Человек года. За которой хочется идти

Ставят плюсик, поднимая поданный буквально на флажке рассказ из подвала таблицы все выше и выше, к желанной тройке лауреатов, которые будут одарены денежными премиями.
Скандальный прогресс белорусского автора наиболее трепетные посетители сайта (разумеется, ими являются сами участники творческого турнира) замечают мгновенно, потому как не увидеть его может только ленивый. И поначалу задушевные и теплые рецензии сменяются гневными тирадами в адрес одноразовых гостей, не проявляющих никакого желания плюсовать таким же образом и другим претендентам.
По похожей схеме работает еще одна команда — российская, поднимая наверх некоего Иванова, ее члены регистрируются, словно следуя какой-то безжалостной компьютерной программе, оставляя комментарии удручающе однообразного содержания. “Низкий класс, нечистая работа”, — сказал бы мой друг Вова Залипухин, повторив слова классика. И ведь был бы прав…
По сравнению с этой безликой массой поддержка белорусского рассказа кажется хорошо организованной акцией специально обученных людей. Люди эти не только оставляют оригинальные комментарии, но с охотой вступают в перепалку с волжанами, демонстрируя изысканность стиля и подчеркнутую иронию к доводам оппонентов. Каюсь, мне нравится эта веселая и неустрашимая команда — тем более что практически каждого ее члена я знаю в лицо.
Это мои друзья по сайту “Одноклассники” — те, кто двигает вперед рассказ Сергея Щурко под незатейливым названием

Я люблю тебя, Сашка

Больше всего мне нравится название — сейчас я добавил бы в произведение ряд существенных коррективов и художественных изысков. Но тогда спешно написанный в течение сорока пяти минут рассказ был так же стремительно просмотрен на предмет наличия заметных ошибок (люди знающие поймут, что я имею в виду) и заслан в конкурс, до окончания которого оставалось немногим более двух недель.
Не знаю, как я вообще оказался на этом сайте и почему вдруг решил поучаствовать в чемпионате коротких произведений о любви. Скорее всего, в поисках денег для нашего благотворительного проекта “Мечты сбываются” — моя рабочая тетрадка была испещрена заявками и потенциальными адресами, куда нас просили явиться с благородной миссией, а желающих из мира спорта было не так, чтобы очень много. А здесь первый приз размером в тысячу долларов, считай, два недорогих ноутбука — лучшего по теперешним временам подарка для детей не придумать.
Приняв решение участвовать, я целые две минуты выбирал объект приложения творческих усилий — главного героя произведения. Конечно, самая первая любовь была у меня в школе, а вернее, сразу после нее — во всяком случае именно тогда мне зачем-то хотелось жениться, как никогда потом, но черт возьми…
Она лукаво смотрела на меня своим карим глазом из-за груды развалившейся в творческом беспорядке полочной макулатуры. Единственная удачная обложка благополучно канувшего в Лету журнала “Наш БАТЭ” укоризненно напоминала мне, что в погоне за скоростью можно потерять главное.
Главной, конечно, была она — Саша Герасименя, в угоду поднимающемуся бренду закутанная в фирменный шарфик клуба Капского. Каюсь, до сих пор не могу понять, как знаменитый менеджер мог дать добро на выпуск такого провинциального по исполнению и наполнению журнала, к редактированию которого к тому же еще не имели ни малейшего отношения ни Серега Дашкевич, ни Андрюха Вашкевич.
Саша на обложке была благотворительной акцией имени нас и мессиджем редактору журнала о том, что подобные издания не стоит ограничивать и без того небольшой аудиторией фанатов клуба в родном Борисове. Впрочем, тогда, в минуту короткого мозгового штурма, эта ошибка молодости сыграла свою роль, и мои пальцы выбили на клавиатуре четыре признательных слова.

Не имей сто рублей

Взахлеб написанный рассказ требовал от меня очевидных организаторских усилий по его продвижению, ибо если в положении конкурса декларируется намерение организаторов полностью довериться голосованию посетителей сайта, то, конечно, у участников были все основания подключить к голосованию друзей, имеющих в пользовании хотя бы один компьютер.
Дело, в общем-то не носящее ярко выраженного криминального оттенка, а, наоборот, способствующее укреплению собственного эго — в самом деле, равнодушных к тебе людей трудно заставить сделать то, чего они не хотят.
С отзывчивыми друзьями у большинства претендентов были очевидные проблемы, и поэтому многие пошли по проверенному пути, голосуя друг за друга. Последний раз с примером подобной корпоративной солидарности я сталкивался где-то в начале 2000-х, когда в мои обязанности входило подведение итогов конкурса на лучшего спортивного журналиста страны. По голосованию сотрудников одной спортивной газеты (слава богу, не моей) можно было безошибочно определить рассадку журналистов по кабинетам. Я — за Васю, а Вася — за меня…
За самарских Вась и Кать голосовать как-то не хотелось — в принципе я не очень люблю самодеятельную прозу, а уж тем более стихи, и потому выбора не оставалось. Брошенный в социальную сеть клич отдать голос за рассказ о Саше (“ну если понравится, конечно”) и сделать при этом благородное дело имени двух ноутбуков нашло горячий отклик в сердцах очных и заочных друзей. Кроме того (советую, кстати, всем), я действительно понял, на кого из них можно положиться в уже более серьезном деле.
Подобными усилиями Любимая Сашка двигалась по турнирной таблице, как Юра Гагарин в начале своего бессмертного полета — вертикально вверх, набирая скорость с каждым прожитым днем. Автор же, растроганный вниманием друзей, даже решил ради потенциальной победы перевести стрелу в саму же Самару, подарив эти буки каким-нибудь местным нуждающимся детям.

Обрезанные крылья победы

Ради этого я готов был помириться с Саней Глебом, удачно игравшим тогда в местных “Крыльях”, и подгадать награждение лауреатов к его появлению в славном граде. Не переться же туда самому. Правда, для этого Саше пришлось бы расстаться с еще одной штукой баксов — он не смог бы (я уж его знаю) не присовокупить к победе представителя белорусской школы и свою часть. Короче, мы сделали бы все красиво — надо было только выиграть конкурс. Но…
Справедливость, надо полагать, восторжествовала — после вмешательства возмущенной общественности меня и предприимчивого Иванова не пустили дальше решающего тура голосования. А жаль, я представил, как неожиданно обрадовались бы все собравшиеся объявлению Саши Глеба о том, что победитель перепоручил ему прогулять выигрыш в ресторане — разумеется, вместе с финалистами, ну или пожертвовать на тамошних детей. Надеюсь, они сделали бы правильный выбор, задумавшись на секунду, что эти белорусы не такие уж и мудаки. А может даже и наоборот. Я знаю, русские отходчивы…
Впрочем, наше общее поражение не огорчило моих друзей, а лейтмотивом общих настроений разных, по сути, людей стала радостно-вопросительная фраза: “Ну а Саша-то что?”
И в самом деле — что? Она отдала должное теплоте рассказа, искренне огорчилась тому, что “тема не прокатила” и… улыбнулась…

Первая встреча, родной человек

Первое впечатление часто бывает обманчивым, но именно оно обладает наибольшей устойчивостью в восприятии человека в отношении “свой — не свой”. Еще, кажется, в том веке мы болтали после ее победной юниорской “Европы” в баре возле нашей редакции, и когда чай был выпит, вдруг выяснилось, что остался лишний кусочек шоколадки. Не настолько маленький, чтобы его просто проигнорировать, и не слишком большой, чтобы захватить с собой.
“Так, может, вон тому челу отдадим?” — провокационно указал я на сидевшего за соседним столиком солидного лысого субъекта в шляпе, который, ручаюсь, не взял бы наш презент под угрозой сиюминутного расстрела — из рук девочки лет шестнадцати и какого-то подозрительного бородача.
К моему удивлению, Саня решительно взяла плитку и подошла к шляпе: “Не хотите?” — тот чуть не поперхнулся: “Да нет, вы что…” На что Саша с любезной улыбкой сообщила, что в его глазах мы оба прочитали желание полакомиться именно нашей шоколадкой, “но простите, конечно, если ошиблись”.
Вот такого человека мне не хватало в школе — на наших девчонок, несмотря на их принадлежность к спортивному классу, до конца положиться все же нельзя было, а вот с этой можно было бы такого наворотить — хотя бы в благородном деле прогуливания уроков по всяким уважительным поводам. Ведь одно дело, когда учителю втирает мальчик с сомнительной репутацией лодыря и хулигана, и совсем другое, когда то же говорит девочка — красавица и умница…

Икона стиля

Позднее мы использовали эту схему — 1 апреля 2008 года Саша поставила на уши все Министерство спорта, заявив в интервью, что намеревается выйти замуж за французского пожарного и, разумеется, получить гражданство родины ее будущего мужа. Автора материала долго искать не пришлось — Сашин тренер Елена Климова вычислила его сразу, и наши хорошие до той поры отношения резко сошли на нет. Вот ведь какая штука, а я всегда считал, что мы друзья, одинаково сильно любящие Сашу.
Хотя, конечно, Елене Владимировне несоизмеримо труднее, ей ведь в отличие от спортивного журналиста все время приходится Александру заставлять — такова уж суть ее тренерской профессии, а мне остается самое приятное — выражаясь климовскими словами, “подпевать” своей подруге.
“Ну а что поделать, если у нас совпадают взгляды на жизнь?” — Лена с сомнением качает головой, вглядываясь в мои небесной чистоты глаза. Совсем как наша алгебрица — в такие же безоблачные очи Вовы Залипухина.
“Стоит и нагло врет в глаза…” — “Светлана Дмитриевна, да я не списывал, я сам писал”, — праведному возмущению моего школьного друга, смахивающего на Владимира Винокура и Юрия Стоянова одновременно, нет предела, и опытнейший педагог по красноречивой кличке СД, сдается, склонна ему верить. Вова так убедителен в этой роли, что даже я, домой к которому он урок тому назад притащил домашние задания, заимствованные у сочувствующей отличницы, сомневаюсь, не был ли это лишь сон.
Саша с удовольствием слушает мои истории о Залипухине — иконе стиля и младшем брате Остапа Бендера. С таким же удовольствием она ходит в гости к умным людям, не связанным напрямую со спортом и живых спортсменов видевшим разве только по телевизору. Саша делает хорошую рекламу коллегам — она внимательнейший слушатель и любезнейший собеседник, отчего у интеллигенции складывается несколько превратное представление о спортсменах.
Она идет со мной на интервью с Сергеем Шакуровым, и уже через пять минут после его начала я замечаю стремление Сергея Каюмовича включить в беседу и Сашу — срабатывает его врожденный мужской рефлекс на красивую девушку, — тем более с застенчивыми благородными манерами — таких теперь в Москве уж точно нет…

Выбирает свободу

Саня легко может стать соотечественницей знаменитого актера — после китайского чемпионата мира-2011, а после Олимпиады в Лондоне уж и подавно. Русские убедительны и конкретны: машина заработает сразу, как только Саша скажет “да”.
А ведь и на самом деле интересно, как действует этот режим принятия решения, какие импульсы двигают его и задают курс, почему одни не думают долго или же, наоборот, берут время на размышления, детально при этом обговаривая условия, а третьи, которых несоизмеримо меньше, сразу и решительно говорят “нет”.
Я до сих пор не знаю, почему она выбрала ту самую свободу из популярного анекдота советской поры. Наверное, из-за врожденного упрямства и детской еще убежденности, что есть вещи, которые купить нельзя. Вместе со своими невероятной коммуникабельностью и умением войти в положение другого человека в решении принципиальных вопросов она до крайности упряма.
И этот контраст традиционно неприятно шокирует тех, то принимает вечно улыбчивую Александру за девушку, из которой при желании можно навить много веревок самой разнообразной длины. Это жестокое заблуждение, поверьте мне на слово…
Так все же какая она — эта Саша Герасименя, человек, способный поражать своими поступками даже тех, кто знает ее с детства?

Любить по-белорусски

Наверное, главный ее талант, помимо умения плавать быстрее всех в мире, состоит в способности Саши любить людей. Не могу представить ее проходящей мимо моих коллег-журналистов с каменным лицом только потому, что у нее плохое настроение, или прокручивающей, “динамо”, годами обещая дать интервью, из которого, впрочем, кроме набора штампов, и извлечь-то нечего.
Серега Версоцкий — один из самых интеллигентных и трепетных в своем отношении к атлетам репортеров — на недавнем чествовании в “Беларусбанке” был предельно откровенен, потому как не раз озвучивал эту тему в журналистских курилках — самом откровенном месте любой редакции: “Саша — наиболее комфортный в плане общения спортсмен, с которым мне когда-либо приходилось иметь дело”.
Обсуждаю феномен Герасимени с Владимиром Япринцевым, и он, знакомый с огромным количеством победителей, настоящих и бывших, констатирует, что лишь незначительный процент из них был чемпионом идеальным — блестевший не только златом выигранных медалей, но еще и солнечным светом, исходившим от него (“Наши спортсмены с разной долей благодарности умеют брать, но как же мало среди них тех, кто умеет отдавать…”).
Я не стану писать о Санином участии в благотворительных проектах. Просто замечу, что, получив олимпийские призовые, она, кажется, наконец смогла развернуться на этой ниве так, как давно хотела, вырвавшись в лидеры и в этой номинации. Причем об истинном размахе помощи “разным хорошим людям” не знаю даже я.
Иногда узнаю случайно — и с ужасом понимаю, что она, скорее всего, не отказывает в помощи вообще никому, кто к ней обращается: “Серый, ты это все куда-нибудь потащишь, в газету или на сайт, а я не хочу, меня и так уже слишком много…” — “А что будешь делать, когда деньги закончатся?” — “Еще заработаю, у меня менеджер толковый, поможет…”
Злиться на нее невозможно, поругаться трудно, а обижаться можно только на свое идиллическое представление о вещах.

Не все сбываются мечты

Года четыре назад, основывая с такими же идеалистами движение “Мечты сбываются”, мы с Саней наивно полагали, что если в стране есть хотя бы две сотни более или менее хорошо зарабатывающих спортсменов, то они вполне могут помогать семьям, где мама и больной ребенок (на наш взгляд, это наиболее уязвленный с социальной точки зрения срез общества), раз в три месяца или хотя бы в полгода. А если на каждого будет две или три семьи? Мы строили наш наивный бизнес-план, исходя прежде всего из собственных ощущений и своего отношения к этой проблеме.
А получилось нас ровно в десять раз меньше — тех, кого не надо тормошить и кто считает абсолютно нормальным посвятить свой выходной каким-то незнакомым детям из глубинки без гарантии оказаться на страницах газет.
Для Саши, впрочем, эта ноша, помимо эмоциональной нагрузки, носит еще и ярко выраженную физическую составляющую. Общие друзья не дадут соврать: как правило, из всех членов нашей делегации типично-застенчивый белорусский ребенок выбирает именно Герасименю и слезает с ее рук только в самом конце встречи и почти с ревом.
И дело здесь не в известности — выскажу крамольную мысль, неоднократно подтвержденную практикой: провинциальный обыватель, как правило, абсолютно не следит за белорусским спортом и фамилии Азаренко, Домрачева или Герасименя несут для него абсолютно одну и ту же нулевую информационную составляющую.
Странное дело, дети здесь оказываются удивительно схожи с журналистами родного “Прессбола”, ставящими личные внутренние ощущения впереди заведомо неравной схватки между фантастически богатым и обожаемым телевидением теннисом и куда более скромным плаванием. У не избалованного вниманием публики водного вида в обычном сезоне только и бывает, что два чемпионата — Европы и мира, в трансляции которых надо еще умудриться вставить сотни заплывов, где и фамилии спортсменов-то можно разобрать только с помощью протокола и разного цвета плавательных шапочек…
В борьбе пролетариев и аристократов последние закономерно побеждают с большим зрительским перевесом, но все же приятно, когда правила иногда нарушаются…

Не смогла промолчать

Бывший пионер-герой с пропеллером в одном месте, а ныне красивая утонченная девушка с неплохим, следует полагать, карьерным будущим Люба Черкашина шокировала меня после Олимпийского собрания новостью о том, что Саша “выдала там”. Необычное поведение олимпийского призера в этот же вечер с восторгом растиражировали все телеканалы страны. Не знаю, испытал ли похожие чувства вице-премьер Анатолий Тозик, но судя по тому, как рьяно он взялся за дела в федерации плавания, Сашин демарш имел смысл и силу.
Кажется, именно тогда Саша получила в свою копилку первый балл для Человека года. Хотя нет, еще накануне она, опять-таки первой из белорусских спортсменов, на всю страну заявила об абсурдности планов в 25 медалей, которые пообещал привезти из Лондона бывший министр спорта. Так думали многие, но первой вслух сказала об этом Герасименя…
Может, после этого наши медалисты, многие из которых были заметно старше Саши, и приняли ее как лидера, который при любых обстоятельствах не побоится и не смолчит. Во всяком случае Саша сама инициировала встречу детей из боровлянской онкологии с героями Лондона — это было первое массовое собрание последних после Игр, — и они приехали туда с видимым удовольствием, хотя в этот раз приходилось тратить, а не получать — и ведь так клево вышло…
Кажется, там, в ресторане “У фонтана”, представитель “Беларусбанка” и заявил об интересе своего учреждения именно к Саше — главному организатору, спонсору и ведущей мероприятия в одном лице. Как-нибудь устраню этот пробел и узнаю, почему ведущий банк страны выбрал именно ее. А может, среди нескольких равных выбирают все же того, к кому больше лежит сердце. И банкиры точно такие же живые и эмоциональные люди, как и журналисты, разве что с более высокими доходами…

Неудержимая Саша

Наша героиня неудержима в своем стремлении овладевать новыми знаниями и в следующем сезоне планирует получить второе высшее образование и взяться за третье. Именно поэтому Саша берет небольшую паузу, без кропотливой подготовки к чемпионату мира — серьезно наступая на горло собственной песне, ведь запредельные мировые рекорды на ее любимых кролевых “полтиннике” и сотне уже не кажутся вечными.
Даже несмотря на то что бороться приходится с резиновыми купальниками — продуктом передовых технологий, для которых не важна в общем-то личность рекордсмена, он всего лишь должен попасть в структуру движения с наилучшим кпд этого самого волшебного купальника…
Это еще один из вызовов, которые Саша примет в следующем году, получив наконец диплом менеджера-экономиста. А еще я очень надеюсь, что гоняться за мировым рекордом Саша будет уже в новом качестве, разобравшись в конце концов с еще одним главным вопросом — личной жизнью.

И, наконец, о личном

Последняя тема почему-то занимает моих коллег более всего. Хотя, по большому счету, их можно понять — это как раз таки то, что объединяет журналистов самых разных изданий — всем хочется узнать, за кого именно выйдет замуж красавица Александра. И, наверное, каждая следующая пресс-конференция с ней будет начинаться именно с этого вопроса, отвечая на который, Саша будет лукаво улыбаться.
Такой уж она человек: отдавая людям всю себя, она все же хочет что-то оставить и в личном пользовании — свое право на эту самую личную жизнь. Можем ли мы осуждать ее за это? Не знаю…
Впрочем, все тайное рано или поздно станет явным, наверняка вызвав законное чувство протеста у тех, кто, ничтоже сумняшеся, готов предложить свое сердце Александре, даже не будучи с ней знакомым и увлекшись волной медийного обожания к красивой девушке, которая вдобавок знаменита.
Но выбор она сделает сама. Вернее, уже сделала и, по-моему, попала в точку. Хотя мне в этом плане доверять абсолютно нельзя — как-то уж само собой получилось, что я всегда “подпеваю” Александре.
Скажу больше: не только подпеваю, но еще и горжусь ею, зная, какой каторжный труд и жестокая внутренняя дисциплина стоят за Сашиной открытой улыбкой, которой она в силу своих девчоночьих способностей хочет спасти мир, выделяясь на фоне наших серых будней непривычно ярким цветным пятном.
А по сути являясь человеком, за которым хочется идти…