Бразильский “twix”. Бремя климата и простота мата

Потом, увы, пути-дорожки разошлись. Но только для того, чтобы спустя два сезона снова пересечься. “Сладкая парочка” Ренан БРЕССАН и МАЙКОН Калижури в прожекторе “ПБ”.

— В Беларуси думают, что мяч попадает в ноги бразильцам, как только те начинают ходить.
Майкон Калижури. И правильно думают. Мама рассказывала, что у меня все было именно так. Я сделал первые шаги — папа сразу купил игрушку. И в пять лет уже занимался в футбольной школе.
Ренан Брессан. Я начал тренироваться позже — лет в девять. А по двору с мячом бегал уже в четыре-пять. В моей семье все любили играть в футбол.

— В каких командах начинали карьеру?
Р.Б. Играл только в родном Тубаране. Это чемпионат штата Санта-Катарина.
М.К. Я родился в маленьком городе Санта-Эрнестина. Еще по юношам четыре года провел в “Сантосе”. Знаете, да? Где Неймар выступает.

— Где Пеле играл?
М.К. Да, так, наверное, проще объяснить. А первый профессиональный контракт подписал с “Флуминенсе”. Вскоре перешел в УРТ…

— Какова система вашего чемпионата? Знаю, что есть 4 общие лиги и 10 чемпионатов штата.
Р.Б. Десять? Маловато. Их двадцать семь. И в каждом свой турнир, который проходит с января по март. Потом начинаются Кубок и чемпионат Бразилии, где четыре серии: “А”, “B”, “C” и “D”. Последняя появилась недавно. От каждого штата определенное количество команд попадают в общий чемпионат. Но это маленькие клубы. Дружины калибра “Сантоса” играют в серии “A” вне зависимости от места в турнире штата.

— И как из этого хаоса выбраться, чтобы оказаться в Беларуси?
Р.Б. У каждого своя история. Есть такой агент — Юрий Панфилов. Он украинец, работал в прошлом году в БАТЭ селекционером по Южной Америке. А раньше трудился в бразильской школе в Сан-Паулу, которую купили его соотечественники (сейчас ее уже нет). Он ездил по всей стране, отбирал футболистов. И как-то оказался в Тубаране, на матче нашей команды. Я сыграл только 15 минут, но Панфилов сразу заприметил, выразил интерес. Говорил, что могу заиграть в России, Украине, Беларуси. И я поехал к нему в школу. Потренировался там три недели и вернулся в Тубаран в ожидании звонка. А на 7 декабря 2006-го у меня уже были билеты во Львов, в “Карпаты”. Ехал сразу на контракт, потому что у Панфилова были хорошие связи и просмотр не запрашивали. И условия нормальные предложили. А потом возникли какие-то непонятки, уже захотели посмотреть. Договоренность была такая: или на контракт, или уезжаем. Поехали в “Витебск”, где я пробыл две недели. Тоже вроде контракт наклевывался. Но, как мне потом говорили, агент не сошелся с клубом в финансовом вопросе. Не хотел “Витебск” платить нормальные деньги. Я вернулся на Украину и ждал предложений. И в принципе был готов отправиться домой. Уже и так находился в Европе полтора месяца. Но потом по цепочке Панфилов — Исаев — Юревич оказался в “Гомеле”. Поехал из Киева в Турцию на сборы. Так и подписал контракт.
М.К. А я был свободным агентом. Мой представитель связался с Вячеславом Левчуком, который тоже хорошо знал Анатолия Юревича. Пригласили на просмотр в “Гомель”. Потренировался, мне все понравилось. История, как видите, короче, чем у Ренана. Кстати, до моего приезда в команду мы не были знакомы.

— Почему чуть ли не каждодневно из Бразилии уезжает столько игроков? Там сложнее закрепиться на хорошем уровне?
Р.Б. Я даже не знаю, во сколько раз сложнее.
М.К. При каждом клубе есть школа. В школах тысячи футболистов от десяти до двадцати лет. Бешеная конкуренция!

— Не страшно было лететь за океан в неизведанную Восточную Европу?
Р.Б. Если только поначалу. Но хотелось играть. Думал: надо попробовать. Не получится — вернусь. В Гомеле меня все устраивало.
М.К. Я в свою очередь в Бразилии перед отъездом восемь месяцев вообще не играл. Молодой был, хотел выступать только за сильные клубы. А там практики не давали. Решил уехать.

— Родители как восприняли “погоню за счастьем”?
Р.Б. Мои сказали: “Надо рисковать! Ты ничего не теряешь”. На руках были билеты туда и обратно. Знал: не получится — вернусь.
М.К. У меня та же ситуация. И билеты на два направления. Только мама перво-наперво поинтересовалась: “А точно нет предложений из Бразилии? Ну ладно, смотри там аккуратно”.

— Приезжаете в Беларусь и…
Р.Б. Погода! На дворе стоял декабрь, а я снега никогда не видел. Второе потрясение — язык. Не понимал ни слова, да и по-английски не говорил! Тяжело, когда не знаешь, что просит тренер и партнер. Но надо было держаться. Сам, пожалуй, не ожидал, что смогу. Представьте: совсем один, Майкон приехал только через год. А Анатолий Иванович постоянно требовал, требовал, требовал, потому что видел задатки. Жутко тяжело! Но если бы тренер не давил, то, может, плюнул бы на все, собрался и уехал. Сейчас остается только благодарить. А третья большая проблема — еда. Хорошо, теперь все позади.
М.К. Мне, конечно, легче было: Ренан уже здесь, и он понимает по-русски. А то я когда первый раз услышал язык, пребывал в полной прострации: “Что это?” И в остальном те же проблемы: климат, еда… На первых порах к Ренану на тренировках подбегал, просил дать еще несколько пар перчаток. Через полгода спокойнее стало. Начал немного понимать местную речь.
Р.Б. Знаете, если человек хочет — может адаптироваться к любой ситуации. Мы очень хотели играть.

— Вы оба отмечали значимость персоны Юревича в своих карьерах.
Р.Б. Не было бы Анатолия Ивановича — и нас бы здесь, наверное, не было. У него своя особенная манера. Да, очень строгая дисциплина. В то же время он прекрасно видит игрока, знает, в кого тот способен вырасти. И умеет работать индивидуально. Анатолий Иванович заметил, что в нас есть задатки. Мы ему очень благодарны.

— Когда узнали, что будете вместе играть?
Р.Б. После первого белорусского сезона был в отпуске. Агент Майкона нашел мой номер и позвонил сообщить, что в Беларусь вернусь вместе с соотечественником. Но я не знал ни Майкона, ни его агента — Леандро Самарони. Кстати, некогда известного в России защитника. Познакомились в аэропорту и отправились на второй сезон уже вдвоем.

— Говорят, Анатолий Юревич поставил очень жесткие условия по изучению языка. Чуть ли не за неделю полагалось освоить.
Р.Б. Ну, это преувеличение. Но в общем правильно сделал. Потому что выхода не было — учить приходилось. Чтобы наладить связь с игроками. И я спустя шесть месяцев понимал, о чем речь. Через год уже нормально общался. Кстати, учил без всяких репетиторов. Слушал, что люди говорят, и старался вникать.
М.К. Ренан сейчас сделал огромный скачок. Я же за время польского этапа карьеры многое подзабыл, потому что сконцентрировался на изучении тамошнего языка. Открою секрет: поначалу русский не хотел осваивать. Но Юревич четко дал понять: “Скоро ты домой поедешь!” Поэтому купил тетрадку, ручку и давай терроризировать Ренана: “А что это такое? А что это?” И все записывал. Латинскими буквами. Месяца через четыре начал понимать, чего хочет тренер.

— Какое самое сложное слово?
Р.Б. Сложных много. Зато проще всего усваивались маты.

— Гречку полюбили?
Р.Б. Нет. И не представляю, как ее можно полюбить.
М.К. Кушаем, конечно, потому что надо. Спортсменам полезно.
Р.Б. А еще сало. Не знаю, как для кого, но сей продукт точно не для меня. Если гречку еще могу съесть, то сало…
М.К. И много грибов. Чуть-чуть — можно. Но местные употребляют их в куда большем количестве.

— Ренан, а вы научились стряпать?
Р.Б. Как-то не сложилось. Могу “роллтон” кипятком залить и пиццу в микроволновку поставить.

— Тогда откуда у Майкона такая тяга к кулинарии?
М.К. Даже не знаю. Могу приготовить рис, фасоль, болоньезе, различное мясо. Проблема в том, что я умею, но не люблю этим заниматься.

— Вам в Бразилии когда-нибудь приходилось на тренировках много бегать и мало работать с мячом?
Р.Б. В какой-то степени белорусский распорядок занятий был непривычен. В то же время в бразильских клубах есть тренеры по физподготовке, которые тоже нагружают футболистов кроссами. То есть диковинного ничего не увидели.

— Откройте тайну: что помогало так здорово взаимодействовать в нападении “Гомеля”?
Р.Б. Наверное, соперники просто не понимали, о чем мы переговариваемся. Если серьезно: я могу отдать хороший пас, Майкон — способен быстро ворваться в зону. Все команды играют в защите “четыре в линию”, чем пользовался, отдавая на ход Майкону за спину обороне. Я ведь не такой уж любитель повозиться с мячом. Получаю пас — сразу смотрю на партнера. Пожалуй, мы просто своими стилями игры хорошо подходили друг другу. Если бы я был дриблером, едва ли у нас получилось бы организовать столько голов.
М.К. И на базе много общались. Всегда говорил Ренану: “Ты знаешь, как я бегу. Когда двигаюсь так-то — отдай такую передачу. Вот так — другую”. На поле я делал едва уловимое движение глазами и уже готовился принимать мяч. Смотрели и на защитников. Здесь высокорослые игроки — значит, надо действовать низом. Там быстрые футболисты — значит, попытаемся сыграть верхом.

— Погодите, вы сказали про “четыре в линию”. В Бразилии по-другому обороняются?
М.К. У нас в основном остается один страхующий. Не то чтобы в полном смысле “либеро”, но близко к этому. В Беларуси помешались на линейном построении в погоне за искусственным офсайдом. Поэтому нам было комфортно комбинировать.
Р.Б. Ха! В хороший чемпионат попали.

— Юревич потом, наверное, уже и не мешал вам?
Р.Б. Когда мы наладили взаимопонимание, Анатолий Иванович подсказывал только по игре в обороне: как помогать защитникам.

— Доводилось не слушать тренера? Говорит он вам одно, а вы между собой решаете другое.
Р.Б. Было дело. Футбол — это в том числе импровизация. Иногда надо что-то исправить. Хорошо, если тренер дал установку — и все получается. А порой на поле многое не клеилось. Решаешь, что надо самому найти выход. Думаю, Юревич был не против.

— Есть у вас коронная комбинация?
(Ренан просит ручку и рисует для наглядности.)
Р.Б. Мы располагались друг за другом перпендикулярно воротам. Майкон на линии обороны, я — чуть поодаль.
М.К. Следовала передача на меня, я сбрасывал Ренану и бежал открываться за спину защитнику. А Брессан в одно касание выводил к воротам.
Р.Б. Как уже говорил, была импровизация. Но вот одна из комбинаций, которые часто удавались.

— Если попрошу назвать самый памятный совместный гол, трудности будут?
Р.Б. Хм… А! В год вылета играли как-то в Новополоцке, “Нафтан” шел в лидерах, ситуация сложная была. Но выиграли 2:1. Майкон забил оба мяча с моих передач. А еще красивый гол в ворота брестского “Динамо” смастерили. Я обокрал нынешнего одноклубника Олехновича (не без помощи руки) и, не глядя, передачей вразрез вывел соотечественника один на один. Все при этом ждали паса на свободного крайнего хава, который подключился к атаке.

— Если бы “Гомель” сохранил прописку в элите, остались бы в команде?
Р.Б. У меня контракт действовал еще три месяца. И, пожалуй, можно было подумать о продлении. Хотя вскоре поступило хорошее предложение из БАТЭ, от которого нельзя было отказаться. Тем более в первой лиге легионерам запрещено выступать.

— Правда, что вас больше других винили в поражениях?
Р.Б. Не всегда, но такая картина наблюдалась. И когда “Гомель” вылетел, на нас повесили чуть ли не всех собак. Хотя Майкон был лучшим снайпером, а я — лучшим ассистентом.

— А от кого исходила критика?
М.К. Конкретно не скажешь. До нас доходили отдельные мнения.
Р.Б. Болельщики до сих пор гадости пишут. Про Майкона не так много — он в Польшу уехал, а я здесь остался. Когда в прошлом году впервые вернулся в Гомель, меня освистали. Да, много кто аплодировал, но столько же людей — свистели. Может, они думают, что я специально посодействовал вылету?
М.К. Кто-то из руководства в свое время говорил, что наши мысли уже были в других клубах: у меня — в “Ягеллонии”, у Ренана — в БАТЭ.
Р.Б. На самом же деле до конца чемпионата у меня и близко не было предложений.
М.К. А со мной “Ягеллония” связалась только после того, как вышел из отпуска и отработал с командой две недели.
Р.Б. Мы не хотели вылетать, поскольку сами не знали, что будет дальше. Вот, например, Стасевич. Где бы ни играл, ему до сих пор в Борисове аплодируют. Даже когда с “Динамо” приезжает.

— Стасевич все-таки местный.
Р.Б. Хорошо, я не жду аплодисментов. Но и свистеть не надо. Меня ведь два года болельщики признавали лучшим игроком команды. Отвез эти трофеи в Бразилию, где они занимают видное место в моем доме. И я благодарен поклонникам “Гомеля”. Но как только уехал — начали свистеть… Не все, конечно. Хочу заметить, я до сих пор уважаю команду. В прошлом году поехал смотреть финал Кубка, чтобы поболеть за гомельчан. Ну, был тогда неудачный сезон у клуба, что поделать? Мы же старались как могли.

— Майкон, правда, что вас звало минское “Динамо”?
М.К. Тогда много разговоров ходило: Азербайджан, Казахстан, Украина, Россия, Польша… А на руках не было ни одного приглашения. Только после отпуска на связь вышла “Ягеллония”. Она сделала нормальный запрос, который, думаю, устроил и “Гомель”. И я поехал в Белосток.

— Чем Польша отличается от Беларуси?
М.К. Там сплошной маркетинг. Каждый матч в прямом эфире на телевидении, заполненные стадионы, везде реклама. Отсюда большие, нежели в Беларуси, деньги. Команда хорошо финансировалась. Футбол сделал огромный прогресс. У меня в Польше был друг, играл там десять или двенадцать лет. Он рассказывал, когда только приехал, катастрофа была. Ни трансляций, ни денег. Сейчас все живут футболом. Он там однозначно вне конкуренции среди других видов спорта. А страна? Разница в том, что Польша является членом ЕС. Для тебя открыты все границы — поезжай куда хочешь. В остальном все так же, как и здесь.

— Следили на протяжении двух лет расставания за успехами друг друга?
Р.Б. Переписка, звонки, скайп. Все как надо.
М.К. В 2010 году Ренан гостил у меня три дня во время паузы в чемпионате.

— Как и когда узнали, что снова станете одноклубниками?
Р.Б. Сейчас у нас один агент — Валерий Исаев. Через него и узнали.
М.К. У меня не все получилось в “Ягеллонии”, где тренеров меняют, как в минском “Динамо”, если не чаще. Тогда Виктор Михайлович позвал на просмотр. Три дня позанимался, и сразу предложили контракт. Пока арендный.
Р.Б. Я надеюсь и уверен, что БАТЭ выкупит трансфер Майкона.

— Но вы сыграли вместе только девять минут.
Р.Б. В БАТЭ очень высокая конкуренция. Мы хотим играть вместе. Но играть хотят и Мозолевский, и Концевой, и Родионов… Я не тренер, но жду совместного шанса и надеюсь, что он выпадет. Хотя понимаю, чего бы я ни хотел, прежде всего польза должна быть команде.
М.К. Ждем, но понимаем и уважаем мнение тренера. Ему приходится выбирать где-то из 23 очень сильных футболистов.

— Аренда истечет 30 июня. Дождетесь ли?
М.К. Конкуренция действительно высока. В нападении у команды люди, которые уже давно выступают за БАТЭ. А тот же Мозолевский начал забивать с первых туров. Его ведь тоже не усадишь на лавку. Если не сложится — вернусь в Польшу. У меня там контракт еще на полтора года. Но я очень хочу остаться здесь. Пока думаю только об этом.

— Когда ждать первого гола Майкона с паса Брессана?
М.К. Нас часто об этом спрашивают.
Р.Б. Будем стараться использовать первый же момент. Получится ли, не знаю, ведь два с половиной года не играли вместе…