НАШ КАПИТАН. Андрей Кривонос: бьемся за уважение

Думается, у всех тренеров, имевших дело с Кривоносом, воспоминания остаются самые приятные. “Андрюху я бы в свою команду взял в первую очередь”, — заметил как-то Константин Шереверя. Когда Андрей находится в отличной форме (жаль, из-за травм этого ему давно не удается, вот и сейчас приходится сидеть без работы), его игра получается потрясающе полезной, да и с лидерскими качествами — полный порядок. Потому в новый отборочный цикл национальная сборная Беларуси войдет с прежним капитаном.

— Считаю, в ближайших матчах у нас хорошие перспективы, выиграть все встречи — вполне реально. Хотя, если говорить о цикле в целом, многое будет зависеть от того, как будет собираться команда. Потому что, несмотря на желание проводить ранние сборы и турниры, получается все равно по-прежнему: ведущие баскетболисты приезжают за три дня до матча, соперников не знаем, приходится играть с чистого листа.

— Как тебе нравится новая система отбора в финальную часть чемпионата Европы?

— На сто процентов она для нас стала гораздо сложнее. Пока в дивизион “А” попадешь…

— Удобнее ли играть в начале осени, а не в перерывах по ходу внутренних первенств?

— Мне больше нравилась прежняя схема. Приезжал в хорошей форме, получал небольшой отдых, возможность сконцентрироваться на играх другого уровня. Мог лучше проявить себя в сборной. Сейчас предполагается, что мы можем дольше тренироваться, но на деле подготовки нет. Нынешняя схема удобнее для сильных стран, где большинство баскетболистов сборной выступают дома. Наши ребята в этот период заняты либо поиском работы, либо тренировками в клубах.

— Как оцениваешь проведенное сборной лето?

— Для меня первая тренировка прошла 15 июля. Тот сбор длился 10 дней и предназначался для тех, кто выступал во внутреннем чемпионате. По-моему, в нем не было большого смысла: лучше бы отдали деньги под сбор “молодежки”, готовившейся к финальной части чемпионата Европы. Польза была бы, если бы удалось собрать и наиграть основной состав.

— Но тебе-то сборы помогли?

— В принципе, да. Сумел восстановиться, почувствовать игру, набрать форму, которая пока, увы, далека от идеала.

— В этом цикле в сборной так или иначе будут игроки, прежде не входившие в основу команды — Ульянко, Лашкевич… Как считаешь, у вас получится легко почувствовать друг друга, найти общий язык на площадке?

— Без проблем. Эти ребята прилично поиграли в сильных чемпионатах, сложились как профессионалы. Сейчас сборная не использует слишком сложных взаимодействий, потому проблем не вижу. Главное, чтобы получилась командная игра в защите. К тому же эти ребята — практически нашего поколения, мы успели поиграть вместе и в клубе, и в сборной.

— Кстати, стоило ли тебе завершать минувший сезон в могилевском “Темпе”, если так беспокоил травмированный ахилл?

— Травме уже два года, и мой сезон в “Астории” закончился вовсе не из-за нее. Просто руководство польского клуба решило, что я выглядел хуже, чем когда в том же Быдгоще мы играли против сборной Польши. У меня на этот счет противоположное мнение. Ясно, что начальство решилось на перемены, и крайними оказались мы с Саней Кулем. Так получилось, что не вышло найти работу, да еще и ожидал продления визы, из-за чего два месяца не мог выехать из Польши. В конце концов, чтобы не сидеть сложа руки, предложил свои услуги “Темпу”. Не хотелось простаивать.

— Может, стоило, как Саша Куль, заняться лечением, чтобы лучше себя чувствовать накануне следующего сезона?

— Саше пришлось перенести операцию по ходу чемпионата. У меня все нормально, ахилл как тревожил, так и тревожит.

— То же мне, нормально…

— Просто знаю: лучше не будет. В принципе сам ахилл не беспокоит, больше неприятностей доставляет мышца, которая не восстановилась должным образом. Может, в реабилитации что-то не получилось… К тому же дома, в Могилеве, все равно подлечивался потихоньку.

— В Южном провел одну игру — и захромал.

— Не знаю почему, воспалился другой ахилл, левый. В Стайках на сборе никаких проблем не было. Надо было, наверное, чуть сбавить нагрузку, а я выкладывался… на свою голову.

— Как тебе после легионерских лет реалии белорусского чемпионата? Ведь не получилось так, что ты вышел и всех “порвал”.

— На это и не надеялся. Один ведь ничего существенно не изменишь. Просто хотел помочь ребятам из команды родного города. На тот момент уровень нашего первенства для меня был вполне нормальным. Загадок, правда, маловато, чемпион известен заранее… Хорошо, что в некоторых областях кто-то что-то пытается сделать. В Витебске вроде неплохо дела обстоят… Жаль, в Гомеле, похоже, команды больше не будет. По крайней мере прежнего уровня. И получится, как всегда, — один флагман и два-три неплохих клуба.

— Нам, наверное, много и не надо.

— Хотелось бы пять-шесть достойных команд иметь.

— Помнится, в 2000 году твоей карьере тоже помешала травма — перелом стопы на лагере в Венгрии…

— Получилось, что в первом периоде стартового матча на том лагере сделал трещину на пальце ноги. Естественно, никому приглянуться не успел. На следующий день уехал домой, все планы поменялись. Хотя в итоге все сложилось не так плохо — был в Польше, в “Унии”, а уехал в Россию, в “Шахтер”. На дворе стоял сентябрь, никаких вариантов от агента не поступало, а тут позвонил Дима Кузьмин и предложил приехать в Иркутск. Не хотелось оставаться в неопределенности, и предложение принял. Теперь не жалею.

— Как работалось под началом Ивана Едешко?

— Хорошо. Легко. Он мне доверял, игрового времени предоставлял много, предлагал на следующий сезон остаться… И я эту лотерею проиграл, снова выбрав Польшу. Хотелось быть поближе к дому, да и условия в “Слупске” были те же, что в “Шахтере”.

— Можешь ли сезон в Иркутске, когда тебя включили в символическую пятерку чемпионата России по игре в защите, назвать лучшим в карьере?

— Не знаю. Да, год выдался неплохим. Никогда не задумывался о сравнениях, всегда пытался выступать на хорошем уровне.

— Для тебя никогда игра не ограничивалась статистикой…

— Правда. Хотя иногда на нее просто приходится обращать внимание. Мне же всегда хотелось, чтобы все получилось у команды, чтобы чаша весов опустилась на нашу сторону.

— Тебе присуще потрясающее чувство перехвата. Чем это можешь объяснить?

— Когда играешь в защите, включаются все ее компоненты. Пытаешься предугадывать мысли, понять, где нужно пробежать, с какой стороны обойти заслон.

А насчет лучшего сезона… Если проанализировать профессиональную карьеру, считаю, первый сезон после университета был очень неплох. Второй год в “Унии” получился уже не таким удачным. В Иркутске тоже все вышло хорошо.

— Насколько игра в Америке повлияла на твою манеру?

— Считаю, что скорее приобрел, чем потерял. Хотя многие специалисты говорят обратное, утверждая, что, оставшись в Беларуси или уехав в европейский клуб, приобрел бы больше. А ведь за океаном я научился другому стилю баскетбола, многое почерпнул от работы с их тренерами. И физически добавил прилично.

— Ты работал с Борисовым, Тайцем, Крутиковым, Едешко и Джарвисом. Кто оказал на тебя большее влияние?

— Каждый внес какую-то лепту, кто больше, кто меньше. В серьезных командах, конечно, мало обращают внимания на индивидуальную работу, предполагая, что ты должен быть уже сложившимся профессионалом. Тренеры, с которыми работал я, всегда считали нужным развивать в игроках технические навыки.

— Хочешь сказать, в серьезных командах еще не работал?

— (Улыбается.) Наверное. В Евролиге, еврокубках играть еще не приходилось. Не считая первых белорусских экспериментов, когда мы с Сан Санычем Борисовым в составе РТИ противостояли “Барселоне”, “Арису”.

— В этом году мы отмечали 10 лет победы “молодежки” на первенстве Европы. Что для тебя то золото, какие вызывает воспоминания?

— Конечно, чемпионом Европы может быть не каждый. Запоминается на всю жизнь. Приятно, что участвовал в этом, внес свой вклад. Радует, что до сих пор собираемся по этому поводу. Эти 10 лет прошли очень быстро. Наверное, только сейчас начинаю понимать, чего мы достигли тогда, а в то время этого не осознавал. Просто считал, что выиграли какой-то рядовой турнир.

— Не оттого ли, что за это время не удалось достичь большего? Наверное, тогда к золоту относились только как к шагу, этапу, а сейчас уже видно, что триумфа подобного масштаба не предвидится…

— Пожалуй. Да, сборная была перспективной, игроки долго играли вместе, а потом разбежались в разные стороны. Сейчас вокруг нее уже нет прежнего ажиотажа, а все потому, что не удалось сохранить команду. В свое время всех кинули на произвол судьбы, а обстоятельства в стране и национальном чемпионате были тяжелыми.

— Реально ли было сохранить ту команду?

— Теоретически возможно, пусть и сложно. Не думаю, что нельзя было предоставить нормальные условия и найти соревновательное пространство. Может быть, всех удержать и не удалось бы, кто-то, с очень большими перспективами, уехал бы все равно, но база могла остаться. Мне сложно сказать, кто этим должен был заниматься.

— Сам с охотой уезжал в Америку на учебу?

— Знаешь, я ведь после Европы еще год отыграл в чемпионате Беларуси, который был гораздо сильнее теперешнего. Потом уже было без разницы, куда ехать. В 95-м из костяка не осталось практически никого. Искал нормальные условия, возможность профессионального роста. Сан Саныч предлагал подъехать на переговоры в московское “Динамо”, где тогда уже играли Кузьмин, Дайнеко, Бойдаков. Может, это и был лучший вариант…

— И правда, странный выбор. Кто сыграл решающую роль? Родители?

— Они могли только посоветовать. Им тоже не хотелось отпускать сына за тридевять земель, хотя там была возможность не только играть, но и получить образование. Наверное, мне было просто интересно, какой уровень там, как я буду смотреться в Америке.

— Не впустую потратил годы?

— Думаю, провел их с пользой. Постепенно добавлял и по качеству игры, и по игровому времени. Хотя сейчас вел бы себя там по-другому, был бы наглее, раскованнее, не обращал бы внимания на окружающую обстановку. Все равно, ни о чем не жалею.

— Можно ли сборную Беларуси нынешнего созыва назвать командой упущенных возможностей, по карьерному росту, травмам, “недоигранным” матчам?

— Не стоит. Уверен, все возможности, которые у нас были, мы старались использовать по максимуму, старались сделать так, чтобы со сборной считались в Европе. Жаль, у нас не получается подготовки, которую могут себе позволить ведущие баскетбольные страны, тогда как мы действуем только на своем опыте.

— А сколько случайностей и неприятностей? Колени Саши Куля, спина Егора Мещерякова, твои ноги… Или моменты матчей, вроде твоего падения на луже в домашней игре против Латвии, непонятный провал в Австрии, сломанный нос Егора в удачно складывавшемся первом тайме против Франции… И так далее.

— Да, когда-то мы были юными и здоровыми, могли показать себя в лучшем виде. Теперь же бывают и черные пятна. И все равно, те игроки, что прежде претендовали на большие достижения, сейчас тоже действуют здорово, на хорошем уровне. Возможно, не хватает везения.

— Может, оно и к лучшему, что наши лидеры в тени?

— С другой стороны, хочется уважения в Европе. Хочется иметь настоящую сборную, которая из-за множества мелких нюансов пока далека от идеала. Мне кажется, сейчас из сборной просто выжимают соки, практически не давая ничего взамен.