Слово тренера. Владимир Синицын: надо в МХЛ

— Владимир Геннадьевич, можно ли говорить, что “Раубичи-96” — базовая команда для юношеской сборной?
— Не совсем. Да, в нашем составе немало перспективных ребят 16-17-летнего возраста. Но такие есть и в командах МХЛ, а также в “фармах” клубов экстралиги.

— Система подготовки, налаженная в Раубичах, удовлетворяет?
— Надо понимать, та модель, которая функционирует сейчас, неоднократно озвучивалась Михаилом Васильевым. И я ее поддерживаю. Он говорил, что, помимо 15-летних игроков, выступающих в юниорском чемпионате страны, 16-летним парням необходимо предоставить практику в белорусской высшей лиге. Для ребят на год старше внутренний уровень уже не так полезен — предлагалось заявить команду в чемпионат МХЛ, или в крайнем случае МХЛ-Б. К сожалению, решить этот вопрос пока не удается.

— Сейчас в высшей лиге выступают две команды “Раубичей” — 1996 и 1997 годов рождения. Удачный вариант?
— Даже если в нем есть какие-то отрицательные моменты, у нас имеется возможность стимулировать развитие ребят.

— Как же?
— По ходу сезона мы постоянно привлекаем в “Раубичи-96” наиболее перспективных игроков 1997 года рождения. Игроки на год старше садятся на лавочку, возникает конкуренция, и более старшие хоккеисты задумываются, что нужно доказывать свою состоятельность. В итоге выигрывает тренер, который в таких условиях еще лучше видит, кто чего стоит. Да и младшие ребята получают шанс показать себя в более конкурентной среде. Если получается — значит, рост игроков идет быстрее.

— Каким образом осуществляется взаимодействие с белорусскими командами МХЛ?
— Около десятка кандидатов в сборную выступают в “Юности” и “Динамо-Шиннике”. С бобруйчанами у нас есть договор, по которому, в случае если наши ребята там не проходят в состав, они возвращаются в “Раубичи”. Но не все наши юниоры, к сожалению, ментально готовы играть в МХЛ. Их психология еще находится на детском уровне. В такой ситуации от них требуется устойчивость, способность быстро перестраиваться, что получается не у всех. Поэтому стараемся подолгу разговаривать с игроками, подбадривать, объяснять, что именно хотим от них видеть.

— Известно, что в 2012 году федерация проработала вариант заявки базовой сборной 1996 года в юниорскую лигу чемпионата Москвы. Но возглавлявший ее тогда Васильев посчитал, что команде лучше играть дома. Причем даже не в высшей, а в юниорской лиге.
— Так ведь в тот момент уровень высшей лиги был гораздо сильнее, ребятам выступать в ней было тяжеловато. А отказ Васильева от московского варианта объяснялся в том числе нежеланием сломать пацанов психологически. Ведь россияне проработали бы под себя все организационные нюансы, да и нам пришлось бы много времени проводить в разъездах.
Но теперь изменения в подготовке юношей, конечно, назрели. Как уже говорил, хотелось бы видеть команду 17-летних ребят в структуре МХЛ. Да, это длительные переезды и перелеты, между которыми зачастую некогда и потренироваться. Однако уровень игры в МХЛ на голову выше, чем в нашей “вышке”.

— Доводилось слышать, что родители и тренеры в регионах относятся к перспективам переезда детей в “Раубичи” без особого энтузиазма.
— Такая проблема есть. На одном из тренерских советов в мой адрес прозвучал упрек, что в команде, даже без учета выступающих в МХЛ, собраны не все сильнейшие. Но ситуация, к сожалению, такова, что не каждый молодой человек в 15-16 лет способен оставить родителей, отказаться от домашней кухни. Но сдвиги есть. В когорте ребят 1997 года рождения наметилась довольно серьезная конкуренция.

— Как относитесь к тому, что игроки отказываются ехать в “Раубичи”?
— Для меня это не слишком понятно. Может, потому, что сам когда-то заканчивал горьковскую школу-интернат — одну из трех в СССР. И очень радовался, когда попал туда, так как отбор был весьма серьезным. А теперь иной раз приходится игроков в “Раубичи” чуть ли не на аркане тащить.
При этом преимущества работы в интернате очевидны. Это и серьезная учебно-материальная база (лед, спортивные залы и прочее), и двухразовые тренировки, и проживание в двухместных номерах нормальной гостиницы, и качественное обеспечение. Молодые ребята начинают взрослеть быстрее, чувствовать свою роль в коллективе, ответственность.

— Неужели в РЦОПе в организационном плане нет вообще никаких проблем?
— Глобальных, считаю, нет. Все же центр курирует Минспорта, а это регулярное бюджетное финансирование. Но и сказать, что все в полном порядке, будет неправильно. К примеру, кому-то не по душе одинаковая еда в ресторане. Иной раз ребята бегают в магазин, им не хватает более калорийной пищи, ведь молодому организму нужно развиваться. В этом плане хотелось бы иметь больше финансов на питание, ведь цены на продукты регулярно растут, а выделенные суммы в течение длительного времени остаются фиксированными.
Но хотелось бы отметить, что нам помогает Президентский спортивный клуб. Ребятам 1996 года рождения, только вышедшим из школы, выплачиваются стипендии.

— Каков их размер?
— В пределах полутора миллионов рублей. Точной цифры не назову.

— Как относитесь к таким выплатам?
— С одной стороны, это дополнительный стимул для игроков. С другой — в их возрасте деньги могут и навредить: центр держит их на полном обеспечении, а значит, нужно думать только о хоккее. Тем более родители могут и сами помогать, когда нужно. Но есть и позиция большинства тех же родителей: мол, если забрали ребенка в интернат, то и обеспечивайте полностью.

— Что из себя представляет система отбора игроков в центр?
— Целенаправленно отслеживаем детей на турнирах, которые организует Министерство спорта, собираем рекомендации тренеров школ. В команду необходимо набрать 25 человек. Но мы держим на примете и тех, кто остается в фарм-клубах команд экстралиги. Единственный минус такой ситуации — то, что и мы, и фарм-клуб выступаем в высшей лиге.

— Кто принимает окончательное решение о переезде игрока в Раубичи?
— Переговорный процесс движется по цепочке. Сначала беседуем с родителями, затем проводим консультации с руководством клуба. На последнем этапе подключается Министерство спорта.

— Через пару месяцев юношеский чемпионат мира. Можно ли говорить о том, что круг кандидатов в сборную уже очерчен?
— Все относительно. У нас на карандаше кандидаты, выступающие в Беларуси, за океаном, в России. Есть и те, кто раздумывает, стоит ли вообще играть за Беларусь. Для меня разницы, в какой стране выступает хоккеист, нет. Важны прежде всего функциональное состояние, уровень игры, настрой и психологическая подготовленность спортсмена.
Ситуация сейчас такова, что в юношеском возрасте игроков, качественно превосходящих ровесников, у нас нет. Таких, какими были Гаврус или Лисовец в прошлые годы. Уровень мастерства хоккеистов может отличаться. Но не настолько, чтобы уже сейчас вносить наиболее достойных в заявочный список. Все ребята знают, чего от них ждут тренеры. Пусть доказывают.

— Какой будет задача сборной на “мире”?
— Она всегда одна — пробиться в группу сильнейших. Убежден, что если ребята будут отдаваться, играть друг за друга, за команду, за тренера, за страну, нам все по силам. Я смотрел матчи наших соперников — это такие же дети, как и у нас. А значит, очень многое решит психология.

— Вы уже четвертый год работаете с молодыми игроками. При этом добивались многого и в профессиональном хоккее, в частности, руководя “Гомелем”. Нет желания вновь поработать в экстралиге?
— Скажу банальную вещь — каждый тренер должен постоянно расти, двигаться вперед. Когда Михаил Васильев пригласил меня работать с молодежью, постепенно мне стало это интересно. Сейчас понимаю, что трудиться с возрастами помоложе уже вряд ли смогу, ведь там надо в буквальном смысле “вытирать сопли”. А о старших ребятах, которые уже выступают в МХЛ, пока не думал. Сконцентрирован на нынешней работе, постоянно думаю о грядущем чемпионате мира. Если будет какое-то приглашение, готов его рассмотреть. Но бросать на полпути работу, которую начал, никогда не стану.