Королевская трибуна. Предсказанная деградация

Свои взгляды на происходящее в отечественной королеве спорта высказали Александр Родичев (Плещеницы), Сергей Козлов (Витебск), Юрий Ковальчук (Гродно), Сергей Давыдько и Валерий Дакуко (Минск). В заключительном материале цикла свою позицию отстаивает тренер Брестской областной школы высшего спортивного мастерства Леонид ЗУБРИЦКИЙ. Его воспитанник Сергей Чеберяк был призером юношеского и финалистом молодежного чемпионатов континента, Сергей Крылов — участником чемпионата Европы, Андрей Курис и Евгений Юхник — призерами чемпионатов и Кубков страны.

— Вы десять лет трудились гостренером по легкой атлетике в Брестской области. Сейчас эта единица упразднена. Нужна ли она?
— Присоединюсь к Сергею Козлову и тем, кто говорит о необходимости восстановления этой должности. Это не чья-то прихоть. Ни один специалист в региональном управлении спорта не сможет совмещать кураторство легкой атлетики с другим видом. В Брестской области 16 районов и три города областного подчинения. В каждом есть как минимум отделение легкой атлетики. Всего 21 ДЮСШ на область. Представляете, какое в них количество детей и тренеров! Такую махину нельзя бросать на произвол судьбы, как, собственно, сейчас и получилось. Кроме резерва, гостренер контролировал децентрализованную подготовку спортсменов национальной команды, решал бытовые вопросы атлетов, занимался организацией соревнований национального и областного масштабов, готовил документацию по учебно-тренировочным сборам… Могу констатировать: негативные процессы уже начались. Если раньше на старт каждого забега на областном кроссе выходили примерно по 50 бегунов, то теперь приблизительно 30. Не исключено, станет усыхать и календарь соревнований — за него некому будет бороться. Еще один пример. На днях опубликован проект состава национальной команды. В нем только от нашего региона я насчитал шесть “мертвых душ”. Люди с лета не тренируются, а старшие тренеры в Минске не владеют вопросом. Им просто неоткуда почерпнуть объективную информацию, которую прежде давали гостренеры.

— Только на этом можно потерять гораздо больше средств, чем обходятся зарплаты последних.
— А массовые пробеги, как, например, наши малоритский и полесский. Боюсь, через пару лет последствия этого необдуманного решения станут еще более плачевными. Когда специалисты в регионах поймут, что брошены на произвол судьбы, у них исчезнут стимулы продуктивно работать, и нам некого будет набирать в УОР.

— Две области — Брестская и Гродненская — давно лидируют по подготовке резерва. Почему?
— Хотя наш регион — наименьший по численности населения, легкая атлетика, как я уже сказал, развивается в 21 спортшколе, а в двухмиллионном Минске — всего в трех. Поэтому в национальной команде примерно из 400 человек не менее 100 — выходцы с Брестчины. Считаю, в каждом районе должна быть хотя бы одна атлетическая ДЮСШ или отделение легкой атлетики. Если бы в Минске и Минской области их количество соответствовало числу районов, уже только это дало бы мощный приток талантов в группу резерва.
В Китае профилирующий вид — настольный теннис, в Литве — баскетбол, а у нас им вполне может быть легкая атлетика, самый демократичный в экономическом и организационном отношении вид. Бег, прыжки и метания — основа двигательного развития человека.
Другая причина лидерства Брестской и Гродненской областей — кадры. В 2001-м, когда я начинал гостренером, на Брестчине работали 136 наставников по легкой атлетике, в том числе 80 штатных. Через десять лет, когда уходил с должности, цифры выросли до 220 и 120 соответственно. Поэтому неудивительно, что в столичном РЦОПе от 40 до 50 процентов спортсменов — брестчане. Одаренных детей везде много. Но часто они не востребованы из-за отсутствия ДЮСШ и специалистов.

— Об этой проблеме в предыдущем материале говорил Валерий Дакуко.
— Третье условие — сеть соревнований. У нас их очень много! Недавно коллега из Пружан Сергей Чайковский поделился, что с сентября не имеет выходных, так как все они заняты всевозможными турнирами. Их организуют по “кустам”: в Бресте, Барановичах, Пинске, Березе, Ляховичах, Ивацевичах, Иваново… Это позволяет проводить однодневные матчевые встречи и всевозможные первенства в радиусе 70-80 километров. Детям нужно много соревноваться: им это нравится, это их подстегивает, стимулирует к прогрессу, закаляет морально и физически.

— Тем более обидно, когда при переходе во взрослый спорт теряем талантливых юниоров. И дело не только в бытовой неустроенности, о которой правильно говорил Александр Родичев…
— Основная причина — форсированная подготовка, цель которой — получение сиюминутного результата. Для этого используются и большие, не соответствующие возрасту тренировочные объемы, и неумеренная фармакологическая подпитка, в том числе запрещенные препараты. В последние годы у нас было немало допинговых дисквалификаций среди юношей и юниоров.

— Увы, допинг-контроль на чемпионатах страны в этих возрастных группах бывает редко.
— Эти проблемы — во многом следствие недостаточной методической подготовки тренеров. К сожалению, у нас практически нет собственных разработок в коротком и длинном беге, прыжках. Едем в Чолпон-Ату и не знаем, когда выезжать, как там тренироваться, когда возвращаться. Не угадали со сроками — потеряли сезон. А ведь подобный опыт известен еще с советских времен. У нас полный информационный голод! Конечно, часть сведений можно почерпнуть в интернете, но куда важнее своими глазами увидеть, как работают коллеги из других стран, как тренируются те же Кщот и Левандовски. Натаскивать детей мы научились, а развивать на перспективу — не умеем. Десять лет назад, в апреле 2003-го, я поднимал эту проблему на страницах “Прессбола” в материале “Нужна ли РШВСМ?”.
“Это привело к расцвету форсированной подготовки юных спортсменов с применением фармакологических средств, особенно в условиях УОР, что противоречит физиологическим особенностям молодого формирующегося организма. Форсаж, как правило, оборачивается потерей талантливых спортсменов. Другие варианты исключены.
Наставники стали готовить юношей для того, чтобы выиграть Олимпийские дни молодежи Беларуси в младшей возрастной группе и попасть в списки сборной для последующих приглашений на учебно-тренировочные сборы. А там уже пускаются во все тяжкие, не задумываясь о последствиях, лишь бы попасть на юношеский чемпионат мира.
Тренерская психология понятна, как слова известной песенки:
“Нет-нет-нет-нет! Мы хотим сегодня!
Нет-нет-нет-нет! Мы хотим сейчас!”
Об этом стоит задуматься руководству Минспорта. Молодые специалисты больше общаются со спортивными медиками. В меньшей мере их интересуют опыт и знания коллег, способных поделиться методикой тренировки на всех уровнях подготовки. Так теряется преемственность тренерских кадров, а это не замедлит негативно сказаться уже в ближайшем будущем”.

— Какой крик тогда поднялся! Вас только что в измене родине не обвиняли. А сегодня имеем все, что вы тогда предсказывали: ни медалей, ни резерва, ни преемственности.
— К сожалению, с тех пор по сути ничего не изменилось. Многие тренеры и спортсмены не верят, что можно подготовить мастера спорта, а то и кандидата в мастера, используя бездопинговые технологии. Людям несколько десятилетий вбивали в головы, что по-другому нельзя. И те, кто этим промышляет, чьих воспитанников дисквалифицируют, причем даже неоднократно, остаются безнаказанными. Неверие в возможность эффективно работать по чистым методикам — самая большая проблема нашей легкой атлетики.

— Увлечение допингом — не только наша проблема. На Западе она тоже существовала.
— Да, но когда допинг-контроль стал более плотным и совершенным, там быстро перестроились. В частности, стали много соревноваться в течение всего года. А у нас, наоборот, занялись игрой в кошки-мышки: прячутся от контроля, пропускают чемпионаты и Кубки страны, чтобы не сдавать допинг- проб, а потом неожиданно выстрелить и получить дивиденды.

— Оппоненты могут вам возразить: какова альтернатива?
— Нужно сформировать государственную систему современной подготовки атлетов, которая обеспечивала бы планомерность процесса. Очень многое зависит от режима и качества питания. Необходим постоянный биохимический контроль крови, который показывает, в каких веществах нуждается атлет в определенный момент. На его данных и должны варьироваться методическая программа и фармакологическая поддержка. Спортсмена нужно встроить в систему “тренер — врач — массажист”. Я видел, как известный спортивный доктор Аркадий Павлович Кириллов в течение многих лет дважды в день отправлялся на тренировки вместе с Владимиром Синельщиковым, наставником гребцов. Так и должно быть.

— То есть спортивных врачей должно быть много, не меньше чем тренеров.
— В современном большом спорте по-другому нельзя. А у нас 400 человек национальной команды обслуживают пару специалистов. Доктора на местах должны быть в постоянном контакте с коллегами из национальной команды и проводить единую стратегическую линию. Их надо собирать на семинары, обучать молодежь, посылать на учебу и обмен опытом за границу.
Приведу пример организации дела в Марокко. В группу двукратного олимпийского чемпиона, победителя семи чемпионатов мира Хишама Эль Герружа входило до десяти человек: технический директор, два главных тренера, в том числе личный наставник бегуна, шесть помощников. Медицинская группа состояла из трех спортивных докторов, семи физиотерапевтов, кардиолога, дантиста плюс лаборатория для различных испытаний. Примерно такие же группы обслуживали олимпийского чемпиона-92 на 10 тысячах метров Халида Скаха, двукратного чемпиона мира на 5 тысячах метров Халида Булами, медалистку Игр в Афинах и Пекине на 800 метрах Хасну Бенхасси, чемпионку мира на 400 метрах с барьерами Нежу Бидуан, чемпиона и рекордсмена мира на 10 тысячах метров Салаха Иссу. Кроме перечисленных, с этими группами работали еще 30 человек, решавшие различные бытовые вопросы. Задачей атлетов было тренироваться и выступать одиннадцать месяцев в году. Судя по достигнутым результатам, такая организация дела оказалась исключительно эффективной.
У нас же тренер закрывает все вопросы: за себя, за врача, за массажиста, за менеджера. Едем на длительные сборы — без врачей. Сколько раз бывало: спортсмены, выполняя базовую работу, травмируются. Тогда места себе не находишь, не знаешь, как помочь, а специалиста нет.

— Ваш коллега Юрий Ковальчук был прав: мы — в каменном веке!
— Тренерской преемственности тоже нет. Кто давал результат 10-20 лет назад? Агрызкин, Овсяник, Сивцов, Гурская, Пологов, Дроздов, Хролович, Зинченко, Гурков, Сухоручкин, Ярошевич, Толстопятов, Думнов, Бунин, Ракович… Кое-кто еще продолжает трудиться, а кого-то мы уже потеряли. Но им на смену никто не пришел! Нет ни методических разработок, ни практических наработок.

— Методическая пустыня!
— Продолжу тему, начатую Сергеем Давыдько: болит душа за вузовский спорт. Когда начинал тренерскую карьеру, из-за множества студентов невозможно было тренироваться. Преподаватели вузов одновременно работали тренерами. И был результат. Один Алексей Иванович Шутеев какую поднял группу: Виктор Чумаков и Федор Гоголюк входили в сборную Союза, а еще мастера спорта и кандидаты Алексей Тарасюк, Слава Юркевич, Сергей Голуб, Александр Голенко. Список можно продолжать. Тогда спорт в вузах был на высоте. Сейчас же декан факультета физвоспитания, вручая диплом об окончании моему ученику, мастеру спорта, сказал: “Вот теперь можешь заниматься спортом!” А в течение пяти лет непрестанно повторял: “Мне ваш спорт не нужен, мне надо, чтобы вы учились”.
Считаю, надо вернуться к практике спортивных команд в армии и системе МВД. Это мощные структуры, способные предоставить молодому спортсмену кров и возможность тренироваться и защищать цвета своего ведомства. Так происходит во всем мире, так недавно было и у нас. А сейчас полноценная спортивная команда есть, пожалуй, лишь у пограничников. Реанимация студенческого и военного спорта поможет сохранить сотни талантливых ребят на этапе их выхода из УОРа и выборе жизненного пути.

Предыдущие материалы цикла “Королевская трибуна” вышли 16 и 24 октября, 1, 20 и 29 ноября, а также 17 декабря.