Роман с мечтой. “Гранлунд не ответил”

Благо после столь значительного прорыва 19-летний парень далек от звездной болезни и, как и прежде, прост в общении. “Какая из меня звезда?” — отвечает он на добрую подколку о новом статусе…

— Рома, после чемпионата мира почувствовал рост популярности?
— Нет, ничего особенного. Хотя внимания сейчас достаточно. Приятно, конечно.

— На улице стали узнавать?
— Рановато. Еще не дорос до такого.

— В родном Могилеве, думаю, с этим дело обстоит лучше…
— Ну, разумеется, город меньше — внимания больше. Провел там три дня, и несколько раз молодые ребята, интересующиеся хоккеем, действительно узнавали.

— Фотографировались?
— Не-а. Просто сказали, что знают, следили за игрой и рады за меня. Пожелали удачи.

— Практически все окрестили тебя одним из немногочисленных светлых пятен в выступлении нашей сборной в Финляндии…
— Пожалуй, никто просто не ожидал от меня такой игры. Я же самый молодой в команде. Поэтому, видимо, и появилось столько разговоров. Выступил хорошо. Так что чемпионат мира принес положительные эмоции.

— Но это если касаться непосредственно тебя. О сборной в целом такое вряд ли скажешь…
— Само собой. Не выполнили задачу, сыграли не так, как должны были. К сожалению, случаются подобные черные полосы. Но ничего страшного не произошло, нужно смотреть вперед.

— Собой полностью доволен?
— Процентов на восемьдесят — сделал почти максимум возможного.

— Год назад ты также вызывался в тренинг-кэмп сборной перед чемпионатом мира. Проявить себя мог уже в Словакии?
— Нет. Тогда еще не был готов. А вот сейчас — самое время.

— То есть Занковец, не взяв тебя, поступил правильно?
— Все по делу. На “мир” поехали сильнейшие. Как, собственно, и в этом году.

— Наверняка пришлось и понервничать: до последнего было неясно, включит ли тебя Хейккиля в состав…
— Так и есть. Когда меня не взяли в Финляндию на спарринги с местной сборной, разные мысли закрадывались. Например, что теперь тяжело будет пробиться. Но два хороших матча на турнире в Словакии сказались, мне дали шанс. Оставалось только им воспользоваться. Думаю, проявил себя достойно.

— Как полагаешь, почему не взяли в Суоми на матчи “Евровызова”?
— Сейчас понимаю, что, скорее всего, просто предоставили возможность показать себя другим ребятам. А мне дали отдохнуть. Может, это еще и какой-то урок был, потому что немало ошибался в поединках со шведами и австрийцами.

— Был момент, когда из кэмпа отчислили других молодых ребят и в подвешенном состоянии ты остался один. О чем тогда думал?
— Старался не забивать голову, продолжал тренироваться. Все-таки я оставался в сборной, никто не говорил, что мне скоро придется уехать.

— Не удивило, что после упомянутых перипетий времени на льду ты проводил едва ли не больше всех?
— Получилось сразу почувствовать игру — как следствие, появилась уверенность. Отсюда и доверие тренера: какая разница, сколько мне лет?

— В большинстве выходить было привычно?
— Да. В “Драммондвилле” всегда выхожу на реализацию “лишнего”. Здесь можно сказать спасибо Хейккиля, что поверил в меня. Старался не огорчить, по мере возможности набрасывал на ворота, как и просили.

— После того как заработал первое очко на чемпионатах мира, испытал особые эмоции?
— Не слишком. Если бы еще передача красивая была, а так… Обычный игровой момент. А вот если бы удалось забросить, то, думаю, эмоции были бы совсем иные. Имелись моменты, но я их не реализовал.

— Чемпионат мира стал для тебя дебютным — прежде мог видеть матчи только со стороны. В игре соперников было что-то неожиданное?
— Нет. И немало пользы в этом плане принесли как раз товарищеские встречи. Впрочем, поначалу, конечно, не знал, чего ожидать. Но после первого матча с финнами, после этого напора понял, что ничего страшного нет. Нужно было просто играть, как учили, действовать проще. Особых проблем не возникло.

— То, что чувствовал себя уверенно, было заметно невооруженным глазом: не раз видел моменты, когда ты что-то говорил соперникам. В матче с финнами, например, “напутствовал” Гранлунда. В каком ключе высказался?
— В жестком и неприятном. Но ему, видимо, понравилось, финн заулыбался.

— Ответил что-нибудь?
— Нет. Только улыбался и все.

— А после гола даже знака никакого в твою сторону не послал?
— Наверное, решил, что не стоит.

— Твоих габаритов испугался?
— Вряд ли. Лучше у него спроси, чего он молчал. Было бы интересно с ним поговорить.

— Как себя чувствовал в матчах с североамериканскими командами?
— Пришлось тяжелее в том плане, что в сборных Канады и США хоккеисты совсем другого уровня. А вот если взять их манеру игры, то в такой мне действовать даже привычнее.

— С НХЛовцами из этих сборных тоже успел переброситься парой фраз?
— С американцами как-то не особо. А вот с канадцами довелось. В Северной Америке такое в порядке вещей, даже приветствуется. Бывает, в борьбе у борта что-то говоришь сопернику. Или сам сидишь на скамейке, а возле тебя игрок притормозил, так ты ему буквально на ухо что-то шепчешь. А чтобы не расслаблялся!

— Виталий Коваль рассказал о психологическом дискомфорте в команде. Почувствовал?
— Не сказал бы. Все поддерживали друг друга, старались сохранить позитив. Естественно, были недовольны результатом. Это давило. Но негатива или угнетения не было.

— Неожиданный отъезд Мезина психологический фон явно не улучшил…
— Логично. Потеряли хорошего вратаря, однако нужно было продолжать играть. Никто не делал акцент на случившемся. К тому же у нас оставались Коваль и Мильчаков.

— Демарш Андрея стал сюрпризом и для игроков?
— Да. Но постарались абстрагироваться, готовиться дальше. Не должны такие моменты влиять на игру команды. Уехал, значит, на то были причины.

— Что должно случиться, чтобы Роман Граборенко собрал вещи и без разговоров покинул команду? Неважно, сборную или клуб.
— Тяжело представить ситуацию, в которой я резко сорвался бы и уехал. Думаю, такое точно не произойдет.

— У тебя когда-нибудь возникали конфликты с тренерами?
— Бывали минимальные, когда выступал за юношеские команды. Ну и в прошедшем сезоне в моем бывшем клубе — “Кейп-Бретоне”. Но не назвал бы это конфликтом, просто разногласия. Ничего серьезного никогда не было. Всегда с пониманием отношусь к тренерам.

— Какие качества выделил бы у Хейккиля?
— Человек системы, которую нужно выполнять. Никакая вальяжность недопустима. Он не жесткий, но требовательный. Любит, когда все идеально, когда на каждой тренировке каждый пас, бросок исполняется на высшем уровне.

— В большей степени ты работал со Скабелкой?
— Конечно, он ведь главный по защитникам. Нашли взаимопонимание. Понял, чего тренер хочет, и выполнял требования.

— На свежий взгляд дебютанта, какое место все же могла занять сборная?
— Попасть в десятку — если бы где-то чуть больше повезло, где-то забросили в нужный момент. Выше — уже при хорошем стечении обстоятельств. Но, считаю, 14-е место — не наш уровень.

— И дело исключительно в невезении?
— Где-то — в нем. Но в большей степени мы сами виноваты. Для победы всегда нужно больше, чем одна-две шайбы.

— Об упомянутой “системе Хейккиля”. В чем же все-таки она заключается? Невооруженным глазом виделась игра, построенная от обороны — а в атаке все, казалось, делалось на авось…
— Финн требует, чтобы мы больше лезли на ворота, больше атаковали — а дальше все уже зависит от исполнителей.

— Помимо собраний с тренерами, были командные посиделки, организованные кем-то из “стариков”?
— Да. После некоторых матчей собирались, обсуждали, что да как. Да и до чемпионата мира подобные встречи случались. Думаю, так в любой сборной.

— Ты не раз говорил, что будешь стараться пробиться в НХЛ. Но в субботу тебя задрафтовало на КХЛовском драфте минское “Динамо”. Что думаешь?
— Пока никаких мыслей. Выступаю в Канаде, у меня еще год контракта с “Драммондвиллем”. Есть конкретная цель, к которой продолжаю стремиться. Планирую строить карьеру именно в Северной Америке. А там уже посмотрим, как все сложится.

— Но предложение от “бело-голубых”, вероятно, не заставит себя ждать.
— Интерес со стороны “Динамо” был, проявился он и на драфте. Правда, три года назад “зубры” уже защищали права на меня, так что толком не понял, к чему эта операция. А конкретного предложения от динамовцев не получал: там знают, что у меня есть контракт еще на год.

— И что, в случае появления оного без раздумий скажешь “нет” и останешься за океаном?
— Вот когда поступит, тогда и буду думать. Сейчас-то чего?

— Кстати, интересно: у твоего агента Марка Лапуша весьма непростые отношения с “зубрами” еще со времен истории с Артемом Демковым…
— Честно говоря, не в курсе подробностей и не лезу в чужие дела. Если Марк не очень расположен к “Динамо”, то это не просто так — я хорошо его знаю.

— Не боишься, что еще один сезон в лиге Квебека не пойдет во благо — получится не прогресс, а топтание на месте?
— Нисколько. В QMJHL не может быть никакой деградации или торможения. Неважно, что проведу там уже третий год. Мне есть над чем поработать персонально, и там я могу получить необходимые навыки, расти. Есть немало примеров, когда ребята в 20 лет попадали из Квебека прямиком в НХЛ. Не стоит думать, что та же МХЛ чем-то похожа на заокеанскую. Абсолютно разные лиги.

— И все-таки сумма в контракте в QMJHL далека от той, что могла быть у тебя даже в клубе ОЧБ…
— Всему свое время. Будет и мое. Надо сначала научиться играть в хоккей, а такую школу, как в Канаде, больше нигде не пройдешь. Когда вырасту в хорошего защитника, думаю, все придет. Не считаю деньги главным в моей жизни.

— А что думаешь, глядя на сверстников, зарабатывающих в Беларуси раз в десять больше?
— У каждого свой выбор. У меня такой.

— Да, американская система лиг и зарплат видится более правильной. Хочешь получать много — пробейся в НХЛ…
— Точно. Возможно, прозвучит удивительно, но в Америке в отличие от той же России или Беларуси о деньгах вообще никто не думает. И никто не балует. Совершенно другое отношение к хоккею и к работе.

— Планы на лето?
— Сдать сессию. А там уже и подготовка к новому сезону начинается. Он станет для меня очень важным, так что времени на отдых особо не будет. Скорее всего, уже в июле уеду в Канаду.

— Учишься в БГУФКе?
— Да, заканчиваю третий курс. Сейчас надо сдать две сессии сразу. Буду наверстывать, учить. Ну, по крайней мере стараться. Не так все страшно. Вижу, что на “заочке” все-таки совсем другое обучение, преподаватели относятся лояльнее.

— А специальность какая?
— Менеджмент спорта и туризма.

— Осознанно выбирал?
— Вполне. И мама серьезно повлияла. Вижу в этой области большие перспективы.