Бронза 1963 года

Расстроенный голкипер направился к Горбылеву, человеку из милиции. Начальник белорусской команды как раз ехал встречать прилетавшего генерала Родина – командира дивизии, в которой числились на довольствии молодые офицеры минского “Динамо”. В тот же день, общаясь с Шеварднадзе, генерал упомянул про наглый общепит. Эффект получился обратный. Назавтра минчан кормили в гостинице подчеркнуто сухо и на общих основаниях (две сосиски и полсметаны) – обиделись.

Командир прилетел по распоряжению министра внутренних дел Аксенова, которому сообщили, что на 2.60 в сутки команда голодает. В дивизии продали трех огромных кабанов с подсобного хозяйства (сбывали на базаре два прапорщика в гражданском), вырученные деньги генерал привез в Тбилиси и раздал игрокам в качестве доплаты на питание.

Окрыленные заботой минчане с огоньком сыграли против московского “Спартака”. Матч был особенный: противостоял действующий чемпион, да у минчан треть команды – вчерашние спартаковские дублеры, да на мостике Сан Саныч, да в атаке “Спартака” его сын… Сюжетец вышел с заворотами: гол Малофеева, реализованный Ю.Севидовым пенальти, второй мяч “Спартака” и спасительный ответ Мустыгина на 90-й минуте. А завершили растянувшийся почти на месяц выезд уже по-настоящему гостевые встречи с кутаисским “Торпедо” (1:1) и тбилисским “Динамо” (0:0). После такого сенсационно удачного возвращения минчане развили успех дома, перемежая победы над динамовцами Ленинграда (2:0), “Араратом” (3:1) и “Локомотивом” (1:0) почетными ничьими с ЦСКА и “Торпедо”. Зацепившись за место в тройке, они не отпустили его до конца.

Полностью освобожденный помощниками от бытовых забот, Александр Севидов все внимание сосредоточил на тренировках, тактике, подборе исполнителей, которых брал под позиции и практически не ошибался. Созданную им команду Константин Бесков сравнил по рисунку игры с не меньше сегодняшнего гремевшим “Реалом”. Несхожие по манере Адамов, Мустыгин, Малофеев, Погальников впереди, Арзамасцев с Мозером либо Коноваловым в середине и непроходимый редут Ремин — Зарембо — Усаторре — Савостиков (22 матча из 38 сыграно “на ноль”) – “белорусские асы в воздухе”, как окрестила минскую оборону украинская пресса. В каждом звене у “Динамо” имелись лидеры. На месте свободного защитника красиво смотрелся вдумчивый, тонко чувствовавший позицию испанец Хуан Усаторре, присмотренный в могилевском “Спартаке”, а выдвинутый вперед Эдуард Зарембо высекал искру в самоотверженных подкатах. Иван Савостиков был не быстр, но цепок, и многие признанные виртуозы и скоростники вроде Славы Метревели ничего не могли поделать против далекого от элегантности опекуна.

Пара полузащитников была сосредоточена на черновой работе. Связующая роль в рисунке Севидова отводилась Юрию Погальникову, мало соответствовавшему номинальному амплуа левого форварда. Не обладая скоростью Адамова, тот постоянно оттягивался назад, выполняя обязанности распределителя мячей, которыми пользовались Мустыгин и Малофеев, нередко врывавшиеся на простор освобожденного фланга. Работоспособный, технически оснащенный, крепко стоявший на ногах Эдик Малофеев находился в беспрерывном движении, отходил для приема мяча, отобрать который без нарушения почти не представлялось возможным. А Михаил Мустыгин – нападающий острия с маниакальным стремлением забить, жадный до гола индивидуалист и редкий технарь. Он не обыгрывался с партнером, а выбирал место и ждал, чтобы, получив мяч, включить главное, чем обладал, – феноменальную обводку при любой плотности защитников. Его финты вправо, влево, с мячом и без по сей день памятны болельщикам, как и разящие удары с правой (“одноногость” не мешала форварду быть бомбардиром и любимцем публики).

Тактической особенностью игры минчан было асимметричное построение, два совершенно несхожих фланга. Разноплановые футболисты дополняли друг друга, в импровизационном азарте выходя порой на не свойственные каждому решения. Красавец гол тяготевшего к оборонительной работе Арзамасцева, забитый в финале Кубка СССР 1965 года потрясающим ударом с тридцати метров, – событие этого ряда. Но главным козырем был задор, неутоленные амбиции молодой (21-22 года), бесспорно талантливой команды. Игроки оббивались, обрастали опытом, на глазах поднимаясь в приметных мастеров, они верили тренеру и пахали так, что после тренировок майки можно было выкручивать.

…Перелом в возросшие аппетиты команды мог внести 12-й тур, в котором минчане в присутствии 70 тысяч зрителей проиграли 0:2 в гостях “Зениту” Данилова, Завидонова и Бурчалкина (на исходе матча пост в воротах вновь перешел от Юдина к Денисенко). Но не внес, за неудачей последовала серия из четырех побед, в том числе над московским “Динамо” 2:0 и две подряд крупные над “Пахтакором” — 6:1 и “Кайратом” — 3:0. Пять мячей в этих встречах провел Мустыгин и четыре – Малофеев. Стал забивать и обладавший сумасшедшей “пушкой” Виктор Коновалов (однажды в Гаграх научная группа замеряла силу удара – к результату Коновалова никто даже не приблизился). Как все рыжие, он был еще и хохмач. В детстве Витьке оторвало указательный палец на левой руке, и теперь, схулиганив в игровом эпизоде, он с озабоченным видом запускал оставшуюся фалангу в нос – у не знавших секрета судей вытягивались лица. Этот номер Коновал практиковал и вне поля, особенно в ресторанах Закавказья, погружаясь в задумчивость при выборе блюда…

На 30 июля (19-й тур) пришлось первое и единственное поражение дома – 0:2 от ростовского СКА. Играли без Малофеева, вызванного в сборную на ничего не значивший поединок с залетевшей в Одессу командой Японии (8:1). Базы в сегодняшнем понимании в портовом городе не было, и сборная разместилась в домах частного сектора на побережье, а хозяева временно разбили палатки во дворе. Горбылев это место дислокации в пригороде едва нашел – по заданию Севидова он прилетел за Малофеевым, пытаясь выхватить на игру. Убеждал Бескова, что против японцев могут сыграть хоть врач, хоть массажист, но тренер форварда не отдал: не могу, дескать, у меня эксперименты. Не помогло и письмо Машерова.

Второй круг минчане открыли в Алма-Ате. Высокогорье, тридцатиградусная жара – матч давался тяжело. Кайратовцы не сбавляли натиска, а под занавес окончательно заперли гостей на их половине. “Динамо” лихорадочно отбивалось. Вызвав из-за ворот быстроногого Яромко, Севидов велел ждать передачи в центральном круге. Установка сработала на 90-й минуте с той лишь поправкой, что убегать не пришлось. Получая мяч от Зарембо, Яромко заметил, что голкипер “Кайрата” вышел за пределы штрафной. И прямо из центрального круга послал мяч по крутой дуге – бедный Лисицын отчаянно бежал спиной к воротам, споткнулся, упал…

Через три дня на Республиканском стадионе Еревана (70-тысячный “Раздан” еще не построили) жара минчан таки раздавила – 0:3 от “Арарата”. Но, спустившись с гор, отыгрались на бакинском “Нефтянике”. Четыре безответных мяча гости провели в течение 11 минут: с 25-й по 36-ю. Могли и еще, но на защиту хозяев встал арбитр Кирсанов, отменив мяч Мустыгина. После игры Севидов отправил Егорова, знакомого с судьей по курсам в Москве, спросить у друга, почему гол не засчитал. Рефери ответил откровенно: “Знаешь, Толя, я испугался, что будет разгром и мне отсюда не выбраться”. Без скандала все равно не обошлось: оскорбившись на 0:4, публика не выпускала свою команду из раздевалки. Едва дверь открывалась, летел град камней. Вызвали пожарных оттеснить толпу водой, но болельщики порезали рукава. Минчане тоже не могли показаться: свои, чужие – не разбирали. Так и просидели в раздевалке больше часа, чуть не опоздав на самолет.

Дальше очки брались по графику. Отметим два гола “Молдове” вошедшего в превосходную форму Адамова (видим его с мячом на снимке, примечательном посещаемостью: команду в тот год боготворили, стол директора стадиона Якова Рахлина ломился под тяжестью коллективных заявок). Через два года (4 сентября 1965-го) правого крайнего минчан вызовут в сборную СССР на товарищеский матч против Югославии, но за 19 отведенных тренерами минут паса ему никто не отдаст.

Решающим в бронзовом успехе минчан стал, пожалуй, матч 31-го тура с претендующим на золото “Спартаком”. Судил ленинградец П.Белов, объективный до умопомрачения судья международной категории. На 51-й минуте назначил пенальти в ворота Денисенко, и пробившего мимо Юрия Севидова потом обвиняли в умышленности промаха, выводившего команду отца на медали. Зато в ответном одиннадцатиметровом на 74-й минуте Малофеев шансов Маслаченко не оставил – “Динамо” победило 1:0.

Возможно, белорусы могли рассчитывать в итоговой таблице и на большее, не проиграй на финишном отрезке в Ростове и Киеве. На киевский матч инкогнито приехал министр внутренних дел Аксенов, находившийся в командировке в Гомеле. Несмотря на гражданскую одежду, его распознали и увели с тренерской скамейки минчан в ложу к украинскому коллеге. Побед было больше. Снискавшие славу грозы московских команд (все десять встреч без единого поражения) минчане на финише с одинаковым счетом 2:0 повергли в столице “Динамо” и “Локомотив”. И если у железнодорожников выделялся любимец министра путей сообщения Бубукин (вот так же Машеров был влюблен в Адамова, а, скажем, ростовское руководство – в Понедельника), то в составе шедших к золоту милицейских одноклубников каждая фамилия представляла величину.

Наконец, за тур до окончания чемпионата минчане принимали тбилисское “Динамо”. Сырое поле не помешало триумфу хозяев. Как ни склоняли потом в кулуарах злые языки возможный корпоративный интерес представлявших одно спортивное общество коллективов, однако белорусы провели матч блестяще, поставив жирную точку (3:0) на глазах переполненного 35-тысячника. Особенно эффектен был второй гол Мустыгина, который проживший в футболе большую жизнь Анатолий Егоров называет лучшим из когда-либо им виденных.

Заключительная встреча в Москве с “Торпедо” уже ничего не решала. Поле было покрыто снегом, моросил дождь. Руководство автогиганта, поддерживая дух опустившихся с чемпионских высот в середину таблицы любимцев, в канун матча подарило торпедовцам охотничьи ружья. Которые не выстрелили – 0:0.

По возвращении в Минск бронзовых призеров чествовали в клубе имени Дзержинского. Позже Машеров устроил для команды свой персональный банкет. Что касается внутреннего празднования, то динамовцы предпочли ресторанам “мальчишник” в небольшой квартире Горбылева. У подъезда дома в ту ночь дежурила машина с милицейскими номерами, услуги которой оказались под утро совсем не лишними.