеров увенчалась успехом. Они слишком много для этого сделали. Надо признать, белорусская женская вольная борьба хорошо котируется в мире, и никто не удивится нашим медалям в Токио. А гимнастика… К сожалению, мы здесь слишком много потеряли, чтобы тешить себя иллюзиями. Вид спорта выпал из числа приоритетных в стране — и это справедливо. Но мы постараемся вернуться.