В субботу юбилей (60 лет) отметит Игорь Криушенко. Чуть больше месяца назад он второй раз вошел в одну и ту же реку, возглавив БАТЭ — клуб, в котором фактически начинал тренерский путь. В середине «нулевых» Игорь Николаевич блестяще справился с возложенной на него миссией по созданию новой команды. И та спустя год выиграла Кубок страны, затем вернула в Борисов золото, с которым клуб не расставался в течение долгих тринадцати лет. После БАТЭ в карьере специалиста случилось немало запоминающихся событий, сопровождавшихся головокружительными взлетами. Хотя не обошлось и без болезненных падений. Но Криушенко всегда находил силы подняться и двигаться вперед. И вот накануне круглой даты мы пообщались с виновником торжества о прошлом и настоящем, а также забросили мостик в будущее.

— С каким настроением подходите к знаковому рубежу?

— В таких случаях говорят — с рабочим. С юных лет дни рождения встречаю вне дома. Можно сказать, что это издержки профессии. Уже давно привык, что в это время нахожусь на сборах. А юбилей? Пока не до торжеств — есть более важные дела.

— Что для вас значит шестьдесят лет?

— Это лишь очередная возрастная отметка. Не стал бы разделять на то, что было до нее и что наступит после. В душе ощущаю себя таким же молодым, каким был много-много лет назад. Не зря же говорят, что мужчина всегда остается мальчиком. Понятно, что за это время уже накопил опыт и знания, позволяющие легче ориентироваться в современном мире, сформировалось определенное мировоззрение, выкристаллизовались жизненные принципы.

— А как быть с тем, что в столь солидном возрасте люди нет-нет да и начинают задумываться об уходе от больших дел, о скорой пенсии?

— Что-что, а такие мысли меня не посещают. Люблю активный образ жизни. Как говорится, от жизни я еще не устал. Все так же бодр, здоров, и приятно, что востребован.

— В тренерской профессии вы уже более четверти века. Удовлетворены, как доселе складывалась ваша карьера?

— Так воспитан, что хочется все время быть наверху, решать высокие задачи. Хотя за все годы случалось разное. И это легко объяснимо. В нашей работе много специфики. И не зря же популярна фраза: «Чемодан у тренера должен быть собран всегда». Момент возможного расставания по инициативе нанимателя постоянно присутствует. А в целом доволен тем, что было в моей тренерской биографии, что жизнь свела меня с большим количеством уважаемых людей. За это время приобрел много друзей, с которыми по сей день поддерживаю тесные отношения, много где побывал, расширил кругозор — как житейский, так и тренерский.

— Насколько понимаю, первый тренерский опыт вы получили в могилевском «Торпедо». Верно?

— Да. Хотя поначалу все складывалось как-то неосознанно. Помню первые ощущения. В душе еще футболист, а в команде уже помощник главного тренера. Тогда «Торпедо» возглавлял Коля Насташевский. Свою роль я видел в качестве своеобразного мостика между главным тренером и командой. А оказался в Могилеве после возвращения из Якутии, где играл за местное «Динамо». Позвал покойный Михаил Исаакович Басс. Он довольно убедительно и четко излагал мысли, всегда старался держать данное им слово. И вообще, его манера поведения казалась современной и едва ли не идеальной для руководителя. К нему я относился с уважением.

— Остальную часть карьеры можно объединить заголовком «От БАТЭ до БАТЭ». Как оказались в борисовском клубе?

— Команду возглавлял Юрий Пунтус, с которым мы знакомы очень давно. Иосифович старше меня, но мы воспитанники одного тренера — Михаила Михайловича Мустыгина. В юности, бывало, участвовал в тренировках со старшими ребятами. Там и познакомились. А потом уже пересеклись в минском «Спутнике». Жизнь нас свела, и мы дружим до сих пор. А тогда, в конце 90-х, Пунтус позвал меня на встречу. Пообщался с ним и Анатолием Капским. Мне доверили работу с молодежью в фарм-клубе — «Смене»-БАТЭ.

— Кстати, лишь три белорусских специалиста более одного раза признавались лучшими тренерами страны: Пунтус, Криушенко и Гончаренко. У всех общее гнездо — БАТЭ. Случайно ли это?

— Напротив, это закономерный результат. Мы работали бок о бок с Капским, а у Анатольевича всегда было желание, чтобы в БАТЭ играли лучшие футболисты и работали лучшие тренеры. Не жалея собственных сил и средств, он создавал для этого необходимые условия. В ответ игроки и тренеры стремились соответствовать высоким требованиям своего руководителя. Ну и, конечно, кто и что ни говорил бы, преемственность в БАТЭ была всегда. Я перенимал что-то у Юрия Иосифовича, Виктор Михайлович — у меня. Мы были молодыми тренерами, и у каждого из нас присутствовал опытный учитель и старший товарищ, на которого равнялись.

— Уже много лет в России статус белорусского тренера номер один закреплен за Виктором Гончаренко. А вы никогда не задумывались, что вольно или невольно поспособствовали толчку для его бурного прогресса как специалиста?

— Уже много раз говорил, что Виктор Михайлович — самодостаточный тренер. У него есть отличительная черта — он никогда не стоит на месте. Учится, познает все новое и новое. Только со стороны может казаться, что футбол — консервативный вид спорта. На самом деле он перманентно развивается. А потому, если хочешь быть успешным всегда, нельзя останавливаться. Нужно внимательно следить за тенденциями современного футбола, не бояться экспериментировать и внедрять в работе новые идеи. Виктор Михайлович всем этим требованиям соответствует, и поэтому неудивительно, что уже столько лет он на виду у всех и обладает репутацией очень квалифицированного тренера.

— За последние полтора десятка лет ваш громкий переход из БАТЭ в столичное «Динамо» обсужден, пожалуй, со всех сторон. Поэтому предлагаю переключить внимание на обстоятельства вашего примирения с Анатолием Капским, про которое известно гораздо меньше. Кто сделал первый шаг навстречу?

— Мы долго не общались. Но однажды летом, когда я работал в «Сибири», прилетел домой. Поехал на какой-то матч в Жодино. Был на трибуне рядом с Мишей Хлусом, неподалеку располагался Анатолий Анатольевич. Оказавшись в одной компании, долго разговаривали, причем весьма дружелюбно. А уже осенью после завершения сезона в России, когда я вернулся на родину, а БАТЭ предстоял визит в Ливерпуль на матч Лиги Европы с «Эвертоном», Анатолий Анатольевич пригласил слетать с командой. Грех было не воспользоваться ситуацией, когда можно было еще более тепло пообщаться. После того матча наши отношения окончательно вернулись в нормальное русло.

— В связи с вашим решением полететь в Ливерпуль у меня родилась версия, возможно, нелепая по сути. Но все же ее озвучу. А может, Капский вот таким нестандартным образом захотел вам показать, как вы были неправы осенью 2007 года? Мол, остались бы в БАТЭ, выводить команду на «Гудисон Парк» довелось бы вам.

— Не имею привычки откручивать «пленку» своих решений и действий назад, равно как и не ищу никакой подоплеки в поступках других. Не сомневаюсь, пригласил Капский искренне, безо всякого подвоха. Для меня было важно снять даже остатки прежней напряженности в наших отношениях. Мы много общались, и, как мне показалось, Анатолий Анатольевич этим остался доволен не меньше меня.

— Вряд ли кто-то оспорит, что фундамент для еврокубкового прорыва БАТЭ заложили вы, в течение трех лет скрупулезно просеивая игроков. Но вы ушли, так и не познав до конца плодов своей работы. Когда в 2008 году Виктор Гончаренко с командой, лихо преодолев квалификационные стадии Лиги чемпионов, ворвался в групповой раунд турнира, не было ли  в глубине души ревности к коллеге? А также сомнений по поводу правильности вашего решения перейти в «Динамо»?

— Никогда не жалею о сделанном. Конечно, спустя какое-то время подспудно можешь осознавать: в том или ином случае допустил ошибку. Но придерживаюсь принципа «что сделано, то сделано», и дороги назад уже нет. Важно понимать: каждое решение принималось в определенный период и при определенных обстоятельствах, которые и диктовали его.

А то, что команда выступила здорово, — это и чудо, и одновременно огромный прыжок вперед. Относительно формирования команды: во время совместной работы с Виктором Михайловичем мы советовались по тем или иным игрокам и принимали решения сообща. И даже осенью 2007-го вместе с ним обозначили футболистов, которых хотели бы видеть в составе на следующий сезон. Искренне рад, что все сложилось, пусть уже и без меня.

— Будучи главным тренером «Динамо», вы провели лишь один поединок против БАТЭ. Помнится, Алексей Кульбаков, судивший ту игру, вас еще и удалил в середине второго тайма. С учетом всей имевшей место подоплеки, то был матч жизни для вас?

— Нет. Пусть это прозвучит банально, но победа над любым соперником оценивается одинаково. Тогда в случае успеха могли вплотную подобраться к БАТЭ. К тому же не забывайте, что Криушенко — тоже тренер и тоже обладает амбициями. Действительно, та игра не была проходной — мы приехали в Борисов с задачей победить. Но так сложилось, что уже в начале матча пропустили два гола. Напряжение росло, и в какой-то момент я не совладал с эмоциями из-за неоднозначных, как мне виделось, судейских решений.

— Если в «Динамо» реализовать себя полностью не удалось, то в новосибирской «Сибири», где оказались очень скоро, вы снова были на высоте. Там вас разве что только на руках не носили. Чем взяли сибиряков?

— После динамовского периода, оставившего небольшой осадок в душе, снова окунулся в работу, которая доставляла радость и, что немаловажно, приносила результат. Болельщики видели, как и для кого играет команда. В неизбалованном большим футболом городе было абсолютное единение. Перед сезоном никто не воспринимал нас всерьез как претендентов на выход в премьер-лигу. Фаворитами считались «Анжи», «Алания», КамАЗ, «Шинник», «Балтика», «Урал». А вопреки этому мы заняли второе место. Нас узнавали в городе. Если обращались ко мне, то всегда уделял внимание людям, даже тем, которых видел впервые. Такое отношение возвращалось теплотой к нам. Была в городе и белорусская диаспора, представители которой регулярно посещали наши матчи. А вообще в очередной раз убедился, что в глубинке люди более душевные и открытые по своим помыслам, чем в мегаполисах. Поэтому работать там было легко и комфортно.

Пик интереса к команде пришелся на середину года. Началось с того, что впервые в клубной истории мы вышли в финал Кубка России. Да, в упорной борьбе уступили трофей «Зениту», но получили право играть в Лиге Европы, чего с командой никогда прежде не случалось. В Новосибирск прилетел кипрский «Аполлон», который мы обыграли по сумме двух матчей, а потом — нидерландский ПСВ. Был сумасшедший ажиотаж. Не стоит забывать, что этим все не ограничивалось. Ведь в рамках чемпионата России к нам заглядывали топовые команды — московские «Спартак», «Динамо», ЦСКА и «Локомотив», казанский «Рубин» и санкт-петербургский «Зенит». Любая игра в Новосибирске становилась событием.

— Наиболее продолжительный срок в качестве главного тренера вы провели в жодинском «Торпедо». Какие остались воспоминания от пятилетней работы там?

— Только хорошие. В клубе были созданы все условия для качественной работы. Плюс футбольный город, команда на слуху, амбициозное и одновременно доброжелательное руководство во главе с тогдашним директором завода Петром Александровичем Пархомчиком. Шел в «Торпедо» с убеждением, что команда не должна плестись в хвосте таблицы, что ее место если не на пьедестале, то совсем рядом с ним.

— Вы вошли в историю жодинского клуба как первый тренер, выигравший с ним трофей — Кубок Беларуси…

— Естественно, приятно быть первым. Достижение выглядит еще ценнее, когда понимаешь обстоятельства, при которых это стало возможным. Мы выиграли Кубок в матче с БАТЭ — клубом, который в те годы на внутренней арене и близко не имел равных.

— И все же на пятом году, когда команда уже была ментально готова к качественному скачку, вынуждены были покинуть ее. Обидно, что не смогли завершить начатое?

— Дело в том, что работа в национальной сборной — своего рода вершина тренерской деятельности. И предложение возглавить главную команду страны поступает не всегда и не каждому. Когда руководство федерации футбола поинтересовалось моим мнением, я сказал, что счел бы за честь стать у руля сборной. Но готов это сделать при условии согласия руководства «Торпедо». А потому в первую очередь предложил обсудить этот вопрос с Пархомчиком. До лета 2017-го я совмещал два поста. Но не из желания усидеть сразу на двух стульях и получать две зарплаты, а из-за ответственности перед футболистами и людьми, доверившими команду и создававшими необходимые условия для ее качественной работы.

— Особенно удачным для национальной дружины под вашим началом выдался 2018 год…

— Тяжелая работа, пусть и без видимого результата в 2017-м, в следующем году принесла плоды, когда команда играла в Лиге наций. К старту в турнире мы сформировали костяк из ребят, на которых можно было опереться. Подтянули в сборную Сашу Глеба. В итоге заняли первое место и получили неплохой шанс побороться за путевку на EURO.

— Не секрет, что в период вашей работы средний возраст национальной дружины достиг исторического максимума — около 30 лет, а несколько раз и превышал этот уровень. Не переборщили?

— Нет. В сборной должны играть лучшие. Независимо от возраста. Считайте, это моя принципиальная позиция. Да, нужно думать о завтра. Да, следует хотя бы точечно привлекать в команду молодых футболистов. Но в официальных матчах должны играть сильнейшие. Важно помнить, что сборная — лицо страны.

— Огорчились, что после серии неудачных матчей в 2019-м контракт с вами расторгли и не позволили завершить начатое в Лиге наций?

— Было неприятно. Но не мне обсуждать решение руководства федерации.

— Очень скоро вы очутились в Юго-Восточной Азии, когда получили предложение возглавить индонезийский клуб «ТИРА- Персикабо». Этот экзотический вариант стал следствием безысходности?

— Нет. Прежде уже работал за рубежом, но, как правило, в русскоязычных странах. А хотелось получить опыт в дальнем зарубежье, где можно было отшлифовать навыки разговорного английского. Предполагал, что в стране неплохой уровень футбола, что, помимо доморощенных игроков, приезжают много качественных легионеров. А вообще в Индонезии есть как плюсы, так и минусы. Главные итоги — получил представление о местном футболе, научился доносить свои мысли до подопечных, не владеющих русским языком, создал хороший микроклимат в команде, подтянул английский.

— Вы приняли новую команду, провели три матча, как разразилась пандемия. Футбол был поставлен на паузу. Сильно раздражал простой?

— Конечно. Особенно когда ты приехал с идеями и горишь желанием работать. А здесь вся жизнь в стране будто замерла. Тебе говорят: мол, наберитесь терпения — в июне сезон возобновится. За месяц до старта собираешь команду, начинаешь интенсивно готовиться. Наступает лето, а старт снова откладывают — на этот раз до сентября. Опять распускаешь футболистов, потом снова собираешь. И так по кругу раз пять выводишь команду на определенный уровень готовности. Все это реально бесило. Плюс в Индонезии очень строго относились к ситуации с коронавирусом. Но самое обидное — ни на что не можешь повлиять: сидишь и тупо ждешь.

— Больше двух лет вы не выдержали…

— Расставание с клубом было моей инициативой. Как ни крути — далекая страна. За два года устал без семьи, родных и близких. А еще тяжело давались все эти карантинные ограничения. Ну и из русскоговорящих в команде были лишь я да Олег Кузьменок. Только с ним можно было пообщаться и что-то обсудить.

— В мае прошлого года вы вошли в тренерский штаб проекта Super Bol. Это точно реальная затея? В ней не было показухи?

— Это живой проект. Его инициаторами выступили российские агенты. Когда-то подобное они осуществили у себя в стране, а потом решили распространить идею и на Казахстан. Главным тренером был Женя Яровенко, а я его помощником. Со всей страны организаторы собрали ребят от 16 до 21 года, которые когда-то занимались футболом, но оказались невостребованными. За месяц мы объехали 14 городов и отобрали около сотни парней. Потом, после финального кастинга, список сократился вдвое. И на самом финише был организован выставочный матч со сборной молодежной лиги Казахстана, после которого многочисленные скауты и агенты подбирали себе клиентов. Это был социально-спортивный проект. Ребята получали второй шанс. Поэтому местные власти охотно шли навстречу организаторам, предоставляя центральные стадионы и все необходимое. Что касается меня: в то время это переключение стало эффективным способом прийти в себя после неудачного отрезка работы в Бресте.

— Недавно вы вернулись в БАТЭ, где плодотворно трудились на заре тренерской карьеры. Огорчены, что клуб сейчас на спаде?

— Главное, наверное, моя востребованность. Конечно, здорово, когда руководишь мощной командой, ставящей высокие задачи. Но и сотрудничество с клубом во время его возрождения — не худший вариант. Но при этом важно наличие понимания руководства и болельщиков, что быстрого результата может и не случиться — всему свое время.

А так я занимаюсь любимым делом. Причем в клубе, в котором состоялся как профессиональный тренер. Отношусь с пониманием к тому, что в жизни команды не самый простой период. Но в то же время у нас много хорошей, честолюбивой молодежи. Главное, чтобы ребята постоянно совершали шаг вперед, пусть небольшой, но вперед. И тогда вместе с индивидуальными совершенствованием и ростом будет подниматься уровень всей команды. И, как следствие, за результатами дело не станет.

— А когда было легче — нынешней зимой или в 2005 году, когда вы первый раз стали у руля БАТЭ, накануне понесшего большие кадровые потери?

— Тогда было проще. В команде остался костяк бывалых ребят: Ермакович, Лихтарович, Федорович, Леша Бага, на которых можно было положиться и вокруг которых строить новую команду. Естественно, когда уже знаешь игроков, чувствуешь их, тебе проще. Но как есть, так есть. Жаловаться на то, что все плохо, не стану. Ведь хорошие ребята собрались. Надеюсь, те опытные футболисты, которых мы вернули, плюс Никифоренко станут подспорьем для молодежи и всей команды. Не все так плохо, как могло показаться. Однако отдаю себе отчет, что работы — непочатый край.

— За тренерскую карьеру вы успели поработать с коллективами разных возрастов, как с молодежью, так и со зрелыми футболистами. С кем проще находить общий язык?

— Большой разницы не вижу. Главное, чтобы подопечный понимал тебя, а ты — его. Чтобы связь тренер — игрок была двунаправленной. А начинающий ли футболист, искушенный ли — не имеет принципиального значения. Понятно, сегодняшняя молодежь не чета той, которая была 25 лет назад. У нынешнего поколения другое мировоззрение, другие жизненные ценности. К этому надо относиться с пониманием. С ребятами надо разговаривать и пытаться направлять их на правильный путь.

— В прежние годы БАТЭ, как правило, играл с позиции силы. А как сейчас будет действовать команда?

— Попробуем разный футбол и остановимся на том варианте, который будет получаться лучше.

— Вы уже месяц работаете с БАТЭ, успели познакомиться с командой. Есть ли в нынешнем составе будущие Глебы и Кутузовы?

— Скажу так: молодежь оставляет приятное впечатление. Некоторые ребята уже созрели для высшей лиги, некоторым еще нужно оббиться в мужском футболе. А оценивать парней по уровню Глеба или Кутузова не стал бы. Тем не менее задатки у многих очень хорошие.

— Какой вам видится судьба тех, кто этой зимой не пробьется в основную обойму?

— Прежде всего хочется, чтобы они играли и развивались. В этом году, насколько я понимаю, нашей молодежной команде предстоит выступать в первой лиге. Поэтому ребята должны остаться и набираться опыта в ней. Если же у кого-то возникнет предложение из клуба высшей лиги, рассмотрим его и будем рады предоставить возможность получать практику на более высоком уровне, чтобы становление и развитие проходили быстрее.

Сергей ДАШКЕВИЧ

Фото: fcbate.by