МОК — и диалог. Бес признания

Со дня на день белорусский спорт рискует переступить эту невидимую, но хорошо ощущаемую границу.

***
Сообщество отечественных спортсменов написало письмо в МОК. В иных обстоятельствах результат подобного шага с большой долей вероятности легко предсказывался заранее. Размытый и обтекаемый ответ. Поручение какой-либо комиссии рассмотреть и принять к сведению. Едва ли какие-то реальные и имеющие серьезные последствия шаги. Потому что репутация страны, системы в хитро выстроенном механизме мирового спорта весит больше. И банально дороже стоит. Ее одним письмом не обесценить. Нынешнее обращение — другая история. И другая ситуация.
МОК ответил. Причем не стараниями пресс-службы или руководителя среднего звена. Выступил сам Томас Бах. Заявил о том, что обеспокоен поступающей информацией, но, главное, пообещал начать расследование. Начиная с судьбы направлявшегося в Беларусь финансирования и заканчивая наличием возможностей выступить на Олимпиаде у всех, кто получил право это сделать. В белорусском НОКе уже заверили функционера, что отбор в олимпийскую сборную пройдет исключительно на основании показанных результатов, но развеять сомнений не смогли. И не могли на фоне того, что в поддержку баскетболистки Елены Левченко, например, не высказался разве что ЛеБрон Джеймс. Да и вообще ситуация не располагает. Такое общественное давление — серьезный вызов не просто МОКу, а его репутации.

***
Расследовать в Международном олимпийском комитете умеют. Не всегда делают это со всевозможным усердием, не для всех оказываются одинаково строгими, но если уж берутся, то доводят до конца. Самым ярким примером в этом смысле выглядит Россия. Начиналось все с обычного, по сути, журналистского расследования. Закончилось фактически тотальным “баном” страны, которая находится в шаге от того, чтобы остаться без флага и большей части лидеров и на Олимпиаде в Токио. Да, кто-то в Японию наверняка доберется. Вероятно, выступят представители России и на иных соревнованиях. Но авторитет… Имидж… Отношение… Легкоатлетам, например, отмываться и вовсе предстоит еще долго — проще, как шестовику Матвею Волкову, уехать.
Конечно, в США или Европе подобная изоляция вида спорта (не говоря уже о спорте в целом) обернулась бы Армагеддоном буквально сразу и не тянулась бы, как в России, несколько лет. Спорт — это ведь про имидж, авторитет и личный пример. А ставший токсичным для спонсоров актив мгновенно потерял бы финансирование. В России, равно как и в Беларуси, система работает иначе. Оставим за скобками перспективы экономики, но если страна не окажется банкротом, то деньги на работу спортивной отрасли найдутся при любом отношении к ней западнее Бреста. Другое дело, что все эти миллиардные вливания, эффективность которых и прежде вызывала сомнения, фактически превратятся в черную дыру.

***
Спортивный авторитет Беларуси уже потерял львиную долю того, что нарабатывалось последние годы. Объективно говоря, начиная с появления в Минске двух арен мирового класса, позволяющих принимать соревнования уровня планетарных чемпионатов (а после — и реконструкции ряда других объектов, вроде “Раубичей” или стадиона “Динамо”), наша спортивная система добилась серьезного прогресса в плане международного признания. Да, результат мог быть лучше. Да, во многих случаях решающим фактором оказывалась готовность Беларуси принимать и находить средства на проведение турниров, очередь за которыми не стояла. Но постепенно из этих кирпичиков сложился образ страны, пусть не без изъянов, но интегрированной в мировую спортивную систему. Чемпионат мира по хоккею 2014 года, биатлон, конькобежный Кубок мира, в рекордно короткие сроки получивший серебряный статус World Athletics Минский полумарафон… Наконец, II Европейские игры. Не будем спорить о спортивной значимости этого турнира. Это, равно как и, например, проведение в столице легкоатлетического матча Европа — США, имиджевые проекты. Проверка состоятельности, заинтересованности и, главное, готовности играть по принятым во всем мире правилам. Дорого. Но регулярно подтверждаемые “галочки” в этих пунктах поддерживают авторитет, заставляют закрывать глаза на определенные недочеты и, наконец, претендовать на проведение уже действительно серьезных турниров. Едва ли кто-то доверит первенство планеты по легкой атлетике условной Монголии. Беларусь в этом ряду еще лет десять назад также не рассматривали.
В создание имиджа и авторитета в спортивной среде наша страна вложила космические средства. Здесь и организация не ранговых соревнований, и проведение конгрессов и встреч для спортивных бонз, и строительство объектов инфраструктуры. Наконец, те самые II Европейские игры, расходная часть которых хоть и уступает Олимпиаде в Сочи, но все равно способна впечатлить воображение. И вот теперь все это фактически помножено на ноль и втоптано в пыль.

***
Список санкций, которые применимы к стране-нарушительнице, довольно длинный. Вплоть до исключения из МОКа и запрета выступать на соревнованиях под государственным флагом. Причем случиться это может уже на ближайшей Олимпиаде — в Токио. Последствия такого развития сюжета представить несложно. Формально наш НОК Олимпийскую хартию, правда, пока не нарушал. Если оставить за скобками этическую чудовищность ситуации, то даже Елена Левченко на 15 суток отправилась “по закону”. Его, закона, справедливость можно и нужно обсуждать и оспаривать, но сейчас МОК едва ли может “пришить” это к делу. Наверняка все “чисто” даже в случае фристайла. Едва ли Томас Бах позвонит в Минск с просьбой вернуть зарплату Александре Романовской. Даже если будет убежден в несправедливости решения. Тем более что ему всегда могут ответить: возможность тренироваться у спортсменки осталась, да и команду на Олимпиаду в Пекин пока не формировали. Но важно понимать: принимая подобные решения (их накопилось уже порядком), белорусская спортивная система ступает на тонкий лед.
Заработанный авторитет надежного партнера, чтящего правила и спортивные принципы, поставлен под капитальное сомнение. На волоске висит намеченный на май чемпионат мира по хоккею. Описывать, сколь серьезным ударом станет отмена резонансного события, причем по политическим причинам, лишний раз не стоит. Как едва ли теперь стоит ждать здесь чемпионат Европы по легкой атлетике (помните, мы ведь подали заявку и имели неплохие шансы?), или первенство планеты по биатлону. В ситуации, когда под угрозой может оказаться членство страны в МОКе, организаторам и международным федерациям выгоднее, надежнее и куда менее токсично отдать право проведения этих турниров конкурентам. Тем более что истинные причины при желании можно спрятать за вывеской пандемии.
Наконец, нам теперь едва ли можно рассчитывать на снисхождение. Все, что скажется или просочится из спортивных кулуаров, будет использовано против нас. И если собранных улик будет достаточно, а ситуация не изменится к лучшему, вариант оказаться в ситуации, подобной российской, для Беларуси выглядит вполне реальным. Для отечественного спорта, который хотя и старательно отмежевывался от политики, но всегда являлся мощнейшим инструментом продвижения страны на мировой арене, это будет нокаутом. Приходить в себя после такого падения придется не один десяток лет. Но, главное, в числе жертв гарантированно окажутся спортсмены. И нынешние лидеры, которые могут лишиться цели, шедшие к ней на протяжении карьеры, и те, кто сейчас лишь делает первые шаги на стадионах, площадках или в бассейнах. Кто-то — как сегодня столкнувшиеся с невозможностью заявиться на соревнования даже в нейтральном статусе россияне — будет искать варианты выступать или готовить чемпионов под другим флагом. Кто-то просто плюнет и уйдет. Кто-то, оценив незавидность перспектив, решит сосредоточиться на учебе, музыкальных курсах или сделает выбор в пользу набившей уже оскомину прокрастинации перед компьютером. Что-то подобное белорусский спорт уже проходил после развала СССР. Те времена заставшие их тренеры и спортсмены до сих пор называют трагедией. Ее повторение может обернуться катастрофой.