Валерий Карпин. Филипенко в “Спартаке” не хватило злости

Направо и налево раздавал автографы, направо и налево фотографировался, направо и налево наговаривал в микрофоны-диктофоны правильные слова во флеш-интервью. Потом мастер-класс, участие в выставочном матче, непременное посещение чемпионатной игры “Динамо” — “Слуцк” в качестве почетного гостя…
Удивительно: Игорь Колыванов и Ахрик Цвейба вроде бы в футбол тоже не погулять вышли, но, прибыв из Москвы в одном обозе, разом оказались в густой тени Валерия КАРПИНА. Экс-полузащитника московского “Спартака”, испанских “Сельты”, “Реала Сосьедад” и “Валенсии”, сыгравшего за сборную России 72 матча. Теперь он тренер — временно безработный, по большому счету, еще не состоявшийся. Но кто не помнит карпинский “Спартак”, интересный и импульсивный, под стать характеру его рулевого, живущего на три страны?! Теперь он штатный эксперт телеканала “Матч ТВ” — и смотрится в студии органично, говоря, оценивая, анализируя. Это в российской прессе интервью с ним столько, что хватит на многотомное собрание сочинений. В белорусской если что и было, то сто лет назад.
Несмотря на постоянный цейт- нот, мы все-таки поговорили (отдельное спасибо всемогущей пресс-службе “Динамо”). Чуть в гостинице, где поджимало скорое начало матча хозяев со случанами. Чуть после игры — когда поджимали вечерние мероприятия, которые без Карпина тоже начать было нельзя. Время было расписано, но полчаса — вот они, ниже на бумаге.

— На телевидении у вас стало больше свободного времени?
— Чем когда тренировал? Ой, даже сравнивать нечего… На “Матч ТВ” у меня, грубо говоря, три рабочих дня в неделю. Максимум четыре. Российская премьер-лига — это выходные, иногда плюс пятница. Смотрю все матчи. Есть еще подготовка к эфирам, но она занимает не так много времени. Если на неделе выпадают еврокубки, естественно, нагрузка пропорционально увеличивается. График бывает довольно плотным. Но все равно это не идет ни в какое сравнение с тренерской работой.

— Когда последний раз были в Беларуси?
— Очень давно. Еще футболистом приезжал. А это когда? Получается, во времена общего чемпионата — советского. В 1991-м играли с минским “Динамо”. После этого судьба как-то к вам не заносила. Вот, выходит, 25 лет прошло. Точно помню, что бывал здесь и в 80-х. В составе таллиннского “Спорта”. Начинал же во второй союзной лиге, белорусские команды были в нашей зоне. Гомель — однозначно. Может, и Брест. Но если спросите про подробности тех матчей, то ничего не расскажу. Все выветрилось из памяти.

— В Таллинне вашим тренером был Валерий Овчинников по прозвищу Борман. Нормальная школа жизни?
— Не жизни — выживания. Мне лет 17 было. Уже рассказывал в интервью про слова Овчинникова перед сборами: “А сейчас мы поедем в Освенцим!” И ехали в Цахкадзор. Это Армения, три тысячи метров над уровнем моря. Там дышать нечем, а мы бегали. Причем столько, что представить трудно. Ну что делать? Подготовка.

— Ваши слова из другого интервью: “На лавке нигде не сидел”.
— Ну да, не сидел. Если только в “Спартаке” на первых порах. Пока место в составе не то отвоевал, не то оно освободилось. После этого пошло-поехало. Или взять статистику по той же Испании. 380 матчей за 11 сезонов. Разделить — в среднем 35-36 игр в 38 турах. Вот и ответ. Я никогда не заморачивался вопросами конкуренции. Тренировался, выкладывался по полной программе — и тренеры доверяли.

— Вы себя не считали талантливым, даже называли деревянным. Зачем?
— Потому что это правда. Все чего добился — за счет работоспособности. С другой стороны, что такое талант? Это в том числе умение использовать свои сильные стороны и скрывать слабые. Для этого нужны мозги. Если я не умел обводить — то и не обводил. Ну, нет дриблинга — смысл его изображать? Головой так и не научился играть — и не играл. Вот много бегать мог. И бегал. На скорости, да, что-то удавалось сделать на поле.

— Главный счастливый билет, который вытащили в футболе?
— Понятно, что удача нужна. Случай определяет многое. Другое дело, что к этому нужно быть всегда готовым. Иначе шанс выпадет, а ты… Вместо того чтобы тренироваться, занимался неизвестно чем. Простой пример. Еще в Эстонии отправили служить в армию, поехали играть на первенство Вооруженных сил. Там меня заметили. Так попал в московский ЦСКА. Вот и билет в большой футбол.
Отъезд в Испанию во многом тоже случай. Хотя разговоры, конечно, всякие ходили. В Англии был интерес. А получилось, что в 1994-м “Спартак” играл с “Ливерпулем” — не то в Кубке кубков, не то в Кубке УЕФА. На матче оказался валлийский тренер Джон Тошак, он тогда работал с “Реалом Сосьедад” из Сан-Себастьяна. Увидел — заинтересовался. Агента у меня не было, после игры никто со мной не общался. Но в “Спартак” пришел запрос. Вот и все.

— У нас говорят: чтобы заиграть на Западе, нужно как можно быстрее выучить местный язык.
— По-разному бывает. Были футболисты, которые успешно играли в “Барселоне” и “Реале”, не зная испанского. При ван Гале сколько в “Барсе” перебывало голландцев? Миллион. А так, конечно, знание языка полезно. Я быстро справился. Заговорил через полгода. И вообще адаптировался без проблем.

— Сан-Себастьян — это Страна басков. Вы окончательно стали там своим благодаря песне, спетой в эфире местного телевидения на баскском языке. Так утверждает википедия.
— Все не так. Своим я стал еще до песни. А спеть решил просто так, чтобы подурачиться. Там и слов-то немного — десять, может. Легко было выучить. Хотя язык басков даже не пытался освоить. На испанский он похож не больше, чем грузинский на русский. Да и большого смысла в том не было. Испанский там знают все. А им я со временем так овладел, что, вернувшись в Россию, с трудом давал интервью. Мне задают вопрос — я в голове перевожу на испанский, придумываю ответ и снова перевожу его на русский.

— В 2003-м “Реал Сосьедад” едва не стал чемпионом, на финише уступив титул Мадриду. Вы называли это чудом.
— Чудо и в “Сельте” было в мой первый сезон — в 1998-м. Команда всегда боролась за выживание. Вылетала-входила, вылетала-входила. За год до того еле удержалась от расставания с высшей лигой, спаслась в последнем туре. А здесь раз — шестое место и путевка в Кубок УЕФА. Так и “Реал Сосьедад”. Стали вторыми — выше “Барселоны”, “Валенсии”. По сути, сделали то же самое, что и “Лестер” в Англии. Это если искать аналогии с теперешними временами. Да, это чудо. На следующий год все стало на свои места — снова финишировали внизу таблицы.

— В “Сельте” вы пять лет играли с Мостовым. Многие до сих пор удивляются, что так и не подружились.
— Так с кем я только вместе не играл. И не пять лет — больше. Коллектив — это тридцать человек, необязательно же со всеми дружить, правильно? Это нормально на любой работе. Да, в “Сельте” нас было двое русских. И что? Получилось так, что я больше общался, например, с Макелеле и Ревиво, чем с Мостовым. Ну что делать, так вышло.

— Против Зыгмантовича, выступавшего за “Расинг”, сложно было играть?
— Конкретно друг против друга мы не играли. Во время матча особо и не обращаешь внимания, кто перед тобой. Ясно, что это хороший футболист. В “Расинге” все хорошие. Когда виделись, общались. И не только с Зыгмантовичем. В Сантандере были и другие русскоязычные ребята. Это и Попов, и Радченко.

— Самые мощные эмоции в футболе?
— Много матчей пережил, в которых невозможно было сдержаться. Если говорить о негативных эмоциях, то был, например, матч Россия — Украина в отборе на EURO»2000. Из-за одной дурацкой ошибки (вратаря Филимонова. — “ПБ”.) не вышли из группы. Насмарку два года работы. Хотя я не вспоминаю все это. Только если журналисты спросят. Про ту же победу над французами — 3:2. Да, громкая. И что? Было и было.

— Карьеру футболиста вы завершили в 2005-м, сыграв за “Реал Сосьедад” во всех 38 матчах чемпионата. Признавались в интервью, что на год-два сил еще хватит. Никогда не жалели, что у вас не было этих года-двух?
— Нет. Нельзя жалеть о том, что не сделано. Да, сил оставалось много. И предложения были в той же Испании. Играй… Но решил, что надо заканчивать. Потому что считаю так: ты или делаешь что-то на сто процентов, или не делаешь вообще. На сто я уже не мог — эмоций не хватало. Мог только на 99. Поэтому предпочел уйти из футбола раньше, чем футбол уйдет из меня.

— Среди своих испанских тренеров вы особо отмечали Хавьера Ирурету. В чем его фишка?
— Фишка в том, что в любой команде он давал результат, соответствовавший и даже превышавший уровень футболистов. Если у него была плохая команда, он делал из нее нормальную. Была нормальная — он делал хорошую. Была хорошая, делал очень хорошую. То есть выжимал максимум из игроков.

— У тренера Карпина получилось в “Спартаке” выжать максимум?
— Каждый год занимали вторые-четвертые места. Если второе — да, это был максимум. Если четвертое — тоже максимум. В 2010-м, между нами говоря, по подбору футболистов команда была так себе. Но финишировали сразу за тройкой призеров.

— Какой максимум сегодняшней сборной России?
— Максимум сборной России — это попадание на чемпионат мира или Европы.

— А дальше?
— А дальше уже не максимум — сверхдостижение. Как, например, выход из группы. Всегда нужно реально оценивать свои силы, свой состав. Неимоверные задачи ставить можно, какие проблемы? Но надо понимать, где предел. И если получится прыгнуть выше головы, как тот же “Лестер”, то это просто случайность. Раз в год и палка стреляет.

— Еще недавно вашим местом работы была “Мальорка”. В Испании к тренеру иное отношение, чем в России?
— Там вообще все иначе устроено. Другое понимание футбола в стране. Начиная с болельщиков и журналистов и заканчивая профессионалами. Отношение к тренеру тоже другое. В России тренер — разменная монета. А в Испании… Конечно, и там увольняют, главенство результата никто не отменял. Но восприятие тренера все же не такое.

— Чем отличаются испанские журналисты от российских?
— Они понимают, о чем говорят и пишут. Спрашивают — конкретно про футбол. В России же говорят о чем угодно. И часто о том, в чем не разбираются.

— Тезис из российской прессы: Карпин — лучший тренер- мотиватор в стране. Согласитесь с таким определением?
— Нет, абсолютно. Это просто кто-то придумал и все. Что значит тренер-мотиватор? Это у нас в России изобрели такое понятие. На самом деле абсурд, когда профессионального футболиста, зарабатывающего немаленькие деньги, нужно мотивировать на то, чтобы он выиграл матч. Ну как так? Это либо есть в крови, либо нет.

— В России этого в крови иногда не хватает.
— Вот я и говорю. Абсурд, бред сумасшедшего. Зачем профессионала настраивать? У него должны быть жажда победа, спортивная злость. Согласен, в России всякое встречается. Потому что есть непрофессиональное отношение к делу.

— Егор Филипенко — помните такого игрока?
— Конечно. Защитник.

— Чего ему не хватило в “Спартаке”?
— Спортивной злости. Все остальное было, данные хорошие. Рост, техническая оснащенность. А вот агрессии маловато.

— Это можно воспитать?
— Как по мне, то сложно, очень сложно. Опять же: это либо есть в характере, либо нет. Злость, нежелание проигрывать… Это не значит, что нужно плеваться или бить сзади. Надо по-здоровому заводиться из-за того, что тебя кто-то обыгрывает.

— Что вы думаете о работе Виктора Гончаренко в России?
— Чтобы оценивать, необходимо находиться внутри процесса. А извне судить можно только по результату. Если брать ту же “Уфу”, то выводы делать рано. Посмотрим, последим.

— В сентябре “Уфа” победила “Спартак” в Москве.
— Ну и что? “Рубин” обыгрывал “Барселону”. Это значит, что он ее сильнее? Один раз победить можно кого угодно.

— Курить, я смотрю, вы до сих пор не бросили.
— Даже не пытался никогда. С 19 лет курю.

— Романцев в “Спартаке” ругал?
— Доставалось разве что от Овчинникова в Таллинне. В Испании это вообще всем по барабану. Куришь, не куришь — главное, чтобы играл как надо. Так-то я режим соблюдал. За питанием следил, послеобеденный сон — в обязательном порядке. Сейчас, конечно, живу уже по другому распорядку. Даже в футбол за ветеранов очень редко играю.

— Нарва, Виго, Москва — удобно жить на три таких разных города?
— Нормально. В Нарве я родился — спокойный город, тишина, свежий воздух. Бываю там, когда хочется уединения. Хотя размеренная жизнь не про меня. Все- таки Москва — это движение. А Виго нечто среднее. Мне везде хорошо.

— Много себе отмерили в роли телевизионного эксперта?
— Нет. Но пока так. А дальше будет видно, в зависимости от других предложений по работе. Естественно, тянет тренировать. Для этого должно сойтись желаемое с действительным. Абы куда идти уже не хочу.

— За восемь тренерских лет что главное успели понять о профессии?
— То, что учиться нужно постоянно, и всю жизнь. Не важно, на каком уровне работаешь, какую команду возглавляешь. По большому счету, у меня это только начало карьеры. Ну, то есть я надеюсь, что начало.

— Были в жизни периоды, которые лучше забыть, как страшный сон?
— Хм. Нет, наверное. Травмы особо не мучили, да и вообще. Все у меня в копеечку, как говорится.