Кайф Антоненко. Я молод душой!

— Звонил друзьям в начале апреля. Говорю: “А чего меня никто не поздравляет?” Те сразу волноваться: “С чем?” Я отвечаю: “Так юбилей — год без работы”. Посмеялись.

— Как коротали время?
— Много внимания уделял семье, детям, дому. Одним словом — бытовуха.

— Что-то в жизни поменялось за последний год?
— Когда играл, ни о чем постороннем не думал: сборы — тренировки — матч. Теперь изменилось понимание ценности времени. Кажется, так быстро оно летит… Год прошел — я даже не заметил. Какие-то отрезки ожидания стремительно сменяли друг друга. Ждешь одно событие — оно наступило. А за ним уже другое. Новый год, дни рождения…

— Так, может, и заканчивать не стоило?
— Надо вовремя уйти, чтоб не выгоняли, когда уже песок посыплется. Это же некрасиво, если тебя держат в команде только за имя и былые заслуги. Такой расклад не для меня. Во всех делах главное вовремя начать и вовремя остановиться.

— Жена вас, помнится, поначалу отговаривала. Сейчас рада, что хозяин всегда дома?
— Она недавно шутила: мол, в следующем сезоне надо снова запускать конвейер. Поэтому супруга по-прежнему верна своему мнению. Наверное, видит, что и эмоций, и здоровья еще хватает. Короче, считает, что я рано закончил.

— А дети хоть рады?
— Стал больше с ними заниматься. Приобщил, кстати, к ежедневным утренним зарядкам. Сначала под моим контролем упражнялись, но сейчас уже самостоятельно. Младший, Максим, если раньше проснется, потом докладывает: “Пап, я все сделал!” Со старшим, Артемом, тоже работаем. У Саши Андриевского и Славы Гусова попросил программы подготовки хоккеистов. Будет чем заняться летом. А рады ли они? Сложно сказать… Наверное, дети гордились, что отец играет на хорошем уровне. В то же время понимаю, какой груз над ними довлел. Все знали, что это Антоненко, возможно, многого от них ждали. Хотя старший в этом году стал лучшим бомбардиром чемпионата страны в высшей лиге. Я очень доволен. При том что у Артема проблемы со скоростью такие же, как у меня. Можно сказать, наследственные. Но голевое чутье и хорошие руки помогают. Думаю, у них все получится. Желание огромное: и у Максима, и у Артема.

— Хорошие руки — это означает, что отец обучал детей “фамильным” броскам?
— С самых ранних пор. Младший все просит турник дома сделать, а я как-то спускаю дело на тормозах. И буквально вчера Максим прислал эсэмэску: “Купи мне эспандер, а турник я уже сам сделаю”. То есть опять же желание у них есть. В том числе и руки подкачать.

— Как-то вы обронили фразу: “Тихого ухода не дождетесь — накрою столы, закачу пир”. Кому проставлялись?
— Если честно, у меня дома за этот год побывало очень много друзей. Мы ходим в баню, шутим, смеемся… Скоро очередной сабантуй: 1 июля 41 год стукнет. Соберемся, вспомним былое. Только у Скабелки и Романова в это время уже начнется межсезонка. Андрей звонил недавно: “Так давай перенесем на субботу, на пятое число”. У них первый недельный цикл заканчивается, и в субботу вечером они будут свободны. Я ответил, что поразмыслю, как лучше организовать.

— Судя по всему, от “посткарьерного” состояния вы уже отошли?
— У меня все плавно происходило, ведь еще долго занимался в зале, бегал. А то, что теперь нет глобальных задач… Я это понимал, трезво оценивал и был готов. Сделал все как надо и ни о чем не жалею. Скорее даже наоборот — кайфую! От всего! У меня хорошая семья, замечательные дети, здоровые родители… То есть никакого угнетения не чувствовал.

— А была уверенность в завтрашнем дне?
— Да, твердая. Думал, с моим опытом и теми навыками, которые получил от различных тренеров, буду востребован. Но не жалуюсь, меня все устраивает. Уверен, все делается только к лучшему.

— И чем сейчас занимается Олег Антоненко?
— Ездит на любимую рыбалку.

— Трудно назвать это работой, если только рыбу вы потом не продаете…
— Ха! Когда я буду при деле, то сразу сам напрошусь на интервью. Есть кое-какие мысли, идеи. Но пока не стоит их озвучивать.

— То же самое вы говорили год назад.
— Я ж не знал, что так все затянется. Ничего, скоро образуется.

Предложение “Юности”

— Вам уже задавали вопрос о перспективах работы в федерации. И вы никогда не говорили однозначного “нет”. То есть гипотетически допускаете возможность потрудиться на благо белорусского хоккея?
— Ох, это такой серьезный вопрос… Здесь же недостаточно заявить: “Вот я пришел, сейчас все подниму, будет в 2014 году первое место!” Это глупо! Понимаете, если я не уверен в деле, то не буду утверждать, что непременно его выполню. Коль уж браться, то за что-то реальное. Что в перспективе даст результат, а ты получишь удовольствие от честно сделанной работы. А потом будет желание взяться за следующее дело. Поэтому мне непросто рассуждать о федерации. Просто так, придя в чужой огород, не зная, что там посеяно, трудно собрать урожай.

— К слову, у нас будет новый жнец. Может, связываете с этими переменами какие-то ожидания?
— Уже неоднократно говорил: надо начинать с низов. С работы в детском хоккее и с квалификации тамошних специалистов. Это то, что реально может сработать на перспективу.

— Так прислушались бы к просьбе младшего сына и взялись тренировать его команду…
— Я ходил несколько раз на занятия, давал ребятам подсказки по некоторым микромоментам. Их наставник Максим Рахманько отлично отнесся к моей инициативе и сказал, что могу в любое время прийти на тренировку и поделиться опытом. Парни, что приятно, внимательно слушали. Если они запомнят некоторые тонкости, думаю, для них это будет полезно.

— А чтоб конкретно задуматься о тренерской стезе?
— Где?

— Можно в детском хоккее, можно — во взрослом. Вас ведь, точно знаем, приглашали тренером в “Юность”…
— Было дело. Захаров предлагал идти помощником к Владимиру Николаевичу Меленчуку. Только не в “Юность”, а в “Юниор”. Это единственное предложение, которое поступило за минувший год.

— Почему же отказались?
— Вот если бы мне было 25 лет, то взялся бы за детей или юношей, которых можно растить и в итоге дать путевку во взрослую жизнь. А сейчас, когда уже стартовал пятый десяток, когда провел больше 30 лет в хоккее, мне кажется, что свой опыт могу лучше реализовать в работе со взрослыми мужиками.

— То есть в основную команду пошли бы?
— И здесь не все так просто. Хотя, знаете, я вижу, что в России многие хоккеисты, которые заканчивают, сразу идут в первую или вторую команды. Даже удивился. В этом плане они молодцы. Недавно заметил, что воспитанник “Спартака” Вадим Епачинцев (вместе играли в череповецкой “Северстали”) после окончания карьеры сразу начал трудиться на тренерском мостике “красно-белых”. Смотрю: стоит такой в пиджаке, галстуке. Да много примеров: Гусманов, Тертышный, Сокол… И все при деле, всем нашлось место…

Нутро Челиоса

— Вам не кажется, что могли бы еще не один сезон отыграть в ОЧБ?
— Почему нет? Но есть определенная планка. Я когда в “Гомель” перебирался, преследовал одну цель — завоевать медали. А лучше — стать чемпионом. В силу внутренних обстоятельств мы задачу не выполнили, хотя по уровню мастерства команда была подобрана замечательно. Но я заранее решил, что закончу. И даже не рассматривал, что, возможно, поеду в Витебск, Новополоцк или еще куда-то…

— Был вариант интереснее — минское “Динамо” и возвращение в КХЛ…
— Те весенние разговоры так и остались пустой болтовней. Зря только воду мутили. С какой целью — так и не понял. И кому надо было — тоже. Хотя, конечно, приехал бы с удовольствием. Там ведь много ребят, с которыми очень долго играл. Мезин, Михалев, Кулаков, Мел, Стасик — всегда обнимемся, посмеемся. Здорово было и в сборной, и в “Динамо”! В то время.

— Знаю, что решение закончить созрело непосредственно в 2011-м. А после, скажем, 35 лет часто посещали мысли о возможном “пора”?
— Не-а. Вот, честное слово, ни разу не задумывался! Наверное, причина — мой характер. Я общаюсь как со старшими, так и с младшими. Внутри я, можно сказать, молод душой. Никогда не задумывался, сколько мне лет и до какой поры буду на льду. Тем более показывал неплохие результаты. После 35, по-моему, везде становился лучшим бомбардиром.

— В 2009-м вы шутили: “Согласен буду поехать в Сочи исключительно для исполнения буллитов”. Домашний чемпионат мира и сочинская Олимпиада не мешали мыслям о завершении карьеры?
— Ха! Ну, если представить себе, как сижу весь турнир на скамейке, мы раза эдак два заканчиваем вничью и я вытягиваю буллитные серии, то тогда готов! Но это ж нереально. Я предполагал, что к тому времени подтянется молодежь и путаться у нее в ногах нет смысла. То есть здраво и абсолютно спокойно понимал, что четвертая Олимпиада — это уже будет перебор.

— А как объяснить феномен таких долгожителей, как Крис Челиос?
— Дело точно не в деньгах. Видимо, человек настолько предан своему делу, что вкупе с сумасшедшим здоровьем способен играть и до “полтинника”. Все идет изнутри. А есть те, кто и в двадцать заканчивает, “устал”…

— Как часто вы подвергали сомнениям свое решение?
— Ни разу. Вот решил — и меня как обрубило! Это все любительский хоккей, который утоляет жажду. Его сейчас можно смело окрестить полупрофессиональным. Там уйма ребят, которые закончили карьеру. Но навыки-то остались. В каждой команде есть пятерка уровня ОЧБ. Наша дружина, кстати, выиграла и Ночную лигу, и рождественский турнир, и чемпионат Беларуси. В общем, добавил медалей в коллекцию.

— Довелось посмотреть один поединок с вашим участием: Олег Антоненко с легкостью накидал сопернику мешок шайб. Неужели это интересно?
— Не хочется расслабляться и играть ниже того уровня, которого от меня ждут. Поэтому серьезно настраиваюсь на эти поединки. В день игры — отдых пару часов. Как раньше. Было бы некрасиво, если бы не помог команде своей игрой добиться результата.

— Все так же усердно тренируетесь? Или “усердно” — уже лишнее слово?
— Я не могу оплыть жиром, уставившись в телевизор. Но из кожи вон не лезу. Поддерживаю физическую форму по самочувствию. Вечером выхожу гулять с женой и детьми. На велосипеде катаюсь. Недавно километров двадцать проехал. Ну, и три раза в неделю катаюсь с президентской командой.

“Кэмп” “Бостона”

— Ваша профессиональная карьера насчитывает 23 года. Это огромный отрезок в истории. Как изменился хоккей?
— Скорость и быстрота мышления росли с каждым годом. Реакция, координация… Да все! Игра стала намного интенсивнее.

— О чем больше всего жалеете?
— Ни о чем. Я стал чемпионом России, серебряным призером в Чехии, выигрывал белорусский чемпионат, участник трех Олимпиад. Был знаменосцем в Ванкувере — это память на всю жизнь. В общем, хорошо все прошло.

— А нет ощущения, что не посмотрели мир? Я к тому, что играли только в России и Беларуси, за исключением непродолжительного чешского отрезка.
— Всегда считал, и сейчас уверен в этом, что в России хоккей после развала СССР с каждым годом становился на ступеньку выше. Перспективы были широченные. Что, в общем, и привело к КХЛ — единственной лиге, которую можно сравнивать с НХЛ. И, думаю, российский проект по качеству скоро догонит североамериканский, что еще лет пять назад было несбыточной мечтой.

— А в Чехию в 1999-м как занесло?
— Сезон я начинал в нижнекамском “Нефтехимике”. У меня жена была беременна, поэтому, когда подписывал контракт, хотел внести туда пункт о краткосрочном отпуске по случаю рождения ребенка. Но тогдашний тренер Николай Соловьев говорил: “Мы ж мужики, к чему формальности?” Так на честном слове и вдарили по рукам. И вот 19 сентября играли с “Ладой”. Выиграли 7:6 или 8:7, я забросил шайбу, на арене объявили о моем празднике, настроение замечательное! Я к тренеру — а он в отказ. Подошел капитан Рафа Якубов и говорит: “Слушай, все равно жена сейчас в больнице. Давай уже на выезд в Омск слетаем, а оттуда — сразу домой”. Ну, я прикинул, подумал, что действительно так лучше будет. В Омске мы проиграли, я с билетам и вещами подхожу к тренеру попрощаться, а он снова в отказ, не отпускает. Ясное дело, я все равно улетел, потом разорвал контракт. А здесь какой-то чешский агент работал. Буквально неделю дома побыл и получил предложение поехать во “Всетин”, который несколько лет подряд становился чемпионом. А там я обалдел! В команде играли Чехманек, Прохазка, Павел Патера… Жутко интересно! Результативностью не блистал, но год здорово прошел. А больше из-за рубежа и не звали. Было предложение остаться в Чехии только от другого клуба, который, по-моему, Вуйтек тренировал. Или же кто-то другой, но тоже известный. Правда, я поехал в Нижний Новгород. Почему? Если честно, уже не помню.

— А была какая-нибудь возможность попасть в НХЛ?
— В 1991 году в Риге “Бостон” проводил “кэмп”. Я, Дима Панков и Андрей Андриевский ездили пробовать свои силы. Вот там была возможность приглянуться. Но, профукал я ее по определенным обстоятельствам… Молодой был, неопытный… Другое дело, если показывал бы суперрезультаты в России, то шанс мог бы представиться еще. Видимо, просто не подходил мой стиль для НХЛ.

— Скорость?
— Да…

— Какой матч нынче помнится лучше других?
— Ха, это ж понятно!

— Мало ли…
— Ничто не сравнится с чудом Солт-Лейк-Сити. Это уже на всю жизнь. Если в Швеции помнят, то что говорить о нас. Я общался с Аней Эйсмонт, когда она готовила телепередачу к десятилетию победы. Аня ездила в Швецию, разговаривала с Сало. И рассказывала, что там многие в курсе фиаско 2002-го. Подобного у шведов не было и, возможно не будет. Исходя из того, какой был состав и кому они проиграли. Тот выход в четверку, пожалуй, назову самым значимым карьерным достижением. И не просто в четверку лучших сборных, а в четверку команд с сильнейшими хоккеистами мира! Жалко, медальки никакой не дали…

— Будь у вас возможность переиграть только один матч, что это была бы за встреча?
— Почему всегда надо назвать один? Хотелось бы переиграть, например, ванкуверский матч со швейцарцами. Из последнего — серию плей-офф “Гомель” — “Шахтер”… А в Солт-Лейк-Сити, когда нас уже понесло, можно было бы переиграть и встречу за бронзу с россиянами…