Плавание. Быстрый и счастливый. Павел Санкович: уже не пролетарий

Паша не участвовал в недавно завершившемся первенстве страны — продолжает готовиться к декабрьскому чемпионату мира в Канаде. Мой звонок воскресным утром застал его в постели.

— Недавно проснулся, пора вставать, но, если честно, в единственный выходной хочется поваляться на кровати подольше. Тем более легли вчера поздно. Здесь большие расстояния, была долгая дорога за рулем. Светины дети (пловчиха Светлана Хохлова — супруга Павла. — “ПБ”.) отобрались на главные соревнования по штату, а я чемпионам и призерам медали вручал.

— Организаторов можно понять: не каждый спортсмен вернется с этапов Кубка мира с такой коллекцией наград.
— Я и сам не ожидал. Планы были гораздо скромнее. Но главное, конечно, не медали, а результаты — они мне понравились. Несколько раз улучшал рекорд страны на “полтиннике” на спине, установил высшее достижение Беларуси на стометровке комплексом. Меня это порадовало.
Вообще атмосфера Кубков мира, где можно не только посоревноваться, но и тесно пообщаться с лучшими пловцами, уникальна. В 2004-м еще пацаном наблюдал за Олимпиадой в Афинах. Там южноафриканец Роналд Скуман выиграл золото и серебро. А сейчас мы познакомились.
Безусловно, это совсем другой уровень общения, когда свободно владеешь английским. Он объединяет спортсменов из разных стран и континентов. А когда находишься вместе целыми неделями, это позволяет гораздо лучше узнать друг друга.

— Что твои соперники знают о Беларуси?
— К сожалению, многие до сих пор довольно смутно представляют, где она находится. Поймал себя на том, что если бы один из этапов Кубка мира проходил в нашей стране, это стало бы лучшей ее рекламой.
Да, турниры в Сингапуре или, скажем, в Дубае были организованы отлично, к тому же в этих городах есть на что посмотреть. Но, уверен, Беларусь справилась бы не хуже. Тот же Брест, не сомневаюсь, выглядел бы достой- но. Да, стране пришлось бы нести расходы — она берет на себя призовой фонд. Зато мы могли бы отправлять четырех своих спортсменов на другие этапы за счет их организаторов. Это стало бы хорошей школой для любого спортсмена, потому что в столь напряженном графике мне еще выступать не приходилось.

— Оно того стоило. Заработанные деньги сопоставимы с так и не полученными призовыми за олимпийскую медаль?
— А какие они были?

— 150, 75 и 50 тысяч долларов соответственно за золото, серебро и бронзу.
— Ну уж нет, конечно. Если сравнивать с бронзой, то сумма где-то в два раза меньше. Вообще это первый раз в моей жизни, когда я что-то заработал. Раньше всегда просто выходил в ноль.

— Ты наверняка вынашивал честолюбивые планы на Рио.
— Для начала собирался пробиться в финал стометровки баттерфляем. Это была первая цель. Ну а потом уже боролся бы за максимальный результат. Понятно, следовало улучшать личный рекорд, он у меня был 51,5. Этого хватило бы для попадания в шестерку в финале. Но, если честно, мечтал о медали.
По идее если бы скинул несколько десятых, то был бы вторым. Серебро с одинаковым результатом 51,14 поделили Майкл Фелпс, Ласло Чех и Чад ле Кло из ЮАР. А у меня оказалось 53,0…

— Рассказывай.
— Все шло неплохо. Начиная с 2014-го, в моих результатах наметился значительный прогресс. Переезд в Штаты повлиял положительно, здесь познакомился с новой методикой тренировок, мне она, что называется, “заходила”. Однако в начале 2016-го университет не продлил контракт с моим тренером Фрэнком Бредли. Тренировался с его ассистентом, но чувствовал: что-то не так. И задания вроде те же, а эффект другой. Я это видел по своим стартам. Понятно, что под нагрузкой, но плыл там, откровенно говоря, хреново.

— Экс-тренер сборной Беларуси Дмитрий Манцевич на то и сетовал: мол, ведущие пловцы страны готовились к Играм где угодно, только не у него.
— Про Дмитрия вообще можно сделать отдельный материал. Я читал его недавнее интервью. В чем-то с ним согласен, а в чем-то нет.

— Начнем с того, с чем согласен.
— Он старался использовать научный подход. И, безусловно, вносил новизну в тренировочный процесс.

— А с чем не согласен?
— Не понимаю, почему сборной пришлось пропустить чемпионат Европы в мае. У нас считается, что в сезоне нельзя выходить на пик чаще, чем два раза. Но я в этом никакой проблемы не вижу. Во-первых, можно было специально не подводиться к чемпионату Европы. А во-вторых, могли бы там взять медали и совершенно в ином эмоциональном состоянии подойти к Олимпиаде.
Мы же тренируемся для того, чтобы выступать, а не чтобы тренироваться. А когда ты все время только пашешь в бассейне, то этот позитивный заряд куда-то исчезает. Самая интересная часть, где мы получаем удовольствие, — соревнования.
Вот и сейчас на “короткой воде” я соревновался практически два месяца. Где-то чуть лучше, где-то хуже, но, по существу, показывал один и тот же результат. У того же Дэйва Сало люди соревнуются весь год. Катинка Хоссу тоже опровергает тезис о двух пиках. У нее их столько, сколько сама захочет.

— Что было потом?
— Вернулся в Америку, поговорил со Светой, с тамошним тренером, с Геннадием Алексеевичем Вишняковым — тренером, с которым до отъезда работал в Минске… И решил, что целесообразно и дальше готовиться за океаном. Манцевич был в курсе этого. Я всегда ставил в известность его и федерацию обо всех своих планах и перемещениях.

— Манцевич сказал, что в Рио ребята оказались шокированы, что их олимпийские результаты уступали личным рекордам значительно — и это поставило крест на всех надеждах.
— Именно так все и было. За два дня до старта я делал специальную работу и проплыл очень хорошо. Поэтому и выходил на старт с абсолютной уверенностью в своих силах. Самочувствие было просто супер. А потом действительно шок — когда посмотрел на табло…
Даже на видео после финиша заметно, как я смотрю на табло и не могу поверить своим глазам. Переплываю дорожку, снова смотрю, доплываю до края бассейна, снимаю очки — и снова бросаю взгляд на строку, где горит результат. Происходящее кажется кошмарным сном…
В 90 процентах случаев я точно знаю, каким будет результат на финише. А вот 10 процентов остаются на сюрпризы. Конечно, лучше, когда кажется, что проплыл медленно, а секунды на табло говорят об ином. В Рио было с точностью до наоборот — выложился полностью и… До сих пор неприятно вспоминать.

— Саша Герасименя сказала, что в сборной была нездоровая психологическая атмосфера.
— Я всегда, когда прилетаю на родину, этой атмосфере не радуюсь. Она действительно напрягающая, поэтому стараюсь внести какую-то легкость. У нас ведь какое отношение к спортсменам еще с юного возраста? “Выходить на дистанцию надо как на последний бой!” (Смеется.) Грубо говоря, нас настраивают, как на войну.
А что человек может показать, когда над ним висит такой меч? В лучшем случае немногим хуже, если бы выходил на старт довольным и расслабленным. Один американский тренер как-то сказал: “Быстрый спортсмен — это счастливый спортсмен”. Полностью согласен.
У нас в плавании нет такого: “Сделаешь эту работу — и покажешь такой-то результат”. Можно тренироваться по одной и той же методике, выполняя одни и те же объемы. Один раз проплывешь отлично, а второй ничего не покажешь. Это мы уже неоднократно проходили.

— Плавание — это еще и психология.
— Само собой. Особенно когда спортсмен высокого уровня.

— Ты работал с психологом в сборной?
— Совсем чуть-чуть. А вот в Америке со специалистами подобного профиля общался, но опять же нечасто. Например, надо решить проблему — приходил и узнавал, как лучше реагировать на обстоятельства, в которых оказался. А потом уже работал над собой. Скорее, мне нужен был разовый совет опытного человека, а не постоянная психологическая помощь.

— У Герасимени есть специалист подобного профиля, вокруг которого в Беларуси возникло много шума. Знаком с Сергеем Касьяненко?
— Никогда его не видел. Узнал о его существовании из интервью Манцевича.

— Твоя реакция?
— Саша всегда казалась мне немного странной в поступках. У нее свои заморочки, но это ее дело, она сама решает.

— Кстати, как ты вообще относишься к деятельности Манцевича на посту главного тренера?
— Ну, если разбираться с самого начала, то знаю двух Дмитриев Манцевичей. Один — к которому я ездил тренироваться в 2012 году. Другой — который возглавлял сборную Беларуси. Так вот второй, на мой взгляд, вел себя не всегда объективно по отношению к спортсменам. Некоторые поступки просто не укладывались в голове. И не потому, что не понимал ситуации — не видел логики в них.

— Геннадий Вишняков, твой белорусский тренер, сказал в интервью, что как теоретик Манцевич хорош. Но на практике у него были проблемы — не умел слушать спортсменов.
— Согласен с Геннадием Алексеевичем полностью. Дмитрий очень часто говорил спортсменам, что какие-то вопросы он не может с нами обсуждать. Мол, я там — и взгляд куда-то в потолок. А вы здесь — ниже плинтуса. Ну а когда спортсмен работает с тренером и не может с ним ничего обсудить, а должен тупо подчиняться, то какого высокого результата можно ожидать?
Недавно читал интервью какого-то нашего бывшего специалиста, который сказал, что готовил сборную Беларуси к шести Олимпиадам. Обратил внимание на пассаж, где он сравнил спортсменов с рабочими на заводе. Дескать, у тех есть производственные нормы и план — и у спортсменов тоже должны быть. Ну это же просто смешно — сравнивать рабочих завода и спортсменов высокого класса… Давайте еще пролетариев вспомним.
Если проводить подобную аналогию, то я тоже на каждой тренировке могу проплывать, например, шесть километров. Выполнять свой план и идти домой. Уверяю, буду плавать до пенсии без проблем — здоровья хватит.
Но вот ведь загвоздка — надо не просто плавать, а делать это очень быстро. Потому что в мире нашим видом спорта, очень популярным, к слову, занимаются миллионы человек. А на моей конкретной дистанции плавают, наверное, десятки тысяч профессиональных спортсменов из Европы, Америки, Австралии, Азии и Африки. И вот среди всего этого количества конкурентов надо занять призовое место. Это архисложная задача, потому что другие тоже хотят выиграть и тренируются до упора.
И давайте не забывать, что мы никогда не будем Америкой. И экономика у нас не та, и бассейнов, наверное, в сотни раз меньше, как и пловцов, и климат другой. Нет никаких предпосылок, чтобы нарушать их гегемонию. Но мы стараемся это сделать. Амбиции никто не отменял. Совершенствуем тренировочный процесс, ищем что-то новое и перенимаем чужой опыт.
Наверное, этот процесс будет качественнее, если перестанем относиться к спорту как к войне или работе на заводе. Может, я уже слишком много прожил в Америке, но эти аналогии вызывают улыбку. Американцы готовятся с позитивом, без военных и заводских параллелей. Надо избавляться от этой старой схемы, когда мы — рабочие в цеху, а министерство — директор.

— Ты уже почти четыре года живешь и тренируешься в Штатах.
— Сделал выбор и еще ни разу не разочаровался. Сейчас по плану Вишнякова готовлюсь к “миру”. Осталось три недели, не было смысла искать постоянного тренера. Займусь этим уже после турнира. Возьму официальный отпуск, все-таки после Олимпиады не отдыхал.
Тем более на последнем этапе начались проблемы с плечом. Сходил к специалисту, и он сказал, что, слава богу, это не сустав, беспокоивший и раньше, а, скорее всего, связка и мышца. Но это и понятно: у меня было около сорока финалов за два месяца. Очень серьезная нагрузка. Теперь прохожу терапию и чувствую себя значительно лучше.
Месяц отдыха будет очень кстати. Восстановлюсь и физически, и морально. И до конца января, думаю, найду специалиста, с которым буду работать. На примете есть несколько тренеров.

— Дэйв Сало в их числе?
— Да. Я много общаюсь с ребятами, которые у него плавают, и хочется тоже попробовать. Еще есть Дэвид Марш и Сержио Лопес. Первый работает в Обернском университете в Алабаме. Его мужская команда выигрывала чемпионат США семь лет подряд. Последние два года работал с Райаном Лохте. Второй испанец, давно здесь живет. Был призером Олимпиады-88, а сейчас один из ведущих тренеров США. Его воспитанники становились олимпийскими чемпионами и рекордсменами мира. С обоими разговаривал, к Дэйву планирую поехать лично. После этого и определюсь.

— Что поплывешь на “мире”?
— “Спину” и “дельфин” — 50 и 100 метров. “Полтинник” на спине сейчас удается лучше всего, в первую очередь буду концентрироваться на этой дистанции. Как и на стометровке на спине.
100 “батом” — не знаю… Плавая “дельфином” по “короткой воде” чувствую себя не так уверенно, как на “длинной”. В принципе всегда так было. Обычно вспомогательная в 50-метровых бассейнах “спина” лучше там, где “ванна” в два раза короче. Поэтому было бы неплохо, если бы и на “сотне” на спине я тоже попал в финал. На баттерфляй, думаю, в Виндзоре надеяться особо не приходится. Хотя, конечно, за выход в финал посражаюсь.

— Впервые за много лет у белорусов неплохие шансы в эстафетах…
— Очень надеюсь на это. Но опять же это спринтерские эстафеты, в которых длина этапа 50 метров. Можно побить национальный рекорд сразу на несколько секунд, но не попасть в касание и улететь на какое-нибудь седьмое место. В эстафетах на “короткой воде” всегда все очень близко, так что загадывать заранее ничего не хочется. Но при хорошем раскладе можем выступить неплохо.

— Кто тебе больше всех нравится из новой плеяды белорусских пловцов?
— Никита Цмыг. Я почему-то во всех интервью, когда задают такой вопрос, называю его. Вот думаю, почему…

— Приятель твой?
— Мы даже особо не общались. Интересный парень, и плывет хорошо. Впрочем, у нас хватает перспективных ребят.

— Как считаешь, Герасименя может доплыть до Игр-2020?
— Почему нет? Если захочет, доплывет. Энтони Эрвин выиграл Олимпиаду на дистанции 50 метров кролем в 35. А Дара Торрес была второй на Играх-2008 на том же “полтиннике” в 41! И, что интересно, на олимпийском отборе на стометровке во время чемпионата США улучшила свой результат на полторы секунды.
Это вообще факт удивительный, когда человек в таком возрасте плавает спринт с каждым годом все быстрее. Так что не удивлюсь, если Саша последует ее примеру и будет готовиться к Токио.
Саша очень одаренная и закономерно выступила в Рио лучше всех белорусов. Есть люди, которые раскрываются поздно. Например, я или Женя Цуркин. А есть другие — Герасименя, Юля Ефимова, Майкл Фелпс, которые уже в 14-15 заявили о себе. Понятно, что талант там немного другой. Поэтому в Сашиной ситуации возможно все.
К чему я это сказал: надо понимать, что любой спортсмен работает в рамках своего дарования. Кто-то пашет осознаешь, кто-то меньше, но когда на старт с тобой выходит Мэтт Гриверс, у которого рост 203 сантиметра, огромная стопа и лучшая техника плавания на спине в мире… Как-то сразу осознаешь, что природа дала ему все. В плавании весовые категории еще не ввели.

— Твоя супруга собиралась плыть в Рио, но так туда и не попала.
— Получилось так, что когда мы переехали в Штаты, Света взяла большой перерыв, размышляя, что делать дальше. Почти год не плавала, а потом решила продолжить карьеру. Думаю, в немалой степени из-за того, что ей хотелось попробовать американскую систему подготовки. Может, с прицелом на то, чтобы потом самой работать тренером. Жаль, конечно, что она не отобралась в Рио. Но я не рассматриваю эту ситуацию как негативную. Был получен определенный жизненный опыт, и это к лучшему.

— Ты сказал в начале, что Света тренирует детей.
— Она говорит, что это работа ее мечты. Ей очень нравится.

— Деньги работа мечты приносит?
— Довольно скромные. Но, думаю, перемены здесь неизбежны. Все зависит от того, где буду тренироваться в следующем году.

— В любом случае 2017 год будет для вас в США куда более комфортным, чем раньше, когда только улетели за океан.
— Это да. Уже освоили язык, обзавелись друзьями и знакомыми, знаем, что здесь происходит, как и почему. Стали гораздо самостоятельнее, чем в Минске, и, если честно, какими-то бытовыми трудностями нас уже не испугать. Прошли хорошую школу.
И вообще смотрю в будущее с оптимизмом. Я наслаждаюсь жизнью здесь, тренировками, общением с ребятами, тренерами, организаторами соревнований. Узнаю новые стороны плавания. Этого не было бы в Беларуси. Все-таки там мы живем в немного замкнутом мире. Мало выездов, мало английского. Америка же дает куда больше возможностей для развития, и грех их не использовать.