От Хвастовича до Чижа. Сергей Корнеев: мы — не они, они — не мы

— С интересом и верой в то, что все задуманное удастся реализовать. Пришел в “Динамо” не за деньгами — эта проблема меня не волнует. Скорее, за новой мотивацией. Жизнь агента, какой бы насыщенной она ни была, все равно со временем приобретает размеренный ритм. Начинаешь плыть по течению, что доставляет некоторое внутреннее неудобство. С этим, конечно, можно мириться, но когда тебе еще всего лишь немножко за пятьдесят, не надо бояться менять жизнь…

— Этот интерес имеет особое значение. Я отнюдь не уверен, что спортивный агент возглавляет еще какой-нибудь клуб на территории бывшего СССР…
— Константин Сарсания — спортивный директор питерского “Зенита”, а так… Пожалуй, действительно на ум никто больше не приходит.
“Динамо” для меня родная команда. Я здесь уже работал в 1990-93-м первым вице-президентом и, по существу, создавал клубную систему. Тогда все были в одинаковых условиях и параллельно делали первые шаги — мы, киевские динамовцы, московские спартаковцы, “Зенит”…
В футболе я не считался новичком — сам играл, правда, не на высоком уровне. Получил потом юридическое образование, работал в прокуратуре и с легкой руки покойного уже Валеры Семенова судил матчи.
В “Динамо” меня позвал Малофеев. Тогда же, в 90-м, я пригласил на работу Евгения Хвастовича, возглавлявшего кооператив “Березка”. Чему ты улыбаешься?

— Название понравилось. Ласковое такое…
— Прошлое часто вызывает ироничную улыбку, но тогда в жизни страны был переломный момент, она распадалась, рушились наработанные десятилетиями хозяйственно-экономические связи, менялась формация. Никто толком не знал, что надо было делать.
Но время рождало своих героев, и Хвастович был одним из них. Хваткий, небесталанный, с эдакой бендеровской жилкой. В футболе, правда, не разбирался, но тогда от него это и не требовалось. Нужны были люди, умеющие зарабатывать деньги, а у Жени это получалось неплохо. Вместе с ним создали первые водительские кооперативы в городе, завезли первые игровые автоматы — благодаря английскому контракту Гоцманова.
Помню, заработали первый миллион, приехали в Киев на игру чемпионата СССР, и Хвастович предложил: “А давай ребятам предложим премию за победу — миллион рублей. Неужели они тогда хозяев не обыграют?” Пытался его отговорить, мол, подобные вещи в футболе не проходят, но он все равно пошел в раздевалку, а после матча, проигранного 0:3, неподдельно удивлялся: дескать, как же так, да я бы за такие деньги… Вот так Евгений Евгеньевич постигал азы популярной игры…

— Но вообще-то эра хвастовичского “Динамо” закончилась грустно…
— Думаю, нашего президента обуяли наполеоновские планы. Наверное, он решил оказаться в Книге рекордов Гиннесса и тем самым навечно вписать себя в историю мирового футбола. Но четыре команды для одного человека — все-таки слишком много. К тому же Хвастович отнюдь не был Абрамовичем и жил, по сути, в долг, одалживая крупные суммы и гася их трансферами, что рано или поздно должно было закончиться…
Я же затем занимал должность начальника команды в ряде белорусских клубов, потом отошел от футбола. Но, как выяснилось, без него жить невыносимо скучно, а поскольку часто приходилось принимать участие в судьбе наших футболистов, то в 2001 году получил лицензию агента ФИФА. Вместе с Николаем Шпилевским — первыми в стране.

— Полагаю, вы тут же уселись с ним за стол переговоров — делить белорусские надежды.
— Нет, у Шпилевского уже тогда был Глеб, правда, очень юный. Кстати, я считаю, что Саша многим обязан Коле. Конечно, талант футболиста Глеба бесспорен, но его еще требовалось развить.

— А кто же был у вас?
— Хомутовский, Шкабара, позже помогал Василюку, Рубненко и целому ряду игроков из белорусского чемпионата.

— Зачем вообще нужны агенты?
— Они помогают футболисту подписать наиболее выгодный контракт и получают от этого комиссионные, размер которых обычно не превышает 10 процентов от суммы договора. Агент не может иметь игрока в собственности в отличие от клуба. Последний же, используя свое положение, нередко заключает с молодым футболистом контракт, в котором, пользуясь его неопытностью…
Вот ведь как получается, сейчас я вступаю в противоречие по своей старой работой…

— Да все понятно — клуб старается овладеть правами на перспективного игрока надолго и за относительно небольшие деньги. Далеко за примерами ходить не надо…
— Если тебя подписывают на пять лет, то это очень престижно. На Западе футболист стремится заключить долгосрочное соглашение. Как правило, у него есть агент, очень скрупулезно изучающий каждый пункт документа. Конечно, клуб всегда хочет заплатить меньше, а агент просит больше, но профессионалы обычно знают, какую примерно сумму можно получить за подопечного. Пятилетний контракт — это долгосрочная страховка, обеспечивающая определенный уровень дохода, который при выполнении поставленных условий увеличивается с каждым сезоном.

— Представляю, каким надо быть храбрым и отважным, чтобы торговаться об условиях сделки с каким-нибудь, скажем, российским клубом, где в правлении сидят ребята характерной наружности и с явно не консерваторским образованием…
— Храбрым и отважным бываешь оттого, что ничего не знаешь. Когда начинаешь узнавать, то действительно становится страшно: елки, куда полез-то? Хотя, с другой стороны, трудно однозначно ответить на этот вопрос. Система была криминальной, чего скрывать, но мне всегда казалось, что она нас, футбольных агентов, мало чем касалась. Однако смерть Юрия Тишкова, человека, которого я уважал и хорошо знал, говорит об обратном…
Другое дело, что если в начале 90-х криминал пытался поиметь какие-то свои интересы в белорусском футболе, то сейчас он там полностью отсутствуют. И подпольный тотализатор тоже не работает. Если кто-то чем-то и рискнет заняться, то исключительно по собственной инициативе.

— Почему никому из ваших подшефных не удалось стать звездой европейского уровня?
— Значит, агент Корнеев не смог найти им хороший клуб за рубежом.

— Но у Хомутовского, положим, когда-то был “Стяуа”, играющий нынче в Лиге чемпионов, а теперь наш герой сидит в запасе в команде, название которой Европа в ближайшее время вряд ли узнает…
— Вася просто попал в определенную психологическую ситуацию. У Протасова, покидавшего клуб, он находился в фаворе, с новым же тренером отношений на тот момент не было никаких, да еще начались проблемы с президентом. Вася принял решение сменить команду. Тем более “Томь” ставила перед собой высокие задачи.

— А вы что ему посоветовали?
— Естественно, ехать в Томск. Потому что там зарплата предлагалась несоизмеримо большая, чем в “Стяуа”. Хотя, повторю, если бы Протасов остался в Бухаресте, мы бы тоже не дергались.

— Нельзя было найти Васе более западный, если можно так выразиться, вариант?
— Таких предложений не было, имелся только Томск, да и время поджимало — заканчивался срок заявок. Подписали на два года, сейчас контракт заканчивается, и Вася ждет новых вариантов продолжения карьеры.

— Почему-то кажется, что после Люксембурга ожидание может и затянуться…
— Несчастье бывает с каждым. В козлы отпущения злой рок выбрал почему-то именно Васю. Зато Люксембург совершил небывалый для себя рывок, поднявшись в рейтинге на двадцать ступенек. Порадуемся за ребят…

— Другой ваш подшефный, Роман Василюк, в свое время подавал большие надежды и даже триумфально дебютировал в московском “Спартаке”. Тем не менее тоже не сложилось…
— Рома — игрок высокого уровня, вполне достойный “Спартака”, но ему не повезло — не в то время пришел в команду, не к тому тренеру. Он должен был там заиграть… Хотя не хочется сводить все к потусторонним силам. Наверное, в чем-то парень и сам виноват.

— Считается, что Василюк не слишком коммуникабелен.
— Отнюдь. Когда мы были в Израиле, я наблюдал, как к Роме относились партнеры по тель-авивскому “Хапоэлю”. Очень тепло, они даже русский хотели выучить, чтобы общаться с Романом на его родном языке.

— И все же в Израиле Василюк также не прижился…
— Он был лучшим, но снова попал в переходный период, когда в клубе менялся тренер. Тот чего-то испугался и перестал ставить Рому в состав, хотя все этим возмущались.

— Сейчас место Василюка только в “Гомеле”, да?
— Считаю, ни один белорусский клуб от услуг такого квалифицированного игрока не отказался бы. Но дело в том, что сам Роман не горит желанием куда-либо уезжать. Он по натуре очень домашний человек. Знаю, что ему нравится Израиль, туда бы он поехал. Но на земле обетованной не готовы предложить те деньги, которые Василюк хотел бы зарабатывать. У них же сейчас кризис…
Но вообще-то я уже не его агент. Я теперь работаю в другом месте, поэтому лицензию пришлось сдать.
Кстати, рекомендую всем запомнить имя еще одного моего бывшего подопечного — 18-летнего голкипера теперь уже московского “Локомотива” Артема Гомелько. Верю в его успешное футбольное будущее хотя бы потому, что парень не только талантлив, но еще и умеет самоотверженно работать на тренировках, стремясь добиться тех задач, которые перед собой ставит.

— Вам не кажется, что практически всех перспективных белорусских футболистов преследует какой-то злой рок? За очень редким исключением никто из них не уезжает играть в Европу, все растворяются в российских клубах средней руки, откуда наверх выбраться практически нереально. Чья в этом вина — наших клубов, менеджеров, самих игроков?
— Трудно сказать. Причин много, и одна из них — рано уезжают не туда, куда следовало бы. Но не станешь же держать футболиста силком, верно? Надо создавать условия, тогда отток прекратится. Кстати, сегодня эта ситуация благодаря президентской программе выправляется. Думаю, пройдет еще пять лет и наш футбол будет на высоком уровне.

— Полагаю, таковым он может быть лишь на уровне национальной сборной, если мы с вами, конечно, одинаково истолковываем значение слова “высокий”. Удел любой среднеевропейской страны — производить футболистов экстракласса поштучно, бережно ограняя талант каждого из них в солидном европейском клубе. Как у нас это случайно (спасибо Шпилевскому) получилось с Глебом.
Как правило, ребята уезжают под гром барабанов и крики “ура, даешь!”, а потом… Приставлять к каждому, что ли, такого Шпилевского, чтобы был рядом, оберегал от соблазнов, мотивировал и поддерживал в трудную минуту? Молодым, с их неокрепшей психикой, это ведь особенно необходимо…
— В подобном наблюдении, безусловно, есть рациональное зерно. Но только где же мы наберем столько таких талантливых воспитателей, как Шпилевский?

— А зачем набирать, если у Николая хорошо получается? Не проще ли наладить канал Беларусь — Германия и переправлять белорусскому селекционеру таланты? Пусть он их опекает, пока те набираются ума-разума…
— Шпилевский, кстати, еще и агент Антона Путило. Думаю, он и хочет пустить его по стопам Александра. Но только ж кто ему даст?

— Разве “Динамо” не заинтересовано в том, чтобы Антон попал в хорошие руки, в престижный западный клуб? Или все решат деньги? Придет Иван Иваныч из какого-нибудь амбициозного нефтяного Тьмутараканска — с чемоданом или еще лучше с двумя американских рублей, и этот славный и во всем понятный мужик легко побьет любого оппонента с Запада, с их туманными перспективами и возможными деньгами из пусть и безгранично заманчивого, но все же завтрашнего дня.
— Любой нормальный человек именно так и поступит, уверяю вас. Впрочем, за Путило сейчас никто не даст реальной цены.

— Сколько, кстати, он стоит?
— Столько, сколько за него заплатит другой клуб, но эта сумма в любом случае окажется меньше той, которую назовет “Динамо”. “Сатурн” за аренду, между прочим, готов был дать цену, которую мы с ними согласовывали, но сегодня есть предложения и поинтереснее. Однако для начала надо разговаривать с самим Антоном.

— Положим, его позиция довольно проста — парень предпочел бы российскому чемпионату испанский, даже если бы для этого пришлось потерять в зарплате.
— Согласен, игровой стиль у него скорее испанский, мягкий и техничный, но заиграет ли он там? Пример Глеба тоже нельзя рассматривать как аксиому. По большому счету, с ним угадали, получилось. А если бы Саша сразу попал в Англию? Или в Италию?

— Может, все дело в том, что с Россией у нас гораздо лучше налажены связи? Язык, традиции, визу опять-таки получать не надо. Очень много предпосылок для того, чтобы работать исключительно на постсоветский рынок…
— У меня довольно тесные контакты и с Италией, и с Испанией, но там клубы могут внести в заявку лишь одного игрока — негражданина ЕС. А конкурентами оказывается кто? Бразильцы с аргентинцами. Мы с ними бороться не можем. Экономическая ситуация, которая сложилась в стране, не позволяет.

— Считаете, нам надо срочно вступать в ЕС?
— Все понимают, что в силу не зависящих от нас причин Беларуси там еще долго не будет.
Мне как-то один футболист рассказывал историю о том, как его из одной команды пригласили в другую, классом немного выше. На старом месте он получал 200 долларов и перед подписанием контракта с новым клубом провел ночь в размышлениях. Хотелось попросить 500 долларов, но он предполагал, что могут обозвать жлобом, и потому решил остановиться на промежуточном варианте — 350.
Утром он зашел в кабинет к президенту, а тот с ходу спросил: “Ну что, две тысячи тебе хватит?” Парень чуть в пляс не ринулся: “Где подписывать?” Вот и у нас происходит то же самое. Вроде есть хорошие футболисты, но то ли мы не угадываем, то ли просто неправильно работаем.
С другой стороны, посмотрите на русских и украинцев, они что, великие профессионалы? Много их игроков выступает в хороших зарубежных клубах? Даже те, которые туда пробиваются, затем почему-то исчезают, возвращаются на родину, и никто не вспоминает о их некогда сногсшибательных перспективах. Может, менталитет у нас такой — попал в хорошее место, заработал денег и считаешь задачу уже выполненной.
А может, это и вина агентов, что мы не заключаем больших контрактов, после которых наших подопечных просто не могут не ставить в состав? Чего греха таить, в команде играют процентов 80 футболистов примерно одинакового уровня. Выше их только два-три человека, в если четыре, то это уже победа. И когда тренеру привозят двух футболистов, по классу игры практически ничем не отличающихся, кого он возьмет? Того, кого посоветовал ему знакомый агент, а не того, которого он впервые видит. Во всем мире так. Потому что таланты известны еще со времен детско-юношеского футбола и из ниоткуда новый Зидан не появится.

— Вывод, похоже, следует сделать такой: больше новых агентов, хороших и разных…
— Практически все, с кем доводится общаться, от дилетанта до специалиста, имеют об агентах устойчивое мнение. Что они…

— …мудозвоны, получающие деньги практически ни за что. Им бы только дешевле вырвать футболиста да подороже продать.
— (Смеется.) В принципе верно. Мне так все и говорят. Знаете, как заканчиваются подобные беседы? “Слушай, а как можно стать агентом?” — “Так ты же только что нас чуть ли не бульдозером переезжал”. — “Старик, я же образно…”
Человек в две секунды становится твоим корефаном. Но как только узнает, что вначале надо заплатить деньги, интерес мгновенно пропадает. Убеждаешь его, что потом можно все отбить и получить прибыль, он уже принял решение: “А если я не заработаю?” Таков наш национальный характер: человек хочет иметь много, ничем не рискуя.

— Каково оно вообще — жить в окружении людей, многие из которых искренне ненавидят вас именно за то, что вы не боитесь рисковать?
— Все равно, что обо мне думают. Иногда, бывает, какой-нибудь футболист расстроенный позвонит, настроение испортит, поделишься с женой, а она и отвечает: “Хочешь, чтобы он тебя благодарил? Так ты за свою работу деньги получаешь. Они и есть главная награда…”
Жена права. Нормальные агенты — обеспеченные люди. Хотя когда я в первый раз заработал пять тысяч долларов, то думал, что свихнусь. Во Владикавказе показали три миллиона долларов в сейфе — был впечатлен, предполагая, что за один лишь рассказ об этом грандиозном зрелище окружающие проникнутся ко мне безграничным уважением. Ан нет, оно завоевывается не понтами — только честным трудом и нормальным отношением к клиентам и коллегам. Впрочем, я тоже не ангел. В этой работе хватает и грязи. Но курьезов тоже много. Один раз за футболиста предлагали три памятника.

— Следует полагать, вы вступили в контакт с командой, имеющей отношение к гранитным карьерам. Кто бы это мог быть…
— Не буду уточнять. Во времена бартера чего только за игроков не предлагали — начиная от цемента и заканчивая сахарным песком. И тогда, кстати, все относились к этому абсолютно адекватно.

— Интересно, сколько человек из молодой поросли минских динамовцев являются вашими клиентами?
— Нисколько. И вовсе не потому, что кто-то оказался разворотливее меня. Просто не хотел вступать в контакты с игроками “Динамо”, БАТЭ или, скажем, солигорского “Шахтера”, не ставя при этом в известность президентов клубов. Считайте, не собирался портить с ними отношения. Клубы сами могут трудоустроить игроков. А если им понадобятся услуги агента, то его призовут на помощь. Например, мы с Чижом довольно часто беседовали по этому поводу.

— Сейчас, видимо, ему понадобилось, чтобы агент работал на постоянной основе…
— (Улыбается)…

— Насколько далеко простираются перспективы молодняка “Динамо”?
— Очень далеко. Что поведал Антон Путило в интервью вашей газете, помимо своего желания уехать в Испанию? Что у нас спаянный коллектив и результат не заставит себя долго ждать. Уверен, он появится уже в следующем году. Путило и Кисляк — стилеобразующие игроки, и они нужны “Динамо” для того, чтобы команда прогрессировала.

— А вы где хотели бы увидеть Антона?
— В мадридском “Реале”. Но это на сегодня реально? Конечно, нет. Хотя игроков такого плана, как Антон, в Европе очень мало.

— Как у вас насчет пиара?
— В смысле?

— Ну как это обычно делается? В прессу случайно просачивается информация о том, что игроком Х настойчиво интересуется всем известный клуб Р. или А. Разве это не увеличивает к нему интерес и соответственно рыночную стоимость футболиста?
— Любой агент старается найти несколько хороших вариантов для клиента. Но это все, если можно так выразиться, пиар любительского уровня. Когда в процессе продажи участвует пресса, не только местная, но и западная, это уже профессиональная работа.

— Хорошо, а с кем из западных СМИ мы держим контакт?
— Да ни с кем.

— М-да…
— Это, конечно, плохо. Мы, по большому счету, никому там не известны. Не надо обольщаться тем, что кто-то помнит “Динамо” 25-летней давности. Нужно активнее напоминать о себе, например, проводить международные турниры, приглашая хорошие команды. Как раз-таки в организации мы, имею в виду страну, неплохо набили руку.

— В середине 90-х “Динамо”, помнится, дружило с дортмундской “Боруссией”…
— И с “Вердером” были хорошие отношения. Но все контакты уехали в Америку вместе с Хвастовичем. Мы с ним как-то ездили в Сингапур, хотели привезти “Динамо” на турнир. Как только Женя приехал и увидел, что там творится, тут же обозвал всех козлами. Разумеется, придавая этому слову восхищенный смысл. “Вот ведь козлы, а?” А местный парень, закончивший один из ленинградских вузов, взял да и ответил: “Сам ты козел!” Вот так можно попасть, не зная местных нравов. Это и к нашему разговору относится…

— Заголовок к материалу уже есть: “Мы — не козлы, козлы — не мы”. Привлекательное название, характеризующее амбициозность устремлений нынешнего руководства клуба…
— Тебя надо к нам на работу брать. Правильные мысли в голове роятся… Футбол надо популяризировать изо всех сил и желательно нестандартными ходами. Хотя, если проанализировать ситуацию, здесь тоже парадоксов хватает. Борисов восемь лет в призерах, а 5-тысячный стадион заполняется далеко не всегда. Почему?

— Деньги надо платить за билеты. Вот если бы всем зрителям бесплатно колбасу местного комбината раздавали, тогда да…
— Да Капскому в центре Борисова надо памятник поставить. Он не только сделал хороший футбольный клуб, но и в определенной мере прославил родной город в Старом Свете. БАТЭ — это бренд, который на Западе знают даже лучше, чем “Динамо”.

— К сожалению для вас.
— А народ на них все равно не ходит. Теперь посмотри, что творят на матчах “Динамо” наши фанаты. Борисову и не снилось! Баннеры, фаеры — красота. Глаз не оторвать. Хотя никто ими не занимается. Люди просто любят “Динамо”.
На нашу команду будет приходить много зрителей. Я в этом уверен. Народ надо только немного подтолкнуть. Чиж все время бьется над этой задачей. Другое дело, сейчас он понял, что в команду надо вкладывать немножко больше, чем требовалось раньше.

— Не боитесь поговорки, что два раза в одну реку не входят?
— Входят и два, и три. Жизнь слишком короткая штука, чтобы бояться взяться за что-то всерьез. Больше всего меня вдохновляет то, что белорусы по своей сути — грамотные люди, а это значит, мы построим именно то, что хотим.

— У вас уже есть конкретный план работы, с которым придете на встречу с командой?
— План у меня был давно, другое дело, как он станет осуществляться. Имею в виду ту долю везения, которая должна присутствовать в любом деле. Да и что такое высота? Сегодня она одна, а завтра, при достижении определенной цели, совсем другая. Вот встретимся с вами через год, и я расскажу, что удалось сделать, а чего нет.

— Уверены, что продержитесь сезон?
— У меня контракт на три года. Если бы хоть сколько сомневался, я бы его не подписывал.

Когда материал уже был готов к печати, в жизни “Динамо” и его гендиректора Корнеева произошли еще два события, имеющие непосредственное отношение к нашему интервью. В команду пришел бывший главный тренер БАТЭ Игорь Криушенко, а юную надежду Антона Путило стараниями Николая Шпилевского пригласили на просмотр в “Гамбург”. Мы не могли не дать возможности Сергею Викторовичу прокомментировать эти новости…

— Комментарий получится немногословным, ибо меньше всего хотелось бы нагнетать страсти. Наш клуб собирается решать задачи высокого порядка, и вполне резонно, что “Динамо” пригласило такого специалиста, как Игорь Николаевич Криушенко. Уверен, что у этого опытного и талантливого тренера все получится как нельзя лучше.

— Путило останется в команде?
— Безусловно. Будем считать, что в Германию Антон съездит в краткосрочную рабочую командировку, чтобы познакомиться с бундеслигой и сравнить ее уровень с нашим национальным чемпионатом. Такие вещи очень полезны для молодых футболистов. Особенно для тех, вокруг которых мы собираемся закладывать команду будущего…