Лига чемпионов. Вокруг матча. Кризис, которого нет

На самом деле кризис в Валенсии выглядит примерно как ремонт кинотеатра. Неприятность, конечно, но ничего не поделаешь. Скоро все равно пройдет. Со стороны явление малозаметное. Если не знаешь, что кризис, можно и не догадаться. Если знаешь, то весь бардак приписываешь кризису. Не подмели — финансовый кризис. Стена какого-то смешного домика в полтора этажа посыпалась — от финансового кризиса недосмотр. Светофор не горит — на зеленый свет денег не хватило. Хотя где гарантия, что все это было в порядке до нашей кризисной эры. Небось так же этот светофор не горел.
“Кризис огромный. Здесь такого не видали? — рассказал нам таксист по дороге на “Месталью” в день прилета мягким украинским говором. — Испанцы ж напрягаться не привыкли. Раньше жили вообще как в раю. Кредиты дешевые, контроля никакого. Захотел чего, пошел в банк, взял, купил и наслаждайся. Зарплата, тринадцатая, четырнадцатая даже были. Хорошие специалисты и сейчас работают. А бездельники повылетали. Я даже удивился, какой сейчас конкурс на подметальщика улиц. Реально сумасшедший! Как будто это такая важная работа. Сейчас вроде все подешевело. Хорошую квартиру тысяч за шестьдесят можешь купить. Только денег ни у кого нет”.
Валенсия в окнах такси по мере приближения к “Месталье” становилась все краше и краше.
“Город неплохой, за это ничего не скажу. Могло быть намного хуже. Я сюда в 1999-м переехал, когда Касильяс еще только начинал. Я вообще уезжать не собирался. У нас в Донецке тогда было тяжело. Ну я и подумал: поеду-ка на полгодика, денег подзаработаю. Как раз этот вариант подвернулся. Потом туда-сюда, время прошло, оказалось, что можно подавать документы, легализовываться. Так и остался. Но сказать, что это какая-то мечта была, так нет! Да и вообще вся эта заграничная жизнь — так себе. Я если бы куда сейчас и уехал из Валенсии, то домой, на Донбасс”.
Только зачем уезжать? В Валенсии светло, тепло, вокруг — идеологически близкие славянской душе испанцы.
“Да какое там! Тупые эти испанцы! Работать не умеют — это само собой. Так и отдыхать же тоже! В городе ни одной приличной дискотеки нет. Ну и опять же психология эта. Денег нету, но в дырявых носках будут в кафе сидеть, пить вино. Да и вообще не такие они, как мы. Я уверенно это могу сказать. У нас люди другие…”
Таксист высадил нас у бурой стены “Местальи”, которая сама как памятник кризису. Где-то вдали — заброшенная из-за недостатка денег стройка нового стадиона “Валенсии”. Победные традиции пока хранятся на старой арене, с которой некуда съезжать. Да и стоит ли, если и здесь “Валенсии” жилось неплохо с 1923 года. Здание клубного офиса — через дорогу. Рядом — клубный же магазин. Не самый плохой расклад.
“Месталья” красива своей старенькой красотой. Как мило внутри президентской ложи все выложено изразцами. Везде какие-то яблоки, а над выходом в ложу — с эмблемой клуба, и этой керамической плитке уже лет шестьдесят, не меньше. Неужели им будет не жалко все это бросать?
Чтобы выйти из раздевалок на поле, нужно пройти две лестницы. Сначала команда спускается по одной в тоннель. А затем из тоннеля поднимается на поле. Стены возле тоннеля украшены фотографиями звездных “валенсианцев” прошлого и их фамилиями в алфавитном порядке. На каждой ступени лестницы на поле — трофейная статистика: шесть чемпионских титулов, семь Кубков Испании, один суперкубок, три Кубка УЕФА… Часа за три до матча сюда приходит тетка с ведром и шваброй и стирает пыль с истории “Валенсии”.
На первой ступени — надпись “Bienvenidos/Benvinguts a Mestalla” (“Добро пожаловать на “Месталью”). “Benvinguts” — это на валенсийском наречии. По форме и содержанию оно схоже с каталонским. Вплоть до того, что и его использование во времена Франко было запрещено. Валенсия во время Гражданской войны была столицей республиканцев, за что и пострадала: ее и бомбили нещадно, и штурмовали. Но в конце концов заставили город сдаться, а главарей оппозиции — бежать в Барселону.
Вот тогда был настоящий кризис. А этим, финансовым, валенсийцев не напугаешь. Город прекрасен и удивителен. Здесь была река Турия, но после наводнения 1957-го с ней лихо расправились: русло изменили и пустили под землю. А там, где текла река, сделали зеленую зону. Набережные и мосты через Турию остались. Но теперь в качестве течений и потоков там — бегуны и велосипедисты-любители. В качестве “водорослей” — все те обитатели цветочных горшков с подоконников. Где еще увидишь, каких высот достигли бы кактусы бабушки, если бы им дали возможность развиваться? Здесь они прут до самого неба.
Нет, здесь не может быть кризиса. Финансовый кризис за кризис не считается. Ну, подумаешь, пропали какие-то деньги. Пропали — найдутся еще. В конце концов, это только деньги. За деньги много не купишь. Так что хватит про кризис в Испании. Это не кризис. Это ремонтируют кинотеатр.
У “Валенсии” сейчас тоже, говорят, кризис. Ага, видали мы этот кризис. Прут, как кактусы.