ГРАНИ ВОЗМОЖНОГО. Воспитать чемпиона, написать книгу, продать дачу

На прошлой неделе ресторан “У фонтана” и Белорусская ассоциация спортивной прессы устроили заслуженному тренеру СССР презентацию его писательского труда, который после публикации в “Прессболе” отрывков из книги привлек внимание спортивной элиты Беларуси. На встречу с мэтром пришли его именитые коллеги и те, кто хочет познавать и учиться.

Ренальд Кныш, приехавший, к слову, в Минск впервые за 20 последних лет, как и полагается провинциальному писателю, был скромен и немного скептичен: “А что это такое — презентация книги?” Честно говоря, мы и сами-то побаивались этого иноземного слова — а ну как тренерская аудитория вновь сыграет роль немой рыбы, что беззвучно бьется о лед многочисленных министерских заседаний и коллегий? К счастью, организаторы ошиблись — молодые отечественные тренеры начисто подавили своей активностью пишущую братию. И когда официальная часть события плавно перетекла в фуршет, к заветному столу никто не торопился. Кныша забрасывали все новыми и новыми вопросами. Даже те, кто по сценарию в это время должен был представлять фирменные блюда (кстати, Татьяна Ледовская и Василий Каптюх превзошли самих себя — рекомендуем отведать их новинки “У фонтана” в ближайший свободный вечерок).

Корреспонденту же, аппетитно заедающему Васины “тещины блины” Таниными “восточными баклажанами”, оставалось лишь отлавливать счастливых обладателей именных экземпляров книги Кныша и просить их поделиться впечатлениями. Очаровательная Анна Глазкова, второй сезон работающая в школе Евгении Павлиной, была откровенна: “Как тренер я — никто. Но очень хочу им стать. В прошлом году с большим интересом прочитала книгу Тамары Алексеевой “Как создавалась знаменитость”, в этом пару отрывков из новой книги Кныша. Я подозреваю, что она понравится не всем — там слишком много нестандартных мыслей. Но спорт вперед двигают именно такие, нестандартные, люди”.

Виктор Дойлидов пришел сюда с целой группой тренеров мужской гимнастической сборной: “Все мы получили удовольствие от общения с великим тренером. Кныш — это человек, который опередил время. И я помню об этом, когда читаю его книгу. Какие-то фразы режут мне глаз, но я не тороплюсь их отвергать. Может быть, надо сменить угол зрения? Не скрою, это очень трудно — все-таки взгляды у взрослого человека достаточно устойчивы. Но если среди нас не будет таких людей, которые заставляют задуматься и читать свои книги с карандашом в руках, то мы быстро превратимся во всезнающих специалистов. А если тренер начал думать, что знает о спорте все, то как профессионал он уже закончился”.

Валерий Певницкий — тренер гандбольный, но книгу, по его словам, прочитал взахлеб: “По-моему, она универсальна и подойдет специалистам в любом виде спорта. Последние годы я работаю за рубежом, но ни в Испании, ни в Дании, ни в Польше таких методических пособий и мини-семинаров не встречал. Может быть, они им не нужны, но, мне кажется, там просто нет специалистов такого уровня, как Кныш. Таких людей надо беречь, и издавать его книги должно государство, а не он сам”.

Анатолия Бадуева Кныш заставил вспомнить о временах Бокуна: “На чем основывается фантастическая популярность Германа Матвеевича? Он ставил тренера на одну ступень со спортсменом. Сейчас этого нет, и причины многих наших неудач следует искать именно в том, что профессия тренера теряет престижность. А ведь тренер — это учитель. Одна из самых главных профессий на земле…”

Как бы подтверждая слова заслуженного тренера СССР, воспитавшего Татьяну Ледовскую, его коллега и одновременно директор ресторана “У фонтана” Игорь Лапшин заверил присутствующих, что с удовольствием распахнет двери своего заведения для презентации и следующей книги великого тренера. Мы же не упустили случая обстоятельно побеседовать с автором.

— Прочитав вашу книгу, пришел к выводу, что тренером может стать любой человек, даже без вузовского диплома. Главное, чтобы у него было желание учиться и самостоятельно доходить до сути вещей.

— Абсолютно верно. Каждый тренер должен быть изобретателем. Если у него нет конструкторской струнки и он идет по накатанному пути, как все, то надеяться на что-то большое не приходится. Просто-напросто не выдержит конкуренции с тем гигантским отрядом наставников, которые работают в лучших условиях и с более одаренными спортсменами. За счет чего их можно обойти? Надо изучить методику их работы и найти в ней недостатки. Чужие недостатки — твои достоинства. Но полностью уповать на чьи-то ошибки не стоит — надо искать свои дороги. Они есть — стоит только хорошо пошевелить извилинами.

Простой пример. Когда я начал работать тренером, то очень быстро понял, что в своей профессии ничего не знаю, несмотря на то, что учился в институте физкультуры и сам выступал на уровне мастера спорта. Стал присматриваться к коллегам — ничего нового не обнаружил. Но обратил внимание, что ведущие спортсмены очень мало тренируются: четыре раза в неделю по три часа. Больше считалось вредным для здоровья. Но по себе я знал, что все это ерунда и атлет может работать гораздо больше.

Со своими спортсменами я стал заниматься по два раза в день, и буквально через год на чемпионате Белоруссии мы обошли всех. Знаете, чем это закончилось? Мои коллеги начали выступать против новой методики с убийственным аргументом: “Так что, теперь нам тоже придется пахать так же, как Кныш, без выходных и проходных?”

Конечно, сейчас мне многие скажут, мол, хорошо Кнышу вспоминать старые времена, сейчас-то уже тренируются вон как — от рассвета до заката. Но ведь польза от такой работы тоже бывает разной. Много ума не надо, чтобы загрузить ученика так, чтобы он света белого не видел. Но успехи у тренера начнутся только тогда, когда он станет тренировать с умом. Он должен знать логику, психологию, законы физики наконец.

В первую очередь молодой тренер, который выбрал для себя этот путь, должен критически относиться к себе. И даже потом, добиваясь определенных успехов, он обязан помнить о том, что знает-то по существу очень мало.

Один мой приятель работает в Гродненском спортуправлении и по моей просьбе спрашивал у тренеров, которые по долгу работы заходят в это заведение, читали ли они книгу Кныша. Выяснилось, что читал только один человек — тренер Янины Корольчик Синицын. А остальные сказали, что они все это и так знают. Нужны какие-то комментарии?

Это болезнь, которая не имеет срока давности. В своей книжке я тоже привожу пример того, как инертны и одновременно самоуверенны наши тренеры. Так было в семидесятых, так осталось и сейчас.

— Почему так происходит?

— Самотек, тяп-ляп. Считается, что все придет само собой. Что, в наших физкультурных вузах чему-то учат? Вы видели когда-нибудь, как там проходит специализация?

— И как?

— Никак. Спортсмены работают на снарядах, а преподаватели сидят на скамейках или покуривают в коридорчике. Вся их учеба — это сплошной вред. Они не понимают, что, неправильно заложив базу у спортсмена, мы уничтожаем все его перспективы. Я много раз убеждался в этом на практике — переучить невероятно сложно, гораздо легче не мучиться, а начать с нуля с новичком. И не верьте физиологам, которые говорят, что набитый стереотип исправим. Во всяком случае в спортивной гимнастике это не так. Ни в одном институте не разбирают элементы по частям. Похоже, там вообще не знают, зачем это нужно, но как, объясните мне, можно найти ошибку в выполнении элемента, если не знаешь, на какой именно стадии произошел сбой?

Советским Союзом как государством с плановой экономикой, всегда правил вал. То же самое относилось к гимнастике. Надо набрать такое-то количество детей — набрали, надо сделать такое-то количество разрядников — сделали. Как автомобили или ширпотреб. За качество ведь никто особенно не следил. Впрочем, сейчас и в тренеры-то никто не торопится, даже после института. Зарплата маленькая и та же советская обязаловка: деньги платят за вал. Больше групп — больше денег.

В 1980 году ко мне пришло восемь комиссий. И у всех один вывод: надо набрать детей еще. Зачем? Ну не берут же лилипутов в баскетбол, а гулливеров в гимнастику. Но нам советуют — и тогда и сейчас. Это глупо и неправильно. Спорт и физкультура — две абсолютно разные вещи. Одни тренеры должны работать на здоровье масс, а другие — воспитывать олимпийских чемпионов.

— В своей книге вы сказали, что будущих олимпийских чемпионов желательно вообще освобождать от учебы. Но ведь в таком случае они могут вырасти людьми, мягко говоря, не совсем далекими…

— Так они такими и вырастают. Надо выбирать: голова или спорт. Я тоже поначалу своих учеников загружал школьной программой, а потом приехал на тренировочный сбор и пообщался с тренером Штукманом. У него была воспитанница — Ирина Первушина, чемпионка мира. Спрашиваю: “Как вам удается и в гимнастике столько добиться, и в учебе — она что, какая-то особенная?” Штукман смеется: “Да не ходит она ни в какую школу!” Я изумляюсь: “Как же так, я ведь сам в газете читал, что Ира — гордость школы, отличница”. Он вообще хохочет: “Наивный ты человек, Кныш, веришь в сказки. Где это видано, чтобы человек и тренировался, и учился одновременно?” Уже тогда, в конце пятидесятых, это было ему понятно. Ну а журналисты, они, по-моему, и сейчас на сочинения горазды…

— Извините, Ренальд Иванович, а кто красивые и остроумные ответы придумывал, которые должна была давать Ольга Корбут на вопросы тех же журналистов?

— Да если бы она могла донести хотя бы малую толику их до ваших коллег…

— Это не меняет существа дела — болельщику вряд ли понравится, когда он узнает, что его “разводят” на ровном месте.

— Так его постоянно разводят — вы что, думаете, что самая большая в мире коллекционерша олимпийских медалей Лариса Латынина была примерной комсомолкой и отличницей? Да ничем она от других не отличалась. Ну не могло советское государство допустить, чтобы его лучшие спортсмены были двоечниками. И профессионалами. Ведь в чем было преимущество освобожденного труда — наши обыгрывали американцев и всех прочих исключительно благодаря социалистическому укладу жизни. Утром сходил на работу, где дал два плана, вечером — в вечернюю школу, где получил пять “пятерок”, в промежутке потренировался. И все с песнями.

А за болельщика вы не переживайте, он уже привык к тому, что наши ведущие спортсмены практически поголовно Менделеевы и Лобачевские. А если мы напишем, что добрая половина, если не больше, болваны болванами, то кто за таких чемпионов будет болеть?

Но что самое интересное, этот стереотип настолько устойчиво закрепляется в сознании людей, что потом сталкиваешься просто с удивительными вещами. Я не так давно встретил преподавателя гродненского университета, у которого в свое время училась Корбут, и он стал петь мне целые серенады о том, как Ольга выделялась из общей массы студентов умом и сообразительностью. Я не верил своим ушам, потому как Оля зачетку никогда в глаза не видела — вместо нее по экзаменам и зачетам ходил проректор. Почему не побегать по этажам, если Корбут обеспечивала престиж вуза?

И почему стране не закрыть глаза на многие слабости спортивных кумиров, если они дают ей медали на международной арене? И чем больше в стране олимпийских чемпионов, тем она лучше. Согласен, этот тезис весьма спорен, но такова человеческая природа. Спорт — это болезнь, которой заражен весь мир. И нам с этим ничего не поделать, мы можем либо тихонько отойти в сторонку, или же играть по общим правилам.

Но опять-таки, согласно своему менталитету, мы переносим эту болезнь тяжелее остальных. У нас развелось столько профессионалов, преимущественно в игровых видах спорта, что диву даешься, откуда у бедной страны находится столько средств, чтобы оплачивать команды, которые играют на уровне обыкновенных любителей. В западных странах, где деньги, наверное, берегут, спортсмены подобного уровня собираются вечером после работы, чтобы забить пулю, а если выезжают на какие-нибудь соревнования с такими же любителями, то тратят на это собственные деньги, а не выкачивают их с заводов, которые в теперешнее время отнюдь не барствуют. Вот этой бестолковости я понять не могу — зачем вкладывать деньги в заведомо ущербный спорт?

— Не все же ставят задачи растить олимпийских чемпионов, кто-то и пониже летает…

— Знаете, я от спорта все время отбрыкивался, говорил, что это чепуха, ерунда и надо заняться чем-то серьезным, у меня ведь ум изобретательский, я много чего могу, но эта всеобщая спортивная лихорадка захватила и меня. Засосала.

Хотя на самом деле спорт в нынешнем своем виде вообще не нужен. Кроме болезней, он ничего человеку не приносит. Спорт предполагает сверхнагрузки, это — не физкультура. А где нечеловеческое напряжение, там травмы и увечья. Я не делаю каких-то открытий, все об этом знают, даже родители, которые хотят сделать из своих детей чемпионов, но остановиться никто не может. Мы одержимы жаждой соперничества с себе подобными, и разделившись согласно географическому принципу на команды, боремся за места, а государство нас в этом поощряет. Оно искренне уверено, что достижения страны в спорте затмевают многие другие ее недостатки, на мой взгляд, куда более важные.

— Ладно, все мы — зрители, спортсмены, политики, государства — болеем. Но как же все-таки сделать, чтобы наша страна, пользуясь американским сленгом, “надрала всем задницу”?

— Беларусь не располагает таким населением, как Китай или Россия. Следовательно, мы можем биться с ними только за счет собственного ума. Думаю, никто не будет спорить, что у нас в этой области есть немалые резервы.

Советский Союз привык всегда давить массой. Это все равно что на ликвидацию дота отправлять целую дивизию солдат, которые в конце концов подавят огневую точку ценой наваленных штабелями тел. А ведь можно отправить одного, который зайдет с тыла и решит вопрос связкой гранат, сам оставшись при этом цел и невредим. К сожалению, в нашем спорте сегодня все ходят на доты строем. Сколько людей мы губим для того, чтобы вырастить одного чемпиона!

Давайте идти другим путем, тем более что он есть. Моя методика обучения специалистов не дает никакого эффекта при преломлении ее на тренеров, уже поработавших самостоятельно, — я писал об этом в книге, но на молодых людей, только встающих на тренерскую стезю, она действует безотказно. Самое главное, чтобы эти только закончившие спортивную карьеру юноши и девушки не добились в ее продолжении значительных достижений. В противном случае научить их чему-то практически невозможно, потому что они все знают сами.

Зазнайство в спорте — вещь опасная. В какой-то период спортсмен начинает думать, что он разбирается в спорте лучше своего тренера, и пытается заниматься отсебятиной. А элементы имеют свойство разрушаться, и со временем спортсмен уже выполняет их не согласно законам физики, а так, как ему удобно. Поначалу это не ощущается, но затем результат потихоньку падает.

Как-то я летел над Лос-Анджелесом и обратил внимание на то, что практически в каждом втором доме во дворе находится бассейн. И дети, которые растут в этих семьях, учатся плавать и ходить одновременно. Казалось бы, вот она — первая плавательная держава! Но что получается: на мировой арене американцы не доминируют, они лишь одни из многих. Почему? А потому, что навыки, которые американские дети приобретают, учась плавать, тренеры затем не в состоянии изменить.

Но ведь никто этот момент не анализирует, и сегодня уже Третьяк говорит о том, что если в Сибири понастроить ледовых дворцов, то завтра в России заведется тьма классных хоккеистов. Да не заведется, дети будут бегать так, как им удобно, и физика с ее наиболее экономными и соответственно эффективными движениями будет интересовать их, как вы сами понимаете, в весьма малой степени.

Кто первым в мире поставил физику, анатомию, физиологию да и другие науки в помощь государству при раннем становлении юного спортсмена? Восточные немцы. Проведя ряд тщательно продуманных тестов, они могли с большой долей уверенности сказать, что этому мальчику лучше заниматься плаванием, а той девочке не гимнастикой, а легкой атлетикой. Население ГДР было не намного больше населения теперешней Беларуси, поэтому там предпочитали бороться с монстрами мирового спорта — Советским Союзом и США — не массовостью, а головой. Результат известен: американцев немцы в конце концов на Олимпиаде обошли, а к советским приблизились на расстояние вытянутой руки. Я уже не говорю о том, что в некоторых видах спорта они били нас, как хотели.

А вот теперь хочу задать вопрос: кто-то в нашей стране изучает опыт бывшей ГДР в развитии спорта высоких достижений? Боюсь, что никто. Спроси об этом у чиновника любого ранга, и он, кому даже в голову не приходила подобная мысль, будет думать ровно две секунды, а затем, не покраснев, выпалит: “А зачем нам это надо, мы и так все знаем!”

Вот эта безграмотность и дилетантство устраивают около 90 процентов руководителей нашего спорта. Есть неплохие идеи вроде создания специализированных центров по подготовке ведущих спортсменов, но на поверку из них выходит пшик. Вон Лисковичу дали полномочия, и он собрал в Минске лучших гимнасток, вытянув их из своих городов. Итог: в Атланте мы были шестыми в командном зачете, в Сиднее — последними, двенадцатыми. Нельзя отрывать спортсменов от тренеров, не будет результата, да и наставник, лишившись лучших воспитанников, зачахнет, или его уничтожат все тем же валом.

— Все это хорошо, но вы сегодня готовы практически участвовать в подготовке чемпионов?

— Знаете, я в этом году хочу еще одну книжку издать, роман в стихах, который написал еще в начале пятидесятых годов.

— Лучше Пушкина?

— Да нет, с Пушкиным там нет ничего общего.

— Так, может, не стоит? Мне кажется, что лучше быть большим тренером, чем средним литератором.

— Дилемма такова: либо издавать, либо выбрасывать в мусорку. Я выбрал первое, а вдруг кому-то понравится?

— Ну вот и козырь в руки вашим оппонентам: “Мы тоже можем книжки умные писать, а ты вот пойди в зал и сделай олимпийскую чемпионку”.

— Письма в парламент, Академию наук, президенту и многочисленным нашим министрам спорта я пишу уже несколько лет. В ответ либо отписки типа “мы учтем”, либо вообще молчание. Тогда я предложил к 2000 году подготовить олимпийскую чемпионку в опорном прыжке. У меня есть прыжок, который в мире не делает еще никто. Он очень оригинальный, и именно за счет его новизны я рассчитывал произвести фурор.

Но помните, что тогда кричала гостренер Антонина Кошель? “Да этот Кныш — развратник, и мы еще будем доверять ему наших детей?” В наш зал дают команду: “Кнышу не давать никого из перспективных спортсменок, а если он хочет работать, то пусть набирает детей из детского сада. И никаких новых снарядов, запретить ему даже гвоздь в стенку вбивать”. И это говорят про зал, который построил я сам! Исключительно по распоряжению маршала Гречко, городу он вообще ни в одну копейку не обошелся.

И когда передо мной ставят такие барьеры, я на них не полезу — зачем бороться с системой, в которой много глупых начальников? Дурь не переспоришь, ее можно только искоренять, но для этого нужны другие инструменты. Да и пять лет назад мне было всего 66. Если сейчас я не издам все свои рукописи, то потом они просто пропадут. Выбросят их, и никому они не помогут. У меня ведь есть еще один роман в стихах, который написан в семидесятых. А знаете, как хочется быть полезным, когда жизнь близится к закату?

Я же ведь всю жизнь бьюсь с тупостью и заурядностью. Они не могут понять, что разумный и талантливый человек на разных этапах жизни ставит перед собой новые цели. Когда-то мне хотелось сделать олимпийскую чемпионку, затем я хотел выращивать их, словно на конвейере, составив сборную СССР целиком из белорусских гимнасток. Меня не понимали, тыкали в лицо инструкциями и насылали комиссии, потом придумали идиотскую историю об изнасиловании, после которой я плюнул на все и ушел. И кому от этого стало лучше? Что, наша женская гимнастика вырвалась на первое место в мире? Да вы и сами все знаете…

Зависть — страшное свойство человеческого характера. Теперь только я начал понимать, почему с таким восторгом восприняли мой уход из гимнастики не только в республиканском спорткомитете, но и в родном городе. Представляете, какая жаба, говоря современным сленгом, душила председателя горисполкома, когда мне дали звание почетного жителя Гродно? У него-то такого не было, а тут еще и все гости, которые приезжают в город, интересуются первым делом: “Ну как тут ваш Кныш поживает?” Местный партийный босс кричал в трубку прокурору: “Немедленно возьмите Кныша под стражу!” Тот отвечает: “Не могу, девушка-то девственницей оказалась”. “Все равно берите, а там разберемся!” А знаете, что такое в то время было взять под стражу? Это пятно, которое уже не смывалось.

А моих воспитанниц, которые давно уже закончили тренироваться, вызывали к следователю и пытали: а не было ли чего-нибудь такого у Кныша по отношению к вам, может, какие-то намеки делал нехорошие? Я же все это время висел на волоске, уповая только на человеческую порядочность. Слава богу, она все-таки существует.

— В общем, не хотите вы еще раз в драку.

— Если бы знал, что меня поддержат, что за спиной будет надежный тыл, я бы подрался. И не только за золотую медаль в опорном прыжке. Единственной радостью для меня стало бы известие, что Беларусь выиграла Олимпийские игры по количеству золотых медалей у США и России. Это сверхзадача, ради которой не жалко ничего. Но вы, конечно, скажете, что столько не живут, да?

— Ну почему же, я тоже считаю, что ничего невозможного в мире нет.

— Значит, свою книгу я писал не зря. А вы говорите: “Не Пушкин”…