Юбиляр. Андрей Мезин: базис среднего возраста

Что ж, тем проще было выйти на связь для “поцелуя вдогонку” с не выхолощенным репортерским вниманием юбиляром. Нынешнее лето проходит для Андрея МЕЗИНА практически так же, как минувшее — в его минском доме в семейных хлопотах, тренировках и ожиданиях предложений от клубов. Как и год назад, завязывать с игровой карьерой Скала определенно не торопится. И, по ощущениям, в том же статусе с ним вполне можно будет встретиться и летом 2015-го.

— Известна ли тебе примета, согласно которой 40-летие не принято отмечать?
— Как и всем. Но особых празднеств и не было. Просто собрались несколько семей: мы, Ковали, Костюченки и Стаси. Тем более что Анна Костюченок родилась в тот же день, что и я. Поэтому всегда можно сказать: отмечали не мой праздник, а ее. Посидели в ресторане, потом съездили в караоке, где наши жены попели, а мы посмотрели футбол.

— Неужели женская часть компании не посвятила юбиляру ни одной песни?
— Анжела (жена. — “ПБ”.) всегда все песни для меня поет.

— Неужели и подарков не было?
— Один презент приятно удивил: Коваль подарил сертификат гольф-клуба. Могу теперь играть хоть каждый день.

— Тема спорта аристократов всплывает в наших разговорах уже который раз. Судя по всему, подсел на него капитально?
— Капитально — где-то последний год. До этого, когда играл в Штатах и Германии, выезжали на гольф-поля с командами. Но это было от силы десяток раз за карьеру. Сейчас — да, играю куда чаще. В Минске сделали хорошее поле. В общем затянуло: если раньше играл бестолково, то теперь стараюсь тренироваться, чему-то учиться.

— Есть успехи?
— Да, второе место на “Открытии Сезона”, четвертое на “Посол Cup” и даже золото в парном разряде. Пригласили в национальную сборную! Было неожиданно, но лестно. Значит, есть успехи. Недавно у нас была создана федерация гольфа, которую признала международная. Необходимое условие последнего — наличие сборной, в которой должно быть семь человек. Вот мне и поступило предложение стать “одним из”. Разговор состоялся буквально на днях.

— И что ответил?
— Задумался. Может, и соглашусь стать “сборником” в новом виде. Для меня же не в новинку, к тому же это ни к чему не обязывает — наша команда любительская, национальная федерация только-только зарождается. Мы сейчас что-то вроде хоккейной сборной Армении в игре против Канады. Но дал понять приглашающим, что гольф для меня — все-таки лишь хобби. Моя жизнь — хоккей.

— Отсюда логичный вопрос: как жизнь?
— Отлично. От перипетий чемпионата мира уже более или менее отошел.

— Он так тяжело дался?
— Вроде нет, но всегда волнительно. Если честно, вообще не планировал на нем выступать.

— Почему же?
— Из-за операции, которую в этот период делали моему пятимесячному сыну. Хэнлон спросил, как смотрю на то, чтобы быть в сборной. При этом он ничего не обещал и не гарантировал. Все классически: сборы покажут, кто будет первым номером. Так вот на момент того разговора желанием не горел: мы уже знали, что операцию Андрею-младшему будут делать как раз в мае. Не считал возможным не быть вместе с ребенком и женой.

— И что заставило изменить мнение?
— Игра соперника в большинстве. Глен спросил у Анжелы, что она думает на сей счет. Жена была за то, чтобы я ехал в кэмп и выступал на “мире”, обещала, что справится. Итого — выход “два в одного”. Окончательное решение приняли на семейном совете, где супруга заверила, что справится и без меня. Аргументы приводились один другого весомее: домашний чемпионат, старт 9 Мая. А это тем более символично, если учесть, что сын назван не в мою честь, а в честь деда, который воевал.
Хотя на момент разговора еще не было известно, что, во-первых, против американцев выйду именно я, а во-вторых, что операцию сыну будут делать едва ли не одновременно с матчем. Изначально она планировалась на 8 мая. А здесь еще США, которые мы никогда не обыгрывали. Ближе всего к этому были в Питере в 2000-м, когда закончили 0:1. Но надеялся, что звезды все-таки сойдутся. Мол, выйду и забожу: за сына, за деда, за День Победы.

— Но звезды не сошлись…
— Согласен, матч для меня точно не вошел в число самых ярких в карьере. Явно не выручал так часто, как мог бы. Состояние было не из лучших. Все же знают, что за сутки до любого матча я абстрагируюсь от всего: разговоров, общения, болтовни по телефону и так далее — настраиваюсь. Но здесь не смог: чуть ли не до выхода на лед висел на телефоне, ждал известий о том, как прошла операция. Думал, что пересилю себя, однако не получилось. Уже после матча узнал, что все прошло нормально, но не без осложнений. Если честно, почувствовал себя предателем. Прежде всего — по отношению к сыну. Ночь не спал, все думал, что ошибся с выбором приоритетов. Все-таки, что бы ни говорили, семья должна находиться всегда на первом месте.

— Признайся: не было желания не повторить молчаливый отъезд из Хельсинки в 2012-м, конечно, но попросить у Хэнлона о “досрочном освобождении”?
— Нет. При всей неприятности ситуации, она была принципиально другой, чем два года назад. Перед стартом турнира коуч уже определенно заявил, что рассчитывает на меня как на основного вратаря, который будет проводить большинство игр, за исключением спаренных. К тому же, когда моя семья через несколько дней после старта “мира” вернулась в Минск, проблем с тем, чтобы отлучиться к ней, у меня не было. Да и после США ставка была сделана уже на Коваля, который, считаю, здорово справился. При этом мало кто знает, что, кроме травмы, полученной в игре с Россией, он и несколько предыдущих провел с температурой — простыл. Так что на каком-то этапе встал вопрос: я или Лаланд. У меня было повреждение, но заявил Глену, что готов к бою на уколах. Хэнлон рассудил по-своему: “Зачем, если у нас есть абсолютно здоровый Кевин? Пусть играет он”. Как показали события, тренер все сделал правильно.

— Полагаю, моделируя свое участие в минском чемпионате мира, ты представлял его несколько иначе?
— Пожалуй. Но это не слишком умаляет удовлетворения от показанного нашей командой результата, пусть моя лепта в успех была и скромнее, чем хотелось бы. Больше жалею о том, что мой прогноз не сбылся: я предрекал нам выход в четверку. И особенно жаль, что мы были близки от этой планки как никогда в истории — четвертьфинал со шведами, уверен, многие помнят.

— Жаль было расставаться с Хэнлоном?
— О том, что после чемпионата он нас покинет, знал сразу после того, как в швейцарской прессе состоялся известный всем “вброс”. Глен вызвал меня и Денисова, спросил, что мы об этом думаем. Заверили коуча, что поддержим любое его решение, и оно никак не должно влиять на нашу игру на домашнем чемпионате.
Решение канадца досрочно расторгнуть контракт с белорусами, отдав предпочтение швейцарцам, в болельщицких кругах, знаю, многие восприняли с возмущением. Но я Хэнлона нисколько не осуждаю. Уже хотя бы потому, что человек в очередной раз помог нам добиться успеха. Честно довел работу до конца. Наконец, может, его отъезд и к лучшему.

— Интересно, почему?
— Глен не особо работает с молодежью, предпочитая состоявшихся ветеранов. Вспомни Вену-2005, когда в сборной неожиданно появился Свито, вернулись Микульчик, Макрицкий…

— Был же и 2006-й, когда так же неожиданно, но удачно дебютировал Денисов. Да и на домашнем “мире” чуть не половину обороны составляла молодежь: Готовец, Граборенко, Евенко.
— Все эти примеры, на мой взгляд, скорее исключение из правила. К тому же из упомянутой тобой тройки защитников дебютировал на чемпионатах мира только Евенко. Понятно: парень габаритный и небесталанный, задатки определенно имеются. Но его как хоккеиста воспитали все-таки не здесь, а в Штатах. И главное в том, что если в обороне молодежь так-сяк появляется, то в атаке — куда жиже. Здесь и главная проблема.

— Но канадец, принимая швейцарцев, как раз высказал удовлетворение, что ему там доведется работать не только с национальной командой, но и с молодежью.
— Надеюсь, у него все получится. У швейцарцев, сам понимаешь, материала для работы побольше нашего. К тому же, если дойдет до необходимости выдать результат, поверь мне, ставка опять будет сделана на проверенных, а не на перспективных.

— И ты знаешь, кто бы у нас смог связать всю вертикаль?
— Например, Крикунов. Он еще в 2003-м, когда его отправляли в отставку после нашего вылета, просил дать ему немного времени. Мол, может, год-другой и поваримся в низшем дивизионе, но потом вернемся в элиту с командой, готовой к борьбе на несколько лет вперед. Не поверили. Пришел Захаров, потом Хэнлон… А вот немцы пошли по предложенному нам Крикуновым пути во главе с Круппом. И, как показали события, не прогадали. А когда до этого раздавали паспорта — в итоге вылетали из элиты.

— Еще одна глобальная тема, которую не могу сейчас не затронуть. Ты отнесся к известию о возможном избрании Вадима Девятовского главой федерации хоккея с изрядной долей скепсиса?
— Именно. Не хочу его обижать, но неужели у нас мало заслуженных хоккеистов? Ну да, депутатского опыта ни у кого из них нет, но что-то не стыкуется. Это все равно что меня сейчас поставить во главу федерации легкой атлетики. Пока втянешься в специфику, уйдут года два-три.

— Но он, по крайней мере, спортсмен, а не генерал или чиновник.
— Так, вероятно, они бы и лучше справились. Понимаю: законы приняты, указы подписаны — база есть. Однако все равно считаю: должен быть человек, который имеет рычаги для их исполнения. У того же Наумова это получалось неплохо. Поначалу, может, и не все тонкости понимал, но что было нужно — делалось. Ладно, посмотрим, а вдруг и у Девятовского их окажется достаточно. Главное, чтобы он подобрал себе толковую команду помощников из хоккейной среды. Тогда, не исключено, что-то и получится, случается и такое.

— Закончим с глобальным и вернемся к частному. Это лето для тебя проходит, как и прошлое?
— Примерно. Стараюсь себя не запускать, тренируюсь, агент работает над поиском вариантов…

— Варианты прежние — только КХЛ?
— Преимущественно. Был уже, правда, один из Западной Европы. Крепкий клуб, сильный чемпионат, но не срослось. Так что поиск продолжается.

— На лед с кем-то думаешь выйти?
— Пока не тороплюсь. На него после отдыха нужно возвращаться, когда уже совсем истосковался. Кто-то возразит, мол, профи обязан работать как можно больше. Но случаи разные бывают. Знаю одного спортсмена очень высокого уровня, который работает просто фанатично. Все по науке: как только заканчивался сезон, мог сидеть неделю на одной воде — чистил организм от шлаков. И сразу — новые тренировки. В итоге на одном из обследований услышал от врачей: “Парень, все это здорово, но отдыхать-то тоже надо. Ты же себя уничтожаешь”.

— Невнимание минского “Динамо” не задевает?
— Нет. Есть агент, он работает. Хотя, не скрою, с удовольствием остался бы в Минске.

— Та же “Юность”, думаю, с руками бы тебя оторвала, если бы сошлись в цене.
— Поживем — увидим: как уже не раз говорил, дело не в цене!

— Или, как вариант, в Казахстане сейчас есть спрос на опытных игроков. И деньги там как будто водятся: вот Костюченок откликнулся на предложение.
— Похожие и у меня имелись. Мол, приезжай, подпишем, будешь играть, а если появится вариант в КХЛ — отпустим без разговоров. Но это все-таки не дело: если уже на что-то подписываться, то нужно играть до конца, а не метаться в ожидании приглашения из более сильного клуба. Так что пока, как и год назад, держу паузу.

— Ее дэдлайн определил?
— Это несложно: несколько лет кряду у меня появлялись варианты где-то к октябрю-ноябрю, здесь и ориентир. Может случиться и раньше: предсезонку в клубах выдерживают далеко не все вратари.

— Закольцуем сюжет разговора. Считается, что “сорокет” — разгар кризиса среднего возраста. Ощущаешь его проявление?
— Минимально. Случается, всякие мысли в голову лезут. К тому же кругом подначивают, мол, добро пожаловать в клуб разменявших пятый десяток. Но все равно какого-то особого рубежа не ощущаю и старым себя точно не чувствую. Да, стал старше, мудрее, и только. Тем более что меня и в 32 уже называли ветераном. Но, как видишь, до сих пор в строю. Здоровья еще хватает, а опыта с каждым новым сезоном лишь прибавляется.

— Признайся, после четвертьфинального матча со шведами проскакивали невеселые мысли: дескать, возможно, это все? В смысле — в сборной.
— Не помню никакой меланхолии. Допускаю ли, что минский “мир” для меня не последний? Уже обсуждали: в этой жизни возможно все. Понятно, что для этого должен быть действительно нужен национальной команде. И, само собой, необходимо играть, иметь практику на хорошем уровне. Но раскладывать чемпионаты мира по последовательности зарекся. Уже сколько раз или я, или мне предсказывали, что вот этот чемпионат мира — последний. А он в итоге оказывался очередным предпоследним…