НеПРОФИЛЬный актив. Наша Катя громко катит. Екатерина Доманькова: будьте здоровы!

Едва ли не все родственники Екатерины ДОМАНЬКОВОЙ, “Супермодели мира-2006”, имели отношение к 88-й средней школе города Минска. Папа и дядя учились там с первого класса и, само собой, ходили на уроки физкультуры к легендарному учителю Кабанову. Тому самому, который основав здесь секцию ручного мяча, сделал 88-ю безальтернативным лидером по количеству воспитанных гандбольных звезд. К слову, в крошечном зале, войти в который можно было прямо из ворот, сделанных за неимением места прямо в стене…
Но времена меняются. И теперь в здании школы N 88 — роскошной архитектуры милицейское заведение, да и сама Катя, оказывается, была отправлена родителями в гимназию по соседству и гандболом, увы, никогда не занималась.
Так и погибла мечта Павла Владимировича увеличить число VIP-болельщиков армейского клуба за счет одной из самых красивых девушек страны, добившейся международного признания, свидетельством которого стало приглашение белоруски быть моделью всемирно известного бренда “Victoria»s Secret”.
Впрочем, это ничуть не умалило моего интереса к Катерине. Ведь она не только любит спорт, но и знакома со многими его культовыми представителями, среди которых, ввиду ее постоянных перемещений по земному шару, белорусов пока немного. Надеемся, только пока…

— К сожалению, гандбол не относится к числу любимых видов. Смотрю на спорт в первую очередь с эстетической точки зрения. Например, очень нравится биатлон с его постоянно меняющимся сюжетом гонки, возможностью увидеть во время трансляции лицо спортсмена в самые напряженные моменты — когда, скажем, промахивается на огневом рубеже, и за мгновение такая гамма чувств мелькает…
А гандбол, при всем к нему уважении, игра каких-то здоровенных, необъятного размера мужиков, которые с большой охотой охаживают друг друга и пуляют мяч по воротам с такой силой, что штанги трещат. По той же причине я не болельщица бокса, кикбоксинга и других боевых единоборств.

— Тебя, кстати, никогда не привлекала карьера профессиональной спортсменки?
— Нет. Хотя занималась художественной гимнастикой и, говорят, подавала большие надежды. Но все закончилось в тот день, когда мне разбили голову булавой. Дело было так. Я разучивала у зеркала очередной элемент — перекатывание мяча, как вдруг заметила, что девочка, занимавшаяся в другом конце зала, после кувырка запустила одну из булав неожиданно далеко, и та стремительно приближалась к месту, где я находилась.
И, вместо того чтобы присесть и уклониться, зачем-то решила спасти зеркало и приняла булаву в лучших традициях английского футбола — на голову… В общем, это стало моим последним выступлением в зале художественной гимнастики.
Затем начала ходить на подводное плавание.

— Однако…
— Красивый вид спорта. То же, что и обычное плавание, только с ластами. Твердо знала: профессионально заниматься не буду и плавала, что называется, для себя.
Большой спорт — вещь неблагодарная, здоровье скорее можно потерять, нежели укрепить. Да и потом, по окончании люди долго и мучительно ищут себя в новой жизни.

— Откуда такая опытность, Катерина?
— Во-первых, у моего мужа очень много знакомых среди спортсменов. Во-вторых, на глаза попадается много публикаций на эту тему и легко проследить главную идею: бывший чемпион постоянно в поиске новой мотивации в жизни. И сделать это очень непросто, потому как все, что он умел как спортсмен, уже выплеснул без остатка, а осваивать новую профессию с нуля чрезвычайно сложно и уж тем более во сто крат труднее стать в ней лучшим.

— Поэтому и идут дружной гурьбой в тренеры — в профессию, которая не кажется им совсем уж незнакомой…
— Закономерно, что именно здесь некоторые и находят сатисфакцию. Впрочем, на мой взгляд, спортсмен и тренер — две абсолютно разные профессии, хотя бы потому, что второй должен полностью подчинить себя интересам первого. Но не многие способны преодолеть этот внутренний конфликт. Если разобраться в его сути, довольно тяжелый для разрешения. Когда ты был звездой спорта в общепризнанном понимании, то стать таким же тренером почти невозможно. Поэтому больших успехов добиваются те, кто старательно овладевает всеми тонкостями профессии и не стесняется быть учеником. Если не ошибаюсь, тренер борисовского БАТЭ тоже не был великим футболистом, да?

— Травма помешала.
— Тем не менее он стал очень хорошим специалистом, о котором заговорили за пределами страны. Кстати, всегда болела за эту команду и даже плакала, когда в Питере в матче с “Зенитом”, ярым поклонником которого является мой муж, нашим забили гол…

— Тебе интересно вращаться в среде спортсменов, слушать эти бесконечные разговоры о забитых мячах и пропущенных шайбах…
— Это камешек в огород спортсменов, которых считают людьми ограниченными и ни в чем, кроме своего любимого вида спорта, глобально не разбирающихся? Думаю, среди представителей любой профессии есть и откровенные зануды, и блестящие острословы, настоящие заводилы, душа любой компании. Так что не стоит обобщать. А среди людей интересных и неординарных среди спортсменов я упомянула бы хоккеистов Илью Ковальчука и Алексея Морозова — капитана российской сборной.
Эти ребята могут быть примером для детей не только как прекрасные спортсмены, но и как гармонично развитые личности. У взрослых кумиров не бывает, а вот мальчишкам они необходимы — для того чтобы понимать, в каком направлении нужно развиваться, что такое хорошо и что такое плохо.

— А кто для тебя в жизни был таким вот правильным ориентиром?
— Папа. Кстати, любовь к спорту от него. С ним бегала по стадиону, прокладывала трассы — вначале на обычных лыжах, а затем встала и на горные. С родителями, считаю, очень повезло. Я росла в обстановке всеобщей любви, и благодаря папе с мамой меня всегда окружали хорошие люди. Очень положительно отношусь ко всем, но признать своими друзьями могу очень немногих. Понятие друг — это как член семьи. Поэтому меня трудно назвать человеком доверчивым и проблематично развести на дружбу или любовь.

— Это как?
— Скажем, втереться в доверие… В жизни был момент, когда произошла переоценка каких-то вещей, в частности, кого можно считать другом. Хотя что такое дружба в 17 лет? Ничего еще не пройдено, не подкреплено поступками.
И когда победила на конкурсе, многие просто отвернулись, заявив, что, мол, они должны были быть на моем месте, а я оказалась там случайно — то есть высказали все, что можно услышать от людей завистливых. Я энергетически очень чувствительный человек, поэтому мне было легко различать тех, кто хотел втереться в доверие, впоследствии рассказывая, какой он хороший Катин знакомый или даже друг.

— То есть оказаться в числе твоих друзей в тех же социальных сетях нереально?
— Я не приписываю незнакомых людей. Хотя многие очень настойчивы и просятся в друзья регулярно. Жмут кнопку “Добавить”…

— А зачем им это надо?
— Ну, для кого-то это необходимый фактор. Кто-то коллекционирует более или менее известных личностей, возможно, повышает таким образом самооценку. Я же просто обороняюсь. У меня на странице есть фотографии, связанные с личной жизнью, и я не хочу, чтобы они разлетались по интернету. Там ничего особенного, тем не менее это мое личное пространство.
Та же свадьба, подробностями которой интересовались многие, была иллюстрирована только на сайте модельного агентства Сергея Нагорного — человека, к которому отношусь с очень большим уважением. И все.

— Но ты же пиарщица — по своей будущей журналистской специализации. Могла бы ее банально продать в какое-нибудь солидное светское издание.
— Да все можно делать, это понятно. Просто это не та слава, которую хочется снискать.

— Какая же тебя устроит?
— Сложно говорить об этом конкретно, однако мечтала бы оставить о себе след человека добродетельного. Не стремлюсь быть героем, потому что все равно найдутся люди, считающие, что ты стремишься выехать на своей доброте и занимаешься самопиаром, но все же хочется делать добрые дела…

— Давай прямо сейчас, как говорится, не отходя от кассы, подумаем, какой пиар был бы предпочтителен для нашей страны в международном масштабе. Сама знаешь, сейчас с этим у нас полный завал…
— Это вопрос в какой-то степени политический, а вот как раз этого аспекта касаться нежелательно.

— А по мне надо сделать так, чтобы сюда все стремились приехать и оставили на память о посещении страны побольше денег — это раз. Во-вторых, рассказать всем знакомым (в том числе и из социальных сетей), как классно пройтись по Минску вечерком или отдохнуть на наших озерах… Я уже не говорю о том, чтобы посмотреть восьмое чудо света — алмаз знаний…
— Мне кажется, больше внимания нужно уделять не внешней стороне дела — всяким там лирическим эпитетам, их при желании может найти любая страна, а внутренним процессам, которые должны произойти, чтобы наша родина стала привлекательной для иностранных туристов, видевших в жизни если не все, то многое.
Мы не можем рассчитывать лишь на тех, кто уехал из Беларуси 20 лет назад, а сейчас захочет посмотреть, как здесь все изменилось.

— Позиция понятна, за что вам гранд-мерси.
— Я побывала во многих крупнейших и красивейших городах мира и знаю, что Минску, даже при всей его декларируемой чистоте улиц, рано почитать на лаврах. Есть много вещей, к которым стоит стремиться, если мы действительно хотим видеть у себя тысячи туристов ежедневно.
Само собой, все сказанное ни в коей мере не умаляет моего отношения к родному городу, и пусть только кто попробует за рубежом сказать о нем плохо…

— Думаю, жители Москвы и Питера имеют о нем устойчивое мнение.
— Они плохого не говорят, считают Минск европейским городом. И мне тоже хочется, чтобы наша страна двигалась в европейском, а не в российском направлении. Россияне как-то быстро американизируются, а нам, мне кажется, стоит сохранить или возродить свою самобытность, которая была еще со времен Великого княжества Литов- ского.

— Представляю, как трудно тебе за границей идентифицировать нашу страну не с местностью — “это возле России”.
— В Европе, понятное дело, о Беларуси наслышаны, а вот в Америке проблема возникает. Может, там просто хуже знают географию. А с другой стороны, все ли белорусы скажут, где находится та или иная африканская страна?
Люди зачастую узнают о других государствах непосредственно после общения с их уроженцами. И, думаю, модели тоже немало для этого делают.

— В модельном мире бренд “Victoria»s Secret” значит столько же, сколько в футболе “Манчестер Юнайтед” или “Барселона”…
— Да, это очень серьезный знак качества. Если туда попал, значит, карьера уже удалась. Еще одна минчанка — Марина Линчук — работает там уже третий сезон, а я первый. И мы очень горды тем, что представляем Беларусь, и, по-моему, делаем это довольно неплохо.

— Интересно, как модели добиваются расположения серьезных заказчиков. Футболистам куда проще: чем лучше играешь, тем больше вероятность оказаться в топ-клубе.
— В нашем бизнесе многое зависит от удачи и от того, сошлись ли звезды над твоей головой. В спорте и в модельном бизнесе можно пахать одинаково упорно, но в первом случае это непременно отразится на результате, а во втором в успехе нет никакой гарантии.

— Как же найти ключ к пониманию того, что одной достается все, а другой ничего — при практически одинаковых задатках и талантах.
— Я уже семь лет в этом бизнесе и до сих пор не нашла ответа. Знаю, где ключ, но не знаю, как его взять. Знаю, кому надо понравиться, но не знаю, как это сделать. Если мне предложат подкраситься, постричься под каре или поставить голубые линзы, я этого делать не стану.

— Думаю, это самое безобидное, что могут предложить королеве красоты…
— Нет, о чем ты подумал, такого нет. Кто работает в индустрии красоты? Женщины и люди нетрадиционной ориентации.

— Значит, надо просто регулярно сниматься у лучших фотографов?
— Бывает, человек делает сто съемок, и это не дает какого-то ощутимого результата. А кто-то появляется лишь на одном показе и сразу же становится всеобщей любимицей — баловнем фортуны.

— Но у тебя же муж россиянин. Представители этой славной национальности традиционно успешны в разруливании практически любых вопросов…
— Муж, к слову, моими делами не занимается, этот путь я сразу и осознанно для себя закрыла. Кого-то покупать, чтобы потом купили меня?

— А с другой стороны, ведь никто не узнает…
— По этой логике можно делать все, что заблагорассудится. Если у человека нет барьеров, то…

— …он стремительно приближается к цели, которая оправдывает средства.
— Нет, это не мое. Я хотя и рисковый человек, могу совершать поступок в стиле “пан или пропал”, но по чужим головам не пойду. Есть свои принципы в жизни, и расставаться с ними я не намерена. Никого не предавала и предавать не собираюсь. И взятки никому давать тоже не буду.

— Только не говори, что в модельном бизнесе удается сохранить белоснежность и пушистость. Одни кастинги, с их зачастую многочасовыми ожиданиями благосклонности заказчиков чего стоят…
— Да, это самое тяжелое для меня. Одно дело, когда ты тинейджер 16-18 лет, а другое — когда уже замужем и есть какая-то планка. Но что делать? Правила игры одинаковы для всех, а на сегодняшний день я не хочу прощаться с моделингом.
Опустошение наступает, как правило, во время Недели моды, когда за несколько дней надо сменить много образов. Но это тоже опыт, который делает сильнее, и этими строками биографии я тоже дорожу.
Муж поддерживает меня в профессии, у нас даже есть договоренность, сколько я еще в ней пробуду. Но надо задумываться и о будущем, о той сфере жизни, где сумею реализовать себя наиболее плодотворно.
Знаю, что не смогу сидеть дома, как жены других обеспеченных мужей, ходить по магазинам и хвастаться перед подружками очередной модной обновкой.

— То есть финансовая независимость для тебя важна?
— Безусловно, но я не почувствую себя ущемленной, если буду жить за счет средств мужа.

— Отец Антона — один из богатейших россиян Борис Зингаревич. Интересно, как семья мужа относится к твоей профессии?
— Великолепно, все поддерживают, интересуются новостями, работами, которые сделала. Очень позитивные люди, которым тоже небезразлично, чем я буду заниматься в будущем.
Вообще мне повезло с тем, что произошло в жизни — конкурс и все, что затем последовало. Я поняла, чем стоит заниматься дальше. В школе ведь это проблема всех моих ровесников. Очень трудно разобраться, по какой дороге идти. Твои способности и таланты сидят внутри — как и у остальных 30 человек из класса. Ну вызовут раз в две недели к доске, и что из этого всего можно о тебе узнать?
Чтобы разобраться в себе, нужно время, и, слава богу, я получила возможность, которую не потеряла.

— Несколько лет назад по интернету разлетелись слухи, что Антон собирается купить часть акций футбольного клуба “Эвертон”.
— Эти слухи тут же были опровергнуты. Действительно, Антон во время учебы в Англии общался со многими людьми, имеющими отношение к английскому футболу, но до столь грандиозных сделок их взаимоотношения, конечно, не доходили.
Хотя вовсе не исключаю, что супруг когда-нибудь будет серьезно связан с большим футболом. Это хобби, которому он отдает немало времени.

— А не хочет ли Антон купить какую-нибудь белорусскую команду и…
— …вложить в нее немерено денег, построить новый стадион тысяч на 50, купить дорогих футболистов и тренера с мировым именем, наладить структуру клуба так, чтобы она не уступала лучшим европейским?

— Да!!!
— Нет, почему-то не хочет…

— Странно, что твоя журфаковская специальность — пиар, который, как показалось, ты не очень-то любишь.
— Почему же? Нормально к нему отношусь. Пиар — хорошая штука.

— Если честно, с трудом представляю тебя в роли пиарщицы — суетливого в общем-то человека, которому надо постоянно конструировать схемы и контактировать с огромным количеством людей и быть готовым идти на любые компромиссы…
— Пиар — это творческий процесс, который имеет отношение к продукту и всему, что с ним связано. Поэтому мы изучаем экономику, маркетинг и другие полезные дисциплины. Для меня это менее гуманитарное образование, чем то, которое получила бы на специальности “радио и телевидение”.

— Когда-то ты собиралась вести авторскую программу на ТВ.
— Одно другому не мешает. Ха, может, я потом получу еще одно образование — скажем, техническое, и буду ведущей ток-шоу про электричество? Время покажет…

— А еще можно из своего имени бренд сделать. Думаю, с твоими возможностями проблем не будет…
— Чтобы люди узнали, что съела на завтрак, какое платье надела на вечерний выход и на какой машине приехала в ночной клуб на день рождения заслуженного артиста Пупкина? Уверена, это не нужно ни им, ни мне.
Хочется наполнять жизнь реальным содержанием, а не строками из светских журналов.

— Ты много времени провела за границей. Чему можно нам научиться у тех же американцев?
— Доброжелательности, пусть мы и считаем ее наигранной. Приятно видеть улыбающихся людей, а не удрученных, на лицах которых написано, что их обладатели — самые несчастные на свете.

— Зато мы настолько душевные, что хоть к ране прикладывай…
— Все это хорошо, но, мне кажется, СССР с его железным занавесом разучил людей общаться. Их все время что-то парализует: страх, нежелание что-либо менять в жизни. Да вот простой пример. Недавно, стоя в очереди, я сказала чихнувшему мужчине: “Будьте здоровы!” Ответом был взгляд не только одного изумленного человека, но и всей очереди. Мол, что это было?
Понимаю, что здесь незнакомый человек здоровья мне не пожелает. Хотя в Нью-Йорке это обычное явление.

— Собственное здоровье укрепляешь?
— Почти каждый день — это и пробежки, и фитнес, и плавание, и горные лыжи по возможности. Ну и стараюсь быть в курсе спортивных новостей. Знаю, что у нас есть очень хорошая биатлонистка Даша Домрачева. Кстати, с большим удовольствием с ней при случае познакомилась бы.
Я белоруска, и когда на экране любой спортивной трансляции появляется спортсмен в экипировке цветов национального флага, тотчас же прилипаю к экрану и болею за наших.