Скорбная дата. Сорок лет назад погиб Валерий Харламов

Легенда номер семнадцать, как назовут его позже, покинул наш мир непоправимо рано — ему было только тридцать три.
…Август 1973-го. В те времена были популярными предсезонные хоккейные турниры на призы газеты “Советский спорт” с участием клубов высшей лиги чемпионата СССР. Они проводились в нескольких городах, и Минску порой перепадала подобная привилегия. В тот год турнир пяти команд во Дворце спорта был особенным для меня, школьника, — к нам приехал знаменитый ЦСКА. Появилась редкая возможность увидеть не по телевизору, а воочию любимого хоккеиста Валерия Харламова, которого я обожал, впрочем, как и тысячи других советских болельщиков. Разве мог ею не воспользоваться? Тем более что продолжались каникулы — до начала занятий в школе было еще больше недели. Посещал все игры армейцев, фотографировал с трибуны подаренным родителями “Зенитом”. Правда, не имея сильной оптики, мог рассчитывать только на снимки общего плана, но это не сильно огорчало.
Заключительный день турнира врезался в память навсегда. После окончания матчей я, как и другие подростки, любил дежурить у служебного подъезда Дворца спорта, откуда выходили хоккеисты. Иногда нас прогоняли, чтобы не путались у них под ногами. Но тогда произошло чудо: Харламов спустился по лестнице и присел на нижней ступеньке — буквально в метре от меня. Автобус ЦСКА, который должен был отвезти игроков на вокзал, только начал заполняться, и Валерий взял паузу. Благо светило ласковое солнце, настроение после победы в решающем матче над челябинским “Трактором” и двух заброшенных шайб было замечательным. Вероятно, мои глаза вылезали из орбит от неестественности происходящего, потому что он улыбнулся и то ли спросил, то ли констатировал: “Какая погодка, а?” На груди у меня висел мой верный “Зенит”, и будь я смелее, непременно воспользовался бы возможностью сделать портрет своего кумира, а то и селфи с ним (тогда, правда, мы такого слова даже не знали). Но я пребывал в такой прострации, был так очарован близостью спортсмена, которого боготворил, что напрочь забыл о существовании фотоаппарата. О чем, признаюсь, жалею всю жизнь. Валерий тем временем перевел озорной взгляд на молодого тренера ЦСКА Анатолия Фирсова (между прочим, мою дохарламовскую громадную симпатию), отошедшего в сторонку вместе с бравшей у него интервью молодой и симпатичной журналисткой, и выдал такую веселую тираду (за давностью лет не смогу ее воспроизвести), что все партнеры, находившиеся рядом, буквально зашлись от смеха. “Ну пока, парень”, — бросил он мне на прощание, продолжая улыбаться, и неспешно скрылся в салоне автобуса. Мимолетное свидание подарило неописуемую радость, космическое состояние болельщицкого счастья: со мной говорил сам Харламов!
А через восемь лет в такой же августовский день я осиротел. Злоба на тогдашнего главного тренера сборной СССР Виктора Тихонова, не взявшего полного сил Харламова на Кубок Канады, переросла в ненависть. Понимаю, что был не прав, но я не мог избавиться от мысли, что эти события — отлучение звездного игрока от сборной и трагическая смерть — были связаны воедино. Лишенный возможности сыграть (вероятно, в последний раз) перед канадскими болельщиками, признававшими его величие, несмотря на ярый патриотизм, лишило опоры, смысла жизни. И он ушел…
Обстоятельства аварии хорошо известны. Рано утром 27 августа Валерий с женой Ириной и ее двоюродным братом Сергеем возвращались в Москву с дачи под Клином. Дорога после дождя была скользкой, на участке, где накануне меняли асфальт, дорожники оставили небольшой выступ, на котором, как на кочке, “Волга” подпрыгнула. Сидевшая за рулем Ирина от неожиданности потеряла контроль над машиной, та вылетела на полосу встречного движения, где, на беду, мчался навстречу до отказа груженый запчастями ЗИЛ. В жесточайшем лобовом столкновении шансов выжить ни у кого из пассажиров легковушки не было.
Когда игроки сборной узнали об этой страшной трагедии, сразу обратились к Тихонову с просьбой отпустить на похороны в Москву хотя бы нескольких хоккеистов — самых близких друзей Харламова. Но в ответ услышали категорическое нет. На кону стоял не только спортивный, но и политический престиж империи: во времена брежневского застоя и холодной войны победа в противостоянии двух хоккейных супердержав была едва ли не целью номер один. У игроков советской сборной оставалась лишь одна возможность с честью проститься со звездным товарищем — обыграть канадцев в финале Кубка. И они ее выполнили блестяще — разгромили родоначальников хоккея со счетом 8:1.
Мне очень дорог фильм Николая Лебедева “Легенда N 17” с Данилой Козловским в главной роли. Тем более что съемки картины частично проходили у нас в Минске. От многих спортивных фильмов он отличается глубиной познания характера героя. Валерий Харламов предстает перед нами не надуманным исполином, размазывающим по льду соперников, а живым человеком, которому свойственно и ошибаться, и совершать великие поступки.
Человек жив ровно столько, сколько о нем помнят люди. Мы помним…
Нет. Жизнь не кончается рамкою черной,
И ты бесконечно живой!
До встречи, Валера. И помни, что в сборной
Семнадцатый номер, он — твой!