Раздельное питание. Олег Качан: в узком кругу неограниченного потока

Приложили небольшим обухом

Последний раз мы общались под диктофон почти год назад. Тем для обсуждения меньше не стало, а надвигающиеся Олимпийские игры только обострили часть из них. Поэтому ради экономии времени старалась сдерживать желание ввязаться в спор. Настроен был мой собеседник доброжелательно, иногда даже шутливо. Извинившись, что намеченная на прошлой неделе встреча сорвалась, Олег Леонидович сообщил, что всегда открыт для прессы, правда, с оговоркой:
— Я стараюсь сильно не выпячивать себя и свою работу. Но вы же, журналисты, такие настойчивые…

— Ну, дело же не в выпячивании какой-то персоны. Хотелось бы подвести итоги года, который для всей страны выдался тяжелым. Он сопровождался девальвацией и взлетом цен. Как эти процессы отразились на вашем ведомстве?
— Сказать, что не коснулись, будет неправильным. Общемировой кризис пришел и в нашу страну. Два года получалось ему противостоять — благодаря главе государства. Но все-таки небольшим обухом стукнуло и нас. Однако мы выдержали. Ни один спортивный проект не свернули. Хотя какие-то шероховатости были: мы не смогли быстро переориентироваться и среагировать на изменение ситуации. И ваша газета, и другие издания постоянно отмечали, что вот питание спортсменов и все такое. Цены на продукты поднялись, а нормы какими были, такими и остались. Поэтому выскажу слова благодарности федерациям, которые подставили нам в это трудное время плечо. Скажем так: мы кормим завтраком и обедом, а ужином — уже федерации.

— Наличкой доплачивали?
— Нет. Они ведь работают с международными объединениями, у них есть свои счета, дивиденды какие-то получают. А, допустим, Юрий Александрович Чиж — бизнесмен и может себе позволить перечислить с прибыли часть денег в Белорусскую федерацию борьбы, чтобы та проплатила питание спортсменам.

— Но не всем видам спорта так повезло…
— Ну почему? Кому было мало, всем помогали.

— Едва ли. Жалоб-то хватало. Одни, как хоккеисты из команды Васильева, худели, другие, наоборот, набирали вес от котлет, замешенных на хлебе.
— Это субъективный взгляд каждого спортсмена. Поэтому не хочу больше останавливаться на питании. Мы сумели выравнять положение — спасибо правительству.

— Летом на питание полагалось 50 тысяч рублей в день. Сейчас, насколько знаю, 100 тысяч.
— Да. Ожидаем, что к концу года для национальных команд будет около 200 тысяч. Поэтому, считаю, проблема исчезла. Что касается инвентаря и экипировки, то все необходимое было закуплено: лодки или та же персональная тумбочка для Герасимени, когда город пошел навстречу. Мы не остались одни со своими проблемами, нам все помогали: местные органы власти, федерации.

— В уходящем году, наверное, в СМИ прозвучало как никогда много жалоб со стороны ведущих спортсменов: таких как Александра Герасименя, Екатерина Карстен, Надежда Остапчук, Анастасия Новикова, Ольга Панарина… Как вы относитесь к тому, что именитые атлеты вынуждены выплескивать на всеобщее обсуждение внутреннюю кухню спорта?
— Вы сами были спортсменкой, причем успешной. И должны понимать: на эмоциях что угодно можно выплеснуть, особенно когда ты взошел на высокий пьедестал. Многие в этом случае считают, что теперь у них есть право сказать все. Только отдельные спортсмены могут степенно, спокойно взвесить, сравнить, рассудить.
И при том вы знаете, как у нас бывает: есть результат — к тебе повышенное внимание. К Герасимене же практически два-три года никто не подходил. И когда стала чемпионкой мира на самой престижной дистанции, конечно, все ее услышали. Да, у Саши накопились травмы, спина заболела. Она говорит: “Наших врачей мало”. Просит немецкого специалиста. Услышали — распорядились. Пожелала переносную тумбочку — сделали. Какие еще проблемы? Герасименя получает второе образование в экономическом университете. После Универсиады мы встречались с министром образования. Александра попросила, чтобы вуз сделал ей послабление. Ректор сказал: “Найдем возможность”.
Поэтому нельзя утверждать, что к спортсменам нет внимания. Кто работает, хочет показывать результат, у кого есть четкая, нормальная гражданская позиция, тот всегда будет услышан. В противном случае вы, журналисты, нам подскажете. Я критику воспринимаю. Да, бывает больно. Не скажу, что я как стена. Через себя все пропускаешь и иногда ночь не спишь, размышляешь, где оступился. Потом заставляешь своих помощников пропустить через себя это лишний раз.

— Мне-то казалось, если запланировали тому же плаванию медаль на Олимпийских играх в Лондоне, то к этой команде у Минспорта должно быть пристальное внимание априори, а не только после Сашиного взлета на чемпионате мира. Вот Настя Новикова говорит, что в зале душно, нужен кондиционер. И тренажеры… Но ведь необходимость в них возникла не вчера. Причем год назад Андрей Арямнов озвучивал те же проблемы тяжелоатлетической сборной!
— У Арямнова совсем другой зал, и тренажеры ему давно поставили.

— Анастасия тоже блистает давно, с 2007 года. Почему же до сих пор на ее нужды не обращали внимания?
— Поставим мы Новиковой кондиционер и, когда настанет жара, приедем в зал. Поверьте, они не будут его включать. Потому что холодно, она простынет. Но я говорю, что мы все равно поставим ей кондиционер. Пусть стоит.

— В общем, хотите сказать, что это просто прихоть…
— Ну, это нормально. Глава государства и от нас требует, и сам оказывает спортсменам пристальное и трепетное внимание.

— Вот меня и беспокоит, что все постфактум. Раз уж мы определились с медальными видами спорта, то почему сразу нельзя все их проблемы держать под пристальным контролем?
— Тяжелоатлетам в Стайках созданы все условия. Они 360 дней в году тренируются. У них там социализм. Питание, проживание, медицина. Вице-премьер Анатолий Афанасьевич Тозик посетил медицинский центр и сказал: “Что еще надо? Здесь лучше, чем в любой поликлинике. Чистенько, аккуратненько, спокойно”.

Покорячься!

— Каждый год национальные команды проходят аттестацию. Со спортсменами подписываются контракты. Они берут на себя обязательства занять какие-то места, а Минспорта, со своей стороны, должно полностью обеспечить им все условия. Раз атлеты жалуются, значит, условия не выполняются?
— Я не раз говорил и снова повторю: спортсмены группы “А” получают президентскую стипендию или стоят на ставках в Минспорта, то есть на стипендиях от правительства, на коэффициентах. Вот я с зарплаты что делаю? Кормлю детей. А вы? Тоже. Президентская же стипендия дается для того, чтобы человек продолжал тренироваться и совершенствовать свое мастерство. И стипендия эта немалая. Поэтому если ему нужны витамины, он может их купить. Или если ему надо к помидору добавить, например, майонез, он может себе это позволить. Вы же покупаете!

— Разница в том, Олег Леонидович, что вы через год, два или десять перейдете из Минспорта на какую-нибудь параллельную работу. А спортсмен, когда его контракт заканчивается, враз лишается источника к существованию и вынужден начинать с нуля. Он должен думать о будущем своей семьи уже сейчас!
— Подождите, ну какой источник? Они практически все с высшим образованием. Им сегодня можно идти на тренерскую работу. Но они не хотят! Я же тоже работал детским тренером. Начинал с миллиона. Раньше, в середине 90-х, это были совсем другие деньги. Уже не раз говорил, что получал зарплату и со своими девочками выезжал на соревнования. Благодаря президенту кредит взял, построил дом. Хотел жить, работать. А у них теперь квартиры есть, машины. Они имеют какую-то денежную прокладку. Почему не хотят идти работать детскими тренерами?

— Заинтересованности нет.
— А какая она должна быть? Материальная? Им что, сразу зарплату министра давать? Сегодня, кстати, детские тренеры имеют зарплату и как у министра. Те, у которых есть результат. Ну, поработай пять лет, покорячься, как говорит Анатолий Афанасьевич Тозик. И у тебя все будет! Какие здесь вопросы? Вот скажите, Светлана Вячеславовна, разве, когда вы бегали, с материальным обеспечением было лучше?

— Считаю, разные времена вообще нельзя сравнивать. Мировой спорт семимильными шагами мчится вперед. И мы уже не успеваем во многом…
— Как не успеваем? В чем? Если в спортивной гимнастике около тридцати человек самых известных наших тренеров уехали за рубеж за длинным рублем в 90-е годы, то, конечно, не успели. Они набрали там деток и начали теперь конкурировать. Кто остался с нами? В некоторых других видах такая же ситуация. Какой-то вид сегодня уже неинтересен — просто потому, что для нашей страны он дорогой. И результат в нем давать тяжело: нет базы, фундамента, чтобы развиваться. А говорить, что мы отстали или отстаем от чего-то, неправильно. С каждым годом наша страна берется проводить все больше мировых первенств. В феврале, например, состоится чемпионат мира среди юниоров по фигурному катанию.

— Кстати, вокруг этого турнира серьезная заваруха развернулась. Хоккейный клуб “Динамо” настаивал, чтобы соревнования куда-нибудь перенесли, дескать, мешают календарю игр в КХЛ. Ваше отношение к противостоянию председателя БФСО “Динамо” Юрия Бородича и руководителя Белорусского союза конькобежцев Николая Ананьева?
— Для меня было бы лучше, если бы оба знаковых для нашей страны мероприятия прошли на “Минск- Арене”. Однако сроки чемпионата мира были известны заранее, и их никто переносить не будет. Более пятидесяти стран-участниц. Международная федерация финансирует.

— ИСУ на эти соревнования выделяет 900 тысяч евро!
— Поэтому какие могут быть вопросы? При этом понимаю поклонников хоккея. Процентов на 99 уверен, что наш клуб выйдет в плей-офф. Но иногда нам нужно выбирать.

— Вы говорите о выборе. И развиваете сейчас более ста олимпийских и неолимпийских видов спорта.
— 116-117.

— Вместе с тем времена настали такие, что людям советуют экономить на воде и свете. Может, и Минспорта пора пересмотреть свои подходы?
— Мы уже сужаем круг видов спорта. Сегодня у нас отсутствуют предпосылки к развитию двоеборья. Национальной команды практически нет. Закрываются отделения в ДЮСШ.

— От прыжков с трамплина тоже отказались?
— Конечно.

— Значит, трамплины в Раубичах сносят?
— Два малых мы уже убрали. Большой будем реконструировать.

— Зачем он нужен? Как памятник?
— Он пока имеет неплохой вид. Приедут россияне или еще кто. Деньги будем зарабатывать.

— Так вроде стрельбище требует внимания. Модернизировать его, и этап Кубка мира можно заполучить!
— Мы и так сначала стрельбище сделаем, лыжные трассы, а потом все остальное. Начинаем в 2012 году. Проектные работы уже заканчиваются.

— На какой срок рассчитана реконструкция?
— Думаю, года на два-три. Не все так просто в мире. Вы ведь смотрите телевизор и сами понимаете, что происходит. Дай бог, чтобы мы динамику наращивания спортивной инфраструктуры сохранили такой, какой она была в предыдущие годы.

Это мандраж

— Если сопоставить успех и финансовые затраты, то какая из национальных команд сработала в уходящем году более эффективно? Или Минспорта такой анализ не проводит?
— Анализ есть. Наверное, борьба. Грекоримляне и вольники взяли в сумме пять медалей на чемпионате мира. Мы с председателем федерации Юрием Чижом провожали команду в Стайках. Тренеры брали на себя меньшие обязательства, а мы все-таки сказали, что нужно большие, поскольку видели, что должно получиться. И, знаете, получилось. А другие виды, на которые была надежда, что блеснут, наоборот, недоработали. Вот про Шантаровича много говорили. Женская байдарка-четверка выстрелила, а мужская — провалилась. Значит, что-то не учли. Но у Шантаровича есть потенциал, база. Думаю, ему полезно такое пережить, чтобы немного одумался, остановился. Потому что если постоянно успех, успех, успех, можешь и не заметить, как к тебе приблизятся и накажут, обойдут.

— Однако даже такой успешный главный тренер, как Владимир Шантарович, говорил перед чемпионатом мира, что нет денег на УТС.
— Но он же на сбор все равно поехал! И остальные не пешком пошли. Отдельные тренеры и спортсмены говорили и будут говорить. Начинается мандраж: одного им не хватает, другого. Это они себя успокаивают! На кого-то переложить ответственность — это нормально.
Вон Сапунов почти каждую неделю звонит: то ему свет не такой, то кондиционер не так работает. Температура на один градус в зале упала — уже набирает мой номер.

— У вас с Геннадием Андреевичем прямая линия?
— Я открыт для любого главного тренера. Грекоримлянам на один градус температуру подняли — начали звонить вольники: им жарко! У каждого тренера индивидуальные требования. Или, например, с дзюдоистами разбираешься, а они говорят: “Вот нас повезли на сбор в одну страну, а нам бы хотелось провести спарринг в другой”. Третьему — туда, четвертому — сюда…

— Мне кажется, Олег Леонидович, что это вообще не ваш уровень вопросов. Неограниченный поток…
— Они звонят всем: и директору Стаек, и руководителю отрасли. А вопросы уровня министра, по вашему мнению, какие?

— Управление отраслью, контакты с правительством, Администрацией президента, главой государства, НОКом.
— Вот и управляем. Смотрим, все ли нормально, не пробуксовывает ли что. И успокоить всех тоже надо. А приезжать на тренировки к Арямнову, как вы считаете, мой уровень или нет? Я же с ним контракт подписал, нанял на работу. А если он на нее не ходит, что я должен с ним делать?..

— Как раз в отношении спортсменов контракт Минспорта санкции предусматривает. А содержание какой национальной команды не оправдало затрат в этом году?
— Я бы так не говорил: “Не оправдывает затрат”. Лучше: “Кто не выполнил плановое задание”. А они есть во всех публикациях СМИ. Я никого не оправдываю, но даже отрицательный результат — это результат. Мы, может, с тренером не угадали или тренер просчитался, не на тех спортсменов поставил, где-то вместе недоработали. Поэтому делается корректировка, сразу что-то меняется.

— Год назад мы сидели здесь же и вы прикидывали, что Беларусь может завоевать в Лондоне 30-35 медалей. Сейчас настала пора взглянуть на вещи более реально. Кто-то утверждает, что при плане в 25 медалей больше 11 наши не потянут, кто-то рассчитывает на 15-17. Каково ваше мнение на этот счет?
— Давайте так. Ну, легкоатлеты могут реально пять медалей взять? Перечислим. Те же Тихон и Девятовский. Я в них верю, они готовятся. Остапчук. Оксана Менькова: она не успела родить, как пришла ко мне, говорит: не могу дома сидеть, хочу бежать на стадион. Мирончик близко подходит, правильно? Михневич. Ну а что, Кравченко мы уже сбросили со счетов?

— Андрея уговорили выступить зимой с травмой. Это разве не ошибка?
— Не хочу влезать в тренировочный процесс. Это уже тактика. Тренеры сами решают. Правильно — неправильно. Что нужно, я им все сделаю. Есть главный тренер, старший, личный. Есть врачи, которые тоже должны отвечать. Так получается пять медалей или нет? Насчитали-то еще больше! У борцов на чемпионате мира было пять наград. Разве они не могут повторить успех?

— Так сколько прикидываем сейчас на всю делегацию? За двадцать?
— Почему бы и нет? Если все сложится. А может получиться и так, что все они займут четвертые или пятые места. Разве в спорте такого не бывает? Не знаю, наверное, есть и такие спортсмены, которые едут на Олимпийские игры, как говорят, просто прокатиться. Но все-таки, думаю, в основном все хотят показать себя с лучшей стороны и взойти на олимпийский пьедестал.

— После Игр мы часто слышим сетования олимпийцев, что вот не взяли личного тренера или массажистов повезли недостаточно. А вы недавно обнародовали свое решение отправить в Лондон начальников областных управлений. Но есть же твердая квота для прочих лиц, размер которой зависит от количества спортсменов.
— Дело в том, что каждый спортсмен может позвать на Олимпийские игры двух человек. Им выделяются пригласительные на соревнования, в которых участвует атлет.

— То есть начальники управлений используют квоты, предназначенные родным и близким спортсменов.
— Ну смотрите. На Олимпийские игры поедет 20-21 футболист. На каждого из них выделяется два пригласительных билета на игру нашей команды. То же у легкоатлетов. Например, начальник Гродненского управления скажет: “Хочу на Ивана Тихона посмотреть”. Поехал. И пока идет метание молота, он четыре дня на Играх побыл.

— Так, может, Иван захочет жену и личного тренера пригласить?
— Ради бога. Но, думаю, не все же поедут, не получится. Какие-то билеты все равно останутся.

— А спортсмены в курсе, что у них есть такое право? Я, признаться, впервые об этом слышу.
— Конечно, в курсе. Никто ничего не скрывает. Но чтобы выехать туда, тоже нужны деньги. Надо, чтобы виза была, а в Лондон не каждому ее откроют.

— Кто-то поможет родственникам спортсменов организационно?
— Я же этим не буду заниматься. Для этого есть федерации.

Лед и вода

— Мы часто заводим речь о пресловутом административном ресурсе, которым располагают многие руководители федераций. А как вы относитесь к ситуации в Белорусском союзе гребных видов спорта? После того как его руководитель Петр Прокопович лишился должности главы Нацбанка, многие его спортивные проекты застопорились. К примеру, одно из писем в редакцию сигнализирует о том, что в Светлогорске прекратилось финансирование строительства гребного канала и базы. Зато там продолжается возведение очередного ледового дворца.
— Я уже говорил, что у нас многие проекты притормозились. Мировой финансовый кризис коснулся и нас.

— Возведение ледовых дворцов никто не останавливает. Неужели все-таки доведут их количество в стране до полусотни?
— Ледовый дворец можно использовать экономически намного эффективнее, чем гребной канал. Он функционирует 365 дней в году!

— Хорошо, абстрагируемся от спорта высших достижений, поговорим об использовании с толком сооружений. На мой взгляд, куда полезнее было бы строить бассейны. Народ-то какой хлипкий растет. Каждый пятый школьник имеет серьезные проблемы со здоровьем!
— Считаете, что в бассейне человек будет более здоровым, чем тот, кто занимается на льду? Странно.
Вы как биатлонистка наоборот бы сказали! А я уверен, что больше плюсов у ледового дворца. В нем постоянная температура зимой и летом. Нормально это сказывается на сердечной мышце? Да. А воздух какой? Ни пыли, ни грязи, ни один возбудитель не выживет. Повесишь на себя килограммов пятнадцать обмундирования. И сразу граммов 500-800 веса за тренировку потеряешь.

— Поняла, это вы по собственному опыту судите.
— В детстве мы все в хоккей зимой играли. Сами заливали площадки, коньки, клюшки делали. Все через это прошли. А бассейны и так строят. Посмотрите, сколько их открыл губернатор Минской области Борис Батура в районных центрах: в Борисове, Молодечно, Любани. Сейчас проектируются в Березино, Столбцах, Червене. 25 метров. Спортивный зал рядом 20 на 40. Легкие и дешевые конструкции, как в любанском варианте. Да, писали, что одно там не так, другое. Но доводку, отладку сделали.

Поздравление от ВАДА

— В самом деле, государство, как ему ни трудно, не забывает про спортивную инфраструктуру. А вот как обстоят дела у Национального антидопингового агентства? Помнится, в августе исполком НОКа постановил, что Минспорта не выполнило решение Олимпийского собрания от 9 апреля 2010 года в части обеспечения качественной работы НАДА.
— Мы с Минфином разговаривали, ставки в НАДА должны увеличиться. Решение НОКа для нас закон. К тому же забираем под наше управление антидопинговую лабораторию. Уже есть понимание в этом вопросе со стороны министра здравоохранения Василия Ивановича Жарко… Вот недавно пришло поздравление с Новым годом от ВАДА. Благодарят за работу.

— По-моему, своим поздравлением ВАДА просто напомнило об обязательствах белорусской стороны. Ведь условия имплементации Антидопингового кодекса наша страна не выполняет!
— Работаем. Многое могли, конечно, еще в начале года сделать, но вы сами знаете, какая была ситуация. Никто же не ждал, что все так получится. Сегодня мы спали, завтра проснулись и смотрим: все другое…

— Говорите, лабораторию забираете в свое ведомство. Но спортивные медики и так жалуются, что получают процентов на двадцать меньше, чем их коллеги из Минздрава.
— Поэтому дано поручение, чтобы все сбалансировать.

— Выполнено ли постановление исполкома НОКа “до 30 сентября 2011 года включить в регламент чемпионатов Республики Беларусь обязательный допинг-контроль”?
— Пока все осталось по-прежнему. Хотя мне сложно сейчас ответить. В принципе можно сделать звонок в директорат национальных команд и узнать. Решение есть, значит, мы потихоньку выполняем. Возможно, существуют моменты, нюансы, которые чему-то противоречат. Если бы было все так просто, я одним приказом сделал бы, и все. Проблем никаких нет. Значит, или в финансы упирается, или вразрез с законодательством идет.

— А как насчет постановления исполкома НОКа по организации регулярного допинг-контроля в клубных командах?
— То же самое: значит, есть нюансы по законодательству.

— Коль мы коснулись темы законотворчества, уместно вспомнить, что в начале декабря президент России подписал закон о дисквалификации тренеров и врачей за использование допинга их подопечными. В случае обнаружения запрещенного вещества у несовершеннолетних будут давать три года! А у нас какие подвижки в этом плане?
— В следующем году в парламент будет вноситься на рассмотрение закон о профессиональном спорте, где прописана ответственность тренеров. Раньше мы могли только рекомендовать тому или иному учреждению расторгнуть с ними контракт. Теперь будет следовать увольнение, наложение какого-то вето.

— Практика показывает, что публично спортсмен, как правило, берет вину на себя. И в России, во избежание этого, допинг-случаи станут рассматривать суды.
— Пропишем и это. Проекта закона, правда, пока нет. Мы еще только все собираем. Не так все просто.

— А помните, в августе как раз перед обсуждением темы допинга и НАДА вы выпроводили меня с заседания исполкома НОКа?
— Просто перед началом заседания поднялся Геннадий Павлович Алексеенко и предложил этот вопрос рассмотреть в узком кругу. Исполком согласился. И я соблюдал регламент. Хотя никакой тайны не было, а вы, Светлана Вячеславовна, и так все знали и правильно потом написали. Поэтому никаких личностных претензий. Но раз сказали “в узком кругу”, значит, в узком кругу.

Спор про распил

— Что-то НОК в последнее время увлекся ограничениями. Вот и на прошлой неделе исполком собирался кулуарно, хотя обсуждался важный вопрос журналистских квот на Олимпийские игры.
— Ну, вы знаете, что когда я собираю коллегию Минспорта или свою комиссию НОКа по подготовке к чемпионатам мира и Олимпийским играм, то вас приглашаю постоянно.

— Как член исполкома НОКа поясните, пожалуйста. Сроки строительства штаб-квартиры НОКа затягиваются. В чем дело? Российский инвестор отказался от своих обязательств?
— Да. Но лучше обратитесь к Игорю Николаевичу Заичкову или Сергею Семеновичу Тетерину, которые курировали этот вопрос. Скажу только, что по поручению главы государства объектом теперь будет заниматься столичное управление строительства. Может быть, после Олимпийских игр откроем. У членов НОКа будет новый кабинет. Место шикарное.

— Глянешь в окно, а там кладбище…
— Кто-то сказал: не мертвецов надо бояться, а живых.

— Как вы восприняли эмоциональный спич Натальи Петкевич, прозвучавший на августовском заседании исполкома НОКа? Руководителя Белорусского лыжного союза возмутила схема, по которой у нас распиливают деньги, выделяемые спонсорами на спорт.
— Думаю, там сегодня все нормально. И тогда было нормально. Пришли, посмотрели, разобрались, что и куда. Просто тогда время тяжелое было. Каждый искал копейку. Эта задача была поставлена не только перед министерством, но и перед федерациями. Но пирог один. И стоял выбор: или поддержать игровые виды спорта, или… Потому что президент страны на майском совещании сказал: посмотрите заработные платы администраторов клубов, отдельных игроков, соответствуют ли они уровню специалистов, нет ли перекоса. Вы помните, что было приостановлено действие указа N 116 о господдержке. Работал только N 300, а с него много не возьмешь. Поэтому и начали все смотреть. А функционеры, как и спортсмены, — люди горячие. Но хорошо, что есть спор, потому что только в споре можно найти истину.

— Однако, несмотря на все сложности, представительство клубов в ОЧБ только растет. Много копий сломано вокруг “Лиды”…
— Моя позиция здесь такова: “Лида” должна быть фарм- клубом “Немана”. Но решение принимал губернатор Семен Борисович Шапиро.
Он человек целеустремленный в этих вопросах, очень сильно поддерживает спорт. Сказал, что для Лиды клуб нужен, а спонсоры будут. Хотя, с моей точки зрения, надо сначала хоккеистов вырастить.

— Часто ли случается, что вы имеете одно мнение, а приходится подчиняться другому? Ведь хочется думать, что министр управляет всем спортом.
— Но все наши федерации — общественные объединения. Государство не должно вмешиваться в их работу, хотя находить общий язык стараемся. Конечно, нельзя сказать, что я не могу повлиять на ту либо другую федерацию. Однако разве мое мнение всегда может быть правильным? Думаю, нет. Свою точку зрения я высказываю. И когда большинство доказывает иное, то я, хоть и министр, должен подчиниться. А время покажет, кто был прав.

Экспертиза бизнес-планов

— На всем ли удалось настоять во время формирования окончательной редакции нового указа о поддержке спорту?
— Вы видели этот указ? Он очень сложно читается и воспринимается. Но в нем объединено все, что наработано за последние шесть- семь лет. Надо было сгладить, убрать противоречия, чтобы в законодательном плане все было выстроено и понятно. И это главное.
Все плакали, что убрали эту “барщину”, когда за каждым клубом закреплены предприятия. Но сейчас в Минспорта на экспертизу клубы присылают свои бизнес-планы, рассчитанные до 2015 года. И я посмотрел, что многие находят себе спонсоров. Все нормально! Да, говорят, что придется больше бегать. Но президент принудил их к этому. Кто рванет назад, тот проиграет. Они учатся. Хотя я им говорил, что надо было думать раньше, когда проект указа только верстался. А теперь вы что, хотите до 1 января, за оставшуюся неделю, успеть научиться?

— Заворачиваете их бизнес-планы назад?
— Конечно. Например, на совещании президентом была поставлена задача, что к 2015 году доходы от хозяйственной деятельности должны составлять 50 процентов от общей сметы клуба. А они планируют на 2012-й лишь 2-3 процента! Все же умные. Однако мы настаиваем. Также смотрим, сколько на детский спорт выделяется. Указом прописано 25 процентов. Кто-то просит эксклюзивное право: мол, мы такие красивые, хорошие. А я говорю: “И где это прописано? А федерация что об этом говорит?” Поэтому им сложно.

— Они пытаются сделать реальные для исполнения бизнес-планы. Минспорта им не позволяет, навязывая свои цифры. В конце 2012 года, когда придет пора отчитываться, клубы пожалуются: дескать, мы и не хотели эти обязательства брать. А санкции не предусмотрены.
— Если они так скажут, их закроют. Потому что просто не выживут. Ведь кто является учредителями клубов? В основном облисполкомы. Губернатор соберет наблюдательный совет, потребует отчета. Бизнес-план не выполнен — все, закрываем клуб, финансирования не даем. Решение будет принимать и федерация, и министерство.

Разговаривая, министр постоянно сбрасывал многочисленные звонки, поступающие ему на мобильный телефон. Однако вечно так продолжаться не могло. Когда до него дозвонился помощник президента Игорь Заичков, Олег Леонидович извинительно произнес: “Да вот еще отвечаю на вопросы Светланы Вячеславовны”. Пришла пора удалиться восвояси, хотя заготовленные темы были, конечно, еще далеко не исчерпаны…