Грузинская легенда. Ностальгия Владимира Гуцаева

В составе родного клуба Гуцаев становился чемпионом страны, выигрывал Кубок СССР, а в 1981 году — и Кубок обладателей кубков. Правый крайний форвард не ходил в лучших бомбардирах “Динамо”, но благодаря техничной, артистичной, виртуозной игре был любимцем публики. Соперники его не щадили, и из-за травм Владимир пропускал немало матчей. Однако это не помешало ему доиграть до 34 лет — солидного по тем временам футбольного возраста. Повесив бутсы на гвоздь, Гуцаев работал начальником команды в родном “Динамо”, а после распада СССР подался за рубеж, тренировал на Кипре и в России. Одно время он возглавлял и сборную Грузии, а потом решил заняться политикой. В последние годы о знаменитом футболисте слышно мало. Но в преддверии матча сборной Беларуси в Тбилиси мы решили взять у него эксклюзивное интервью, на которое Владимир Гаврилович охотно согласился. Осетин по крови, Гуцаев считает родным языком русский, но говорит на нем с характерным акцентом. Что, впрочем, лишь придало нашей беседе колорита.

— Владимир Гаврилович, прошерстив интернет, я так и не выяснил, чем вы сейчас занимаетесь…
— Работаю, скажем так, не в области спорта. Был одно время депутатом парламента Грузии, но не стал продлевать мандат. Теперь просто тружусь на госслужбе.
— На матч Грузия — Беларусь пойдете?
— Скорее всего, да. Все-таки выступает наша сборная. И соперник неплохой. Интересно посмотреть.

— Как думаете, кто победит?
— Трудно сказать. Это первая игра нового отборочного цикла, и всегда хочется стартовать успешно. Хотя и белорусы постараются зацепиться — взять одно очко, а может, и три. Шансы равны, разве что нам поможет фактор своего поля. Думаю, в Тбилиси соберется полный стадион — 56 тысяч!

— Сборную Беларуси давно видели в деле?
— Смотрел нарезки ее матчей в прошлом отборочном цикле. По результатам сужу, что команда неплохая, боевая. Сейчас вот Армению победили, которая нынче сильна. Тренер у вас хороший — Виктор Кондратьев.

— Георгий…
— Ах да, простите. Конечно, Георгий. Мы часто играли друг против друга. Не сказать, что знакомы очень уж близко, но общались. Желаю ему успеха как коллеге.

— А вы дружили с кем-то из минских динамовцев?
— С Байдачным. И сейчас поддерживаем отношения. Ровесники ведь, идем вместе по жизни еще с юношеской сборной Союза! На поле были коллегами, оба играли на правом краю атаки. К сожалению, скончался Юрий Курненин, с которым тоже хорошо общались. Еще есть Серега Боровский… Когда бываю в Беларуси, стараюсь пересечься со старыми знакомыми.

— Давно приезжали в последний раз?
— Года два назад. У меня хорошие отношения с Юрием… Он еще работал тренером в Солигорске.

— Вергейчик?
— Точно. Я приезжал к нему в Солигорск. Не на матч, а просто в гости. Мне понравилось, симпатичный город. И Юрий тоже был в Тбилиси. Интересовался одним грузинским футболистом, но в итоге тот ему не подошел. Мне нравится бывать в вашей стране. Белорусский народ — добрый.

— Когда играли, тоже любили приезжать в Минск?
— Ну, тогда это было немного другое дело. Очень ответственные матчи! Встречи динамовцев Тбилиси и Минска отличались непредсказуемостью. Мне запомнилась игра, кажется, 1982 года. В начале сезона мы дома победили — 4:1, причем я сделал дубль и заработал два пенальти. Очень результативно выступил. Помню, Эдуард Васильевич Малофеев все ходил туда-сюда за скамейкой запасных, не мог присесть. Так переживал!

— В том же 82-м минчане сделали рывок из середняков в чемпионы. Это стало сюрпризом?
— Не сказал бы. Команда была классно укомплектована. Играла в красивый футбол — искренний, как говорил Малофеев. В Беларуси всегда хватало хороших мастеров. Сначала — Мустыгин, Адамов, тот же Малофеев. Затем Прокопенко покойный, Юра Пудышев, Байдачный, Курненин, вратарь — наш друг Вергеенко Миша. Еще Алейников, Зыгмантович.

— Испытываете ностальгию по союзным временам?
— У того, кто родился в СССР и играл в советском футболе, ее не может не быть. Высшая лига представляла собой очень сильный турнир с мощнейшими командами. Многие из них фактически являлись сборными республик. В каждой дружине выступали несколько звезд. С удовольствием вспоминаю те годы. Я вырос в Союзе, значительную часть зрелого возраста провел в той красивой огромной стране. Может, мы, футболисты, и не заработали тогда больших денег. Зато у нас остались слава и почет на долгие годы.

— Не жалеете, что не родились лет на десять позже? Тогда могли бы поиграть и за границей.
— Что толку жалеть? Мы же не дети. Просто делали свою работу. Теперь другие герои, жизнь идет своим чередом. А меня приглашали в зарубежные клубы. В Грузии до сих пор даже на телевидении вспоминают о том, как Гуцаева звали в мадридский “Реал”.

— Интересно…
— В 1981 году тбилисское “Динамо” выступило в международном турнире, в котором также приняли участие “Реал”, “Бавария” и голландский АЗ. И после нашего матча с мадридцами их президент пришел, взяв с собой адвокатов, и предложил руководству “Динамо” продать меня. Но это был Советский Союз, такие вещи не делались. Отказали “Реалу”, короче.

— В золотые времена тбилисское “Динамо” возглавлял Нодар Ахалкаци. Сейчас в Грузии есть специалисты такого калибра?
— Уровень наставника определяется результатами. Пока у наших тренеров их нет — ни в клубах, ни в сборной. На локальном уровне успехи бывают, однако это не то. Исключением, пожалуй, является Темури Кецбая. Но он долго работал за рубежом: в Англии, Греции, на Кипре. Можно сказать, стал гражданином мира.

— Вам нравится, как играет сборная под его руководством?
— Случаются интересные матчи. Скажем, в прошлом году мы победили дома хорватов — 1:0. Появилась большая надежда, что займем второе или третье место в группе. А затем команда сдала. Но Кецбая — хороший тренер. Все ждут от него результатов, и он будет стараться. У команды есть перспективы, несколько хороших молодых футболистов.

— В конце 90-х вы ведь тоже возглавляли сборную. И вроде как ушли сильно разочарованным, потому что не сошлись характерами с тогдашними руководителями федерации…
— Ой, это давняя история. Не хотелось бы ворошить прошлое. Я и пару лет назад тренировал юниорскую команду Грузии. Помню, приезжал с ней и в Беларусь. Так что в какой-то мере остаюсь в футболе. Хотя, честно говоря, чемпионат Грузии мне малоинтересен. У клубов нет хорошей финансовой поддержки, как в других странах. Поэтому я несколько отошел от тренерской профессии.

— Вы были депутатом грузинского парламента. Понравилось?
— Сказать честно? Вообще нет. Такому активному спортсмену, как я, лучше заниматься спортом. Чтобы идти в политику, надо для этого родиться. Нужны определенные человеческие качества. Я так и не сумел переступить через некоторые вещи. Подробнее говорить не буду — это не телефонный разговор и вообще не для прессы.

— В парламенте вы представляли партию Михаила Саакашвили. Вам нравится, по какому пути идет Грузия?
— Да, страна сейчас развивается очень интересно. Здесь много свободы. Приезжает большое количество туристов, которые остаются довольны. Надо бы еще немного поправить социальное положение граждан — и станет совсем хорошо. Но это непросто. У нас не такая богатая страна, как некоторые другие на просторах бывшего Союза.

— Вы ведь по национальности осетин. Что скажете о ситуации в Южной Осетии?
— Не хотел бы обсуждать это. У всех свои принципы, взгляды. На такие темы можно говорить бесконечно. Дай бог, чтобы все было хорошо, все развивалось…

— А какой ваш родной язык?
— Русский. На нем я учился и в школе, и в университете. Правда, сейчас в Грузии мало кто его использует. Из молодежи вообще только процентов десять могут объясниться. Наше поколение, конечно, языком владеет. Но что я в Тбилиси буду общаться по-русски? Вот и приходится в основном по-грузински.

— Интернет выдает противоречивую информацию о месте вашего рождения. Не то это Тбилиси, не то село Кедигора Ахалгорского района…
— И я, и мой брат (он старше на два года) появились на свет в грузинской столице. Но там была своя история. Оформить документы мне быстро не успели, что-то затянулось. И оказалось, что легче это сделать в селе, где вырос мой отец. Поэтому и получилось, что я якобы родился в Кедигоре. Хотя на самом деле — коренной тбилисец.

— Кто был вашим любимым футболистом в детстве?
— В прежние времена в Грузии было столько великих! За рубежом кумиров мы не искали — тогда и не было такого количества информации, как сейчас. В Тбилиси же ориентирами служили два замечательных крайних форварда — Миша Месхи и Слава Метревели. На их традициях, смотря на этих мастеров, я и вырос. Уже лет сто люди спорят, кто из них двоих лучше. По мне так оба одинаково велики!

— Но ведь именно Метревели, завершая карьеру, передал вам футболку как преемнику.
— Да, это произошло в 1971 году. Он заканчивал — а я начинал. Мне было 18 лет, уже провел несколько матчей в основе. И вот в Тбилиси приехал московский “Спартак”. Метревели вышел на поле, отыграл пару минут. А затем встречу остановили, и Слава торжественно вручил мне футболку с 9-м номером. Потом я всю карьеру носил именно “девятку”.

— За сборную СССР вы провели 11 матчей. Почему так мало?
— Вопрос не ко мне. Надо спросить у тренеров, почему они не обращали на меня внимания.

— Кто-то из нынешних грузинских игроков напоминает молодого Гуцаева?
— Клубный футбол у нас развит плохо. Вроде появляются интересные молодые ребята. Но уже после 17-18 лет куда-то пропадают. Ярких нет.

— С вами порой сравнивают Алана Дзагоева из сборной России. Кстати, он тоже осетин.
— Мне Алан очень нравится. Хороший футболист, который еще будет развиваться. Но параллели проводить сложно. Я играл правого крайнего форварда, а он — атакующий полузащитник. Разные амплуа.

— Часто общаетесь с былыми партнерами?
— Видимся регулярно. Тбилиси ведь маленький город. Это не Москва, где человека не найти годами. У нас придешь на футбол — а там старые знакомые. Вот 7-го числа на матче с белорусами, уверен, многих увижу. Соберемся, поговорим до игры, затем в перерыве. И еще после финального свистка. Время будет. Ребята в целом живут нормально. Хотя кто как, конечно. Одни открыли свои футбольные школы, другие тренируют, третьи работают в федерации.

— А Рамаз Шенгелия, к сожалению, недавно умер…
— Царствие ему небесное! Смерть наступила моментально. Что-то у Рамаза было с сердцем.

— Знаю, что в отличие от многих партнеров по тбилисскому “Динамо” в свободное время вы предпочитали не играть в карты и прочие подобные развлечения, а читать книги. И получили два высших образования.
— Верно. Сначала экономическое, потом юридическое. Хотя не скажу, что они мне сильно пригодились. Я работал в спорте, затем стал депутатом. В парламенте знание некоторых юридических моментов помогло. Но в целом это деятельность совсем другого рода.

— Еще вы увлекались каратэ…
— Да, в конце 80-х, когда закончил карьеру. Женился я очень поздно, в 36 лет. И времени свободного было навалом. Занимался каратэ пять лет, получил коричневый пояс. Там была такая градация: белый, зеленый, коричневый и черный. Помню, приезжал из Японии сэнсэй восьмого дана, принимал экзамен. И из Москвы какой-то авторитетный специалист был. Но потом я бросил это дело, до черного пояса не дошел. Обзавелся семьей, родились дети. Просто не до этого было. Кстати, моя супруга Тея — племянница жены знаменитого грузинского футболиста Реваза Дзодзуашвили.

— А в жизни навыки каратиста приходилось применять?
— Нет, что вы. Я занимался этим видом спорта чисто для себя, чтобы поддерживать форму.

— Ветераны советского футбола любят рассказывать, что в бытность футболистами были не прочь хорошо погулять. А как дела с этим обстояли в Тбилиси?
— Я вам скажу так: наше “Динамо” было одной из самых режимных команд Советского Союза. Встречались, конечно, ребята, которые любили выпить. Но это пару человек, да и те чаще всего не попадали в основу. Большой футбол — это большой режим.

— Вы даже как-то сказали, что за всю жизнь ни разу не напивались.
— Может, не поверите, но я и сейчас пью очень мало и редко. Алкоголь мне не доставляет удовольствия. Когда приглашают принять участие в больших застольях, стараюсь туда не ходить. Потому что скучновато. Лучше уж просто куда-нибудь съездить, чтобы развеяться. Хотя тостов, конечно, знаю немало. Как и все в Грузии — у нас это традиция!