Моментом в море. Виталий Жуковский. Колхозная команда? Ладно, пусть будет...

Мораль проста: если мы хотим чего-то нового, то надо просто чаще встречаться. На рыбалке или прямо после матчей, подводя черту под сражением таксистов против колхозников или трактористов против ментов.

— Для начала затронем тему вашей фамилии: ее обладатели, как водится, такие хитрые и жесткие в общении жуки…
— Насчет продуманности, пожалуй, нет, а вот хитрость… Она у всех должна быть. И я не исключение, особенно когда приходится руководить коллективом.

— У вас были прославленные однофамильцы — поэт XIX века и создатель аэродинамики. Если упрощенно, лирик и физик.
— Кого во мне больше? Ну, я не лирик, не романтик однозначно.

— А жаль, стихи от Малофеева производили сильный эффект в свое время.
— Я другим беру. Очень эмоциональный. Если команда меня не чувствует, то выходит на поле никакая. Я ребят уже посадил на иглу. Если видят, что установку промямлил, то так будут и играть. Мне всегда приходится поднимать им настрой. А стихами этого не сделать…

— Только матом.
— Ну, это наше все, наша культура.

— Вот мы и говорим, “Ислочь” действительно народная команда.
— Не поймут они стихи, все эти хитрые подходцы… Все зависит от человека. Спокойный раздевалку не зарядит, будет там что-то бормотать себе под нос. А я смогу. Потому что жесткий и темпераментный.

— С Малофеевым приходилось общаться?
— Нет.

— Как же так? Легенда здесь, уйма свободного времени — уверены, с удовольствием поделился бы наукой. А Виталий Жуковский…
— У каждого свои наставники. У меня, например, Криушенко, Пунтус…

— Судя по градусу установок, ваш кумир — Анатолий Байдачный.
— Я его, кстати, тоже близко не знаю. Вообще в своей работе примеров ни с кого не брал. Иногда только со страхом думаю: вдруг у меня закончатся силы? Ведь что такое эмоции? Это силы, которых после игры у тебя просто нет.

— А есть тренер, которому можно среди ночи позвонить и спросить совета?
— Да как-то уж так сложилось, что даже после окончания карьеры игрока я никому не звонил. Предпочитаю проходить свой путь сам. Стало быть, это не нужно. Может, пообщаться с Юрием Иосифовичем? Хотя он чаще звонит сам.
Возможно, гонора много, но мне кажется, что таким образом я себя унижаю. Звонить и просить что-то просто стыдно. Кому-то это покажется странным, но такой уж характер.
Есть тренеры, которые после игры приходят домой и садятся перед телевизором в кругу семьи. Я так не могу, мне надо пообщаться с тренерским штабом.

— Братья Маковские. Ну ясно.
— Все в пределах. Ничего крепче пива мы не пьем. Крепкие напитки вредны для здоровья. Если настроение совсем плохое, могу прямо ночью поехать на рыбалку. Вот она меня стопроцентно успокоит.

— С женами игроков дружите?
— Нет.

— Плохо. У наставника хоккейной сборной СССР Анатолия Тарасова был женсовет, с помощью которого было легче управлять игроками.
— Это правильно. Просто уверен, что они все жили где-то рядом. И можно было ненароком, будто не специально, прогуливаясь возле песочницы, пообщаться практически со всеми женами.
Плюс есть еще финансовая составляющая. Ты не можешь позволить себе что-то снять или завести команду в ресторан. После одного проигрыша я попросил ребят собраться вместе с женами, чтобы провести время в ресторане. Было здорово, но этого мало…

— Хм… Мы же можем назвать “Ислочь” сельской командой?
— Да.

— Тогда вас можно было поселить в каком-нибудь агрогородке (уверены, там хватает пустующих домов) и уже оттуда ковать славу команды на все времена.
— Это моя мечта. Хотел бы, чтобы у нас был стадион в Тарасово, а на нем что-то вроде кафе, где мы могли бы регулярно собираться, отдыхать и обсуждать актуальные вопросы. Вместе с женами, детьми. Чтобы чувствовалось: у нас действительно команда.

— А поскромнее место, чем элитный жилой поселок Тарасово, можно найти?
— Да где угодно, мне все равно. Хоть в микрорайоне Куриные Лапки. Но вы ж понимаете, что сегодня не все так просто…

— Видимо, и штрафов в команде нет? Когда денег-то, по сути, тоже нет.
— Деньги есть, но они совершенно приземленные. Иногда, конечно, хочется помахать шашкой и оштрафовать всех, но я никогда этого не сделаю. Просто потому, что лишу денег детей игроков.

— Как же тогда на них воздействовать?
— Я воздействую так, что два этажа трясутся. Иногда просто приходится убивать один на один.

— А что делать с теми, кто старше вас по возрасту? На первых порах таких ведь было большинство. И посылал вас кто-то наверняка…
— Были такие случаи на чемпионате области. После игры кто-то из ребят пригласил на новоселье. Мы собрались, посидели, понятое дело, выпили пивка. И тут начались разговоры о том, кому сколько лет и кто из нас самый умный.

— Чем закончилось?
— Пришел на следующую тренировку с поломанными пальцами, а кто-то с фингалами. И ничего, стали работать дальше. Никуда не деться, иногда просто необходимо доказывать свою правоту кулаками. Если нет уважения к тренеру, команды не будет — поверьте мне…

— Давайте поговорим о футболистах. По мнению, например, российских обывателей, они представляют собой банду зажравшихся бездельников, которые ставят рекорды во всем: в распитии дорогого шампанского, покупке элитных авто и недвижимости практически везде, где только можно… Только не на футбольном газоне. Ваших игроков, понятно, в мотовстве упрекнуть трудно, но тем не менее все они живые люди с непростыми характерами.
— Своих ребят я называю психологами. Каждый действительно обладает неповторимым характером, но при этом все они пытаются тобой манипулировать. Кого-то не поставил в состав, на кого-то не так посмотрел… Это давление чувствует на себе любой тренер. Нужно реагировать, и накопленный жизненный опыт поможет тебе в этом. Поэтому часто приходится действовать на опережение.
Например, если уверен, что завтра не поставлю игрока в состав, то на тренировке начинаю над ним подтрунивать, прекрасно зная, как он поведет себя на следующий день. А вообще футболисты — обычные люди, которые тренировались с детства, и когда их ровесники ни в чем себе не отказывали в плане проведения свободного времени, эти парни брали сумки и каждый день ездили на тренировку, неизвестно на чем туда добираясь. За это я их уважаю.
И не только футболистов — всех спортсменов. Жаль, что в нашей стране есть такая традиция — все начинают катить бочки на тех, кто больше зарабатывает. Футболисты куда-то не вышли — это они зажрались. Хоккеисты проиграли — теперь по этим огонь. Если вдруг завтра лидерами по зарплате окажутся мастера водного поло, то крайними станут они.
Это плохо, что у нас нет единого спортивного братства. Мне вообще не нравится, когда начинаются разговоры о деньгах.
Одно время я работал на рынке и знаю немало людей, чей месячный доход составлял шесть- восемь тысяч долларов. Работали они немного, часа три-четыре в день, и не обладали несколькими институтскими образованиями. Они пользовались калькулятором, и только. Люди просто попали в жилу. Но при этом дружно кляли “дармоедов” из борисовского БАТЭ, которые тогда зарабатывали две тысячи.

— Надо понимать, вы стали футбольным тренером потому, что однажды не попали в предпринимательскую жилу.
— Кстати, я очень даже попадал. У меня было четыре точки на рынке, и я чувствовал себя довольно неплохо. Но вместе с тем невероятно хотелось вернуться в футбол. Начал посещать все игры — районные, областные турниры. Но тогда же начался закат моего предпринимательства — если ты каждый день не следишь за тем, как идет бизнес, то рано или поздно он закончится.
Мне все говорили: “Зачем ты теряешь то, что с трудом наработал за три-четыре года?” Только никого не слушал — меня манил к себе футбол, и все.

— Не обижает, что “Ислочь” считают вторыми “Крумкачамi” — разве что слегка побогаче?
— Насчет богатства не знаю, но мы точно не “Крумкачы”. У нас есть свое лицо и своя история. И вообще думаю, что на сегодня мы сделали для белорусского футбола немного больше, чем они.
Во-первых, мы постарше. Во-вторых, выиграли бронзовые медали Кубка регионов УЕФА. Что само по себе, согласитесь, для белорусского футбола довольно почетно. Однако ревности нет. Этот клуб надо уважать — как и любой другой. Ну а то, что он делает в рамках пиара, безусловно, заслуживает только хороших слов. Мы ведь тоже на этом едем. Видим, как ребята что-то придумывают, и сами стараемся креативить. Знаю, они за нами тоже наблюдают, и это соревнование отечественному футболу только на пользу.

— Похоже, болельщиков у них больше.
— Наверное.

— За них интеллигенция, айтишники всякие — новый передовой отряд офисных работников. За вас кто? Колхозники?
— Пусть будут колхозники. Обычные простые люди, которым нравится наш футбол. Но, мне кажется, не важно, кто за кого болеет. Я никогда не был на играх “Крумкачоў” в Минске и потому не знаю, айтишники у них сидят на трибунах или иные представители голубых кровей. Я слежу за своими зрителями. Конечно, хочется, чтобы их было больше.
Сейчас все наблюдают за “Крумкачамi”. Это вы, журналисты, всем специально подкидываете: мол, ну что там “Крумкачы”? И тот, кто и не думал об этом рассуждать, помимо воли втягивается в разговор. Вы же любой вопрос можете к этому подвести, даже если не по делу.
Я понимаю, почему вы все вокруг них сплотились. Учредители были блогерами в “Прессболе”, свои люди, по сути. Они нашли пути, вы их серьезно поддержали, и теперь мы имеем то, что имеем. Но это неплохо, еще раз подчеркну.

— А нам нравится, что Виталий Жуковский не стесняется признать, что “Ислочь” — команда районного подчинения, по сути, колхозная. Ну ведь никогда у нас в высшей лиге не было таких крестьянских команд. Какой резерв может быть в болельщицком плане, если собрать в одном месте тружеников села — с мозолистыми руками и обветренными загорелыми лицами.
— Теперь понятно, почему вы все интервью подтягивается меня к этому заголовку: “Ислочь” — колхозная команда. (Смеется.) Ладно, пусть будет…

— Сейчас вообще мода на бренды. Как относитесь к начинанию федерации в этом плане?
— Только положительно. Мы молодая страна, нам всего 25 лет, поэтому надо искать, двигать тему. И чем активнее мы это делаем, тем больше людей говорят о национальном футболе. Просто все привыкли тихонечко сидеть в уголке и ждать, чтобы капнула какая-то копеечка, а потом хоть трава не расти.

— У самого какие предпочтения?
— Мне нравится фильм “Белые Росы”. Люблю лирическое кино.

— Ожидаемо. По сути, деревенское кино.
— Ага, просто я селянин.

— Убаюкивающее название. Но ведь в раздевалке чаще всего приходится орать — какая уж тут лирика…
— Если все время кричать, то футболисты верить тебе уже не будут. Если бы я сам был игроком, над таким человеком всегда смеялся бы. Он что, с ума сошел? Каждый раз надо придумывать что-то новое, истории какие-то поучительные искать…

— Интересно, как ведет установки Александр Хацкевич — на высокой ноте или доверительно? Интересуетесь этим вопросом?
— Тренер сборной и клуба в любом случае работают в разном ключе. Со мной игроки все время, к Александру Николаевичу они приезжают на несколько дней. Да и стоит ли повышать голос на того же Александра Глеба? Все зависит от того, кто сидит перед тобой в раздевалке.
Основная задача ведь зацепить так, чтобы ребята были мотивированы в высшей степени. А что он там говорит, откуда мне знать?

— Мы знаем, чего он хочет от “Ислочи” — хотя бы пару ребят кандидатами в главную команду страны.
— Хочется, чтобы на ребят из национального чемпионата обращали больше внимания. Но здесь такой тонкий вопрос… Надо самому быть главным тренером, только он видит или не видит игрока в своей команде. Пробовать новичков, конечно, тоже надо, однако возникает вопрос: кого?
Когда человек выстреливает в двухнедельном цикле и находится на максимуме возможностей, можно дать ему понюхать атмосферу главной команды. А когда Саша Сокол просит за мужа или Фомичев отбивает пенальти и говорит, что всегда мечтал играть за сборную, то они, наоборот, выстраивают барьеры. Возможно, в глубине души тренер и хотел это сделать, но именно потому, что на него давят, изменит решение.
Вот и я думаю, как лучше ответить на ваш вопрос. Может, в самом деле сказать: Александр Николаевич, не берите вы в команду этих ребят из “Ислочи”, команда не айтишная, колхозная. Оно вам надо?
Глядишь, и прокатит…