Владимир Свито: дебют и возвращение

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Владимир СВИТО. Родился 20.08.70 в Минске. Воспитанник столичных СДЮШОР-12 (тренер — Александр Ведякин) и “Юности” (тренер — Валерий Евдокимов). Выступал за СКИФ-ШВСМ (Минск) (1987-88), “Динамо” (Минск) (1988-1990, с 2005) “Прогресс”-ШВСМ (Гродно) (1990-92), “Химик” (Новополоцк) (1993-94), СТС-“Автосан” (Санок, Польша) (1994-96), “Дизелист” (Пенза, Россия) (1996-98), “Нефтяник” (Альметьевск, Россия) (1999), “Тивали” (Минск) (1999), “Кристалл” (Электросталь, Россия) (1999-2000), “Воронеж” (Россия) (2000-01), “Керамин” (Минск) (2001-04). В чемпионатах Беларуси провел 217 матчей, набрал 81 (25+56) очко, получил 263 минуты штрафа. В Кубках Беларуси — 31, 12 (3+9), 60. В чемпионатах ВЕХЛ — 112, 33 (11+22), 109. Чемпион Беларуси (1996, 2002), серебряный (1995, 2003, 2004, 2005) и бронзовый (1994) призер. Финалист розыгрыша Кубка Беларуси (2003, 2004-май). Чемпион ВЕХЛ (2003, 2004). Участник ЧМ-05. За сборную Беларуси провел 9 матчей, набрал 1 (0+1) очко, штрафных минут не получал.

— Владимир, отдав столько лет хоккею, вы, однако, ни разу не попали на страницы газет в качестве собеседника.

— Что поделать, если журналистов больше интересуют нападающие, которые постоянно забрасывают шайбы и являются наиболее заметными игроками на площадке. Защитники всегда пользовались меньшим спросом.

— Тогда вспомним другой примечательный факт вашей биографии — попадание в сборную в 34 года.

— Вызов стал приятным сюрпризом, не рассчитывал получить приглашение от Глена Хэнлона. Раньше тренеры сборной использовали постоянный контингент защитников, который практически не менялся на протяжении десяти лет. Конкуренция в линии обороны национальной команды была приличной. Можно сказать, что восемь человек железно проходили в состав, а остальные попадали только в случае форс-мажорных ситуаций — травм или недоезда кого-либо из основных хоккеистов. А сейчас ветераны уходят на покой, и выбор у тренеров сужается. Когда весной наставником сборной стал канадский специалист, то он, по сути, начал собирать новую команду, внимательно изучая предоставленных в его распоряжение кандидатов. Видимо, чем-то приглянулся Хэнлону, раз оказался в составе национальной дружины.

— Принесло ли новые ощущения участие в топ-турнире?

— От поездки в Австрию остались наилучшие воспоминания. Благодарен тренерам сборной, которые на тридцать пятом году позволили попробовать силы на чемпионате мира, прочувствовать атмосферу хоккейного праздника. Не каждому удается засветиться на планетарном первенстве. Много нового открыл для себя уже в первый день тренировок сборной. Занятия у Хэнлона были короткими, но интенсивными. Времени, чтобы наиграть какие-то связки, комбинации, катастрофически недоставало. Потому приходилось все схватывать буквально на лету. Думаю, сумели вникнуть в основные требования канадца и воплотить их в жизнь. Особенно тщательно отрабатывали действия в неравных составах, что принесло плоды в Австрии: надежная игра белорусов в меньшинстве стала приятной неожиданностью для многих.

— Насколько оригинальными были требования канадца по сравнению с наставниками “Керамина” или ваших предыдущих клубов?

— В сборной меня определили в “бригаду меньшинства”. В том же “Керамине” постоянно выходил на лед в неравных составах, но не только когда у “драконов” было на одного хоккеиста меньше.

— Переход в “Динамо”, где нынче собралась практически вся оборона сборной, намекает на то, что вы не прочь продолжить выступления в национальной дружине.

— Все зависит от того, в какой физической форме буду находиться в преддверии международных турниров и подойду ли тренерскому штабу по качеству демонстрируемой игры. Если окажусь востребован наставниками сборной, постараюсь помочь команде. Хэнлон не заглядывает в паспорт хоккеиста, а смотрит, что тот может сделать на площадке. Когда подписывал контракт с “Динамо”, не знал, что вскоре моими одноклубниками станут многие сборники. На тот момент соглашение с “бело-голубыми” заключил лишь Саша Макрицкий. Сказалась направленность динамовской селекции: руководство клуба посчитало необходимым хорошенько укрепить оборону.

— Интересно будет узнать, почему капитан “Керамина” решил сменить клубную прописку.

— Не договорился с генеральным директором клуба Александром Летецким по поводу нового соглашения. Долгое время не находили точек соприкосновения, а поступившее от “Динамо” предложение показалось весьма заманчивым. “Керамин” же не проявлял особого желания сохранить капитана. Странно, вроде бы никаких сверхтребований при обсуждении нового договора не выдвигал. Честно говоря, переговоры с руководителями “драконов” оставили неприятный осадок.

— Таким образом, 15 лет спустя вы вернулись в клуб, в котором начинали игровую карьеру. А где и когда постигали азы хоккея?

— В школу, где я учился, пришел тренер и пригласил мальчишек попробовать свои силы в хоккейной секции. Так оказался в минской СДЮШОР-12 у Александра Ведякина. Через год создали спортивный спецкласс, и я перебрался к Валерию Владимировичу Евдокимову в СДЮШОР “Юность”. Однокашниками были известные ныне игроки Вадик Бекбулатов, Олег Хмыль, Олег Романов, Сергей Шитковский, Олег Рунец, Дима Овсянников, Сергей Пигулевский. В 17 лет после окончания СДЮШОР по приглашению Анатолия Михайловича Варивончика подался в минский СКИФ-ШВСМ, который выступал во второй лиге союзного чемпионата. Вскоре пришла пора служить, и “Динамо” помогло “сделать” армию. Два сезона мотался между минской командой и гродненским “Прогрессом”-ШВСМ, периодически появляясь в воинской части.

— Были шансы закрепиться в составе флагмана отечественного хоккея?

— В то время в Союзе в высшей лиге играли такие мастера, что пацану вроде меня делать там было нечего. Молодежь в основном шлифовала мастерство во втором и третьем дивизионах. Пробиться в состав “Динамо” было неимоверно тяжело. Однако Крикунов периодически подпускал к основе. Дедовщины не наблюдалось. Хотя молодые, придя в команду мастеров, понимали, что у них есть определенные обязанности. Шайбы после тренировки собрать, например, клюшки помочь перенести. Так поддерживался порядок в коллективе. Ветераны не особо ущемляли юнцов. Наоборот, старались всячески помочь, подсказать в случае чего. Дима Ерастов, Андрей Таболин многому научили. Меня, как молодого, постоянно наигрывали в паре с кем-нибудь из более опытных хоккеистов. Чаще всего с Таболиным. Возможно, своими действиями и давал поводы для критики, однако большинство партнеров и тренеры понимали, что в восемнадцать лет свойственно ошибаться.

— Сейчас 18-летний игрок имеет такие же права, как и ветераны.

— Современной молодежи на порядок легче, нежели было нам в их годы. Во времена СССР в команду мастеров попадало три-четыре человека. Чтобы оказаться в высшей лиге, нужно было хорошенько работать. Сейчас же молодых хоккеистов просто берут и зачисляют в клубы, потому что в регламенте чемпионата есть соответствующий пункт, обязывающий использовать определенное число юных игроков. Те, возможно, и не хотят, но их силком запихивают в команды. Отношение к хоккею сейчас иное. Я в молодости четко знал свое место в коллективе, понимал, как необходимо строить отношения со старшими. Ныне молодежь не особо прислушиваются к опытным. Для них авторитетов словно не существует.

— Но вернемся к вашей карьере. Не закрепившись в “Динамо”, вы подались в Гродно.

— В Беларуси в начале 90-х было три клуба: минское “Динамо”, гродненский “Прогресс”-ШВСМ и новополоцкий “Химик”. “Бело-голубые” наладили партнерские отношения с гродненцами, куда после прохождения службы и отправлялись игроки, не проходившие в столичную команду. Кто “выстреливал” — возвращался в Минск. В Гродно тогда подобралась хорошая команда. Удачно выступили в первой лиге, попали в переходный турнир, где соперничали с минским “Динамо”. Короче говоря, тем сезоном доволен. Однако затем взял годичную паузу. Признаться, играть не особо хотелось. До этого практически вся жизнь прошла на тренировках и сборах, а душа желала попробовать чего-то еще. Ровесники проводили время по-другому. Устал немного от хоккея, не видел перспектив. В начале 90-х было модно заводить собственное дело, и я не стал исключением. Однако успехами в бизнесе похвастаться не могу. Понял, что это не мое, уж лучше вернуться к любимой игре. Подался к Юрию Перегудову в новополоцкий “Химик”, который выступал в открытом чемпионате России.

— А через год решили вкусить и легионерского хлеба…

— В Беларуси финансовое положение клубов оставляло желать лучшего, потому многие хоккеисты пробовали силы за рубежом. “Химик” отдал меня на сезон в аренду СТС-“Автосан”, после чего я вернулся в Новополоцк и помог команде выиграть золото белорусского чемпионата. Уровень польского хоккея был на порядок ниже, нежели команд открытого чемпионата России. Поначалу игралось легко, однако с отъездом Игоря Филина ситуация резко изменилась. И через два сезона перебрался в Россию. Хотелось и дальше расти, а Польша этому не способствовала. Пензенский “Дизелист” постоянно курсировал между высшей лигой и суперлигой. Бытовые условия отошли на второй план — для меня было важнее играть на приличном уровне и повышать мастерство. “Дизелист” не сумел закрепиться в суперлиге, понизился в ранге. Я уехал на просмотр в хабаровский “Амур”, однако тренеры не дали возможности толком себя проявить. Возвратился в Минск, здесь наметился вариант с польским СМС-1, который тренировал Владимир Сафонов. За несколько дней до подписания контракта получил травму и оказался не нужен варшавянам. Когда выздоровел, появился шанс доиграть сезон в альметьевском “Нефтянике”. Восстановил кондиции, вышел с командой в переходный турнир. Однако в суперлигу пробиться не сумели. Летом 1999 года вновь безрезультатно попытал счастья в Польше, потому осенью пришлось самостоятельно искать новые варианты. Съездил в электростальский “Кристалл”. Но сезон запомнился лишь тем, что команда очень крупно “влетала” практически всем соперникам и била все антирекорды суперлиги. Потом годик пробыл в “Воронеже”. Все еще надеялся вновь выступать на высоком уровне. В 1999 году женился и, посоветовавшись с супругой, решил вернуться в Беларусь.

— И выбрали столичный “Керамин”.

— Всегда был в хороших отношениях с Валерием Польшаковым и его тезкой Ворониным, которые на первых порах возглавляли “драконов”. Помогал команде в чемпионатах Беларуси, однажды съездил на этап Континентального кубка. Осознав, что в России перспектив нет, остался дома. О чем не жалею. Уровень нашего первенства за эти сезоны существенно вырос. А “Керамин” вышел в лидеры отечественного хоккея.

— Однако лишь однажды завоевал золото.

— С каждым годом команды стали все серьезнее относиться к селекции. “Гомель”, “Юность” прилично усиливались, что затрудняло нам путь к первому месту. Проходных игр практически не стало. А участие в чемпионате Беларуси киевского “Сокола” и латвийских команд добавило еще больше колорита. “Металургс” и “Рига” играют в несколько авантюрный хоккей, тогда как украинцы больше внимания уделяют дисциплине. А выделить характерные черты белорусского хоккея сложно — столько иностранных специалистов уже поработало у нас: канадец в сборной, словаки в “Динамо”, россияне в других клубах. На тренировки “бело-голубых” нынче приходят многие наставники, что-то конспектируют. То есть перенимают методику Поковича и адаптируют ее под свои принципы и взгляды. Так происходит смешение стилей, наш хоккей становится более современным.

— Сотрудничество с каким тренером вспоминаете с наибольшей теплотой и благодарностью?

— Для многих белорусских игроков определяющим моментом в их карьере стала работа под руководством Крикунова. И я не исключение. Школа Владимира Васильевича не прошла зря: многие резервисты “Динамо” начала 90-х затем составили костяк национальной сборной. Работалось тяжело, но в плане “физики” и тактики почерпнули очень много полезного. Да и с остальными наставниками складывались хорошие отношения. И с Валерием Геннадьевичем Ворониным, и с Евгением Ивановичем Лебедевым сотрудничали весьма продуктивно.

— Что вам дал хоккей и чем собираетесь заняться по окончании карьеры?

— Первое и самое главное — четкое понятие о том, что к любому делу необходимо относиться профессионально. И никогда не опускать руки. А мысли повесить коньки на гвоздь еще не посещают. Пока есть силы и желание, буду играть. Но не факт, что впоследствии продолжу жизнь в хоккее. Сейчас учусь в институте правоведения, планирую получить диплом юриста. А в какой области применю знания — еще не в курсе.