Персонаж. Троцкист из Квебек-Сити

Все-таки канадец, приезжающий на просторы бывшего Союза писать о хоккее, — это все равно что швейцарец, выправляющийся майстырить сыры куда-нибудь в Нечерноземье. Давняя идея получить ответ на “а почему, собственно?” реализовалась в Париже.

— Итак, что привело канадца на постсоветские хоккейные нивы?
— Два события, между которыми более десяти лет: появление КХЛ и исчезновение “Квебек Нордикс”. Я же из Квебек-Сити.

— А что, на инфополе “Монреаля” все ниши заняты?
— Не стал бы из принципа.

— Региональное соперничество?
— Если бы только оно. На исчезновении “Квебека” “Канадиенс” неплохо нагрелись. Спонсоры, телеправа — всю квебекскую долю прибрали. Там история вообще неприятная: у “Нордикс” спонсором был бренд “OKI”, у “Монреаля” — “Molson”. Второй выкупил бизнес первого и пытался продать “Квебек” в Милуоки еще в конце 80-х. Тогда еле отбились, но ненадолго — на семь лет. В общем, думаю, на моем месте всякий после этого не испытывал бы к монреальскому клубу особо теплых чувств. Так что решил завязать и с хоккейной журналистикой на родине. А позже и с политикой.

— С политикой?
— Я ведь состоял в коммунистической партии Квебека.

— Неожиданно…
— Правда, за громким названием всего полсотни человек постоянных членов. Партия же региональная. Есть и общенациональная, заметно крупнее, но наша из нее вышла. Примерно в те же сроки — в середине 90-х. В знак протеста против позиции относительно независимости провинции Квебек от Канады. Мы, понятно, были за, а федеральная — против.

— А с однопартийцами что не поделили?
— Власть захватили сталинисты и маоисты, а я — троцкист.

— Я в шоке. Какие, оказывается, страсти бурлят в Квебеке — прямо как в СССР в 20-30-е. Для меня канадец-троцкист — экзотика в чистом виде.
— Почему нет? Я изучал историю коммунистического движения. И позиция Троцкого мне ближе. Рабочая демократия. В России, правда, до сих пор куда более популярен Сталин. Что же до бурления в нашей партии, то там не могло быть ничего серьезного — просто пятьдесят человек не в состоянии договориться между собой. Собираются на конгресс, что-то решают — а на следующий день делают противоположное. Маоисты вообще свихнулись на конспирации. Короче, много шума, мало дела. Я устал от этого сумасшедшего дома и решил выйти.

— Твоей журналистской карьере как минимум не меньше, чем политической…
— Да, это любовь с детства. Любой канадский мальчишка, понятно, мечтает стать прежде всего хоккеистом. Но для меня этот путь был закрыт — астма. Это сейчас я ее контролирую, а лет в 9-10 случались очень серьезные приступы.

— За “Квебек Ремпартс”, что же, совсем не болел?
— Симпатизировал. Но это все-таки не НХЛ и даже не профессиональная команда — молодежь. В свое время это был просто проект Патрика Руа.

— Мы в курсе. Равно как и ты, что там во второй половине 2000-х играл наш Стефанович.
— Помню, конечно. С ним удалось познакомиться и обсудить это уже в Беларуси в один из моих приездов. В те же годы в “Ремпартс” играл и россиянин Кугрышев. И оба были в лидерах.

— Правда, карьеры потом сложились по-разному…
— Это может случиться по многим причинам. Вообще, считаю, главная проблема европейцев в том, что права на них на родине никак не защищены. Приезжают, забирают, а там — как пойдет…

— Защищены или нет, но “Гомелю” за Стефановича заплатили.
— И все равно система и близко не налажена, как, например, в футболе. НХЛ и другие североамериканские лиги делают на рынке что хотят, платят сколько хотят, а то и вообще не платят.

— Как минимум НХЛ имеет такую возможность. По праву сильного и лучшего.
— А, ну если в Европе готовы так это воспринимать — пожалуйста, терпите дальше.

— А у тебя опять пролетарский гнев?
— Я за честные и равные правила игры. Собрались бы в Европе и создали свою большую настоящую лигу…

— Мечты-мечты. Вот мы с тобой во Франции сейчас. Думаешь, здесь такая команда вызвала бы интерес парижан? Матчи сборной на чемпионате мира и то не всегда собирают арену.
— А ты в курсе, что 25 лет назад хоккей здесь был очень популярен? И 8-10 тысяч собиралось на матчи “Франсе Волён” легко. Потому что был мэр, который поддерживал команду, она получала субсидии, играла на арене бесплатно. На этой же, где мы сейчас разговариваем. Мэр сменился, поддержка пропала, команда быстро скатилась в низшие дивизионы. Играет в Д3 на 500-местном катке…

— История, имеющая немало аналогов в белорусском хоккее и футболе. Многое зависит от личной заинтересованности мэра или губернатора.
— Увидите такие примеры еще не раз — и у вас, и в России. Если продолжите замыкать развитие на одном человеке на каком-нибудь руководящем посту и его личной симпатии. Другое дело — профессиональная лига.

— Россия пробовала создать клон НХЛ. Или противовес — как кому нравится. Быстро сдулась. По крайней мере так кажется.
— А может, действительно просто кажется? Почему? Потому что Ягр играл здесь, а потом вернулся за океан? Так вот система сейчас в КХЛ развита лучше и более приближена к НХЛ, чем это было в те годы, когда в новой лиге выступал Яромир. Правда, после смены руководства КХЛ ее развитие, создается впечатление, застопорилось. Медведев проводил экспансию и через нее развивал проект. Сегодня это что-то не очень заметно.

— No money…
— Ну как же нет денег — ты бюджет СКА себе представляешь?

— Разве что представляю. Но представляю и то, что как Москва — не вся Россия, так и СКА — не вся КХЛ.
— Правильно. Просто потому, что кто-то решил, будто в Петербурге тратить деньги интереснее, чем в Новокузнецке. Даже Омск просел после периода процветания. Опять же многое зависит от воли одного-двух человек.

— Ну вот, а ты хочешь на этом фундаменте строить европейскую лигу…
— Я вообще хотел бы лигу от Токио до Лондона. 32 клуба, из которых российских — максимум 15. По одному из Беларуси, Казахстана, Латвии — потянут. Но обязательно Париж, Лондон, Берлин, Цюрих, Стокгольм, Милан… В общем, крупные города и столицы. И без лимитов вроде легионерского. Вот тогда это будет серьезная оппозиция НХЛ и возможность говорить с ней на равных.

— Красиво, но едва ли осуществимо. Хотя бы по двум причинам: во-первых, страшно дорого…
— Не дороже КХЛ в ее нынешнем виде. Есть много схем, позволяющих минимизировать затраты. Например, поиск титульного авиаперевозчика, которого можно заинтересовать чем угодно — было бы желание. Собственно, так НХЛ и работает. Или вот тебе факт: ты в курсе, что словацкое телевидение платит за права на показ игр “Слована” в КХЛ больше, чем все российские каналы?

— Это кто у них такой богатый?..
— Представь себе, есть средства, и они считают, что это выгодно. Во всяком случае, выгоднее показа “Слована” в экстралиге чемпионата Словакии. И дело не в том, что кто-то богатый, а в том, что многие российские компании или не платят совсем ничего, или платят какой-то мизер. Или, как в случае с Казанью, все покрывает “Татнефть”. Ну понятно: зачем напрягаться и искать возможность заработать, если есть спонсор, который решит все вопросы?..

— Ладно, не до конца, но, допустим, в отношении “во-первых” убедил. Есть еще “во-вторых”: КХЛ — это, будем честными, Москва. А она, как показывает практика, не слишком склонна к хоккейному партнерству в формате “одна страна — один голос”.
— Почему?

— Ха! Это ты у нее спроси…
— Говорю же, прежде, такое ощущение, лига развивалась динамичнее. А сейчас отдают “Медвещак” Лиге чемпионов. А это же враг КХЛ. А врага нельзя пускать на свою территорию. Тем более отдавать ее просто так. Медведев это понимал, нынешние поймут позже. Но обязательно.

— С чего бы лига враг КХЛ?
— А разве непонятно? Этот проект создан, чтобы блокировать российский. Прежде всего в тех странах, в которых он может быть заинтересован в первую очередь: Швеция, Чехия, Германия, Швейцария и так далее.

— Ну так логично. Сам же сказал “врага нельзя пускать на свою территорию”. И потом интересно, если это — межблоковое противостояние, то Беларусь, выходит, играет на два поля?
— Здесь как раз вы все делаете правильно: раз есть несколько возможностей для развития — зачем пренебрегать? И Минску всегда найдется место в хоккейном проекте любого масштаба. Здесь отличная арена, уже воспитана любовь зрителя к хоккею. А вот Тольятти, Новокузнецку, Ханты-Мансийску, Череповцу в серьезной профессиональной лиге делать нечего.

— Рубишь уже с прямотой Дзержинского.
— Знаю, что где-то напирают на традиции школ, где-то на социальный аспект участия. Но это не категории профессиональной лиги. Есть школа — о»кей, ее разве кто-то закрывает? Работайте дальше, еще и заработаете на продаже талантов. Хотите взрослую команду — есть ВХЛ. Ее уровню вы соответствуете, ступенью выше — увы.

— Хватит о глобальном, давай о частном. Ты, получается, в России уже…
— …в сентябре будет шесть лет. Прилетел в день авиакатастрофы “Локомотива”. Самолет в Ярославле разбился через пять часов после приземления моего рейса в Москве.

— Да уж, дату не забудешь… Но прилетел же, так понимаю, не с бухты-барахты “писать о КХЛ”?
— Нет, по обмену из Квебекского университета. Там я изучал русский язык, а сюда, наоборот, приехал преподавать французский. Совмещаю учебу и преподавание с журналистикой. И мне интересно. Хотя первый год было ужасно. Язык-то учил, но без постоянной практики он поначалу был не на уровне. Сейчас проще и сложнее одновременно. С одной стороны, освоился, с другой — в последнее время все очень подорожало. А все мои доходы — гонорары за статьи и интервью. И поездки никто не спонсирует.

— Любимые города в КХЛ?
— Минск, Казань, Уфа. Ну и Москва, естественно. Минск назвал не ради комплимента — ты, наверное, заметил, что в последнее время я к вам зачастил. Нравится атмосфера в городе. Люди очень хорошие. Никогда не сталкивался с ксенофобией.

— Так она белорусам вроде несвойственна. Да и как тебя отличить от местного? По акценту разве…
— Вот в нем-то и дело. В России из-за этого периодически чувствую настороженность. Вплоть до отказа в общении. Редко, но бывает. В том числе в среде коллег. У вас сколько ни был — ни разу.

— “Приключения канадца в России” случаются часто?
— С полицией, скажем, никогда никаких инцидентов не возникало. Только с российской железной дорогой однажды. Был в Омске, оступился, серьезно травмировал ногу. Помощь мне оказали без проблем — прекрасные люди. Выбираюсь в обратный путь, взял билет на поезд. Билет электронный. Что-то в списках напутали, и меня там не оказалось: “Бегите в кассу, выясняйте”. Побежал. В кассе: “Ой, у нас интернет пропал, не можем проверить — бегите к начальнику поезда”. Про ногу мою помнишь? Теперь прибавь большую багажную сумку и то, что поезд стоял не больше десяти минут. Но, к счастью, место в итоге отыскалось. А более серьезных неприятностей за все годы в России не было. Хотя нет, в Сочи еще тонул. Во время юношеского чемпионата мира. И вроде небольшой участок был, покрытый, как мне показалось, льдом. Как выяснилось, что-то строили, и это был котлован. Небольшой такой, но глубокий. Ушел сразу по грудь, успел только выбросить на берег сумку с аппаратурой и ноутбуком. Нормально — до сих пор работают.

— Услышал от тебя в Париже удивительную фразу: “Я не болею за Канаду”.
— Ты же в курсе, что я сторонник независимости Квебека. Ну другие мы. Общаюсь с англоязычными канадцами — милейшие люди в основном. Но друг друга часто не понимаем. И не из-за языка — менталитет разный. Вот была бы сборная Квебека на чемпионате мира…

— Знаю, что на референдуме о признании независимости Квебека в 1995-м сторонников оказалось лишь чуть-чуть меньше противников.
— Если точно — всего около 40 тысяч человек разницы. И игра была нечестной: накануне федеральные власти стали срочно приглашать в Квебек мигрантов, раздавать паспорта. С понятным посылом: вот вы стали гражданами Канады, а проголосуете за независимость — еще непонятно, как обернется. Вообще я вам, белорусам, в этом смысле завидую. У вас своя страна. А это всегда возможность выбора.

— Как оцениваешь игру Лаланда и Лингле на этом “мире”?
— Считаю, нормально, а ошибки бывают у всех. В случае с Лаландом они чаще всего шли вторыми после грубых ошибок полевых. И потом, почему спросил именно о них? Чем они отличаются от партнеров?

— А непонятно? Они хотя и паспортизированные, но канадцы. С них и спрос больший, и ожидания выше.
— А говоришь, ксенофобией не страдаешь. Все равно, кто они по рождению. Но раз получили паспорт — относитесь как к равным. И раз они в сборной, значит, лучше многих прочих.

— Хм, 1:0 в твою пользу. Долго еще думаешь работать в России?
— Все жду, что КХЛ начнет перерастать в более глобальный европейский, а вернее, евроазиатский проект. Действительно интернациональный и профессиональный. Не случится этого, или лига вообще свернется — что ж, завяжу с хоккейной журналистикой. Переберусь, скажем, в Китай. Тоже интересна эта страна — начал учить китайский. Думаю, с таким языковым багажом и дипломом спортивного менеджера уж как-нибудь не пропаду. В хоккей же вернусь, только если в НХЛ возродятся “Нордикс”…