Утрата. Бывай, Робин Гуд

Смею считать, что до того, как узнаю человека, уже при первой с ним встрече успеваю его почувствовать. Наверное, это то, что парапсихологи с эзотериками называют аурой. Ошибаюсь редко, и здесь определенно не ошибся. И не просто потому, что Оса (форумный ник) был одним из тех, кто в 2003-м изрядно облегчил мою адаптацию в ранге штатного (да еще из когорты “понаехали тут”) журналиста “ПБ”. И даже не из-за общности тем, тем более что в прессболовский период его работы хоккей для Сергея и не был профильной темой. Фактически с ним он был связан через один, но мощный шлюз — давние добрые отношения с Салеем. Так вот, вовсе не это подкупало в Сереге. Просто он был, что называется, человеком без двойного дна — открытым и искренним.
А еще — юморным, что ценю в людях лишь немногим менее честности и принципиальности. Бог весть сколько гэгов, достойных “вышки” КВНа, были рождены совместными усилиями нашей подверженной вредной привычке журналистской тусовки в ходе перекуров в перерывах КХЛовских матчей “Динамо”. Теперь и эта тусовка осиротела, из нее безвременно вырван один из лучших ее спичрайтеров. Он уже довольно давно де-юре покинул “Прессбол”, но де-факто оставался своим. Просто потому, что, глубоко убежден, бывших прессболовцев, как, скажем, чекистов, не бывает. Да и он не чурался родного гнезда, при необходимости подставляя плечо по первой просьбе — не мог иначе. Например, когда нужно было проинтервьюировать не всегда доступного для журналистов Руслана.
Редко видел Сергея хмурым, улыбка была его клише. Но в последний год земной жизни поводов для печали у него было слишком много. Здесь и трагическая гибель Салея (которую он, уверен, воспринял острее многих), и тяжкий недуг отца. Кому-то может показаться, что тема Расти педалируется в преломлении на траур по Олехновичу чрезмерно, а трагическая кончина великого защитника используется-де как мощный довесок к памяти о журналисте. Что ж, если у кого-то создалось такое впечатление — дело ваше.
Я же разделяю две потери, ставя их в один ряд лишь из-за почти мистических совпадений. Первым моим откликом на известие о смерти Сереги была печальная мысль: “Блин, а книгу-то он так и не успел закончить…” Книгу о том самом друге, которому не посчастливилось оказаться в числе сорока четырех погибших в Туношне 7 сентября 2011-го. О замыслах и ходе работы слышал только от автора, текста не видел, но был уверен, что лучше с темой едва ли кто справится. Оказалось — успел, материал уже был отправлен в типографию, презентация ожидалась накануне мемориала Салея в двадцатых числах августа. Такое чувство, что кто-то там, наверху, отвел Сергею земного времени аккурат столько, чтобы он завершил работу о безвременно ушедшем. И ушел сам. Причем его похороны состоялись ровно за 40 дней до годовщины ярославской катастрофы. Хотите, считайте совпадением, хотите — провидением.
И ушел во время Олимпиады, как и его кумир Владимир Высоцкий. В четырехлетней давности материале “Мой Высоцкий”, вышедшем в “Салiдарнасцi”, автор назвал своим любимым творение барда “Балладу о борьбе”, написанную Владимиром Семеновичем для фильма “Стрелы Робин Гуда”. Каковым в моих глазах Серега и останется. Такие в нашем мире сейчас в большом дефиците. Бывай, Робин Гуд. Хотя если “по ту сторону” все-таки что-то есть — еще увидимся. Поспорим и поюморим, как бывало…