Илья Гаврилов. Воронеж и обратно ехали 68 часов

Клуб с историей терпит финансовое бедствие и поставляет смешные новости, от которых не смешно: “Луч” предложил игрокам добираться на матч с “Факелом” за свой счет”. Впрочем, опасения были напрасны — Илья показался совершенно открытым и лишенным предрассудков парнем. И рассказал обо всем, о чем мы попросили. В том числе о том, как голкипер, который родился в Витебске и играл за белорусскую “молодежку”, оказался легионером в нашей высшей лиге.

— Не унываешь из-за ситуации в “Луче”?
— То, что клубы живут в долг, для России уже вошло в привычку. Ждем. Обещают, что все наладится. По последней информации, в отпуск нас отправят, выплатив ползарплаты. Вот буквально во вторник была встреча с участием игроков, директора и вице-губернатора. Главное, чтобы не закрылся клуб, как это было с волгоградским “Ротором”, за который я выступал. Потихонечку, но деньги заберем. Карьера идет, а у нас, получается, год впустую.

— Сколько должны?
— На сегодня две зарплаты и премиальные за прошлый и нынешний сезоны.

— Велик риск, что команда не доиграет чемпионат?
— Говорят, что все будет нормально. Нужен титульный спонсор — на бюджетных деньгах выехать тяжело. Плюс с 1 сентября действует закон, что из городской казны зарплаты футболистам платить нельзя.

— В январе будет рассматриваться дело о банкротстве клуба, инициированное агентом…
— Меня это не касается. Насколько знаю, здесь такие судебные дела не в новинку. Надеюсь, договорятся. Не думаю, что один человек может закрыть целую структуру. Как ни крути, это социальная ячейка. Если ее прикроют, будет минус и губернатору, и всему городу. На Дальнем Востоке должен быть футбол.

— Компания “РусГидро” отказалась спонсировать клуб, потому что пришел новый руководитель?
— Я появился в команде, когда уже работал нынешний. Говорят, не в этом дело. Просто раньше в городе был другой губернатор. Он делал какие-то поблажки. У “РусГидро” имелись интересы поддерживать клуб. Поэтому и у “Луча” все было хорошо. Могу даже сказать фамилию прежнего руководителя — Дарькин. Все говорят: мол, при Дарькине все было супер.

— Выезд в Воронеж — самый экстремальный в твоей карьере?
— Да. В 2009-м с “Москвой” летали в ЮАР. В одну сторону добирались двадцать пять часов. Это казалось чем-то нереальным. А сейчас дорога заняла все тридцать. Билеты на аэроэкспресс покупали за свой счет — об этом еще потом везде писалось. Здесь даже не в деньгах дело. Либо мы профессиональный клуб, либо во дворе собираемся. Так не делается. Те, у кого, грубо говоря, не было пристанища в Москве (я-то там живу), добирались туда-обратно 68 часов. Это катастрофа.

— Если бы не болельщики и фанаты, расчистившие поле от снега, матч с “Кубанью” мог бы и не состояться?
— Естественно. Отдельная им благодарность. Молодцы. Приходил дедушка, не помню, сколько лет ему. Говорил: я полвека болею за “Луч”, ни разу такого не было. Представляешь? Команду во Владивостоке любят. Пусть полный стадион и не собирается. Эти люди живут футболом. Есть и любители хоккея, но большинство отдают предпочтение футболу.

— “Адмирал” в своих бедах не вините?
— Абсолютно нет. Потому что там московские финансовые вливания. В хоккее все четко: бюджет клуба КХЛ должен быть миллиард рублей. Не то что в футболе, где устраивают эти “абяцанкi”. У хоккеистов все хорошо. Они живут с нами в кампусе. Точнее, мы с ними. Нас уже перестали кормить — их кормят. Плюс им квартиры снимают. И автобус шикарный. Но нашего бюджета их благополучие никак не касается.

— “Луч” и правда хотел бойкотировать матч со “Спартаком”-2?
— Мы не тренировались четыре дня. Сначала даже не мог нащупать нити игры. Хорошо что 0:0 закончили. Тяжело было. Перед матчем отдали две с половиной зарплаты. Но это были плановые деньги. Уже зима скоро, а нам только лето закрыли. И это считается нормальным. А это ни черта не нормально! Такие случаи не красят и нас, но в первую очередь не красят руководителей. Есть семейные ребята, у которых патовые ситуации. В отпуск не с чем идти. Возможно, все закончится жесткими спорами в КДК и скандалами.

— Самое интересное, что при всех проблемах команда показывает неплохие результаты…
— Мы ведь ездили на сборы в Минск. Там создавалась эта команда. Были опасения, что она окажется недееспособной. Я и сам думал, что возникнут проблемы. Потому что много людей приехало из второй лиги. В итоге все в порядке. Обычно в команде есть хоть один человек, который немножко портит атмосферу. У нас такого нет. Коллектив напоминает тот, что был в “Москве”. Идем в середине таблицы. Не то, чего каждый хочет. Но! Уверен, только из-за этого мы отбираем очки у тех же лидеров.

— Как там Коломыц поживает?
— О, Юрка классно. В команде у него кличка Старый. В гостинице живем через номер, общаемся. Наконец-то освоил WhatsApp. Теперь самый активный в нашем чате. Естественно, обменялись с ним мнениями о солигорском “Шахтере”. Кроме того, общаюсь с Труховым и Шеряковым насчет “Гранита”. Я никогда не был рвачом. Но нам должны премиальные за весь прошлый год. Я далеко, практически на луне, не знаю ситуации. Говорят, даже не планируют ничего отдавать. Но это же не дело. А ведь я горбатился на этом искусственном поле за Бохно. Чужого не прошу. Отдай мое. Хотя благодарен, что тренер дал мне отыграть сезон.

— С дальневосточным климатом нормально справляешься?
— Климат мне очень понравился. Никогда не думал, что буду играть в команде, которая базируется на берегу океана. Летом — вообще супер. Живем на острове Русский. Просто сказка. Выходишь на улицу — турнички, Японское море рядом, левее океан…

— Знаю, что ты заядлый рыбак.
— Нерку утюжили в свое время. Сейчас немножко забросили это дело. А в прошлом году в команде играл парнишка — рыбак. Вместе выезжали. Есть хорошие места для рыбалки.

— Зимой будешь пробовать уйти?
— Сложно сказать. У меня контракт до мая. Если кто-то позвонит и сделает конкретное предложение — в соглашении есть пункт, позволяющий уйти. На повышение могу отправиться. Менять шило на мыло не вижу смысла.

— Не пожалел, что перебрался в “Луч”?
— Ты же сам знаешь, что я пришел сюда из “Гранита”. Как я могу говорить, что жалею… Были, конечно, и другие варианты, но больше всего устроило предложение “Луча”. Сначала сомневался, как организм поведет себя в условиях долгих перелетов. Сразу же набрал Гене Тумиловичу. Он рассказал, что это все дело привычки. Езжай, мол, и даже не думай.

— Не он ли и порекомендовал тебя?
— Нет. Когда мой агент был еще тренером, наш нынешний тренер Передня у него играл. Приехал на просмотр, а Сергей Александрович вспомнил меня: ты, говорит, одиннадцатиметровый отбил, когда мой Томск встречался с твоей командой. Ха, так до сих пор меня и не обыграл на пенальти. А Тумилович, будучи тренером вратарей минского “Динамо”, когда-то был одним из инициаторов моего перехода в “Москву”.

— Есть история про него?
— Сижу, помню, на уроке в РГУОРе. Звонок. Я обычно не брал трубку. Но здесь поднял и заговорил тихонечко. На том конце раздалось: это Геннадий Тумилович. У меня сердце забилось, руки затряслись. Сразу попросил выйти. Он сказал: вечером собираю всех вратарей “Динамо”. Казалось, позвонил сэнсэй какой-то.

— Какой у тебя сейчас паспорт?
— Ой, здесь все сложно… Российский. Хотя в ФНЛ заявлен как легионер. В Беларуси у меня вид на жительство. Когда играл в “Москве”, послушал людей, советовавших сделать паспорт. Немножко некрасиво получилось по отношению к белорусской федерации. Жалею об этом. Но мне тогда двадцать с лишним лет было. Когда переходил в “Шахтер”, в федерации не пошли мне навстречу, заявили как легионера. Хотя все знают, что я свой, выступал за молодежную сборную. Ни на кого не зол, кроме себя, все понимаю. Поступил некрасиво. Стыдно. Хочу извиниться за свою молодость.
Российский паспорт получил уже после того, как сыграл последний матч за “молодежку”. Тогда это было не в новинку. Но потом при Фурсенко ввели закон, что легионером является тот, кто не может играть за сборную России. Я задался целью попробовать себя в сборной России. Подал документы в ФИФА. Полгода ждал ответа. Но там сказали, что футбольное гражданство поменять не могу. Потому что, когда играл за молодежную сборную Беларуси, не имел российского гражданства. Хотел получить привилегии по примеру Лодыгина. В том же “Шахтере” Боровский сказал: извини, ты легионер. Я ему: все можно решить. Но времени не было. В РФС есть бумага из ФИФА, что футбольное гражданство у меня белорусское. В “Граните” спросил у Бохно: надо это? Тот ответил: а, все равно легионеров брать не буду…

— Ты действительно рассчитывал попасть в сборную России?
— Когда играл в “Москве”, были хорошие перспективы. Много разговаривал со Слуцким. Потом с Блохиным. Он меня отправил в аренду в Беларусь поднимать класс. В 20 лет отыграл полгода в жодинском “Торпедо”. Вернулся в Москву совершенно другим. Тогда думал о том, чтобы стать хорошим футболистом по российским меркам, заиграть на уровне сборных. Получилось как получилось.

— У Амельченко и Жевнова в “Москве” реально было выиграть конкуренцию?
— Ну… Конечно. Почему нет? У Юры я учился каждый день. И то, что сегодня считаюсь вратарем, который неплохо играет ногами, это все благодаря Жевнову. Наблюдал за его действиями, учился. Я чувствовал себя уверенно. Знал, что наступит день, когда стану выходить из-за спин этих вратарей. Не успел в связи с реорганизацией команды.

— Недавно один из российских сайтов упомянул тебя в числе 15 футболистов ФНЛ, наиболее часто менявших клубы…
— Однозначного ответа, почему так получилось, дать нельзя. Много аренд было… В ФНЛ у клубов каждый год менялись спонсоры, задачи. После “Москвы” у меня лишь в одной команде был долгосрочный контракт — в “Роторе”. Но что случилось с ним, все прекрасно знают. Не от хорошей ведь жизни я ходил по командам. И сейчас хочется подписать контракт на пять лет. Но пока так.

— Как-то ты сказал: “Думал, отыграю в ФНЛ сезон-два — и вернусь в премьер- лигу. Но быстро стало понятно, что там много подводных течений”. Что за течения?
— Вместе с агентом анализируем карьеру. Пришли к выводу, что было ошибкой после “Москвы” пойти в ФНЛ. Стоило остаться в премьер-лиге, пусть даже в дубле. Фигурировали “Крылья”. Позже, когда играл в “Химках”, говорилось о московском “Динамо”. А в ФНЛ сразу попал под танки. В Астрахани сыграл два матча, пропустил шесть голов — и меня посадили на скамейку. Пришел тренер с другим вратарем. Так получилось, что я приговорил этот период карьеры. Потерял фундаментальные годы, когда приобретаются стабильность, опыт.

— Какие еще ошибки были в твоей молодости?
— Любил доказывать свою точку зрения. Не находил общего языка с тренерами, руководителями. Сейчас реагировал бы по-другому.

— Думал, вспомнишь драку в “Овертайме”…
— Ха! Ну, для начала это было в “Next”. Расскажу, как все случилось на самом деле. Приехал в “молодежку”. Выиграли у австрийцев. На следующий день у меня в Москве тренировка. С командой пошли пообщаться после игры. Даже в клубе том не были — в ресторане сидели. Когда выходили, прицепился непонятный парнишка. Решил доказать что-то. Ну и мы с Олежкой Веретило… Что говорить? Было и было. Спасибо Юрию Санычу Чижу, который помог. Это была молодость. И, наверное, не следовало нас наказывать очень сильно. Я и так сделал выводы, просидев 21 день в СИЗО на Володарке.

— А что за история с пьяным партнером, с которым вы летели вместе в самолете?
— Дело было в “Москве”. Это Россия. Тогда я ничему не удивлялся. Парнишка немного перепил. А я его тащил с трапа, взвалив на плечо. В итоге его выгнали. Насколько знаю, с футболом он закончил.

— Сильно расстроился, что в свое время не съездил на молодежный чемпионат Европы и Олимпиаду?
— Не успел расстроиться. Потому что не нашел общего языка с Кондратьевым. Отношения не сложились — вот и все. Не поехал — значит, были сильнее вратари.

— Едва ли не во всех интервью ты не соглашаешься, когда вратарей называют людьми с причудами. Неужели не встречал странных голкиперов?
— Никогда не понимал этих выражений. Когда их пытались употреблять в мой адрес, просто пресекал на корню. Говорил: за кого вы меня держите?! Есть своя кухня. Но никто из тех, с кем играл, не скажет, что я типичный вратарь. А необычных голкиперов встречал. К примеру, Сулоев из Курска. Уникальный парень. Он со мной вообще не разговаривал. За полтора года перекинулись, наверное, только парой фраз. Человек видел во мне врага.

— Ты говорил: “Если бы не футбол, стал бы работать в милиции или ОМОНе”…
— Это, наверное, еще детское интервью. Хотя мне всегда нравились единоборства, и я ими занимался. Форма, погоны — все это мне было близко. И сейчас теоретически смог бы там работать. Без вопросов.

— До сих пор читаешь много книг о бизнесе?
— Штудирую, да. Начиная от бухгалтерии и заканчивая маркетингом. Вижу себя в этой сфере. Язык у меня подвешен. Все время в движении. Думаю, найду себя в этом. Пусть ниши все уже и заняты. Сейчас вот плотно налег на английский язык.

— Правда, что ты коллекционируешь перчатки?
— Есть такое дело. Собираю именно те, в которых отыграл сезон. Потому что у вратарей правило: может быть сто перчаток тренировочных, но одни должны быть игровые. Сейчас их, правда, уже несколько — для мокрого мяча, сухого… До сих пор у родителей хранятся перчатки, в которых я выигрывал чемпионат Беларуси среди дублеров с минским “Динамо”. Всего в той коллекции около сорока пар. Если кому надо, кстати, могу поделиться.