Тур 26. Игорь Логвинов: наизусть

— Так у нас заведено. Назавтра после каждой игры работаем. И только затем — выходной.

— Думаю, ты не сильно расстроился тому, что не удалось одержать четвертую подряд победу?
— Как сказать? Хотелось одолеть и “Гомель”, но, увы, не получилось. С другой стороны, могло случиться и поражение.

— Про такие ничьи, добытые за считанные секунды до конца, говорят — дороже иных побед.
— Согласен — до финального свистка оставалось всего ничего. Это еще один показатель того, что матч длится не девяносто, а девяносто пять минут — с учетом компенсированного времени.

— С выходом на второй тайм нападающего Ковеля вместо опорника Годвина команде было дано указание атаковать активнее?
— Мне неизвестно, какими были индивидуальные беседы тренеров с этими игроками. Знаю только, что с поражением мириться мы совсем не хотели — помчались к чужим воротам и могли даже выиграть!

— Тебе удалось нейтрализовать выходы один на один Платонова и Шерякова. Какой труднее?
— Эпизоды похожие. Расстояние между нами было невелико. Возможно, нападающие неудачно распоряжались мячом. Помню, получилось так, что один из тех ударов я голеностопом отразил — так чуть травму не получил.

— Ты был начеку и после ударов того же Шерякова, Алексиевича, Алумоны. Какой из них вышел самым коварным?
— Да все могу назвать опасными. Наверное, гомельчане старались чаще бить из-за того, что мяч был очень скользким. Игра-то была вечером, и на газоне образовалась роса. Так что порой действительно было неприятно. Особенно когда после приема мяча руками брызги на лице оказывались.

— Основания для назначения пенальти на 82-й минуте, по-твоему, были?
— Не могу знать. Видел только, как Шеряков убрал мяч под левую ногу и замахнулся для удара. А затем наш защитник — кажется, это был Жан Бозга — спиной закрыл мне обзор.

— Знал, как будет пробивать пенальти Кашевский?
— Нет. Пытался угадать направление удара. И отразить его почти удалось. Еще бы чуть-чуть…

— Многие нынче обращают внимание на то, что ваша четырехматчевая серия без поражений совпала с твоим появлением на последнем рубеже.
— Просто так получается. Это все спонтанно. Совпадение, только и всего.

— До этого два месяца трудно было без практики? Ты ведь всюду, где раньше не играл, был основным вратарем…
— Да, с 2003 года. Ну ничего страшного — это тоже опыт. Я, конечно, еще не играющий тренер, которому сорок лет. Но для вратаря так, может, иногда даже и хорошо. Посмотришь за игрой со стороны. Бывает, подумаешь: слава богу, что этот матч пропускал. Как, например, после апрельской встречи с “Шахтером”, которая завершилась нашим разгромом — 0:7.

— Наравне с “Гомелем” очков давеча недосчиталось и “Динамо”. Значит, отдаленнее для вас бронза не стала.
— Таких задач на сезон перед нами не ставили. Но это не значит, будто мы завершаем чемпионат налегке, безо всякого турнирного интереса. Главный тренер серьезно мотивирует команду не просто каждый день — каждый час. И любая игра для нас как последний бой.

— Вадим Скрипченко — особенный тренер?
— Могу сказать, что это первый из наставников, с которыми мне довелось поработать, настолько основательно занимающийся изучением соперников. Постоянно и детально смотрим видеонарезки их встреч. По-моему, такого не было даже у Александра Николаевича Башмакова, много лет назад тренировавшего минское “Торпедо”. Сейчас же что “Шахтер”, что “Гомель” мы знали наизусть. Например, кто и как из игроков соперника исполняет “стандарты”. И это также помогло удачно провести последние матчи.