НеПРОФИЛЬный актив. Владимир Глазунов: о шрамах Крутова и слезах Родниной

Кажется, и сам Владимир, тонкий, внимательный и неизменно доброжелательно настроенный к гостям студии собеседник, вышел из тогдашнего телевидения, устойчиво ассоциирующегося у меня с Валентиной Леонтьевой и ее программой “От всей души”. Его “Рожденные в СССР” — тоже от всей души, и каждый вопрос Глазунов задает своему гостю с нескрываемой симпатией, словно человеку, которого отлично знал и любил еще с детства.

— “Рожденные в СССР” — едва ли не единственная известная мне телепрограмма, на которую приходят исключительно звезды — в исконном понимании этого слова…
— В моей программе никогда не будет звезд дутых. Мальчиков и девочек, шагающих из одного бездарного сериала в другой, из одного шумного ток-шоу в следующее, еще более скандальное, таковыми считать никогда не буду. Смешно сравнивать их с мастерами, заслужившими звездный статус качеством своей работы. “Бабло”, конечно, иногда побеждает зло, но искусство все же живет другими критериями. А то, что советские звезды не меркнут и сегодня, лишь подчеркивает, что их звездный статус — самый что ни на есть настоящий.

— Тем не менее не могу не спросить: после каждой ли встречи чувствуете себя духовно обогащенным или есть те, кто буквально вытягивает энергию?
— Как любит говорить современная молодежь, я настроен на позитив. Кроме того, формат программы таков, что мне незачем выуживать что-то горяченькое из личной жизни гостей. Нет и приготовленной массовки, которая разыграет любой сюжет, лишь бы удивить зрителя.
Не думаю о рейтинге, не забочусь о рекламодателях и не считаю минуты разговора — у меня общение измеряется часами. А еще я слушаю. Это очень важно: слушать и слышать! Отсюда, наверное, и рождается доверие ко мне как к журналисту, который должен максимально раскрыть собеседника, а не солировать на его фоне, чем, увы, страдают иные коллеги. Они и вопрос задают, и сами же на него отвечают, не понимая, как глупо выглядит это отсвечивание собственной личности в эфире.
Хотя, конечно, бывают в студии и люди, которые неприятны в силу разных причин. Алан Чумак… Лика Стар… Лион Измайлов… Вот они как раз, видимо, вытащили из меня ту самую энергию, про которую вы спрашиваете.
Был случай, когда Измайлов неожиданно встал и покинул эфир лишь потому, что мы сократили видеофрагмент его номера. Хронометраж программы не позволял показать больше. И вдруг у Лиона, совершенно неожиданно для меня, началась истерика!
Он уперся и требовал, чтобы мы посмотрели его архивное выступление до конца, а не сидели и не общались со зрителями в прямом эфире. Я настаивал на обратном, хотя бы потому, что технической возможности что-то изменить уже не было. Лион же ничего не хотел слушать. Не добившись своего, он просто сдернул с себя микрофон и убежал из студии…

— В прямом эфире?
— Да, ситуация получилась, мягко говоря, неординарной. Я остался один, и здесь посыпались зрительские звонки… Жаль, Лион ушел и не слышал, что говорили люди. Он бы понял, что о нем и его юморе думает народ на самом деле.
Да, это было неприятно, потому как ни в одном из 1800 моих прямых эфиров ничего подобного не случалось. Пришлось изворачиваться всевозможными способами и как-то заканчивать без ретировавшегося юмориста.
Через несколько лет мы встретились в коридорах Останкино, и Измайлов спросил, когда он сможет прийти к нам вновь. “Никогда”, — ответил я…
А еще есть откровенно скучные люди, точнее, скучно говорящие… Но и это нормально — не все обучались ораторскому искусству. Не все избалованы прессой, и порой не каждый понимает, что сейчас его смотрят и слышат миллионы людей, которых одной терминологией увлечь невозможно. Особенно любят уходить в подобные дебри люди науки, философы, да и артисты со спортсменами тоже имеют такую привычку.

— Есть ли у вас герои-любимцы, с которыми хочется встречаться еще и еще?
— Как правило, это те, которые очень любят меня: Эльдар Рязанов, Люба Успенская, Александр Розенбаум, Александр Ширвиндт, Лайма Вайкуле, покойная Людмила Гурченко.
Эльдар Саныч — самый недисциплинированный участник программы. Он сам себя так называет, когда встречаемся. Дело в том, что я много раз звал его на эфир, а он постоянно не мог: то съемки, то болезнь, то отдых на море…
А познакомились мы давно, на кинофестивале “Ника”. Хотел было подойти к нему перед церемонией открытия, представиться и пригласить на программу, но знаменитый режиссер был окружен таким количеством моих коллег, что я постеснялся. Потом стою, пью кофе, и вдруг кто-то как хлопнет меня по плечу! Оглядываюсь — Рязанов. Он говорит: “Видишь, сам подошел. Ты — молодец, всегда смотрю твоих “Рожденных в СССР”! Так мы и познакомились…
На самом деле это нормально, что ностальгия свойственна практически всем людям, выросшим в СССР. Скажем, Ширвиндт и Розенбаум тоже не просто памятные участники моих передач, они еще и благодарные зрители. Наши общие знакомые неоднократно говорили, что просмотром тех или иных программ канала они обязаны исключительно Александру Анатольевичу и Александру Яковлевичу, которые им звонили и просили срочно включить “Ностальгию”.

— Отдаете вы должное и красивым женщинам…
— Ольгой Кабо я просто восхищаюсь. Хотя бы потому, что в свои 44 она снова ждет ребенка. Оля очень открытый и ответственный человек. Необычайно строга к себе и предельно серьезно готовится к интервью. Сейчас мы планируем с ней сделать программу под названием “Фотоальбом” — еще один мой проект на канале “Кто есть кто”. И там она обещает рассказать о всех своих мужчинах — в творчестве и не только.
Настя Волочкова — отнюдь не дура, хотя в таком качестве ее хотели бы видеть многие. Но нет, она скорее прагматична. Например, благотворительность — это ход, который ей когда-то присоветовала мама, чтобы можно было выступать даже тогда, когда запрещают продавать билеты на ее концерт, — с подобным она тоже сталкивалась.
Впрочем, отдавая должное Насте, замечу: она всерьез увлеклась этим и действительно реально помогает людям. Вот недавно был на ее благотворительном концерте в “Крокус Сити”. Великолепное шоу, мало, кстати, напоминающее классический балет…

— За это ее часто и осуждают.
— Так это именно то, что Насте надо! Чтобы не забывали, говорили о ней чаще, чем о Собчак… Отсюда эти обнаженные фотосессии на островах, заигрывания с Басковым и прочими продуктами шоубиза.

— Кто вас удивил и кардинально изменил представление о себе как о человеке, о котором уже сложилось устойчивое мнение?
— Жириновский. Признаюсь, волновался за программу, потому что неоднократно был свидетелем того, как он становился неуправляемым в эфире. Но затем, уже после знакомства, пришел к выводу, что виной тому коллеги, которые не очень-то и собой умеют управлять.
Не скажу, что Владимир Вольфович меня чем-то так зацепил, что вспоминаю нашу встречу с придыханием. Он весьма вменяемый человек и довольно покладист, если ведешь себя с ним правильно.

— В чем же его секрет?
— Кто-то говорит, что он кремлевский проект, кто-то считает его спасителем России, кто-то — шутом, но мне его разгадывать вовсе не интересно.

— А кого интересно?
— Тех, кто многого добивается и не останавливается на достигнутом. Это вообще редкое качество в нашем человеке, склонном к самоанализу и рассуждениям на самые разные темы, хотя в это время можно заняться полезным трудом на благо отечества и самого себя.

— У вас бывали и Никита Михалков, и Андрей Кончаловский. Они, по-моему, всегда в движении…
— Согласен. Оба очень интересные люди, художники большого дарования — можно много говорить о них. Откуда это все? Конечно, порода. Когда у тебя такие предки, когда с раннего детства можешь общаться с лучшими, талантливыми и одаренными людьми страны, это зря не проходит.
Во-вторых, у каждого человека есть амбиции и естественное желание нравиться людям. Желание выделиться… Желание власти… И постоянное стремление доказать маме и папе, что я МОГУ, что я НЕ ХУЖЕ, что со мной НАДО считаться! Хоть и мамы с папой нет давно… Но это я уже не только про Михалковых говорю…

— Знаю, вы давно и много снимаете документальное кино. О ком из ваших собеседников с удовольствием сделали бы фильм?
— О многих. Об Эльдаре Александровиче не только снял бы, но и книгу написал бы. О Гурченко, Толкуновой и Зыкиной. О Магомаеве и Кобзоне… О Родниной, о Карпове… Это не просто звезды. Это люди с такими характерищами, что нам и не снилось.
Возьмем Анатолия Карпова. По идее антипод Гарри Каспарова — личности, прямо скажем, с гиперактивной либеральной позицией. Но, общаясь с ним, понимаешь, что у Карпова — человека очень умного и действительно гениального — не было другого выхода, как в 70-х стать символом советской системы. Разумеется, это наложило отпечаток на всю его последующую жизнь: для многих он и остался знаком эпохи.
Равно как и Ирина Роднина, плакавшая на пьедестале зимних Игр в Лейк-Плэсиде. Думаю, если провести опрос наших телезрителей на тему, какая картинка вызывает у вас ассоциации с СССР, то ее слезы, равно как и отлет олимпийского Мишки из “Лужников” в 80-м, наберут немало голосов.
Это очень дорого, когда твои переживания и эмоции настолько проникают в сознание людей, что они несут их через всю жизнь.
Карелин поразил высоким интеллектом. Он настоящий боец, и в политике, кстати, тоже. Обожаю, когда ко мне приходят фигуристы… Они все — легенды нашего советского спорта: Роднина, Бестемьянова, Букин, Водорезова, Чайковская…
Мы сразу начинаем вспоминать, как искренне огромная страна любила спорт, а фигурное катание — в особенности. Улицы пустели, когда шел чемпионат мира или Европы. Бабушки и дедушки, мамы, папы и их дети замирали у экранов телевизоров и ждали, что 6,0 поставят именно нашим…
Это сейчас у себя в эфире узнаю о купленных судьях, планируемых победах, зависти и конкуренции, а тогда для нас был важен только спорт и обязательно победа! Кроме того, все фигуристы очень музыкальны, мы много с ними говорим о музыке. Особенно с Еленой Анатольевной Чайковской: она имела возможность подбирать для выступлений своих учеников мелодии, недоступные обычным советским гражданам.
Роднина недавно рассказывала мне, как тайком перевозила в СССР пластинки “Биттлз”, пряча их среди деревянных коробок, как экономила на суточных, чтобы купить шмотки и в первую очередь, конечно, джинсы — безусловный и бессмертный хит тех времен…
Попутно я снял бы очень забавные вещи о Павле Грачеве, Стасе Садальском, Михаиле Горбачеве…. Впрочем, здесь уже не о характерах надо говорить, а о выживании в предлагаемых обстоятельствах.
Каждый человек по-своему интересен. Например, Стас Садальский. Он довольно странная личность. Для кого-то полный неадекват — поросенок, поносящий всех и вся. Для меня — товарищ, с которым можно поговорить обо всем открыто, пошутить, поприкалываться друг над другом. Послушать море лести и ведро критики. Но после этого не надо удивляться, если разговор будет выложен в его ЖЖ или в “Ютьюбе”.
Однажды Стас пришел ко мне на эфир в абсолютно разобранном состоянии, пьяный в стельку и вдобавок с бутылкой коньяка… Оказывается, он приехал с похорон Натальи Гундаревой.
Эфир, конечно, был ужасным и запомнился мне надолго. Стас орал на зрителей, оскорблял их… Но он это очень хорошо запомнил и на следующем эфире — через пару лет — извинился публично передо мной и зрителями.

— Как считаете, актер должен казаться небожителем или все же обязан быть готов раздеться перед зрителем?
— В первую очередь актер, как, впрочем, и любой человек, должен быть умным. Ну или таковым казаться, когда говорит… Увы, моя практика общения показывает, что это не всегда так. Иногда, когда слушаю рассуждения некоторых актеров о том, как нам обустроить мир, думаю: может, и хорошо, что раньше людей этой профессии в высший свет вообще не пускали, и считаться с их мнением было изрядным моветоном.
Зато теперь времена так изменились… Посмотрите, из кого состоит так называемый высший свет. Там же одни актеры…

— Спортсмены и тренеры как-то выделяются из общего ряда ваших героев?
— Прежде всего они очень точные и пунктуальные люди. Валерия Газзаева многие знают как чрезвычайно экспрессивного человека. Мне же он запомнился как хладнокровный профессионал. Во всяком случае, мало кто так чувствовал стремительно убегающее время прямого эфира и так же четко и по существу отвечал на все вопросы, не растекаясь, что называется, мыслью по древу.
Совсем недавно гостем программы был прославленный хоккеист Владимир Крутов. Общение с ним не могло не впечатлить. Говорил он не так много, как хотелось бы, но, слушая его, я понимал, что в жизни Владимира, кроме хоккея и семьи, нет ничего.
Причем семью я не зря поставил на второе место. Как вырабатывалась психология советских победителей, Крутов — игрок знаменитой “Красной машины” — знает на собственной шкуре. Он же на пятачке частенько играл, поэтому все лицо иссечено шрамами и ссадинами, сломан нос — такое вот наследие большого спорта.
Володя, возможно, не очень красноречив, но он настоящий. Герой тех времен, который много не рассуждал, а шел на площадку и выигрывал золото для своей страны.
Тогда вариантов было немного. Или ты первый, или никакой. Не знаю, хорошо это или плохо — победа любой ценой, однако такие были времена. СССР показывал свою самодостаточность не только в политике, но и в спорте, который считался ее естественным продолжением.

— Времена, по сути, мало изменились: России вновь нужны победы, поднимающие самооценку. В не самом богатом Дагестане вдруг, как феникс из пепла, возникает суперклуб “Анжи”, который в состоянии купить, сдается, любого игрока в мире.
— Ну а что странного? Генетическая память — сильная штука, и большой стране по-прежнему нравится побеждать, ей хочется, чтобы о российских спортсменах говорили в мире. Кстати, к проекту под названием “Анжи” отношусь с уважением. Это хорошо, когда в Дагестане появляется богатая команда. Причем не только материально богатая, но и духом тоже, с желанием побед, с сильным потенциалом.
Давайте не будем ханжами: большой спорт никогда не был бюджетным, деньги практически всегда являлись тем краеугольным камнем, на котором базировалось это здание. Так что пожелаем и многодетному благотворителю Роберто Карлосу, и Юрию Жиркову, и Самюэлю Это»о новых побед, а Дагестану — мира!

— Белорусы отличаются от российских собеседников?
— Для меня все люди одинаковы. Мы, рожденные в СССР, хорошо помним прозрачность границ, гостеприимство, отсутствие вражды…
Увы, многое изменилось. Всегда настораживают любые негативные национальные проявления. Национальная идея сама по себе вещь неплохая, но многие люди очень быстро могут сделать национализм фашизмом. А это уже страшно! И потому особенно сейчас так важно проявлять терпение друг к другу. Не давать выхода негативу по отношению к иной нации, даже если вам кто-то яростно доказывает, что все вокруг сволочи и негодяи, а наша нация в белом фраке.
В прямом эфире я неоднократно говорил, что очень люблю Беларусь и белорусов. Вы прямолинейные, чистые и добрые… Может, поэтому у меня и друзей много среди вас. Я очень люблю Гостюхина, Тихановича и Поплавскую.

— Кто из сегодняшних белорусов вам более всего близок и интересен?
— Ваш президент не может быть неинтересен. Вот про кого надо снимать кино! Причем этот фильм был бы очень похож на наше старое доброе советское кино, почему-то так кажется.
Лукашенко ассоциируется у меня исключительно с теми временами. Такой типичный председатель колхоза, знающий о своем хозяйстве все: начиная с того, какая деталь сегодня сломалась в тракторе Васи-механизатора и с кем идет в кино дочка продавщицы сельпо Зинаиды Петровны.

— С кем вы хотели бы встретиться из тех, кого уже нет на этой земле и кто оставил после себя яркий свет? О чем спросили бы?
— С Пушкиным, Есениным, Маяковским… Я просто бродил бы с ними по Москве и болтал обо всем на свете, иногда останавливаясь у их же памятников нерукотворных… А спросил бы?.. Если бы им пришлось прожить жизнь с самого начала, закончили бы они ее столь нелепо? Дуэлью… Самоубийством… Сифилисом…
А еще с Лениным хотелось бы пообщаться. Я много читал о нем в самых разных источниках, и что-то подсказывает, что вожди-последователи его версию построения коммунизма исказили весьма значительно.

— Как долго еще вам будет интересна эта программа? Ведь, по сути, любое, даже самое приятное дело рано или поздно превращается в рутину…
— Мы уже восемь лет почти ежедневно работаем в прямом эфире, но я не устал. Думаю, программа будет интересна еще очень долго. Увы, мы не молодеем, а только становимся старше, а это значит, что с каждым годом лишь добавляется количество тех, кому есть что вспомнить. А с возрастом приходит мудрость даже к тем, от кого этого не ожидаешь.
Вдохновение же черпаю в героях своей программы. Мы всегда говорим о себе тогдашних — молодых и энергичных. Когда потенция была! Когда рекорды били! Тогда жизнь казалась бесконечно долгой. И когда начинаешь вспоминать все это, столько сил появляется… А у вас разве не так?