Сикора о главном. Два года света

Вторничное прощальное общение белорусских журналистов с без пяти минут экс-наставником минского “Динамо” напоминало нечто среднее между пресс-конференцией и задушевными посиделками, разве что полуполных пивных кружек на столе недоставало. И упоминание о шаркающей походке Понтия Пилата в начале приведено не для красного словца: легкая хромота чешского коуча уже давно воспринимается как часть его образа. Как человек, знакомый, пусть и на любительском уровне, с часовым пребыванием в коньках на льду, всегда ценил стойкость чешского ветерана, часто терпеливо отвечавшего на вопросы журналистов после тренировок “зубров” в полной боевой. Когда старые раны явно давали о себе знать.
Но что понравилось вчера, так это лицо коуча. Такого ясного лика пана Марека не наблюдал как минимум пару-тройку месяцев — со времени предновогодней домашней феерии “Динамо”. Возможно, его вдохновляла близость свидания с родиной, семьей, а также заслуженный отдых, на котором вся тренерская нервотрепка окажется в прошлом. С этого и начался разговор.

О пенсии

— Еще в “Автомобилисте” утверждал: или продолжу работу в этом клубе, или закончу карьеру вообще. Может, так и случилось бы, но история с трехмесячной невыплатой зарплаты в Екатеринбурге заставила пересмотреть позицию. И все же позже понял, что после этого сезона, вне зависимости от его результата, нужно заканчивать. О решении знала только жена, и Юрия Бородича известил заранее.
Я просто устал, годы берут свое. Допускаю, что через два-три месяца настроение изменится, затоскую по работе. Но пока чувствую лишь усталость. Последние три года большую часть времени проводил в России и Беларуси. Редко видел детей, внуков. Даже за руль почти не садился. И сейчас хочется просто пожить как нормальный человек. Тем более что у меня все есть.

— Не повлияла ли на ваше желание трагедия с “Локомотивом”?
— Перебирая накануне отъезда домой бумаги, которые хотел бы забрать с собой, нашел августовский ростер “Локомотива”, с которым мы встречались на льду на “Кубке ЛЖД” в Риге за несколько недель до катастрофы. Очень тяжело было вновь видеть эти фамилии. За ними — люди, которых знал. Чешских игроков — отлично, кого-то из руководства или администрации — хуже, но тоже неплохо. С кем-то успел поработать еще в Магнитогорске…
В каждой поездке этого сезона перед взлетами вспоминал ту трагедию. А по пути из аэропорта — Руслана Салея, который мог играть в нашей команде и быть ее капитаном. Сразу после случившегося даже был порыв немедленно завершить карьеру. Но вскоре начался сезон, дела у нашей команды пошли неплохо, отпустило. Так что ярославская катастрофа тоже была слагаемым моего решения. Но все-таки не главным.

— Что первым делом сделаете по приезде в Чехию?
— Буду возиться с внучками и сотрудничать с врачами. У меня не первый год так: в сезоне держусь, почти ничего не беспокоит. Но стоит расслабиться по его окончании — и все проблемы начинают донимать: давление скачет и так далее. К тому же предстоит операция по полной замене коленного сустава.

О сезоне

— Понимаю, что многих болельщиков интересует этот вопрос. О всем сезоне говорить не стану — главные проблемы мы испытывали в концовке. И начались они, считаю, с поездки в Попрад, Череповец, Москву и Чехов, где в матчах сразу с несколькими аутсайдерами добились только одной победы. Ну а с “Торпедо” у нас весь сезон не слишком получалось соперничать.
В общем, это подкосило команду. Не столько физически, сколько психологически. Сразу после сбора в Эмиратах — трудная победа над набравшим тогда ход “Автомобилистом”, блестящий первый период игры с “Трактором”. Подумал: “Ну вот, видимо, дела начинают налаживаться, команда раскрывается к плей-офф”. Но за первым периодом последовал второй с его “три броска — три гола”. И дальше — серия против московского “Динамо”. А оно действительно очень неудобное в качестве соперника. Философия Олега Знарока — команда без явных звезд. Работяги, безропотно пашущие летом, готовые строжайше выполнять установки. Наконец, абсолютно здоровые. Как итог — команда очень мало пропускает, хотя и забрасывает тоже не слишком много.

— Не думаете, что, реализуй Платт “два в одного” или отдай передачу партнеру в овертайме первого матча серии — и она могла сложиться совсем иначе?
— Не исключено. Однако что поделать, Джефф — индивидуалист, это его стиль. Прежде он такие моменты реализовывал, сейчас, возможно, сказались последствия травмы. Не хочу вспоминать, что Платт и Стась к плей-офф только-только оправились от повреждений, а на Корсо и Лайне мы не смогли рассчитывать вовсе. Надеялись, что, например, Иргл забросит шайбу-другую. Тогда серия тоже могла бы сложиться по-иному. Может, победитель в ней был бы тот же, но, по крайней мере, счет не “сухой”.

— И все же почему в решающий момент в команде не оказалось лидеров?
— Возможно, имелись проблемы в коммуникации. Белорусы чаще общались в своем кругу, канадцы — в своем, чехи со словаками — то же самое. Обшут, я видел, очень старался всех объединить и завести, он полиглот. Уверен, с выбором капитана я не ошибся. И все же в концовке сезона ему было непросто. Хотя бы потому, что собственные дела на льду шли не ахти. А на этом фоне наставлять партнеров, сами понимаете, нелегко.
В последнее время меня на улицах стали все чаще узнавать. Подходили, задавали вопросы, причем очень грамотные. Среди прочих — как обстановка в раздевалке.
Но я не готов был ответить на него исчерпывающе. Все-таки не жил в ней с командой. Приходил перед тренировками, проводил занятия, установки на игры. Но информаторов, которые докладывали бы мне обо всем происходившем внутри команды, не имел. Даже несмотря на то, что в составе было несколько чехов.

— Кто, на ваш взгляд, выиграет Кубок Гагарина?
— Хорошо бы московское “Динамо”. Логика, уверен, понятна: согласитесь, будет приятно, если окажется, что нас уверенно выбил из розыгрыша будущий обладатель Кубка Гагарина. Правда, у москвичей проблемы с забиваемостью, это может серьезно помешать. Тогда трофей возьмет кто-то из победителей конференций. Пора бы — с “Запада”.

Об игроках

— Три голкипера в одной серии плей-офф — не многовато ли?
— Возможно, но что поделать, если после Нового года у нас, считай, так и не было “первого номера”. А Хауген справился со своей задачей здорово.

— Для чего тогда поменяли его на Мезина в первом бобруйском поединке?
— Андрей очень удачно провел матч против москвичей, когда дома мы обыграли их 2:1. Сейчас не получилось.

— Он разочаровал в сезоне?
— Слишком громкое слово. Правильнее будет сказать, что просто ожидал от него большего.

— А Лаланд дозрел до “номера один”?
— Нет, он еще молодой, хотя будущее у него, на мой взгляд, хорошее. И все же к роли основного Кевин будет готов сезона через два-три.

— В ходе понедельничной встречи с болельщиками вы уклонились от ответа на вопрос о любимом игроке. Может, хотя бы сейчас расскажете, с кем приятнее всего работалось?
— С Андреем Стасем. И в прошлом сезоне, и в нынешнем, тем более сейчас он заметно прибавил в уровне игры. Приятный парень, старательный хоккеист. В этом чемпионате отлично поработал Денисов.

— Кем недовольны?
— К защитникам особых претензий нет. Все, включая Горошко и Словака, отработали нормально, на своем уровне. А вот от Кулакова ожидал большего. Он одарен, и по статистике как будто выглядит сильнее, например, Китарова, на счету которого всего несколько шайб в сезоне. Но к последнему куда меньше претензий — старательный, дисциплинированный и очень работоспособный парень. Меня часто пытались подтолкнуть к тому, чтобы передвинуть Кулакова в ведущие звенья. Да ради бога, это можно было сделать! Если бы Саша дал чуть больше повода. Что касается иностранцев, немного больше ожидал от канадской тройки. А вот чехами доволен.

О преемнике

— Кого порекомендовали бы клубу в качестве преемника?
— Фамилию не назову. Но это определенно должен быть наставник с чуть более жестким, чем мой, стилем работы.

— То есть признаете, что были слишком добрым или демократичным?
— Добрый — не совсем правильное определение, демократ — лучше. Да, всегда старался брать опытом и убеждением. Мне не раз говорили в руководстве: “Марек, нужно быть с командой пожестче!” Но как я, 63-летний человек, могу вдруг перестроиться, если был таким всю жизнь?..

— Вашим ассистентам хватило бы жесткости?
— У обоих — у Саши Андриевского и Жени Попихина — есть опыт. Но, думаю, с моей стороны не совсем правильно обсуждать их кандидатуры публично.

О клубе

— Чувствовали особую ответственность у руля команды, которую курирует генерал-лейтенант и к которой неравнодушен президент страны?
— Начну с того, что Юрий Бородич меня приятно удивил. От человека его чина можно было ожидать куда больше той самой жесткости. Но он ни разу не повысил голоса в разговоре, всегда готов был выслушать. В общем, человек на своем месте. Не уверен, что в Чехии можно было бы легко найти аналогичного ему по должности и стилю управленца.

— Тем не менее вы недавно отметили, что система задач не поменялась с советских времен…
— Во-первых, я могу ошибаться. И заявлять о том, что не ошибаюсь, могу только сгоряча. Как сгоряча вспылил на вопрос вашего коллеги Ванковича о сборе в Эмиратах на последней бобруйской пресс-конференции. Стоило быть сдержаннее. Кроме того, вмешались трудности перевода. В чешском языке есть отдельное слово, которое обозначает конкретную жесткую задачу, скажем, быть на месте не ниже такого-то. А есть другое — для определения желательного результата. Но в любом случае спорт прекрасен непредсказуемостью. Вот Домрачева, например, недавно блестяще провела одну гонку, а в другой много раз ошиблась. Мне как тренеру это понятно. Но это часто непонятно тем, кто дает деньги. Вот это и не изменилось.

— Как оцените организацию работы в “Динамо”?
— На “отлично”. Да, была нестыковка, заставившая нас играть плей-офф в Бобруйске, но к той истории отношусь с пониманием. Что касается маркетинга, пресс-службы, они сработали отменно. Хорошая атмосфера: все приветливы, улыбаются.

— Однажды вы заявили, что чувствуете себя тренером иностранной команды в чемпионате России. Ощущение не пропало?
— Нет. Кстати, и наставник “Льва” Радим Рулик признался, что часто испытывает схожие чувства, некоторое разделение на российские и нероссийские команды лиги. С Юлиусом Шуплером во время его работы в рижском “Динамо” тему не обсуждали.

О Беларуси

— Не считаете, что не до конца реализовали кадровый потенциал чемпионата Беларуси? Ведь даже блеснувший в конце сезона в КХЛ Хауген — далеко не лучший вратарь экстралиги по статистике.
— Вероятно, это моя ошибка. Признаюсь, что завсегдатаем матчей чемпионата страны я не был. Просто потому, что мне изначально сказали, что в нем практически нет исполнителей достойного КХЛ уровня.

— Знаете какие-либо белорусские города, кроме Минска и Бобруйска?
— Недавно разговорился с таксистом, который меня узнал. Успели поговорить и о хоккее, и о стране. Он рассказывал про Брест, а я как раз недавно смотрел фильм о нем. Гродно, говорят, очень приятный город. Но увы, кроме Минска и Бобруйска, посмотреть за два года ничего не успел: ни Беловежской пущи, ни других исторических мест Беларуси. Хотя, надеюсь, возможность еще представится. Меня хотят пригласить на летний турнир то ли клуба, то ли сборной…

— Что привезете в Чехию из Беларуси?
— Много сувениров. Прежде моя жена всегда возила домой в подарок что-то из одежды, очень неплохие детские сапожки внучкам, перчатки знакомым. Сейчас захвачу еще сало и домашнюю колбасу, у нас таких не найти. На Комаровском рынке одна бабушка уже заждалась визита моей жены, которая у нее постоянная и оптовая покупательница. И, наверное, хватит, а то будут проблемы с перегрузом багажа в аэропорту. Ну и много фотографий, естественно.

— Самое светлое и темное воспоминание о Беларуси?
— Много хорошего было. Вот как-то с женой ходили в театр на “Аиду”. Я был потрясен! А плохого даже и не припомню за все два года. Никто у меня ничего не крал, никаких происшествий, все приветливы и вежливы… Недавно в платном туалете торгового центра вместо тысячной купюры по ошибке пытался рассчитаться 50-тысячной. И то никто не воспользовался — вернули.

О будущем

— Попрадский “Лев” вроде как переезжает в Чехию. Приедете на игру с участием “Динамо”? За кого будете переживать?
— Надо взглянуть, кто будет играть за “Лев”. Мне поступало оттуда предложение о сотрудничестве. Сулили небольшие деньги, но соблазняли перспективой поработать и в КХЛ, и на родине одновременно. Хотя еще не понятно, как отнесется к идее чешская хоккейная федерация. Но я в любом случае твердо решил, что заканчиваю карьеру. Да и деньги никогда не были главной целью.

— У “Битлз” есть песня “Когда мне будет 64”. Сейчас вам 63. Каким видите себя через год?
— С хоккеем закончил, так что через год максимум, чем буду заниматься, кроме семьи — помогать хоккейной школе в Пльзени. Просто для души.

— И несколько слов напоследок болельщикам и журналистам.
— Поначалу был не в восторге от идеи провести эту нашу встречу. Но сейчас рад, что она состоялась. Кажется, мы неплохо находили общий язык: я старался быть максимально откровенным, вы — корректными. А болельщиков могу только еще раз поблагодарить за то, что даже после Нового года, когда мы проигрывали, они все равно аплодировали. Ничего подобного в карьере не видел. Так что спасибо за эти два года…