Егор Филипенко. В Беларуси завышенные ожидания от сборной

Переехал в Израиль, провел сезон за тель-авивский “Маккаби” и помог ему завоевать серебро. Женился. Перестал рассказывать смешные истории. И вообще говорит, что весельчак и балагур остался в прошлом. Но это не значит, что общаться с Егором теперь неинтересно. Ничуть. Он по-прежнему готов быть предельно откровенным. Подтверждение — нижеследующие строки.

— Судя по игровой практике, в сборную ты приехал в хорошей форме и прекрасном расположении духа?
— Форма действительно неплохая, хотя на последний матч чемпионата и финал Кубка меня в состав не поставили. А вот с духом не очень, потому что в этом самом финале проиграли по пенальти. Обидно: рассчитывали взять хотя бы один трофей, в чемпионате ведь финишировали вторыми. Еще и отпуск будет короче из-за поражения, так что настроение не самое радужное. Но ничего страшного, я умею переключаться.

— А почему тебя не ставили в состав?
— Там как получилось: когда убрали Арвеладзе, клуб временно возглавил спортивный директор Йорди Круифф. При нем провел игр восемь, а затем получил травму. Пока восстанавливался, пришел новый тренер — анголец Литу Видигал. А ребята тоже здорово смотрелись, мало пропускали. Естественно, он ничего не менял.

— Как руководство “Маккаби” и болельщики восприняли второе место?
— Наш клуб — один из местных грандов, от него всегда ждут победы. Естественно, все расстроены, но если быть объективным, “Хапоэль” из Беэр-Шевы был сильнее, смотрелся интереснее и заслуженно стал чемпионом — это надо признать. Да и мы с этим соперником провели четыре встречи: одну выиграли и в трех уступили — тоже показатель. Почему так произошло? Факторов много. За сезон сменилось три тренера — это много, и у каждого были свои требования. Плюс зимой состав пополнили немало новых футболистов. Был шанс: как раз после прошлого созыва сборной играли с “Хапоэлем”. Тогда отставали на три очка, чтобы продолжать борьбу, нужно было хотя бы не проиграть, но мы уступили 0:1.

— В целом не жалеешь, что перебрался в Израиль?
— Нет. Когда ехал, думал, уровень будет похуже, но то, что увидел, понравилось. Можно играть. Все соперники достаточно непростые, и даже если ведешь 3:0, приходится серьезно попотеть. Как говорится, “на пол-Федора” никого не обыграешь.

— Плюс антураж на играх “Маккаби”, надо думать, отличный?
— Не то слово! Болельщиков у клуба огромное количество, на любом матче стадион заполняется практически полностью. А если это дерби — аншлаг без вариантов. И болеют очень круто.

— Ты как-то обмолвился, что у израильтян на дорогах культуры — ноль.
— Да, пришлось долго привыкать. На самом деле народ очень отличается, и не только в плане вождения. Например, как они воспитывают детей. Вообще не ругают, не наказывают — это просто не принято. И те творят что хотят, буквально издеваются над родителями. Ну, и дороги… Первое время, бывало, сильно психовал, потом постепенно привык.

— Если внимание к клубу большое, значит, и у игроков статус звезд?
— Конечно. Узнают на улицах, после матчей ждут десятки фанатов, все хотят сфотографироваться, взять автограф. Хотя не скажу, что сильно достают и мешают жить. По крайней мере мне. Я ведь не считаюсь такой уж звездой. А вот парням, которые выступают за сборную Израиля, наверняка приходится сложнее. В общем, с Беларусью даже сравнивать смешно. Что говорить, если у нас Саша Глеб пройдет по улице, и хорошо если один человек из десяти его заметит.

— Когда тебя последний раз узнавали в Беларуси?
— Удивительно, но в понедельник. Ехал в такси, и водителем был мужчина лет пятидесяти, любитель футбола. А вообще это происходит крайне редко.

— Кто в “Маккаби” пользуется наибольшим вниманием — Бенаюн?
— Да, он. Великий игрок. Для Израиля, наверное, как для нас Саша Глеб. Постоянно вижу, как с ним советуются тренеры, и футболисты уважительно относятся. В то же время Йосси — простой парень, никакой звездности. Да и вообще коллектив классный, в нем комфортно. Израильтяне в принципе улыбчивые, веселые и добрые.

— Как Талей Бен Хаимов различаете?
— Одного — нападающего и лучшего бомбардира клуба — зовем Тити, а второго просто Таль. Да, там сплошь Йосси, Тали и Шломи — считай, три имени на команду.

— Как твой английский?
— Неплохо. Весь год учил. Все понимаю. Говорить труднее, но могу.

— Иврит?
— Вообще без шансов. Темный лес! “Шалом” — и все. А прочитать вообще нереально ничего.

— Когда у нас БАТЭ выходит в группу Лиги чемпионов — все отлично, все довольны, предел мечтаний болельщиков. Чего в еврокубках для этого должен добиться “Маккаби”?
— Если речь идет о Лиге чемпионов, главное — попасть в группу. Пару лет назад команда играла с “Порту”, “Челси” и киевским “Динамо” — и не набрала ни одного очка. Так что какие-то задачи на евроосень ставить едва ли следует. Никто шуметь не будет. Другое дело Лига Европы. Там нужно смотреть по соперникам. Если такой квартет, как прошлой осенью, — можно бороться за плей-офф. Думаю, такая задача перед нами и будет стоять.

— Расскажи, что веселого произошло с тобой в Израиле за эти месяцы.
— Уже все, ни в какие истории не попадаю. Старый стал… Размеренная семейная жизнь. Жене в Израиле, как и мне, нравится. К тому же переехали из Тель- Авива в Бат-Ям, это минут десять на машине. Дом прямо на берегу моря. Я на тренировку — жена на пляж…

— Пляжи и в Испании есть. Почему все-таки уехал?
— Варианты были только во втором дивизионе. Еще когда был игроком “Малаги”, звал “Вальядолид”, но тогда не отпустили в клубе. А когда собрался в “Маккаби”, был интерес со стороны “Хетафе”, который как раз вылетел из “примеры”. Но уходить в “сегунду” не хотел. Скрывать не стану: смотрел на финансовые условия. Когда переходил в “Малагу”, этот вопрос не стоял на первом месте, просто потому что это Испания. Ладно бы были предложения из “примеры” — не обратил бы внимания на деньги. Но мне уже не 20 и даже не 25 лет, надо понемногу думать о будущем. Ну и большую роль сыграл интерес со стороны Йорди Круиффа.

— Давай к делам сборной. По сравнению с первым сбором под руководством Криушенко, показалось, что сейчас все серьезные и сосредоточенные.
— Со стороны, наверное, виднее. Что говорить — от последних результатов никуда не денешься. Нужно их проанализировать, сделать выводы и начинать с чистого листа. Так и будет, учитывая список вызванных футболистов. Можно сказать, это новая команда. Думаю, Игорь Николаевич знает, что делает. Надо работать.

— Нашел в списке незнакомые фамилии?
— Буду откровенен, есть такие: имя слышал, но не более того. Ничего удивительного, так бывает. Когда я впервые приехал в сборную, все тоже наверняка смотрели и думали: что это за парень и как его зовут? Тем более мне только 19 исполнилось. А тогда еще такая команда была, что заходил в автобус с открытым ртом и долго искал, где сесть. Сейчас таких игроков, легенд, как в то время, нет: Ромащенко, Кульчий, вся эта гвардия…

— Верните мне мой 2007-й, да?
— Да уж, десять лет прошло. Время так незаметно пролетело. Дебют? Прекрасно помню. Матч в Словении. Тему Радькова удалили, и я вышел на последние 15 минут. Проиграли тогда — 0:1.

— Сейчас атмосфера вокруг сборной не слишком позитивная.
— Да она всегда была такой. Вокруг национальной команды постоянно было больше негатива. Понятно, похвастать нам особо нечем. Но каждую новость можно преподнести по-разному. У нас же если что-то плохое — “чернят” страшно. А в чем-то хорошем все равно пытаются найти негатив. Вообще, считаю, в Беларуси завышенные ожидания от сборной: и у народа, и у прессы. Понятно, что надо быть оптимистами, но в то же время оставаться хоть немного реалистами. Ждать от сборной попадания на чемпионат мира из такой группы — ну давай будем откровенны… То есть ожидания, конечно, должны быть, но как можно этого требовать от ребят? Мол, вы такие плохие, не вышли. Считаю, надо быть объективнее.

— Какая сейчас обстановка в команде? Тренер проводит первые матчи у руля сборной, и ее прибивают 0:4 и 0:3 — это удар по психике…
— За ответом лучше обратиться к самому Криушенко. Понятно, Игорю Николаевичу тяжело. Нам всем тяжело. Все понимают: да, сборная Швеции выше нас по уровню, но 4:0 — это слишком. Это стыдно, мы не имели права так проигрывать. Я сейчас могу называть какие-то причины, объяснять, почему так могло произойти, только это уже никому не интересно. Ясно, что это была катастрофа. Нужно постараться, чтобы подобное не повторилось.

— Вспоминая Криушенко, кстати, также можно перенестись на десять лет назад…
— Да, именно он начал мне доверять. При нем я заиграл в БАТЭ. Игорь Николаевич внес огромный вклад в мое становление как футболиста. Кажется, он вообще не изменился за эти десять лет. Даже внешне. А в плане методик — не помню, что тогда было. Схема была иной, это понятно. Сегодня популярна другая расстановка, многие перестраиваются. Мы тоже пытались, но за один сбор ее трудно освоить и довести хотя бы до минимального понимания. Тот же ЦСКА Виктора Гончаренко всю зиму, все сборы готовился играть с тремя центральными защитниками — только после этого схема прижилась. А мы пару дней всего потренировались.

— А что у тебя в “Маккаби”?
— Играем с четырьмя защитниками. При Арвеладзе пытались как-то перестроиться, причем пару раз по ходу игры, но ничего хорошего из этого не вышло.

— В июне сборной предстоит провести три матча. Давай понемногу о каждом.
— Швейцария, разумеется, хорошая команда. Судя по тому, что говорил тренер, этот матч в первую очередь для проверки кандидатов в команду. Но это не значит, что не будем играть на победу. Наверняка будут какие-то задумки, посмотрим, как получится воплотить их в жизнь. Попробуем что-нибудь “зацепить”. У сборной ведь нет не важных игр — это не клубные спарринги перед началом сезона, чтобы набрать форму. Результат важен, особенно для нашей команды. Мы в “товарняках” обычно неплохо играем — может, как раз потому, что счет не давит.

— Ну, с Болгарией он тоже не особо давить будет.
— С точки зрения таблицы да, а вот в плане психологии. Понимаем, что от нас будут ждать победы. Это в любом случае давление. Хотя мастерство футболиста состоит и в том, чтобы уметь настроиться на каждый матч и выйти на игру раскрепощенным.

— Сыграть с Новой Зеландией будет интересно?
— Не знаю, что и сказать. Мне интереснее играть с европейскими командами. Хорошо, что хоть в Минске играем, а не в гостях — как-то не прикольно через весь мир лететь.

— Ты говорил, что раньше не думал о деньгах, а сейчас думаешь. Точно так же раньше ты отвергал возможность возвращения в Россию, а недавно мог перейти в “Уфу”.
— Да, Гончаренко настойчиво звал прошлым летом. Он до сих пор меня “душит”, ругается, что не перешел. Честно говоря, ждал от него предложения. Виктор Михайлович говорил: когда возглавлю “Уфу”, позову. Но мне к тому времени нужно было давать ответ “Маккаби”. Ждал до последнего и согласился: ну а вдруг у Гончаренко с “Уфой” сорвалось бы. Может, Виктор Михайлович прочитает это интервью и не будет на меня обижаться.

— Может, в ЦСКА позовет?
— Чтобы позвали в ЦСКА, мне надо прибавлять.

— Но вообще, если что, готов уехать в Россию?
— Одно дело просто переходить в премьер-лигу и другое — отправляться к “своему” тренеру. К Гончаренко поехал бы не задумываясь. А деньги… Да, прежде все мои переходы были не связаны с ними. Когда уезжал в “Спартак”, было предложение из чемпионата Украины, на порядок выше — клуб не буду называть. Когда уходил из БАТЭ в “Малагу”, в другом месте предлагали в два раза больше. Не простил бы себе, если бы не поехал в “примеру”. Но когда почти тридцать, понимаешь, что карьера уже пару лет как перевалила за середину, что осталось не так много времени. Хочется что-то заработать, чтобы после футбола чувствовать себя комфортно, иметь возможность подумать, чем заниматься дальше.

— Ну, лет семь-восемь тебе еще можно играть.
— Это ты загнул! Сомневаюсь. До 34-35 — может быть. Конечно, можно играть и до сорока, только на каком уровне? Мучиться непонятно ради чего у меня нет желания. Деньги деньгами, но футбол еще должен приносить удовольствие.

— Думаю, в БАТЭ сможешь и подольше поиграть…
— Ну, это, конечно, идеальный вариант развития карьеры. Потому единственный клуб, где хотел бы ее закончить, — БАТЭ. Однако пока рано об этом говорить.

— Что-то ты замолчал в последнее время, перестал давать интервью, говоришь о негативном отношении к прессе. Что изменилось?
— Честно говоря, уже не хочется много говорить. Если нормально сесть и пообщаться, как сейчас, где-то раз в год я готов. Но когда мне постоянно звонят и задают какие-то непонятные вопросы — уже нет желания на них отвечать. Когда-то обращал на это внимание, по молодости даже вырезки какие-то делал. Сейчас мне это не надо. Говорить могу по-прежнему откровенно и на любые темы, но только когда считаю нужным. Раньше считал нужным практически всегда. Сегодня уже в меньшей степени.

— Может, ты и в раздевалке перестал балагурить?
— Одно дело БАТЭ — там я ощущал себя лидером и имел определенное влияние. В новой команде, да еще с языковым барьером, сложно стать заводилой. Да и что значит балагурить? Я просто всегда отстаивал свою точку зрения, при этом всегда мог пошутить. То же самое в сборной. Но все мы взрослеем. Ну, почти все — только Фил Рудик не взрослеет.

— Да? А еще два года назад говорил, что стал взрослым и серьезным?
— Ха-ха! Не, я часто с ним общаюсь — он все такой же.