Один дома. Лицо без маски

“Прессбол”? Что это такое?” — спросил Лаланд пару дней спустя, узнав, кто именно хочет взять у него интервью. Пришлось провести небольшой ликбез. Впрочем, Кевин — парень хороший, в общении неизменно спокойный и корректный. При этом несколько сдержанный и осторожный — как он сам признается, боится сболтнуть лишнее…

— Кевин, признание со стороны болельщиков стало для вас сюрпризом?
— Немного. Ведь в нашей команде есть и другие ребята, которые легко могли бы занять первое место. Но если болельщики выбрали лучшим меня, значит, они ценят то, что я сделал для “Динамо”. Получить такую награду приятно любому. Все, что делают болельщики, идет от сердца. И мы в ответ еще больше ценим то, что играем в Минске. Встреча с фанами в понедельник продлилась дольше, чем ожидалось. Но, наверное, это самое малое, что можно было для них сделать. Болельщики так замечательно поддерживали нас в ходе всего сезона. И мы с удовольствием отблагодарили их за это.

— Вам подарили амбарный замок — символ неприступности ворот…
— Повезу его домой в Канаду. Моей маме нравятся такие вещи! Она возьмет сувенир в домашний музей, который уже существует.

— В прошлом году зрители вручили Джеффу Платту эксклюзивную бутылку водки — “Платтовку”…
— Забавно. Но мне “Лаландовка” не нужна. Подарков и без того хватило.

— Кого бы вы назвали в числе трех лучших хоккеистов “Динамо” в этом сезоне?
— Достойных ребят у нас гораздо больше, чем трое. Некоторым платят за то, чтобы они забрасывали шайбы. Другим — чтобы защищали ворота. Третьим — чтобы сражались в меньшинстве. У каждого своя роль на льду. И именно это делает хоккейную команду сильной. Но какие-то фамилии лучших называть не хочу, чтобы никого не обидеть.

— Как оцените выступление в целом?
— Хм, до Рождества или после? Очевидно, что первая половина сезона получилась лучше, чем вторая. Мы боролись, но иногда так случается — попадаешь в кризис, из которого сложно выбраться. Старались работать как можно больше, решить эти проблемы, но они нарастали, как снежный ком. Что ж, сезон нас кое-чему научил. Надеюсь, следующий будет лучше.

— Много шума наделала поездка “Динамо” на тренировочный сбор в Дубай. Это было правильным решением?
— Знаю, всем ребятам в Эмиратах понравилось. Загорели, немного расслабились. Но при этом усердно тренировались. Дела в ту пору шли неважно, и хотелось отвлечься от неудач, освежиться перед плей-офф. Может, поездка и не дала желаемого эффекта. Вряд ли что-нибудь изменилось бы, останься мы на неделю в Минске.

— Какой из дней в Беларуси стал для вас самым счастливым?
— Сложно выбрать, приятных моментов хватало. Например, когда ко мне приезжали родные из Канады. Или вечера после игр, когда мы встречались и фотографировались с фанами. Особенно в мой день рождения, хотя “Динамо” тогда и уступило. Люди относились к нам так хорошо, были столь щедры, что я увожу домой отличные воспоминания.

— Чем займетесь на каникулах?
— Поеду домой в Оттаву. Там вся моя семья, друзья. Буду отдыхать, наслаждаться. А потом начну тренироваться, готовиться к сезону.

— У вас ведь еще нет нового контракта с “Динамо”?
— Нет. Но все равно надо будет готовиться. Если продолжу карьеру не здесь, то где-то в другом месте. Впрочем, очень надеюсь остаться. Прошедший сезон стал замечательным опытом. Буду более чем счастлив продолжить в Минске. Однако о ходе переговоров лучше спросите у Игоря Матушкина или моего агента. Это их работа, а мое дело — играть.

— Согласно регламенту КХЛ, игроки до 28 лет подписывают соглашения как минимум на два года. Почему же ваш контракт был рассчитан лишь на сезон?
— Не в курсе всех деталей. Может, дело в том, что “Витязь” год назад пошел мне навстречу, сделав неограниченно свободным агентом. Но лучше опять же спросите у Матушкина или кого-то другого.

— Как известно, с недавних пор вы гражданин нашей страны. Наличие белорусского паспорта облегчает жизнь?
— Безусловно. Для нас троих — Лингле, Платта и меня — это большая честь. Не знаю, позовут ли нас в сборную страны, это решится в будущем. Сейчас мы просто рады выступать здесь. С белорусским гражданством легче въезжать в Россию, не нужны визы и штампы в паспорте. И если вдруг летом мне захочется в Минск, сделать это будет проще. Мы с ребятами поняли, что никаких негативных моментов в нашей “белорусизации” нет.

— Как вообще вы получили паспорт? Заполняли анкеты, ходили в РУВД?
— Да, это был достаточно долгий процесс. Специально фотографировались, сдавали отпечатки пальцев… В общем, когда эпопея закончилась и обо всем было объявлено публике, мы в некотором роде вздохнули с облегчением. Сбросили груз с плеч.

— Теперь вы имеете право участвовать в белорусских выборах. Будете голосовать?
— Даже не знаю. Ни разу не задумывался об этом. Мне надо обладать более полной информацией. Голосование — большая ответственность. Приму решение, когда придет время.

— А кого-то из наших политиков знаете?
— Назову разве что президента.

— Пару лет назад Джефф Платт рассказывал, что Александр Лукашенко наложил вето на его переход в ЦСКА. Можете себе представить такую ситуацию в Канаде? Скажем, “Торонто” хочет трейдануть игрока в “Нью-Йорк Рейнджерс”, но премьер-министр Стивен Харпер говорит “нет”…
— Ха-ха! Не знаю. Впрочем, полагаю, это большая честь для Платта, что его здесь так ценят и не хотят отпускать. Надо смотреть на ситуацию с положительной стороны.

— Белорусские болельщики придумали вам новое имя — Кеша.
— Да уж. Будь я девушкой, может, звучало бы и неплохо. А так, надеюсь, фаны скоро забудут об этом.

— Не нравится?
— Ох… Но меня же зовут не так?

— Само собой, Кевин. Кстати, в Беларуси есть форма обращения по имени-отчеству. Мы знаем, что Платт — Джефф Нормович, Лингле — Шарль Дидьевич. А вас как по батюшке?
— Видимо, Брунович. Ведь моего отца зовут Бруно. Но в моем белорусском паспорте никакого отчества нет. Там указано полное имя — Кевин Роберт Лаланд.

— Создалось впечатление, что ближе всех в “Динамо” вы сошлись с Лингле. Верно?
— Ну да, Шарль ведь тоже говорит по-французски. И мы жили рядом, в одном доме. Иногда… даже часто Лингле и его жена Мишель приглашали меня к себе на ужин. Было приятно с ними общаться.

— Знаю, Лингле живет на улице Чехова. Значит, и вы тоже?
— Даже не знаю ее названия…

— Просто забавно: раньше вы выступали в Чехове, теперь поселились на Чехова.
— Да! Ну что ж, это хороший район. Мне нравится там жить.

— А знаете, кто такой Чехов?
— Хм… Дайте подумать. Может, какой-то автор?

— Верно, писатель. Кстати, жена вашего приятеля Лингле с недавних пор стала известной персоной. Слышали эту историю?
— Когда газета опубликовала перевод блога Мишель? Само собой, я в курсе. Мне кажется, журналисты думали только о себе, поступили эгоистично. Им должно быть стыдно. Ведь это приватный блог. Там были личные фотографии, предназначенные только для родных и друзей. Тем более все было сделано без разрешения Лингле. Но ничего не попишешь: такая у вас, журналистов, работа. Находите материал — и публикуете его. А Мишель впредь, уверен, будет гораздо осторожнее. Она уже обожглась.

— А вы случаем не ведете блог?
— Нет. И даже если бы вел, то не сказал бы вам адрес!

— Но “Фэйсбуком”-то пользуетесь, верно?
— Да. В основном общаюсь с семьей и друзьями. Пишут и болельщики, но у меня нет возможности со всеми общаться. Хочу, чтобы люди знали: если я не отвечаю, то это не значит, что кого-то игнорирую. Просто нет времени.

— Слышал, у вас есть профиль и в русскоязычных социальных сетях. Или это фальшивка?
— Стопроцентная подделка! Знаете, мне тоже присылали ссылки на якобы мои странички “Вконтакте” и на прочих сайтах такого рода. Там даже вроде написано, что я женат… Но хочу сообщить, что никогда там не регистрировался. Извините, если люди, которые сделали это за меня, кого-то обидели.

— Мишель Лингле в своем блоге написала о шоке, который произвели на нее туалеты в минском аэропорту. А у вас были подобные моменты?
— Ну, я ведь не девушка. Для меня не так принципиально, какими туалетами пользоваться.

— Речь же не только об этом…
— Основную порцию культурного шока я получил, когда перебрался в Чехов. Тогда пришлось ко многому привыкать. В Минске адаптация прошла значительно легче. Белорусы гораздо приятнее, гостеприимнее, лучше относятся к нам, иностранным игрокам, больше ценят.

— Как ваш русский?
— Кое-что сказать могу. Но полноценный разговор поддержать не сумею. Если люди говорят быстро, то практически ничего не понимаю. А если медленно, могу хотя бы разобраться, о чем речь.

— Что вы, что Лингле с Корсо говорите на английском, как на родном. А правда, что многие франкоканадцы вообще не знают “инглиша”?
— Такой стереотип существует, однако, по-моему, он неверен. Канада — двуязычная страна, и если хочешь найти нормальную работу, надо владеть и английским, и французским. Конечно, англоязычное население преобладает. А франкоканадцы — гордый народ. Мы чувствуем себя меньшинством, и поэтому заботимся о своем языке. Но английский, думаю, большинство жителей Квебека знают по меньшей мере на базовом уровне. Достаточном, чтобы объясниться.

— В Минске, за тысячи миль от дома, вам не одиноко?
— Иногда — да. Бывают такие дни и ночи. Порой хочется домой, туда, где ты чувствуешь себя лучше всего. Но в основном я справлялся с ностальгией. Партнеры здорово помогали. Если на какой-то вечер у меня не было планов, то Корсо, Лингле, или кто-то еще приглашали к себе. Так и коротали время.

— Ваше сердце ведь свободно. А мама не говорит: мол, сынок, найди девушку, женись?
— Она как раз нет. Мама хочет, чтобы я концентрировался пока на хоккее. Да, я не женат и подруги у меня нет. Но придет время — она появится. Просто при моей нынешней жизни сложно встретить кого-то для постоянных отношений. Я то в Беларуси, то в Канаде. Познакомишься с девушкой — а через пару месяцев уже надо уезжать.

— Вы кажетесь спокойным человеком, даже сдержанным…
— Скорее, я застенчивый. Хотя мама говорит, что болтун! Может, и так, но только дома. Среди родных можно быть самим собой. А за границей, в окружении чужих людей лучше вести себя тихо и заниматься своими делами. Стараюсь быть осторожным, не говорить и не делать лишнего.

— А кто в “Динамо”, скажем так, незастенчивый?
— Самый громкий? Может, Ярослав Обшут. Ему по должности полагается, капитан все-таки. Хватает и шутников. Когда в центре компании Кулаков, то кругом все смеются. Если бы я еще понимал…

— В декабре в Минск приезжали ваши мама, брат и сестра…
— Родным повезло: они увидели несколько отличных матчей в нашем исполнении. Болельщики на трибунах устроили сумасшедшую поддержку: вскакивали с мест, пели, скандировали фамилии игроков. Для моих близких это стало чем-то абсолютно новым. Они хотели бы испытать эти эмоции еще раз.

— И вы ведь в их присутствии играли хорошо. Может, надо было им оставаться до весны? Тогда, глядишь, “Динамо” взяло бы Кубок Гагарина.
— Ха, не исключено. Но, вероятно, это просто совпадение, что тогда я отыграл так хорошо. Настрой был что надо, праздники… Надеюсь, в следующем сезоне смогу блистать не только в канун Рождества, но и весь год.